Эхо сознания

       Ощущение прикосновения теплых пальчиков незаметно прокралось в сон, мягко развеивая его. Эмбер открыла глаза, только успев подумать, что ей давно не спалось так спокойно. Она обнаружила себя сидящей на широком подоконнике, вчера так и не найдя в себе сил лечь в кровать — та казалась слишком мягкой для перенапряженного тела, которое пока и не думало расслабляться. Это уже вошло в привычку, что, возвращаясь домой, все хорошее настроение вмиг улетучивалось, а на плечи точно сваливался неподъемный груз, под которым она не могла долго устоять. Она вчера так и не решилась позвонить Джеки, понимая, где та находится и что ей сейчас не до нее.        Теперь же вчерашние проблемы казались не такими и серьезными, когда на нее смотрели улыбающиеся зеленые глаза с присущим им озорным огоньком.        «Есть повод радоваться?» — спросила Эмбер, пока не видя причин для хорошего настроения.        — А ты сама разве не замечаешь? — широко улыбнулась Илейн. — Как тебе спалось?        — Замечательно. Спасибо.        — Это не мы, — Аньесс подошла ближе к окну, вставая рядом с Эмбер. — Кажется, у кого-то сегодня выходной.        — Это хорошо? — она встала на ноги, разминая затекшее за несколько часов тело.        — Сегодня тебя никто не трогал. Думаю, что хорошо.        — Мой мучитель позволил мне отдохнуть? Сколько я проспала? — и, не дожидаясь ответа, она взяла со стола свой телефон. — Десять часов… И за это время никто не звонил. Джеки, видимо, совершенно забыла обо мне.        Эмбер быстро набрала номер подруги, прогоняя остатки сна и борясь с зевотой. Через несколько секунд ожидания механический голос сообщил, что вызываемый абонент выключен, или находится вне сети. Это уже настораживало — Джеки всегда старалась держать телефон включенным. Неприятное чувство тревоги кольнуло в груди.        — Она появится, — поспешила утешить ее Аньесс, предчувствуя близкую панику. — Не может же она пропасть надолго.        Как выяснилось, подруга все-таки может пропасть: весь день Эмбер не могла до нее дозвониться, в училище ее тоже не видели уже пару дней, да и нехорошее предчувствие лишь усиливалось с каждым часом. Поэтому, когда наступил вечер, Эмбер выходила из дома без настроения. Возле подъезда ее уже ждал Дрейк, разместившись на лавке в компании Иана и Ури. Даже его позитивный настрой не мог повлиять на ее нынешнее настроение.        — Привет, Дрейк, — поздоровалась она, стараясь скрыть свой не слишком радужный настрой.        — Что-то случилось? — окинув ее внимательным взглядом, спросил Дрейк. Эмбер сейчас и не казалось, что он лезет не в свое дело — совершенно незнакомый человек, которого она увидела впервые в жизни лишь вчера. Но он сразу проникся ее проблемой, словно знал ее всю жизнь.        — Не знаю… Может, ничего и не случилось, я просто накручиваю себя… моя подруга не появляется уже второй день.        — Из-за этого ты так беспокоишься? Думаешь, что это не просто так? — позитивное настроение Дрейка быстро изменилось, голос стал серьезным, как и его синие глаза, внимательно смотревшие на Эмбер.        — Я уже не знаю, что думать, — ее голос дрогнул, она поспешила отвернуться, чтобы не показывать своих слез.        — Она связалась с плохой компанией, — Дрейк не спрашивал, скорее, сделал заключение. Его слова ничуть не успокаивали, но Эмбер все же ответила:        — Да, но она никогда не пропадала надолго и никогда не выключала телефон. Я хотела оградить ее от этой компании, но что я могу, если она не хотела моей помощи?        От начинающейся истерики ее спасли невесомые руки, легшие ей на плечи. Она приняла их за тонкие ручки Аньесс, но, подняв глаза, увидела стоявшего рядом Иана, который с пониманием и сочувствием смотрел на нее.       — Не стоит пока беспокоиться понапрасну. Этим ты проблему не решишь и не поможешь ни себе, ни подруге.        — Иан прав, — кивнул Дрейк. — Если сидеть и переживать, то ты этим ничего не изменишь.        — А что я могу? — стирая с глаз набежавшие слезы, спросила она.        — Для начала скажи, ты была у нее дома? — Эмбер в ответ покачала головой. — Пока начни с этого. Там могут знать, где она. Может, она просто заболела?        — Маловероятно, но ты прав, нужно сходить, — она сделала шаг в сторону, но помедлила, смотря на сидящего Дрейка. — Прости, я не хотела напрягать тебя…        — Все в порядке. Если хочешь, я могу сходить с тобой.        — Спасибо.        Каждый шаг давался Эмбер с большим трудом, она будто преодолевала какое-то невидимое препятствие, которое стояло у нее на пути. Идущий рядом Дрейк не торопил и не донимал ненужными вопросами, пока они не подошли к трехэтажному невзрачному зданию, возле которого Эмбер все-таки остановилась.        — Не передумала? Может, не пойдешь? — смотря в окна третьего этажа, спросил Дрейк.        — Ты же сам предложил. Теперь будешь отговаривать?        — Не буду. Но… — он на секунду умолк, опуская на нее взгляд. — Ты не думала, что тебе может совсем не понравиться то, что ты узнаешь?        — А ты уже знаешь, что меня там ждет? — раздраженно бросила Эмбер, открывая дверь в подъезд. Ответа она так и не получила, но и не хотела его услышать. В данный момент она хотела лишь одного — увидеть свою подругу.        Дверь им открыли почти сразу, и встретила их высокая женщина, чем-то похожая на Джеки. Эмбер знала ее, как жизнерадостную, цветущую даму, но дверь им открыл совершенно другой человек. Теперь она выглядела на десяток лет старше: ранее светлое симпатичное лицо опухло и раскраснелось от непрекращающихся слез, а под покрасневшими глазами залегли тени. Увидев Эмбер, женщина разрыдалась еще сильней, пряча лицо за промокшим платком. Она молча впустила гостей в дом.        Увидев, в каком состоянии находится мать Джеки, у Эмбер защемило сердце, а на глаза против воли вновь начали набегать слезы. Словно все ее самые худшие кошмары начинали сбываться.        Дрейк молчаливой тенью следовал за Эмбер, остановившись в дверях комнаты, где под белой простыней лежало неподвижное тело. Эмбер не ушла от него далеко, успев сделать лишь шаг к кровати, чтобы к ней пришло осознание. Судорожный всхлип вырвался из ее горла, она поспешила закрыть лицо руками, чтобы не видеть и не показывать своих слез.        — Попрощайтесь с ней, — тихо сказала мать Джеки, которая уже не пыталась бороться со слезами, выходя из комнаты.        Эмбер опустила руки, слезы непрекращающимся потоком стекали по щекам, и не было сил бороться ни с ними, ни с разрывающей на части болью, которая теперь нескоро пройдет. Она и не слышала, что сказала им ушедшая женщина, ее глаза видели только подругу, с головой укутанной белой простыней, но она не могла всем им поверить — это слишком тяжело, чтобы понять и принять сразу. Ведь так не бывает? Джеки еще молодая, как она могла умереть? Не могло такого произойти, чтобы она просто оставила этот мир…        Сквозь мутную завесу Эмбер видела, как Дрейк подошел к кровати, приподнимая края покрывала, открывая лишь голову умершей. Она не могла видеть его лица за длинными волосами, и не могла видеть лица подруги, но услышала его тяжелый вздох и сделала шаг вперед.        Она успела закрыть рот ладонью, которая и поглотила несдержанные рыдания, больше напоминающие отчаянный вой. Она видела подобное раньше всего пару раз и надеялась, что ей больше не придется видеть снова своими глазами: лицо Джеки теперь больше напоминало маску, узнать человека под которой практически не удавалось: щеки и глазницы впали, некогда светлая кожа обрела землисто-серый цвет, теперь лишь обтягивая череп, точно кроме него больше ничего и не осталось.        Дрейк быстро вернул простыню на место и повел Эмбер на кухню, где их уже дожидались. В небольшом помещении стоял густой запах валерьянки, которая, видимо, уже совсем не спасала, потому что мать Джеки продолжала лить слезы. Дрейк благодарно принял предложенный стакан с водой и протянул его Эмбер, усаживая ее за стол.        Сделав пару глотков, она почувствовала вкус того самого успокоительного, запах которого сейчас щекотал ноздри. Выпив все до дна, ей стало значительно легче, во всяком случае слезы перестали душить, да и тяжелый ком в горле почти не давил.        — Когда это с ней произошло? — спросила Эмбер, стараясь говорить без надрыва, но голос все еще дрожал.        — Ее нашли сегодня утром, — ответила женщина, вытирая слезы свежим платком, тихо всхлипывая. — Полиция нашла ее… Они сказали, что… такое иногда случается… Они нередко находят тела… И не всегда удается их опознать…        — Она не говорила, куда собиралась идти или с кем пошла гулять?        — Нет, — она вытерла сбежавшие по щекам слезы. — В последнее время она редко мне что-то рассказывала. Джеки… что же с ней произошло?        — У нее был дар, — заговорил Дрейк, не то спрашивая, не то утверждая. Он так и не сел на предложенный ему стул, оставаясь стоять в дверях, подпирая плечом дверную раму.        — Не было у нее никакого дара! — выпалила Эмбер, вступаясь за подругу, но тут же осознала, что могла ошибаться, и обратилась к ее матери. — Или все-таки был?        — Был, — всхлипнув, кивнула та. — Он появился очень рано. Мы с ее отцом очень испугались тогда… К пяти годам он пропал, мы запрещали ей говорить об этом. Она и не помнила того времени. Это наша вина? Это из-за нас она погибла?        — Нет, вашей вины тут нет, — спокойно ответил Дрейк. — Магия оставалась в вашей дочери. Она никуда не пропала, просто была подавлена.        — Вы знаете, кто это сделал? — с надеждой спросила женщина, перестав обращать внимание на стекающие слезы.        — Чернокнижник, — полушепотом ответил Дрейк, однако от озвученного ответа присутствующие на кухне вздрогнули, точно от удара. — Я не могу знать, кто этот человек, но он должен быть достаточно сильным, раз почувствовал запертый в человеке дар.        — Что же нам теперь делать? Есть ли шанс его найти?        — У полиции шансов нет. Думаю, и у людей, наделенных магией, шансов-то немного.        — Но вы… — она судорожно вздохнула, набирая в грудь побольше воздуха. — У вас ведь тоже есть дар?        — Да.        — Вы можете его найти?        — Я не хотел бы давать вам ложных надежд. Я могу попытаться, но что вам это даст? Тюрьма этого человека не удержит, по закону уже давно смертные казни отменены. И это не вернет вам дочь.        — Я знаю, что не вернет. Но это чудовище не должно больше убивать невинных людей! — выпалила женщина, убитая горем.        Дрейк задумчиво кивнул и вышел с кухни. Эмбер последовала за ним, найдя его рядом с телом погибшей. Он приподнял край покрывала, открывая одну лишь сухую тонкую кисть, которую сжал в своих руках. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул, сосредотачиваясь. Он точно что-то искал, и Эмбер, пусть и не понимая, что он делает, старалась не мешать.        Спустя пару минут напряженного ожидания Дрейк, наконец, открыл глаза, поднимая их на Эмбер. Та уже не плакала, но в покрасневших глазах все еще отражалась боль утраты.        — Ничего не выходит. Может, у тебя получится?        — У меня? — удивилась Эмбер. — Но я же не…        — Она была твоей подругой, — перебил ее Дрейк, отходя от кровати. — И у тебя есть дар! Я ее совсем не знал, и мне не удается понять, что я там ощущаю.        — Я же ничего об этом не знаю, — все еще пыталась протестовать Эмбер, но подчинялась твердым рукам, подводящим ее к кровати.        — Тебе сейчас и не обязательно что-то знать. Ты должна почувствовать, — Дрейк усадил ее на свое место и вложил хрупкую кисть в ее руку. Эмбер невольно вздрогнула, ощутив сухую, точно пергамент, кожу, которая вот-вот могла рассыпаться. Приходилось бороться с противоречивыми желаниями: отпустить руку, чтобы больше не чувствовать смерть так близко, или сжать ее сильней, потому что, вероятно, это последний раз, когда она находится рядом с подругой. Ни того ни другого она не сделала, продолжая смотреть на Дрейка. — А теперь закрой глаза, и попытайся расслабиться. Сосредоточься на Джеки, попытайся почувствовать…        Эмбер делала все, как он говорил. Голос Дрейка неуловимо изменился, звуча мягче, ровнее. Каждое его слово проникало в сознание Эмбер, словно она не слышала слов, но они сразу проникали в ее сознание. Она не разбирала того, что он говорит, но точно знала, что от нее требуют. Поначалу она не замечала никаких перемен, чувствуя лишь высохшую кожу в своей руке и присутствие другого человека.        От мягкого тембра Дрейка начинало клонить в сон, окружающая темнота сгущалась все сильней. Постепенно пропали и ощущения прикосновений. Знакомый голос Эмбер теперь слышала будто из далека, и ей начинало казаться, что в сгустившейся тьме есть что-то еще. Она потянулась к этим ощущениям, и чем ближе она подбиралась, тем быстрее решимость покидала ее.        Эмбер казалось, что она нашла остатки того, что тут находилось раньше, но не принадлежало Джеки. Что-то гнилостное и неприятное оставило тут свой след. Она не хотела приближаться к остаткам той энергии, но голос Дрейка настойчиво подталкивал, чтобы она двигалась дальше. И она подчинилась.        