sorry, he's mine.

      Шум быстро нарастал в коридорах университета. Уже первые студенты начали собираться кучками, дабы обсудить проведённые каникулы. Парни хвастались крутейшими вечеринками, количеством выпитого алкоголя и девушками. Девушки же обсуждали новенький маникюр и, конечно же, не обошлось без парней. Первый день в университете после новогоднего отдыха почти всегда являлся легким, поэтому никто сильно не заморачивался над предметами и их подготовкой. На календаре был январь, и практически весь университет говорил о приближающейся вечеринке в честь дня рождения Зейна Малика, которого все так сегодня ждали. Она должна была состояться на этих выходных.       —Питер! Питер! — Моника пробиралась через толпу студентов, которые расступались перед ней.       Девушка была облачена в белую футболку без рукавов с чёрным рисунком, которая заправлена в светлые джинсы высокой посадки с чёрным ремнём и декоративным карманом на бедре. Звук белых высоких каблуков отдавался в ушах, пока она шла к Валтерфилу, который остановился, услышав его имя. Он оглядел аккуратно уложенные волосы Харис и задержал взгляд на красных губах. Девушка привлекала многих, и это нельзя было отрицать. Каждый парень хотел её, жаждал, и она прекрасно это понимала и пользовалась этим в тех случаях, когда было просто необходимо.       —Привет, — достигнув парня, сказала Моника, обнажив свои белые зубы.       —Привет, — кивнул Питер, отвечая на её улыбку.       —Ты не знаешь, где Зейн? — интересовалась Харис, оглядываясь. —Нигде не могу его найти.       —Кажется, он был у ректора, — он махнул рукой в сторону кабинета, — слушай, мне надо идти.       —Да, спасибо!       Питер быстро развернулся и ушёл, пока Моника глубоко вздохнула и опёрлась спиной о стену. Взглядом она наткнулась на уже поднадоевшую ей парочку : Сторми и Дакота. И если первая её раздражала не так сильно, то вторую она была готова уничтожить прямо здесь. Харис уже не являлась самой стильной брюнеткой этого здания, да и факт того, что эта первокурсница отбила у неё парня, заставлял сгорать от злости и ненависти. На Хадсон было сиреневое платье-рубашка, талия подчеркивалась чёрным ремнём с кольцами и цепочками, а на тонкие ноги были натянуты чёрные лакированные ботфорты на каблуке. Её волосы легкой волной спадали на плечи, а на губах сохранялась любимая помада с лёгким фиолетовым оттенком.       Моника, оттолкнувшись от стены, направилась в сторону кабинета ректора, дабы подождать пакистанца. И, как только она достигла его, дверь распахнулась. Зейн вышел из помещения, поправив свои волосы и попрощавшись с главным. Его взгляд наткнулся на красные губы, и он закатил глаза, увидев Харис.       —С днём рождения! — улыбчиво произнесла девушка, оставив позади недовольный взгляд парня.       —Спасибо, Моника, — кивнул Зейн на её поздравление и направился прямиком в сторону своей аудитории.       —Подожди! — она остановила его, осторожно взяв за руку и надеясь, что он её не оттолкнёт.       —Да? — незаинтересованно произнёс Зейн, смотря на экран телефон, заставкой которого являлась Дакота в нижнем белье чёрного цвета. Он собирался посмотреть время.       —Я хотела спросить, — Моника подошла к пакистанцу чуть ближе, — Джеймс будет на этой вечеринке? Мне нужно его кое о чем спросить.       —Будет, — хоть Харис его и напрягала, но он не хотел, чтобы она портила свою жизнь, Зейн приблизился к её уху, — но я предупредил его, чтобы никакой наркоты. Ты знаешь, как я предупреждаю, Моника. Не рискуй.       Харис немного отпрянула от пакистанца. И она бы никогда этого не сделала, потому что парень и правда нравился ей, но сейчас его тон пугал. Она помнила те дни, когда к нему приходили за поставками. Помнила, каким жестоким он может быть. И она была уверена, что сейчас это никуда не делось, просто выжидает момента, чтобы вырваться наружу. Моника быстро взяла себя в руки, дабы не потерять имидж перед Маликом, и натянула хитрую улыбку.       —Ты же знаешь, что я только балуюсь, — она оставила легкий поцелуй на скуле парня, а затем коснулась мочки его уха, чуть прикусив, — я не наркоман, каким являешься ты.       И она уже собиралась уйти, но поморщилась от боли в запястье. Малик сильно сжимал её руку, притянув к себе обратно.       —Я избавился от этого дерьма, — зло говорил он, стиснув зубы, — а ты всё ещё крутишься в нём. Тебя не должно было быть на этой вечеринке, но Кейд, видимо, сжалился. Так что, если попробуешь принести с собой дурь, я узнаю и лично выставлю тебя с позором.       