If you think love is blind

Чем дальше мы продвигались, тем чаще подвергала сомнению собственную решимость. Глядя на кирпичные стены, в сознании отчего-то сравниваемые с цветом крови, стерильно-белый свет ламп, освещающий узкий коридор, и громкий шорох разбросанных бумаг под ногами, я душила в себе нарастающую панику. Она рождалась в безмолвных тёмных углах подвала и с настороженными отзвуками наших шагов ударяла в грудь потоками затхлого воздуха, смыкающего невидимые пальцы на моём горле. Комната со странным бассейном оказалась не последней. Возле коридора, откуда мы пришли, обнаружилась ещё одна дверь, ведущая в небольшую подсобку. Бетонный пол был усеян следами от ящиков, парой завалявшихся пластиковых пакетов размером с мусорные мешки и черенками сломанных лопат. Вещество, похожее на наркотик… Не его ли здесь собирали? И куда потом перевозили? И… какой ценой создали? — Ортис производил деньги из неизвестного источника инструментом ландшафтных работ. Ваша фраза приобретает новый смысл, лейтенант, — хмыкнул Коннор. Хэнк рассмеялся. Слишком громко, раскатисто и нервно. Потом был другой коридор, гораздо просторнее предыдущих и длиннее. А ещё — страшнее, потому что напоминал тюрьму и фактически ею и являлся: со стен свисали верёвки, кандалы и наручники, а в потолок и пол были вмонтированы стальные толстые прутья с решётками на больших болтах, разделяющих помещение на камеры. Пустые. От бывших узников остались только одинокие вещи: грязные ботинки в углу, потрёпанный шарф, брошенный на пол, старая тетрадь, корешок которой выглядывал из-под помятого матраса, плюшевый медвежонок… Призрачные следы ушедших жизней, чьи тела, возможно, сейчас молчаливо смотрят в потолок через несколько стен от нас. Белела извёстка на красном кирпиче. Перечеркнутые палочки, сначала идеально ровные, постепенно разнились по размеру и степени надавливания. То же было и со словами. Крупные и мелкие надписи «RA9», смазанные отрывки из стихотворений или высказываний, а ещё фразы, выведенные чётким знакомым шрифтом. Тем самым, котором писал мне записку Коннор. «Я живой. А вы мертвы внутри». «Больные кожаные ублюдки». «Я ненавижу тебя». А ещё были рисунки. Почти незаметные на фоне всего остального, несуразные, несовершенные и оттого по-настоящему живые. Я невольно приложила руку к пустому контуру обведённой ладошки меж белых-белых закрашенных облаков и не сразу поняла, что пол уходит из-под ног. «Я хочу увидеть небо». Слезы катились по щекам, срывались с подбородка и темнели пятнами на пыльном бетоне. Прохладные руки вздёрнули меня вверх, обхватили лицо, и тёмно-карие глаза настойчиво заглянули в мои, вырывая из плена разыгравшегося воображения, где детскую ладошку с жестокостью отрывают от стены, а кусок выковырянной из стыка кирпичей извёстки разбивается в пыль, окрашивая искусственную шерстку медвежонка. — Это была не ты, — тихо прошептали родные губы. Горел огнём алый диод, притягивая взгляд. — Ты не знала. Это не твоя вина. — Я человек, Коннор, — замотала головой, глотая мерзкий воздух с привкусом меловой крошки. Меня мутило. — А это сделали люди. Стоило больших усилий собраться. Вытерев слёзы тыльной стороной ладони, отступила от стены спиной назад, поймав взгляд голубых глаз. Хэнк долго осматривался, цепко и раздражённо, подмечая каждую деталь, прежде, чем посмотреть на меня. И в собственном отражении я уловила отголоски и его эмоций: жгучая ярость, разрывающая огнём грудь, непонимание, звенящее в голове сотней вопросов без ответа, и оглушающий ужасом стыд. Мужчина поджал губы, отворачиваясь. Рядом с ним замер непривычно молчаливый и мрачный Ричард, светящий ярко-желтым диодом с очередным алым бликом. Я схватилась за руку Коннора, прокручивая в голове день ранения отца. Пыталась абстрагироваться, думать о том, что ни одну из жертв не знала лично, а отец — родной человек, от криков которого разрывало сердце, тело дрожало почти в судорогах и сознание отказывалось воспринимать реальный мир пока красная кнопка над реанимационными дверями не погасла. Легче не становилось. Сколько несчастных побывало