Никто не

      За долгое время Инк сделал исключение в своем расписании. Не стал засиживаться ночью, дав организму выспаться, и с набравшейся бодростью поднялся в пять утра. Хотя его буквально вынудили заснуть ещё раньше, чем он намеревался. Блу не переставал задавать вопросы о госте ночью, с которым, как Голубика сделал вывод, Инк был знаком. Сразу припомнил высокого скелета с необычными черными костями на кухне, встретились-то дня три назад. Друг, конечно, не одобрил хождение Инка по замку без сопровождения, но смирился, соглашаясь, что он вернулся хотя бы не по отдельным косточкам.       Утром Инк ходил на цыпочках, вел себя тише мыши и с успехом опрокинул пару вещей, что грохот, должно быть, был слышен на весь замок. Но крепко спящего Блу не разбудил. Вдох-выдох. Он вновь накидывает бесформенную ткань с капюшоном и сбегает. Это начинает входить в привычку.       На этот раз кухня была поглощена суетой, все толкались и куда-то спешили. Если кратко, местный час пик. Ему пару раз пригрозили, мол, «Не стой посреди дороги», а Инк просто потерялся в ориентировании и пытался дойти куда-то. Его вывели внезапно из толпы, ведя по коридору. Шум постепенно отдалялся, перед глазами мелькали тусклые стены. Остановились оба около одной из дверей в комнату. На вид комнаты не отличались: кровать, да комод. Некоторым повезло иметь ещё и стул. Для прислуги — самое то, для Инка — непривычно.       — Когда ты пытаешься быть менее заметным, то оказываешься самым узнаваемым, — объяснил черный скелет, почему так быстро нашел его.       Зайдя внутрь Инк осмотрел условия изнутри, к списку ещё добавилось ветхое окно с видом на лес, довольно живописно.       — Я должен…       — Мне хотелось бы…       Они путаются в словах, одновременно замолкают и не имеют понятия с чего начать. Смешанное чувство преданности и вины одолевало обычного слугу, пока тоже самое испытывал на себе принц. И вроде бы ему, имеющему всю власть, кому не встать поперек слова, но выработанная замкнутость будто держала на коротком поводке. И душила.       — Прошу прощения, Ваше Высоч…       — О, нет-нет, обойдемся без формальностей! — перебил внезапно принц. — Я знаю, что ты хочешь извиниться за тот вечер, но это я виноват, что обманул тебя, когда ворвался без разрешения на кухню. У тебя могли быть неприятности из-за меня. Поэтому, считай, я был в долгу и не мог поступить иначе. Давай начнем сначала? Меня зовут Инк.       — Эм… Хорошо. — чернокостный опешил от такого заявления. — Меня зовут Эррор, я работаю портным в замке.       Он протянул руку в знак знакомства, но вместо ожидаемого рукопожатия принц наклонился к ней, оставляя поцелуй, что от неожиданности Эррор её отдернул.       — Что Вы, — от непривычки Эррор поспешил поправить себя, — что ты делаешь?       — Этикет гласит при встрече целовать руку! — оправдал свой поступок Инк.       — Не совсем. Проявление такого жеста может быть только в сторону кого-то выше чином и является знаком уважения. В нашей ситуации просто должно было быть наоборот. Я вижу, ты не слышал о таком?       — Нет. — наследник мотнул головой. — Я думаю, что у меня ещё есть время наверстать упущенное. Со мной не занимались, как со старшим братом. Да и я всё ещё надеюсь, что объявится какой-нибудь троюродный племянник дедушки по маминой линии и объявит о своем праве на трон.       — Надеешься?       — Звучит глупо, но это, к сожалению, правда.       Эррор присел на кровать, предвещая объяснение. Правду говорят, что с незнакомцами обсуждать что-то волнующее тебя легче, чем с самыми близкими. Инк не рассказывал об этом. Намекал, давал проскользнуть в диалоге, но не вдавался в подробности. Размышлял лично, а правильно ли ему, принцу, так думать. Он присел рядом, скидывая длинный капюшон, сползающий до носового отверстия.       — Почему ты скрывался на кухне?       — Ну, так получилось, что я заблудился. Просто сбежал от Голубики, когда подвернулся шанс. Но случайно наткнулся на тебя.       — Я спас тебя от необдуманного решения или помешал свершиться плану?       — Стал частью необдуманного плана. — подмигнул Инк.       — Тогда, что тебя не держит во дворце? Почему решил убежать?       — Я сам до конца не знаю, но думаю это страх. Я боюсь не справиться, когда стану королем и подвести все ожидания. И главное, я не должен был им быть. Никто не занимается подготовкой вторых сыновей к правлению. А сейчас, когда всё наладилось, на меня свалилось очень много всего. Не могу представить себя через два года.       Принц заметно помрачнел, не нравилась ему эта тема. Он не был заинтересован политикой государства, основами распоряжения законов, правилами проведения банкетов и, тем более, решением проблем внутри королевства и с соседними. Инк просто любил рисовать, а не изучать иностранный язык и разновидности танцев. Единственное, что он с охотой практиковал — каллиграфия. Его почерк был довольно обрывистым, мелким, пока с каждым уроком буквы не стали выводиться с плавными завитками и уже можно был прочитать написанное без лишних затруднений.       — Ты рисуешь? — неожиданно спросил Инк, — Я просто подумал… Тебе же для чего-то нужны были мои краски.       — Нет, они не для меня.       Эррор сам не удосужился поинтересоваться, что с ними собирался делать Фреш. Не перекинувшись и фразой положил обещанные два тюбика на стол, сунул в карман плату и убежал, слыша где-то позади «Спасибо». А что ещё ему было делать? Его состояние можно было сравнить с лунатиком. Ходит, да не понимает, что вокруг происходит.       — Кто-то другой рисует? — Инк понимал сколько талантливых людей попросту не могли найти средства на развития навыков.       — Нет. Я не знаю. Понадобились одному знакомому, он ненормальный, точнее, странный. Что-то среднее между изобретателем и сумасшедшим.       — Познакомишь?       — Ни за что!