Неохотно она приблизилась к, как ей показалось, остаткам чужой магии и ухватилась за них. Даже мысленное касание к этой дряни вызывало у нее отвращение.        Спустя мгновение она осознала, что уже находится в абсолютной тишине, и уже не она хватается за остатки чужой магии, а та тянется за ней, обволакивая со всех сторон, отрезая пути к бегству. Знакомое чувство панического страха накрыло с головой, и она закричала.        — Эмбер, возвращайся! Слышишь меня? Немедленно возвращайся!        Она вновь слышала знакомый голос, но уже не успокаивающий, а требовательный, с ноткой тревоги. Тьма очень быстро рассеялась, позволяя сделать первый глубокий вдох, точно после долгого погружения под воду. Она больше не ощущала в руках сухую кисть, теперь обе ее руки сжимали руки Дрейка, с тревогой смотрящего на нее.        — Что это было? — вздохнув, заговорила Эмбер, убеждаясь, что все еще находится в комнате подруги.        — Хотел бы я знать, — Дрейк вздохнул с облегчением, заметно расслабившись, но руки пока не отпускал. — Что ты там нашла? Ты же что-то почувствовала?        — Да, что-то… — она нервно передернула плечами, пытаясь сбросить с себя неприятные ощущения. — Там было что-то темное и неприятное. Оно напало на меня… Наверное, это звучит глупо…        — Вовсе нет. Постарайся запомнить все, что ты там видела. Сейчас, думаю, тебе не помешает проветриться.        Эмбер согласно кивнула, не думая спорить. Она нуждалась в свежем воздухе, в открытом незамкнутом пространстве, подальше отсюда, подальше от ее личного кошмара.        Попрощавшись с матерью Джеки, они покинули квартиру. Дрейк отвел Эмбер в ближайший парк, где она смогла расслабиться и вздохнуть спокойно. Только опустившись на лавку и подняв глаза к небу, она заметила, что оно усеяно россыпью мелких звезд.        — Сколько я пробыла там? — спросила она, не опуская глаз. Стоявший перед ней Дрейк сразу понял, о чем именно та говорит.        — Больше получаса, точнее сказать не могу. Я был сосредоточен на том, чтобы ты оставалась в трансе.        — Ты погружал меня в транс? — Эмбер опустила голову. В свете тусклых уличных фонарей почти не удавалось прочитать какие-либо эмоции на лице Дрейка, частично скрытым длинными темными волосами.        — Лишь помог это сделать, все остальное ты сделала сама, — Эмбер скривилась, как от боли. — Что тебя там так напугало?        — Я не знаю, что это было. Что-то гнилостное и мерзкое. Оно напало на меня и показалось знакомым, этого я и испугалась.        — Что-то знакомое? — нахмурился Дрейк. Его не удивили слова Эмбер, но на всякий случай он решил уточнить. — Ты уже встречалась с чернокнижником?        Вопрос показалось, был задан с насмешкой, а вот Эмбер не находила в том ничего смешного — она испугалась и очень сильно, а ее слова не воспринимают всерьез. Она отвернулась, не желая отвечать, да и вообще продолжать этот разговор.        — Он преследует тебя, — негромко произнес Дрейк, а Эмбер вздрогнула всем телом, переводя на него затравленный взгляд. В лучшем ответе он и не нуждался. — Какие еще тебе нужны доказательства, что ты наделена магией?        — Не нужно больше никаких доказательств, — пробормотала она. — Я верю.        — Значит, позволишь тебя научить?        — Какой прок от этой учебы?        — Помимо того, что ты откроешь в себе дар, а может и не один, я научу тебя защищаться от этого чернокнижника.        — А найти я его смогу? — ухватившись за соломинку, спросила Эмбер.        — В мире магии нет ничего невозможного, — вздохнул Дрейк, понимая, к чему она клонит. — Сможешь. Но ты должна пообещать, что не станешь неоправданно рисковать, пока не будешь уверена в своих силах.        — Ты не хочешь с ним связываться?        — Я с ним не справлюсь один, поэтому и тебя прошу не лезть на рожон.        Пришлось пообещать, иначе Дрейк откажет ей в помощи. Неизвестно еще, что из этого получится, но другого шанса вряд ли представится. Эмбер попыталась расслабиться и успокоиться. В этом ей помогали Аньесс и Илейн, пусть и незримые, но они находились рядом, поддерживали и успокаивали. Они тоже скорбели, каждая по-своему. Джеки была единственной подругой в жизни Эмбер, а теперь с ее смертью в груди образовалась зияющая кровоточащая дыра, которая нескоро затянется. И вряд ли кто-то сможет ее заполнить.