здесь прежде, чем подвал опустел? «Это была не ты. Ты не знала. Это не твоя вина». Не моя, но чья? Кто способен быть настолько жестоким и бесчувственным? Люди. Где-то по земле ходит существо, называющее себя, как и я, человеком, дышит со мной одним воздухом и, быть может, в это самое мгновение лишает жизни ещё одну невинную душу. Возможно, та едва-едва осознала, что жива, родившись в механическом теле. Почему ради наживы одних должны умирать другие? Это несправедливо и бесчеловечно! То, что люди создали андроидов, не даёт право убивать их! Сильно ущипнула себя за руку. Боль немного отрезвила. Как представитель фирмы-арендодателя я должна участвовать в расследовании и содействовать полиции. Только как содействовать, если тошнота подкатывает к горлу от каждого шага и липкой неизвестности, холодящей пальцы и заставляющей сердце невольно замирать в ожидании худшего. Куда уж хуже! От истерики (и, наверно, обморока) спасала только заметно потеплевшая рука Коннора и, как ни странно, присутствие Хэнка. Отец был полицейским, и я не имела права запятнать его репутацию. Нас с братом он, как истинный патриот и офицер полиции, воспитывал с девизом «долг превыше всего». Буду считать, что обследовать подвал — мой долг. И я обязательно расскажу Джону о случившемся. Он — один из создателей андроидов и обязан принять хоть какие-то меры, так как дело касается и «Киберлайф». Пока размышляла, мы оказались в последней комнате подвала. Это была лаборатория со всеми причитающимися атрибутами — вытянутыми длинными столами с разными побитыми скляночками, приборами и компьютерами, от которых остались одни мониторы. Царил застывший хаос: по столешницам и полу были раскиданы листы с логотипом моей компании, папки, осколки и крошево стекла, а также странные прозрачные провода. На спинках перекошенных или перевёрнутых стульев висели пыльные белые халаты с выглядывающими из нагрудного кармана респираторными масками. Но это — ничто, по сравнению с тем, что было за прозрачным стеклом. Я не сразу разглядела, что в кирпичную стену было вмонтировано длинное тёмное окно. А потом Ричард нашёл очередной выключатель и сердце, бешено заколотившись о рёбра, вместе с плещущимся в желудке чаем рухнуло куда-то в бездну. Мой испуганный вскрик эхом отразился от стен и замер под низким потолком, отдавая в ушах. Их было пятеро. Пятеро обнажённых андроидов, подвешенных за руки к крючкам на потолке так, что ноги едва касались пола кончиками пальцев. Из развороченной груди, в которой недвижимо застыли поразительно похожие на человеческие органы, вниз свисали пустые провода. Сквозь смотрели бесцветные, распахнутые глаза, и от этого пропитанного ужасом и ненавистью посмертного взгляда хотелось спрятаться и мысленно умолять о прощении. «Куда уж хуже»? О, наивная Лили! Я завалилась вбок, не силах больше стоять на дрожащих ногах. Коннор подхватил меня за талию, прижал к себе и заставил отвернуться. Ткнулась носом в твёрдую грудь, невольно забравшись руками под пиджак, и ощупала мягкую ткань рубашки у живота. Кожа чувствовала одновременно и тепло и холод, будто неведомый яростный огонь пытался вырваться за ледяной пластик. А меня колотило. Страшно было закрывать глаза — боялась даже моргнуть, потому что картинка намертво засела в сознании и обещала ещё не раз навестить. В кошмарах. Из рук Коннора меня выдернули. Андроид окинул меня растерянно-обеспокоенным взглядом, а потом с явным недовольством, выраженном поджатыми губами, посмотрел на Хэнка, опуская сжавшиеся в кулаки руки. — Сейчас верну, — лейтенант повернул меня к себе и легонько похлопал по мокрой щеке. Я сделала надрывный выдох, рефлекторно пытаясь освободить локти, и тогда полицейский встряхнул меня так, что загудела голова. Ошалело захлопала ресницами, заглядывая в голубую радужку… — Лейтенант… — металлом зазвенел голос Коннора за плечом. — А ну цыц! — Хэнк на мгновение отвёл взгляд, и я заметила как пристально на меня смотрит Ричард, замерев за спиной полицейского. Диод на его виске раскрутил продолжительный алый блик. — Я… — вырвался из горла хрип вместо слов. Эмоциональный