***

      Каким образом дошло до того, что сейчас они оба направлялись в логово Фреша источники умалчивают. Инк радостно предвещал, что заведет ещё одного друга. Постойте, друга? Пару дней назад у него и один был с натяжкой. Как бы Голубика себя не вел — так положено. Он обязан потакать любым прихотям, да и помимо самого принца следить за работой во всем замке.       — Мы пожалеем об этом оба. — ворчал чернокостный. — Его за все выходки давно на смертную казнь должны были отправить. Хотя этому уже ничего не страшно. В темнице бы с крысами сдружился и начал революцию.       — Не драматизируй! — подбадривал Инк, представляя в голове описанный образ безумного ученого.       — Я даже смягчил.       Нет, Фреш отнюдь не был безумцем, даже наоборот, он умел изготавливать невероятные своими деталями украшения, но время вынудило его заинтересоваться экспериментами с веществами. Однажды своим варевом прожег дыру в деревянном столе, заставил хлеб прорости травой, за что получил знатно по черепушке, а в итоге начал преобразовывать хлам в «полезные» вещи. Только «Пользы от них меньше, чем от болтовни Рипера» — комментировал его занятие Гено.       — Он же ни на ком опыты не проводил и не убил. — шутливо оправдывал Инк того, с кем ещё не виделся, но знал так, будто знакомы с детства.       Эррор промолчал, задумался о том мелком проценте невинности в друге и выразил своё мнение:       — Надеюсь.       Инк вздрогнул.       Когда они зашли, то почувствовали едкий противный запах, который ударил в носовое отверстие. Голова кружилась. Неудивительно, что живший здесь по словам Эррора не в себе. Про уборку забыли напрочь, пыль на полках наслоилась таким образом, что перекрывала книги внизу, а пауки начали свою династию.       — Дружище! — подскочил Фреш с места, накидываясь с объятиями на старого друга. — Начался переворот в стране и ты решил впервые узнать, как у меня дела?       — Мечтай! — скрестил чернокостный руки на уровне грудной клетки.       Инк наблюдал со стороны на странного скелета в очках и его, похоже, даже не заметили. Но Фреш наконец обратил внимание на второго гостя, расплываясь в ухмылке.       — Для меня большая честь, что сам принц захотел встретиться со мной. — только Эррор не понял по каким признакам тому удалось так быстро вычислить наследника. — Будем знакомы.       У королевского рода по наследству передавались особые черты, вроде цвета глаз или родимых пятен. Детей, которые не перенимали от родителей подобные качества, считали не удостоенными власти, чаще всего они подвергались смерти или, в редких случаях, когда ребенок один, выжигали клеймо.       — Рад встречи. Инк. — протянул руку наследник.       — Фреш. — представился изобретатель, оставляя кроткий поцелуй на тыльной стороне костяной ладони.       — Всё правильно? — уточнил Инк, поворачиваясь к Эррору, который качнул одобрительно головой. — Я о тебе много слышал. Это правда, что ты умеешь подчинять себе крыс?       — Это тебе мой братец сказал?       Эррор не смог сдержать возмущение:       — Сколько раз повторять? Мы и близко с тобой не родственники!       —  Да-да, братишка. Так вы хотели посмотреть мой новый проект? — загорелся удивлением Фреш и моментально полез копаться в своем беспорядке.       — Нет. — отрезал Эррор, отходя на безопасное расстояние. — Рано мне стать жертвой… Не приближайся ко мне с этой штукой!       Из закромов изобретатель выудил небольших размеров машинку с набором механизмов, внешне накрученных шестеренок и болтов. Эррор сразу предпочел отойти к выходу, думая оттащить Инка, но тот увлекся рассматриванием необычной штуковины. Чернокостный вздохнул, издалека картинка перед глазами расплывалась, но желание выйти отсюда живым превышало обычное любопытство.       — Не против? — обращаясь к Инку, Фреш указал на один из рычагов, который предложил нажать ему самостоятельно.       — Приму за честь. — неуверенно принц дергает его вниз и отходит на два шага.       Не внушающий доверия прибор издает жуткие звуки, когда Фреш запускает его в действие и ждет. У Эррора кончается терпение, а Инк в любопытстве наблюдает за обещанными сюрпризами машины. Но аппарат резко пугает громким шумом и явно поддается неисправности, из прохудившейся части потекли чернила и разбрызгались на всех рядом стоящих. Захватывающее шоу с провалом оставило кроме шока ещё и пару пятен.       — Это так и должно работать? — уточняет Инк, поглядывая на лужу из стекших чернил.       — Не совсем… — вылезая из-под стола ответил Фреш, — Наверное, я ошибся где-то в чертеже. Ничего, с первого раза ни у кого не получается. Вот в следующий…       — Следующий?! — перебил Эррор, рассерженно направляясь из-за стены к горе-изобретателю, — Да я сейчас сделаю так, что ты не доживешь до следующего!       — Эррор, всё в порядке, никто не пострадал, — попытался успокоить Инк, оттянув намеренного врезать чернокостного подальше, обращаясь уже к Фрешу, — Сможешь прибраться без нашей помощи?       — Нет проблем, Инки. Удачи отмыться, — Фреш махнул рукой на прощание.       Эррор молчал до выхода в просторные коридоры дворца. Ждал, пока неприязнь к этому оболтусу выветрится с запахом лаборатории. Наверняка не знал, что злило его больше: безрассудность Фреша к опасным экспериментам или заинтересованность Инка к нему. Кто подозревал, что его сможет торкнуть ревность.       — Оно того стоило? Я же предупреждал насчет него.       — Может быть? Не каждый день мне удается наблюдать такое. Я никогда не пересекался со слугами, кроме тех, что по утрам кровать заправляют и носятся весь день с уборкой. Они не больно разговорчивые, боятся, что я начну придираться к их работе. Стражники тоже не в счет, молчаливые и грозные. В общем, я бы многое отдал, чтобы мне уделили дружеского внимания, а не таскались с принудительной слежкой.        Эррор решил не отвечать.       — У тебя вся накидка в пятнах, сними её, — бесцеремонно Эррор стянул испачканную вещь, — И на лице немного, вот тут, — он приподнял его за щеку, пробуя оттереть большим пальцем, но клякса не поддавалась, — Почему оно не оттирается? Только не говорите, что эта жижа водостойкая. О не-е-ет. Фреш-ошибка-ты-природы, молись, чтобы оно отмылось.       — Всё-всё, хватит!       — Доброе утро! — отвлек их шедший навстречу Голубика, — Невероятно, что ты последовал моему совету и проснулся раньше. Я очень рад! Но тебе нельзя ходить одному. Вдруг, что случится, а великого и храброго Блу не будет рядом? Но вижу у тебя есть сопровождение, поэтому могу не беспокоиться, — внезапно он заметил засохшую черную каплю, — Ой, что это у тебя?       — Испачкался немного, хотел пойти отмыть. Мы как раз направлялись…       — Так пойдем! Не следовало бы разгуливать с этой грязюкой, — схватив за руку, Блу поспешил отвести Инка к ванне, но на минуту оглянулся, — Ах, раз мы встретились, оу, твоё имя?       — Эррор, — тут же ответил чернокостный.       — Да, конечно, Эррор, я пойду с Инки. Спасибо, что присматриваешь за ним. Скорее всего ещё встретимся!       — Скорее всего, — повторил Эрр, прощаясь жестом руки.       — Это же тот самый с прошлого вечера? — замечает Голубика, когда они отошли на достаточное расстояние, — У него такие необычные кости. Думаешь, генетика? Точно, ещё эти синие полосы! Никогда раньше такого не видел. Даже ваша наследственная гетерохромия не столь удивительна. Интересно, как выглядят его родители.       — Может быть он тоже из благородных корней, — мечтательно предположил Инк.       — Кто-то начинает себя вести, как заточенная в башне принцесса, — смеясь подметил Блу, — Потомственные наследники никогда не оказываются слугами. Даже если по каким-то обстоятельствам они никогда не находились на обучении в замке и питались всю жизнь коркой хлеба, у них отличается манера речи и восприятие, это очень заметно со стороны. А вот эти все легенды про то, что простая крестьянка оказывается дочерью короля — всего лишь сказки. Будь реалистом, Инки, тебе управлять королевством и никому больше. — для Блу это звучало поводом для гордости, но Инка больно уколола правда. — Но ты помнишь, что до совершеннолетия тебе придется выбрать с кем войдешь в брак?       