The Most Beautiful Moment in Life

      Чимин просыпается медленно, лениво. Не открывая глаз, переворачивается на живот и утыкается лицом в подушку: пахнет его собственным шампунем, и он сдавленно мычит, просовывая под неё руки. Даже в таком, полусонном состоянии Чимин помнит, что сегодня — особенный день. Сегодня ему не нужно вскакивать до рассвета, одеваться и, забивая на завтрак из-за нехватки времени, как обычно потраченного на сон, нестись в машину. Конечно, там можно снова уснуть минут на двадцать, пристроив голову на плече Тэхёна…       Чимин улыбается и возится, устраиваясь удобнее.       Дремать на плече Тэхёна, чувствуя его тепло — классно, но поспать в своё удовольствие в мягкой постели — все-таки намного лучше. Так думает Чимин. Жаль только, что его мнение разделяют не все.       — Чимин-хён! — ураганом врывается в комнату макнэ, бесцеремонно присаживаясь на кровать Чимина и стягивая с него теплое одеяло, — вставай! Уже даже Юнги-хён поднялся, ты тоже не можешь продолжать спать.       Чимин молча — подражая тому же Юнги — сползает ниже и сворачивается клубком, снова прячась под одеялом.       Но, конечно, Чонгук не сдаётся. И когда он успел стать таким прилипчивым, — сонно думает Чимин, цепляясь слабыми пальцами за края одеяла.       — Чимин-ще! — потеряв терпение, орет макнэ в самое ухо свою коронную, знакомую, кажется, уже всему миру фразу.       — Он ещё не встал?       Чимин протестующе мычит, когда сверху на него рушится тяжёлое тело.       — Просыпайся, Чиминни! — смеётся Хосок, запуская руки под одеяло и проходись пальцами по рёбрам Чимина.       Чимин возмущенно дёргаётся, спихивая с себя хёна и откатываясь на край кровати.       — Я сплю, — хрипло сообщает он очевидное, прикрывая глаза ладонями и не понимая, почему его просто не могут оставить в покое. Он устал. Он заебался. У него один-единственный выходной, который он может — и хочет — потратить на сон.       — Ты уже проснулся, — фыркает Чонгук, — может, обольём его водой, хён?       — Я утоплю вас обоих в унитазе, — обещает Чимин, пряча голову под подушкой.       — Йа! Я вообще-то твой хён!       — А я твой уставший тонсен, — парирует Чимин, — свалите, а? Я реально очень хочу спать.       — Ты спишь уже четырнадцать часов, — безжалостно заявляет Чонгук, отбирая подушку, — а сегодня мы, наконец, решили позавтракать все вместе — всемером. Так что вставай, хён.       — У меня диета.       — Твоя диета закончилась перед камбэком, — Хосок гладит по голове, и это вообще-то приятно, но Чимин обиженно уворачивается: почему нельзя его просто не трогать? — и я видел как ты вчера вечером ел гамбургеры с Тэхёном.       — Это был мой сегодняшний завтрак, — бормочет Чимин.       — Чиминни!       — Вы что тут делаете?       — Тэ, они надо мной издеваются. Заставляют вставать. Отбирают подушку и одеяло, — узнавая голос, монотонно ноет Чимин, переворачиваясь на живот и накрывая голову руками.       Тэхён негромко смеётся.       — Валите отсюда, я сам его разбужу.       — Можем ли мы доверять тебе, Тэ-хён? — вредничает макнэ.        Тэхён хмыкает и попросту выталкивает парней из комнаты, игнорируя их возмущённые вопли.       — Валите-валите.       — Это предательство! — кричит Хосок, и ему вторит ржущий Чонгук.       — Предательство это оставить Чимина вам на растерзание, — прикрывает дверь Тэхён.       — Спасибо, Тэ, — Чимин поворачивается на бок и сонно улыбается.       — Не за что, Чиминни. Ты только моя жертва и делиться тобой я не намерен.       — Ты только что уничтожил всю мою благодарность, — Чимин со вздохом ложится на спину и закрывает глаза.       — О нет, я не переживу это!       — Давай, ты тоже будешь страдать за дверью.       — Я тебя вообще-то спас, а ты мне хамишь, — Тэхён подходит бесшумно, в отличие от Чонгука и Хосока, набрасывает на плечи Чимина сброшенное макнэ на пол одеяло и аккуратно расправляет его. Чимин улыбается и, перебарывая сонливость, ловит ладонь Тэхёна, благодарно ее сжимая.       Тэхён свободной рукой аккуратно гладит его по голове — от этого прикосновения Чимину уворачиваться не хочется совсем, и даже наоборот — и ложится рядом, все так же сжимая ладонь Чимина в своей. Чимин подкатывается к нему, как обычно теплому и уютному, утыкается лицом в шею и обнимает за талию, просовывая руку под подол свободной футболки.       — Спи, Чимин, — шепчет Тэхён, целуя его в макушку.       — Я сплю.       Тэхён смеётся       — Тебе реально надо выспаться. Я еще никогда не видел, чтобы кто-то не проснулся даже тогда, когда вокруг шумно рассаживалась ржущая толпа. А я знаю Юнги-хёна семь лет. Но даже он был восхищён тобой.       Чимин хмыкает недовольно, вспоминая сотни умиленных твиттов арми, спровоцированных злополучным фото.       — Мог бы и разбудить.       — Мог, но сначала я думал, что ты проснешься сам. Серьезно, там шум стоял нереальный.       — А потом? — зевает Чимин, наслаждаясь легкими поглаживаниями по спине.       — Потом я, да и не только я, понял, что если тебя разбудить, то ты будешь зол. Очень зол. А разочаровывать и пугать детей, которые почему-то всерьез считают тебя воплощением доброты и мягкости, мы не хотели.       Чимин слегка ударяет Тэхёна по плечу и снова зевает. Он милый. И добрый. Когда спит больше чем по часу в сутки.       — На самом деле я просто видел, как сильно ты устал. И подумал, что если ты можешь поспать хотя бы полчаса, то я должен дать их тебе, но пришлось убедить остальных, что не нужно специально тебя будить. И, кстати, это было очень непросто.       — Мой рыцарь, — благодарно мурлычет Чимин, целуя Тэхёна в шею.       Заглянувший в комнату Чонгук, замечая безмятежно спящих в обнимку хёнов, закатывает глаза, но дверь закрывает осторожно, чтобы не разбудить даже случайно.