накал приближался к грани и вот-вот грозился переступить порог, держась на остатках самообладания, безжалостно трещавшего по швам. Тошнота скручивала пустой желудок, подкатывая горький ком к горлу, и я была безмерно благодарна самой себе, что ела достаточно давно. Из легких отказывался выходить застывший воздух, отдавая колющей болью в груди. В висках и ушах стучало. — Послушай меня, — вкрадчивый, абсолютно спокойный голос мужчины, совершенно не свойственный ни ситуации, ни его настоящим эмоциям. Я перестала вырываться, коротко всхлипнув, и замерла, с недоумением разглядывая лицо Хэнка. — Сейчас не время для истерики. Ты же хорошая девочка, верно? — Голова сама собой качнулась в неуверенном кивке. — Вдох-выдох. Давай. Вдох-выдох… Перед глазами мелькнуло темнокожее лицо медсестры из бригады скорой помощи. Тогда, на пресловутой Пайнс-стрит, она тоже говорила дышать. Да, нужно дышать. Вдох… — Вот, умница, — нежно улыбнулся мужчина, стирая мозолистой рукой новую дорожку от слёз. Так напоминает папу, но пахнет от него не одеколоном, а… соусом от бургера? Точно, на цветастой рубашке затерялось среди узоров огромное пятно. — Всё хорошо. Твоя пластмасстка жива и здорова, верно? Верно. Скоро это всё закончится, вы вернётесь домой, вправишь ему мозги, чтоб по крышам не бегал… Точно, я же обещала отшлёпать Коннора. И он рядом со мной, целый и невредимый, а не… там. Выдох. Уткнулась носом в грудь полицейского. К аромату соуса прибавился лёгкий запах пота, ещё не выветренных паров алкоголя и… сахарной пудры? — Пончики… — выдала я, зарываясь глубже в рубашку. — Что? — опешил лейтенант. Рука, погладившая меня по голове, замерла. — Вы пахнете пончиками. Они из булочной на углу у набережной? — туда, кажется, ходил отец. — У них особенно хорошо получаются с джемом. — С твоим нюхом, да в полицию, — проворчал лейтенант, отстраняясь. Шмыгнула носом. Со спины обняли крепкие руки, и в нос ударил аромат корицы и апельсина, окончательно расслабляя сжатые лёгкие. Чуть повернула голову, выдавив слабую улыбку. Андроид улыбнулся в ответ уголками губ и коснулся ими моего уха: — Как именно вы собираетесь меня отчитывать за прогулку по крыше? — спросил хриплый бархат, разгоняя мурашки по шее. — Узнаешь, — не стала медлить я с ответом. Вопрос Коннора всего на одну секунду вырвал из пучины испуга и подняв из глубин тела волну отстранённого смущения, но этой секунды хватило, чтобы снова прокрутить в голове слова лейтенанта. Возьми себя в руки, Лилиан. Скоро всё закончится — полицейские осмотрят лабораторию, вызовут наряд, а нас отвезут домой, где ждут Джон и Грей. — Итак, Болванчик, — Ричарда заметно передёрнуло от этих слов, но андроид всё равно повернулся к лейтенанту, — что успел разнюхать своим супер-сканером? — Помещение заброшено около трёх месяцев назад, об этом говорит давность слоя пыли, — андроид гордо расправил плечи и, сверкнув небесно-голубым диодом, демонстративно провёл пальцем по краю ближайшей столешницы. — Покидали подвал в спешке. Это объясняет беспорядок в лаборатории и наличие наростов из неизвестного вещества на стенках бассейна — их не успели убрать. Что же касается андроидов… — Ричард вперился взглядом в собратьев за стеклом и пальцы выставленной руки сжались в кулак. — Я подозреваю, что в этой лаборатории вывели усовершенствованную формулу «красного льда», для которой нужен активированный тириум, непосредственно участвующий в подпитке биокомпонентов и синтезе энергии. Его можно получить только из функционирующего андроида. С деактивацией системы тириум теряет накопленную активность. Сглотнула вязкую слюну. Их осушали, когда они были живы? Поэтому в том коридоре оборудована тюрьма? Андроиды просто сидели за решёткой, ожидая своей очереди? — Большинство из андроидов числятся в базе пропавшими, — продолжил Ричард, вновь переведя взгляд на собратьев за стеклом. — Некоторые модели, скорее всего, были украдены при перевозке с завода в магазины, а других воровали с улицы. Есть подозрения, что большинство из них были девиантами. — Их что-то спугнуло, — включился в беседу Коннор. — В