Система монархии, как бы проста на вид не была, имела приличное количество иных путей в самых различных исходах. Старший сын или дочь обязаны заключить союз с кем-то из таких же наследников, чтобы приступить к управлению страной. До того момента власть остается у взрослого поколения и не переходит к другому. Если у первых наследников есть младшие родственники, которым не удосужен перейти престол, то те могут отказаться от короны. У единственного ребенка же нет никакого права решать о своем будущем. Если же член королевской знати рожает ребенка от брака с тем, у кого низшее социальное положение, то он считается морганатическим и не имеет права на престолонаследие.       — Даже с моей памятью о таком грех забыть… Но десять лет войны, я не знаю, — ужасные воспоминания пытались пробиться в голову Инка, но поднятие с самого дна экономики вселяло надежду, — Будет ли кто-то согласен заключать со мной союз?       — Конечно, ты же такой милашка! За тебя все ещё драться побегут!       — С-спасибо, — принц покраснел, — Но все прекрасно знают, что главное не внешность…       — А душа…       — А размер территории твоего королевства… — со вздохом Инк сломал невинные представления друга.       — Даже если так! У тебя он до неприличия большой, а с ресурсами, несмотря на все утраты, никаких проблем. Все иноземные короли знают заслуги твоего отца. Его строгость, решительность и разумная щедрость, он был великой личностью. По словам старцев твоя мать очень храбрая и образованная. И никто не сомневается, что их сын такой же идеальный правитель, — поддерживающе Голубика похлопал принца по плечу.       Инк с досадой вздохнул. Своих родителей он не помнил ни внешне, ни по поведению, их портретов не сохранилось, а предоставленные описания рознились в связи с переворотом в стране. Все описанные качества в себе ему ощущать не удавалось, он не предрасположен быть лидером и вместо того, чтобы засиживаться в библиотеке, тратит сутки около холста. Похоже, черты достались только погибшему старшему брату.       — Но мы же не можем устроить отборочный тур, где приезжают все свататься?       — Почему же нет? — Блу хитро подмигнул. — У тебя будет отличная возможность сблизиться с кем-то в свой день рождения. Я не знаю, почему ты сразу не догадался для чего столько приглашенных гостей. И ты наверняка знаешь, кто там обязательно будет.       У Инка сразу всплыл в голове этот образ. Никто иной, как старший брат из соседнего королевства, совершеннолетний будущий правитель. Их ни раз хотели свести, видели идеальное сочетание из хладнокровного умного Найтмера и справедливого Инка, но вот самих принцев мнение не думали спрашивать. Ни один не видел согласия в подобном союзе и сразу же объявили друг другу о не возлагающихся надеждах. В разрез мнению, на страх Инку, Найтмер так и не заключил с кем-либо брак до сегодняшнего дня и это значило много того, что принцу мало нравилось.       — Я не обязан соглашаться, если он всё же предложит? — с надеждой уточнил Инк.       — Почему нет?! — у Блу глаза округлились, — Он замечательный вариант: начитанный, воспитанный, вежливый, ответственный, видный и ещё тысяча положительных качеств! Тем более ему уже девятнадцать, вы сможете официально начать править.       — Значит не обязан? — проигнорировав лестные слова в адрес Найтмера, Инк повторил вопрос.       Голубика промолчал. Да, принц может откладывать с помолвкой до того момента, пока есть, кому сидеть в короне, но когда тех не станет, выбирать не приходится.       Они дошли до ванной комнаты. Блу сразу же стянул бежевое полотенце, пропуская его под теплой водой, и аккуратно начал тереть место с чернилами. Но когда даже на светлой ткани не оставались темные пятна он заподозрил неладное, пробуя нажимать сильнее. Безрезультатно, клякса словно въелась.       — Что это такое? Вроде обычное чернильное пятно, но водой никак, — Блу предпринял ещё одну попытку, — Ну, чернильница, придется тебе привыкать к своей новой особенности. Хотя бы оно не на всё лицо. Попробуй ежедневно оттирать, может сойдет. Я же говорил, что нельзя тебя никуда отпускать, сразу во что-то вляпался, в буквальном смысле!       Инк взглянул в зеркало, осматривая оставленную черную кляксу на правой щеке. Пятно хаотично растеклось и выглядело необычно, напоминало нарочно сделанный знак, художественный и спонтанный.       Наследник решил, что он не станет от него избавляться.