The Most Beautiful Moment in Life

      Быть айдолом значит быть лучшим.       Быть мембером бантан сонёндан значит быть не просто лучшим, а лучшим из лучших.       Отлично выглядеть, служить образцом для фанатов — быть — или хотя бы казаться — самым умным, добрым, талантливым и вообще идеальным. Искренне веселиться и широко улыбаться во время идиотских шоу, милашничать на сцене и многочисленных фансайнах и, конечно, не забывать при всем этом демонстрировать нежную привязанность к одногруппникам.       Вне поля зрения почти вездесущих камер они другие.       Откровенно заебавшиеся и часто раздражённые. И, конечно, менее восторженные. Более спокойные. Взрослые. Все, даже гиперактивный Тэхён.       Вне поля зрения камер они другие.       Все.       Но тот, кто особенно сильно отличается от своего образа для фанатов — Чимин.       Гребаный Пак Чимин, в глазах арми неизменно играющий роль мамочки Чонгука, опекающий его и заботящийся о нем, куда сильнее чем об остальных мемберах.       Играющий.       Стоит камерам отключиться, и Чимин превращается в другого человека. Нельзя сказать, что он Чонгука игнорирует или терпеть не может, нет, он относится к нему абсолютно нормально. Ровно. Улыбается и даже треплет иногда — очень редко  и мимолетно — по плечу в знак одобрения.       Вне поля зрения камер Чимин не обнимает. Не смеется звонко на ухо и не ерошит то и дело волосы.       Чонгука это бесит до пятен перед глазами.       Бесит, что Чимин становится таким дружелюбным и тактильным рядом с ним лишь перед камерами.       Конечно, он и всех остальных в обычной жизни подпускает далеко не так близко, как думают фанаты. Для Чимина нормально скинуть с себя липучего Хосока или ожечь раздраженным взглядом невовремя приебавшегося с объятьями Тэхёна. И все они знают это. Знают, что Чимин — не тот мальчик-зайчик и мурчащий котёнок, которым до слюней умиряются миллионы сопливых девчонок по всему миру.       Чимин резкий. В чем-то грубый. И, откровенно говоря, злить его никто из мемберов не любит. Нет, Чимин не вспыльчивый и может терпеть что-то довольно долго, но потом обязательно взорвется и своим обычным «сладким» голоском с наслаждением пройдётся по каждой болевой точке причины его злости.       Конечно, потом он будет долго извиняться, заглядывать в глаза и виновато улыбаться. И, конечно, его простят, понимая и признавая, что все имеют право на срывы. Но в основном парни стараются Чимина до состояния неконтролируемой злости не доводить.       И большую часть времени именно он, а не Джин, Юнги или Намджун ведет себя как единственный взрослый, закатывая глаза и улыбаясь бесконечным глупостям остальных.       На Чонгука он не срывается никогда.       Что бы тот не делал, Чимин просто смотрит, вздыхает устало и уходит в свою комнату.       Чонгука это бесит.       Чонгуку кажется, что он — единственный, кто от Чимина далек настолько, что тот даже злиться на него не считает нужным.        Чонгук для Чимина — ребенок. Надоедливый — Чонгук видит это так часто на его лице — но необходимый. Тот, с кем ради успеха группы приходится взаимодействовать.       Только детей не воспринимают как равных. На детей не злятся. Детей просто терпят и снисходительно позволяют быть рядом. Не отталкивают, но и не подпускают близко.        И Чимин продолжает терпеть Чонгука. Равнодушно, пусть и с долей симпатии, отдавая должное его талантам «золотого макнэ».       И Чонгук отрывается, когда на них направлена очередная камера, отталкивает от себя излишне грубо, шутит не всегда добро, часто переходя грань, Чонгук Чимина на камеру демонстративно не уважает.       На камеру Чонгук едва терпит Чимина.       На камеру Чонгук улыбается снисходительно, язвит злобно и наслаждается втайне чужими прикосновениями. Пальцами в волосах, руками на шее, щекочущим шею смехом. Обидой и не растерянностью в чужих глазах, когда шутит в очередной раз над ростом или отталкивает теплые руки.       А Чимин смотрит так, будто правда не понимает, почему Чонгук так себя ведёт ведёт       На камеру они меняются местами.       На камеру Чонгук может игнорировать Чимина, а может попустить близко как никогда, чтобы в следующий момент оттолкнуть.       На камеру он может наслаждаться нежным «Чонгукки» и чужим теплом рядом.       Чонгук на камеру избалованный всеобщим — особенно Чимина — вниманием и обожанием ребенок.       Чонгук в реальности этого внимания жаждет.       И каждый раз, когда на них направлен объектив, мстит. По-детски глупо и самозабвенно. Совершенно по-идиотски мстит Чимину за его равнодушие. Ловит недовольные взгляды Намджуна и непонимающие — Тэхёна, но снова и снова дает понять всему миру, кого из хёнов он уважает меньше всего.        Чонгук — ребенок.       И любит он тоже по-детски, отдавая всего себя и злясь на на Чимина до дрожи в кончиках пальцев за его равнодушие.       А еще больше всего на свете Чонгук мечтает о том, что однажды Чимин обнимет его, улыбнется широко и ясно и посмотрит восхищенно без фиксирующей каждый их вздох камеры.