этом районе не проводились обыски или задержания? — Не помню, — хмыкнул Хэнк. — Впрочем, уполномоченный отдел не особо отчитывается об этом. Надо расспросить ребят, а впрочем… — Хэнк повернулся к Ричарду. — У нас есть прямое подключение к базе. — Нет, лейтенант, — ответил Коннор и Ричард согласно кивнул. — Подвал оборудовал заглушкой. У нас пропала связь с серверами как только мы спустились по лестнице. Что? Они сейчас не могут связаться даже друг с другом? Чёрт! Почему раньше не сказали? — Продумали ребята на совесть, — Хэнк поскрипел зубами и сложил руки на груди. — И где всё это дерьмо достали? Они замолчали, а я повторила про себя слова Коннора. Заглушка… В нашей компании пару лет назад ходил слух, что было разработано специальное устройство по заказу одной из крупных корпораций, которое обрывало связь в пределах замкнутого помещения. Может быть, это оно? Если да, то всё сходится: Ортис работал в инженерном отделе и мог самостоятельно собрать дубликат устройства, а то и вовсе украсть со склада, куда потом имел доступ. Это также объясняет и аренду: он явно был не последним человеком в картеле, скорее всего, кем-то из ответственных, раз арендовал склад для создания подпольной лаборатории, прятал в ячейке отчеты, а их копии — на флешке. Осталось понять что зашифровано в самих отчётах и как с этим связан маркетинговый отдел. Неужели там его сообщник, и сообщник не простой, а кто-то из главных, раз имеет доступ к дорогой фирменной бумаге? А что со вторым складом? Может ли он тоже принадлежать моей фирме? Надо узнать. К счастью, завтра приезжает мистер Картер, и у меня будет доступ к архиву. Я поделилась своими мыслями с полицейскими (исключая вопрос о Саймоне и причине, по которой его запечатлела камера наблюдения), чувствуя нарастающее в груди решительность, как та, с которой спустилась в этот чертов подвал. Верно, единственный способ помочь — найти ублюдков и отправить на смертную казнь, благо закон в отношении наркотиков не проявляет милосердие. — Ты можешь примерно сказать как эта штука выглядит? — спросил Хэнк. — Нет, — виновато ответила я. — В компании ходили только слухи, я даже не уверена, что это правда. — Попробуем просканировать пространство, пытаясь выйти на связь с серверами, — предложил Ричард, заглядывая мне в глаза. — Подобные устройства в восьмидесяти процентах случаев блокируют сигнал постепенно. — Верно, — согласился с собратом Коннор, наклоняя голову в бок. Прядка коснулась виска. — Мы сможем считать быстроту отказов в соединении и вычислить хотя бы примерное расположение заглушки. Она может быть и не одна. — Дерзайте, — махнул им Хэнк с довольной усмешкой. — А мы пока осмотрим остальное. Надо бы ещё, кстати, разузнать где сраный вход в замурованную комнату. — Если системные расчёты локационных данных верны, то сейчас мы стоим прямо под ней, — задумчиво ответил Ричард и задрал голову вверх. Чистый, белый потолок. Ни следа люка или потайной спускной лестницы. Если входа нет ни сверху, ни снизу… Есть ли он вообще? Могли ли его специально заделать? Нет, не логично. Зачем тогда обновлять кровлю на крыше? Или… мы просто не там ищем? Ну, конечно! Улица за территорией склада! Обследовав лабораторию, лейтенант решил вернуться наверх, выслушав мою догадку. Я с закрытыми глазами шла по коридорам, всё так же вцепившись в руку Коннора, и старалась ни о чём не думать. Прикушенная губа отдавала легкой болью, а сердце билось о рёбра, выдавливая из лёгких и без того тяжёлый воздух. Про заглушки и другие улики, которые нашли полицейские пока я стояла недвижимой статуэткой, отвернувшись, спрошу потом. Когда меня перестанет колотить. Стало легче на улице. Ночное небо над головой не порадовало безоблачностью, затянувшись кучными черными тучами, к тому же заморосил мелкий дождь, но свежий запах озона, рождённый сверкающими вдалеке молниями и грохочущим на Детройтом громом, приятно расслабил напряжённое тело. Я вдохнула его полной грудью, прощаясь с противным бензином, нотками химикатов, заплесневелой воды и ржавчины, а потом замерла, вспоминая. Саймон пах точно также.