Моника фыркнула на слова Зейна, отдернув свою руку и помассировав её, а затем удалилась в другую часть университета. Они находились в центре внимания, все взгляды были прикованы к ним, а шум не прекращался. Пакистанец снова поправил свои волосы, разворачиваясь на пятках и идя в нужную ему сторону.       —Что это было? — шёпотом произнесла Дакота, нежно касаясь руки бойфренда, тем самым успокаивая его.       —Показал, где её место, — ответил Малик, останавливаясь рядом с девушкой и её подругой.       —Ты не можешь каждый раз причинять людям боль, — она глубоко вздохнула, намекая на руку Харис, но продолжала говорить также нежно и спокойно.       —Я сам буду решать, Дакота, — немного резко ответил Зейн, но после, смягчившись, добавил : — Просто не лезь в мои дела, договорились?       —А, по-моему, она заслужила, — привлекая к себе внимание, сказала Сторми, тем самым разбавляя обстановку.       —Слушай подругу, — Зейн кивнул в сторону Пирс, а после оставил легкий поцелуй на губах Дакоты, — у меня пара, увидимся в актовом, — и он отошёл от девушек, направившись в нужную сторону и по пути столкнувшись с Томом.       —Сторми! — недовольно произнесла Дакота, посмотрев на подругу.       —Слушай подругу! — дразня брюнетку, произнесла Пирс и, захлопнув шкафчик, ушла в сторону своей аудитории.

***

      —Нет, нет! — громко проговорила Дакота, чтобы парни, стоящие на высоких лестницах, смогли услышать её. —Пожалуйста, ближе к центру!       Никто из них даже не обратил внимания на слова девушки, так и продолжив заниматься весельем. Они уже десять минут назад должны были перейти к шарам, которые должны висеть по всему периметру актового зала, но они застряли на ленте с надписью «Новогодний Балл» из-за того, что второкурсники считали себя слишком дерзкими и неправильными, чтобы слушать какую-то первокурсницу. Хотя ректор уверял, что они будут помогать, но ему похоже некуда было деть провинившихся. Двое из них развлекались на этих лестницах, а остальные с надуванием шаров, исполняя не самые приличные вещи. И Хадсон буквально сходила с ума.       —Кажется, она сказала ближе к центру, — сказал голос с сильным британским акцентом, на который все обернулись, — и сказала это достаточно громко, чтобы вы её услышали.       Зейн остановился рядом с девушкой, которая смотрела на него, как на своё спасение. Он приподнял брови в немом удивлении, не увидев результата, и все, опомнившись, начали заниматься делом. Он и правда обладал авторитетом.       —Спасибо, — прошептала Дакота, повернувшись к нему телом, — пока ты не пришёл, всё было ужасно.       —Что я могу сказать, — пожал плечами пакистанец, осматривая студентов, которые уже работали в поте лица, — ты умеешь выбирать напарников.       —Ректор сам приставил их мне, уверяя, что от них будет польза, — она вздохнула, опираясь на рядом стоявший столик. —Ох, ты можешь побыть немного с ними? Мне нужно сбегать за коробкой с цветами, чтобы расставить их.       —Да, без проблем, — согласился Зейн, видя уставшее лицо своей девушки.       Дакота благодарно улыбнулась ему. Она осмотрела зал, повернувшись на носочках, а затем вышла из актового зала, стуча каблуками. Брюнетка прошла огромный коридор, останавливаясь у двери, где находились все необходимые вещи для украшения зала. Девушка прошла внутрь, включая свет и осматриваясь. Её взгляд быстро наткнулся на большую коробку, в которой лежали маленькие вазочки, а сверху них находились белые искусственные цветы. Дакота подставила стул, вставая на него, и достала коробку, глубоко вздохнув. Она аккуратно опустилась и вышла из помещения, предварительно попросив уборщика выключить за ней свет.       Парни же занимались украшением зала под пристальным взглядом пакистанца. Они успевали переговариваться между собой, чтобы было не так скучно, и Зейну было плевать на это, пока они исполняли свои обязанности. В основном, их разговоры касались футбольных игр, пока один не поднял тему наступающей вечеринки. Конечно, все были под впечатлением, потому что был приглашён почти весь университет, и за это нужно было сказать отдельное спасибо Кейду, который занимался этой вечеринкой. Зейн никогда не праздновал, но Ривера настоял, ссылаясь на то, что это последний год обучения и они обязаны оторваться.       —Дакота, — недовольно выдохнул пакистанец, когда девушка зашла с огромной коробкой в своих руках, — почему ты не сказала, что она больше тебя?