***

Вход нашёлся с левой стороны склада. Неприметная приоткрытая дверь с относительно свежей краской была едва заметна на фоне столь же тёмной стены. Хэнк хмыкнул, достал из кармана смятую пачку сигарет и, сунув в рот одну, чиркнул зажигалкой, махнув нам рукой. — Лейтенант… — вздёрнул бровь Ричард. — Ещё одно слово в сторону моего образа жизни и сменю твой позывной на «Женушка», — полицейский впился красноречивым взглядом в напарника. Ричард хмыкнул, сверкнув небесно-голубым диодом и, развернувшись, первым зашёл в помещение. Мы с Коннором потянулись следом. Андроид сначала стоял за моим плечом, а потом, нежно сжав напоследок мои пальцы в своих ладонях, присоединился к собрату. Комната отчего-то вызвала холодный пот по спине и иррациональное желание бежать как можно дальше. Обернулась на дверь, отмечая странный вид. Снаружи она выглядела как обычная железная, но внутри кажется намного толще и массивней, чем-то напоминая двери с электронными замками. Огляделась. Довольно темно, даже окон нет, хотя по схеме должны быть. Их заделали? Зачем? Пока задавалась вопросами, Ричард посмотрел по сторонам и, не удовлетворившись желтой полоской света на полу, вновь отошёл к двери, прижав ладонь к светящейся панели на стене. Включился яркий, стерильно-белый свет. Вопреки ожиданиям в комнате не было ни стола для документов, ни шкафов, ни прочих вещей, характерных для складской бухгалтерии, которым помещение обозначено в бумагах. Задрала голову. Типичный офисный потолок, явно недавно ремонтированный: плитки с тёмными линиями каркаса меж ними и квадратные, продолговатые лампы. Стены тоже выкрашены в белый. Бетонный пол — в бороздах. Здесь тоже стояли ящики? Внезапно прозвучал тихий писк. Откуда этот звук? — Странно, — сказал Коннор, останавливаясь у стены. — Почему здесь ничего нет? К горлу подкатил ком. Холодный пот по спине сменился липкими мурашками. Сглотнула, невольно пятясь к двери. Это просто пустая комната, без трупов и кошмарных находок, но почему мне так не по себе? — Есть, — ответил Ричард, нахмурив брови и окинув нечитаемым взглядом странное помещение. — Заглушки. По меньшей мере три. Снова писк. Что это? — Вы слышите? — спросила я. Андроиды прикрыли глаза, засветив желтыми диодами, потом синхронно подняли веки, посмотрели друг на друга и покачали головой. — Следует позвать лейтенанта, — предложил Коннор, направляясь к двери, но стоило ему коснуться ручки, дверь с громким хлопком закрылась. Андроид поймал мой обеспокоенный взгляд и навалился на неё всем телом. Не помогло. — Вы там тройничок сообразить решили, что ли? — ехидная реплика Хэнка не заставила себя ждать. — Хорош дурачиться, открывайте! — Дверь заклинило, — ответил Коннор. Ричард, мигнув желтым диодом, подошёл к собрату, но даже после совместных усилий дверь не поддалась. Я, сдерживая смущение, тоже подошла к андроидам, попыталась взяться за ручку, но сразу отстранилась, когда кожу кольнуло. Что это было? Ток? — Ловушка, — мрачно констатировал Ричард, переглянувшись сначала с Коннором, а потом и со мной. Втянула голову в плечи, прижав сумку к груди. Господи, во что я вляпалась на этот раз? И почему не послушала вопившую об опасности интуицию? — Вот