— Зейн быстро настиг её, перехватывая вещь и позволяя Хадсон облегченно вздохнуть.       —Извини, я не подумала, — невинно улыбнулась она, оглянув зал, — так вы уже закончили!       —Видимо так, — кивнул парень, поставив коробку рядом со столом, — можете быть свободны! — крикнул он парням, что закончили с последними шарами.       Счастливые, они направились к выходу, не забыв кинуть короткое «Пока». И Дакота была уверена, если бы здесь не было Малика, то украшать пришлось бы ей одной. Она остановила свой взгляд на пакистанце, ярко улыбаясь. Медленно подойдя к нему, брюнетка коснулась его ладони, отвлекая от распаковки коробки.       —Зейн? — её нежный голос достиг его, и он, распрямив спину, посмотрел на Хадсон. —Ты в порядке?       —Вполне, — он не был уверен на самом деле.       В его памяти постоянно всплывал тот момент, когда девушка произнесла те три слова, и он не знал, что с этим делать. Он буквально задыхался от этого жеста. Его сводила с ума мысль о том, что такая правильная девушка смогла влюбиться в дилера. Бывшего дилера. Оставшиеся три дня каникул Зейн избегал брюнетку. Ему нужно было время обдумать всё, разобраться в себе и своих чувствах, попытаться понять их. И, честно признаться, ему не удалось.       —Хорошо, пусть будет так, — согласилась с ним Дакота, не решаясь портить день именинника, — с днём рождения, родной, — прошептала брюнетка, нежно улыбаясь ему.       —Спасибо, Дакота, — обнимая Хадсон за талию, сказал Малик.       Он медленно соприкоснулся с её губами, словно боясь спугнуть это трепетное чувство. Их губы двигались в такт друг другу, и они не собирались портить этот момент, сохраняя его таким же нежным. Зейн притянул брюнетку ближе к себе, немного присев на столе. Его ноги были выпрямлены, и одна нога Хадсон находилась между его, а вторая немного согнулась в колене.       —Мм, — брюнетка отстранилась от губ Зейна, немного причмокнув, и в голове пакистанца сразу же воспроизвелась та ночь, — пока не забыла.       Дакота протянула ему руку, в которой находился небольшой чёрный мешочек с золотистыми верёвочками. Малик забрал его из рук брюнетки, приподняв одну бровь вверх. На лице девушки сияла нервная улыбка, и Зейн покачал головой, открывая подарок. Его взору открылось серебряное кольцо, и парень озадаченно посмотрел на Дакоту.       —Я никогда не видела тебя с кольцами, но думаю, что они бы подошли тебе, — немного неловко начала она, протянув руки к кольцу и поворачивая его боком, — здесь выгравировано «amo», — смущенно улыбнулась Хадсон, заглядывая в глаза пакистанца.       Ничего не сказав, Зейн надел кольцо на указательный палец правой руки и притянул девушку к себе для очередного поцелуя. Его действия набирали обороты, и он ловко поменял их местами, усаживая Дакоту на стол и устраиваясь между её ног.       —Зейн, Зейн, — прерываясь между поцелуями, шептала брюнетка, — нас могут увидеть.       —Уже вечер, детка, — спустившись поцелуями на шею Дакоты, произнёс пакистанец и оставил яркую багровую отметину на ключице.       Хадсон, не соображая, откинула голову назад, открывая пакистанцу вид на свою шею. С губ срывались тихие стоны, пока парень поглаживал ягодицы девушки, иногда сжимая, и покрывал шею многочисленными поцелуями и засосами. Его руки коснулись кромки трусов девушки, и он медленно провёл указательным пальцем по её промежности.       —Ты такая мокрая, — прошептал пакистанец на ухо Дакоты, когда она простонала, попытавшись сдвинуть ноги вместе.       Палец аккуратно отодвинул ткань трусов в сторону, уже касаясь голого участка. Зейн начал немного массировать клитор брюнетки, заставив её извиваться. Хадсон зацепилась за шею пакистанца одной рукой, придвигаясь к нему ближе, чтобы доставить себе больше удовольствия. Зейн усмехнулся, видя беспомощное положение девушки, и ему безумно нравилось то, как её стоны ласкали его слух. Он отстранился от девушки и, не дав ей возможности переосмыслить всё происходящее, опустился на колени. Зейн прошёлся языком вдоль её клитора, и Дакота вздрогнула, опустив взгляд. Для неё это ощущение было новым и довольно странным, но оно определенно приносило удовольствие. Он сделал это трижды, заставляя брюнетку вздрагивать.       —Ох, черт, — шептала девушка, чувствуя как пакистанец посасывал её.       Она невольно начала двигать бедрами, хватаясь руками за скатерть, что покрывала стол. Зейн отстранился, облизнув губы и кинув взгляд на брюнетку, что блаженно закрыла глаза. Он шлепнул её по клитору, от чего Дакота вздрогнула в очередной раз, и зарылся лицом в её промежность, проникая языком. Зейн сжал бёдра девушки, оставляя красные отпечатки на нежной коже.       —Зейн! — брюнетка резко открыла глаза, услышав звук хлопнувшей двери, но после облегченно выдохнула, никого не увидев.       Пакистанец закатил глаза, поднимаясь с колен. На его лице играла ухмылка, и он небрежно притянул Хадсон к себе. Она чувствовала выпуклость через чёрные джинсы парня, которые прижимались к её промежности. Зейн резко накрыл губы брюнетки своими, покусывая и посасывая. Его руки уже расстегивали ремень и пуговицу на джинсах, немного спуская их вниз. За ними он спустил боксеры, и Дакота почувствовала прикосновение головки члена к своему влагалищу. Он истекал естественной смазкой, был твёрдым для неё.       —Я собираюсь трахнуть тебя, — оповестил Зейн брюнетку, натягивая презерватив на свой член, — жестко и быстро.       Хадсон забыла как дышать на несколько секунд, и её безумно заводили слова бойфренда. Он раздвинул ноги девушки, проведя вдоль влажных складок своей плотью, и тихо простонал, проникнув в неё. Он вошёл в неё только до середины, и Дакота испустила тихий стон, удовлетворённая действиями парня.       —Зейн! — она громко простонала его имя, ощутив его глубоко в себе, и Зейн прорычал от этого ощущения.       —Тише, детка, — шептал он ей на ухо, вдалбливаясь в её бёдра, — нас не должны застукать.       Он медленно отстранился от неё, продолжая трахать. Брюнетка громко застонала от того, как глубоко он вошёл, и сильно сжала скатерть в своей ладони. И ей явно придётся сходить за новой, потому что она просто не позволит остаться старой здесь. Зейн наращивал темп, его толчки становились всё сильнее, а красные отметины на бёдрах Хадсон всё виднее. Девушка сжалась вокруг члена, её тело задрожало, и она громко стонала, пока пакистанец не прекращал двигаться в ней.       —Ох, Зейн!       —Дьявол, — ругался он, почувствовав как девушка расслабилась вокруг него, кончив, — блять!       Он продолжил двигаться, становясь немного грубым. Пакистанец снова прижался губами к её шее, оставляя бардовые отметины и чувствуя, как тёплая жидкость стекала по её ногам. Зейн притянул брюнетку ближе к себе, жестко трахая. Его движения стали обрывистыми, глубокими.       —Блять, — прорычал он, когда член начал дергаться, изливаясь в презерватив, и пакистанец прижался к губам Дакоты, сливаясь в праздничном поцелуе.       Он отстранился от девушки, соприкоснувшись с её лбом. Их дыхание было тяжелым, и нужно было пару минут, чтобы привести его в норму. Зейн так и оставался внутри брюнетки, ощущая приятную узость. Это безумно заводило его : она была такой узкой, трение было невыносимо сильным, что доставляло ещё большее удовольствие. Дакота закусила губу, открыв глаза и посмотрев на бойфренда, цвет глаз которого сменялся на медовый. На их лицах играли улыбки, и они тихо посмеивались.       —С днём рождения, — прошептала Хадсон, снова соприкасаясь с губами пакистанца в легком смехе.       —Это лучший подарок, — Малик прикусил нижнюю губу брюнетки, оттянув.       Они ещё несколько минут наслаждались губами друг друга, играя в какую-то игру, которую они придумали сами. Зейн отстранился от брюнетки, снимая презерватив с члена и затягивая в тугой узел. Он опустил взгляд на то, как Дакота натягивала на себя свои трусики, и, если бы не отвёл взгляд, всё повторилось снова. Малик застегнул пуговицу на джинсах, за ней и ремень.       —Это был не весь подарок, — прошептала Хадсон, спустившись со стола.       Она улыбнулась парню и прошла мимо него, оставив легкий поцелуй на щетинистой щеке. Девушка опустилась перед сумкой, доставая какие-то разукрашенные бумажки, а затем, встав, повернулась к пакистанцу.       —Я подумала, что тебя это обрадует, — она уже говорила более уверенно, потому что знала, что этот подарок Зейн точно оценит.       —Пиздец, — забирая из рук Дакоты билеты на концерт группы «Bring Me The Horizon», которые она ему протянула, — ты сумасшедшая, Хадсон.       —Он в эту пятницу, так что вы с Кейдом отлично оторвётесь ещё перед вечеринкой, — хихикнула брюнетка, когда пакистанец притянул её к себе за талию.       —С Кейдом? — говорил Зейн, всё ещё смотря на два билета в своих руках. —Нет, мы с тобой отлично оторвёмся на концерте.       —Мы?       —Именно, — подтвердил свои слова Малик, — у него другие планы, — усмехаясь своим мыслям, произнёс парень и притянул девушку к себе для очередного поцелуя.