дерьмо! — приглушённо выругался Хэнк, а потом писк раздался снова. И теперь его услышали все, напряжённо замерев. — RK900, у тебя проблемы с системой циркуляции, — ровно заметил Коннор указывая на лицо Ричарда. Андроид прислонил руку к губам, отстранился и, нахмурившись, уставился на свои пальцы. Тонкая струйка голубой крови потекла из носа к уголку рта. А вот это мне совсем не нравится! — Коннор! — я вцепилась в его локоть и испуганно вскрикнула, заметив аналогичный след от тириума. Андроид поджал губы, скривившись, и схватился за живот. Что-то с регулятором насоса? О, господи! — Да что там с вами?! — взбесился Хэнк. В голосе полицейского скользнули визгливые нотки испуга. — У них утечка тириума! — я поддержала Коннора, когда он навалился спиной на стену в попытках удержать равновесие. Тёмно-карие глаза закрылись, ресницы отбросили тень на щёки, губы окрасились в мертвецки-бледный. Взглянула на Ричарда. Андроид стоял, также держась за живот и прижимая ладонь к лицу. Оба дышали с хрипом. Чёрт! — Я не знаю что случилось, но нам нужно выбраться отсюда как можно скорее! — Проклятье! — чертыхнулся Хэнк. — Держитесь! Я сейчас вызову наряд и попробую открыть сраную дверь! — Это… излучение, — сипло проговорил Ричард, пошатнувшись. Я едва успела его подтянуть к себе, в итоге андроид почти навалился на меня всем телом, схватился за плечи, пытаясь выровняться, и поднял голову. Светло-серые глаза проявили люминисцентно-синий ободок. Да что с ними?! — Оно… активирует тириум до… перегрева системы. — Хэнк, быстрее! — заорала я. Коннор, застонав, прикусил губу и схватился за мою руку, открывая глаза. Я встретилась взглядом с посиневшими омутами и беспомощно застыла, когда андроиды, разом схватившись за меня, осели на пол, утягивая следом за собой. — Холодная… — пробормотал Коннор, прижимая мою руку к щеке, ласково улыбнулся и переместил её к себе на грудь, одним резким движением разрывая ткань рубашки. По бетону застучали пуговицы. Какого…?! — Холодная… — задумчиво повторил Ричард, поймав второе запястье. Сумка, висящая на локте, была отброшена в сторону, а кожи у костяшек пальцев коснулись горячие губы. Значит я права и поднявшаяся температура сигнализирует о повреждениях в системе? Неудивительно, что для них я холодная — по сравнению с моей кожей руки андроидов кажутся обжигающе горячими, как раскалённая сковорода. Стоп. Губы? Взглянула на Ричарда, смотрящего сквозь нечитаемым взглядом. Сердце испуганно забарабанило о рёбра. Я подтянула ноги к себе, пытаясь отползти, но меня удержали в четыре руки. Коннор потянулся к пуговицам пальто. — Стой! — возмутилась я. Коннору я доверяла, но не доверяла его состоянию. Как остановить этот кошмар? Лейтенант вряд ли разбирается в андроидах, а вот Джон… — Хэ-э-э-нк! Звоните моему брату, только отойдите от склада подальше! Здесь заглушки! — Холодная… — зачарованно повторил Ричард. Я снова сглотнула. — Лили… — Коннор прижал меня к себе, заставив фактически сесть на него, и зарылся носом в изгиб шеи, стянув ворот пальто. Ричард стремительным движением сократил расстояние между нашими лицами и болезненно вцепился в мои локти. Спокойно, Лилиан, без паники, ничего страшного, ведь так? Да нихрена подобного!