Эхо сознания

       Голоса двух людей с трудом пробивались сквозь образовавшийся вокруг вакуум, становясь неразличимыми для помутившегося от боли сознания. Но чем быстрее Эмбер приходила в себя, тем больше вспоминала и осознавала, где находится и что с ней происходит. Ей с трудом удалось раскрыть слипшиеся отекшие веки и опереться на безвольно болтающиеся по полу ноги. Едва начавшие заживать раны снова дали о себе знать, причиняя острую боль. Эмбер стерпела ее, но стоило ей опереться на ноги, как отекшие от долгого напряжения руки, находившиеся последние часы в одном положении, немедленно послали ей еще один болезненный сигнал сразу из нескольких мест. Суставы в руках, казалось, выкручивали, и теперь они пытались принять прежнее положение самостоятельно. Стальные оковы натерли запястья до кровавых мозолей, руки онемели, но стоило потоку крови возобновиться, как кончики пальцев словно пронзила сотня игл.        Эмбер болезненно застонала, уже жалея, что не оставалась в бессознательном состоянии. Ведущийся рядом разговор прекратился, а перед ней тут же появился ее мучитель.        — Еще не передумала, красавица? Как себя чувствуешь? — Константин грубо приподнял ее голову за подбородок, вглядываясь ей в глаза. — Зак мне поведал о своих планах относительно тебя. Я не против, если у вас скоро будет выводок. Ну, а если не захочешь, твоя шкурка тоже станет неплохим вознаграждением, — он неожиданно умолк, нахмурившись. — Зак, напомни мне, когда должно начаться обращение?        — Обычно начинается сразу, — неуверенно пробормотал тот, подходя ближе. От его прикосновения к месту укуса Эмбер вздрогнула, пытаясь отстраниться. — Ничего не понимаю. Почему ничего не происходит?..        — Ты забыл, как кусаться? — в голосе охотника четко слышались стальные нотки хозяина вместе с насмешкой.        — Нет, не забыл, — побледневшим голосом забормотал Зак. — Я все сделал, как обычно, но ничего не происходит.        — Что значит «ничего»? — раздражительно бросил Константин.        — Она не обращается. В ней не происходит никаких изменений.        Константин с презрением посмотрел на Зака и вернул взгляд на Эмбер. Та не сдержала иронической улыбки, какую сейчас могла себе позволить.        — Не получилось, — хрипло выдавила она.        Серые глаза Константина сузились, вспыхнув от ненависти, а верхняя губа дрогнула в злом оскале. Эмбер успела лишь прикрыть глаза прежде, чем ощутила удар тяжелой руки, обрушившейся на ее лицо. Константин ударил со всей силой тыльной стороной ладони, перстень, который Эмбер отчетливо почувствовала только теперь, рассек кожу под левым глазом, а из свежей раны тут же хлынула кровь, стекая по щеке.        — Зак, позови Эвана. Пусть он ей займется, а я должен уйти, — заговорил Константин, глядя на безвольно опустившую голову Эмбер.        — Можно мне пойти с тобой? — осторожно спросил Зак.        — Нет, останешься здесь, вдруг она заговорит. А я пойду встречу ее дружка, если он придет, конечно.        — Ты пойдешь один? Думаешь, это правильно? Он волк матерый…        — Без тебя знаю, — раздраженно бросил Константин, возвращая себе прежнее самообладание. — Один не пойду. Но я сильно сомневаюсь, что он явится. Поэтому ты останешься здесь. Все, разговор окончен, занимайся, чем велено!        Константин быстро покинул помещение, следом за ним почти бесшумно вышел и Зак, вновь оставляя Эмбер в одиночестве и ожидании. Что они еще там для нее придумали? Иголки под ногти втыкать или сдирать с нее кожу? Она все равно не сдастся и ничего им не скажет, потому что не сможет долго жить с мыслью, что обрекла Лаема на смерть. Только бы он сам не попался в их ловушку…        Появившийся рядом с Эмбер мужчина подошел совершенно бесшумно. У нее уже не осталось сил, чтобы пугаться, лишь приподнять на него уставший измученный взгляд.        — А я все гадал, когда понадобятся мои услуги, — надтреснутый сухой голос мужчины вызвал у Эмбер невольную дрожь и ассоциировался с какой-то рептилией. Он показался ей немного знакомым — эти карие блеклые глаза она уже видела там, в метро, где ее и поймали. Мужчина имел много глубоких морщин, однако еще не был стариком, едва ли разменяв четвертый десяток, словно кто-то вытянул из него молодость. Казалось, что его внутренняя сущность начинает отражаться на внешности, выдавая истинный лик человека, вызывая к нему не самые приятные эмоции. — Константин просил поговорить с тобой, но я сразу предупрежу, что говорить много я не люблю. Я не буду забалтывать тебя или причинять физическую боль, как это любят делать Зак и Константин — это не мои методы. Я даю тебе лишь один шанс ответить. Так, ты скажешь то, что они хотят?        — Нет, — четко ответила Эмбер, глядя в карие глаза.        — Зря, — усмехнулся мужчина. Потирая руки.        Эмбер заметила, как на кончиках пальцев появились белые искры, и с каждой секундой их становилось все больше. Она слышала тихий треск, словно от электрических разрядов, но сомневалась, что ей приготовили именно шоковую терапию.        Спустя пару секунд она смогла и почувствовать прикосновение сухой руки к своей груди. Но вместо того, чтобы испытать боль от электрического шока, которого она ожидала, пришла боль другая, которую она уже давно не испытывала, но не забыла и до ужаса боялась испытать вновь. Пришло ощущение, словно рука мужчины проникла в ее сердце и теперь безжалостно вырывает из нее магию, лишая жизни, отнимая кусок за куском. Эмбер издала пронзительный крик, забившись на своих цепях, пытаясь оказаться как можно дальше от прикоснувшейся к ней руки. Не понимая, что с ней происходит, ей казалось, что она вновь попала в свой кошмар, но теперь боль казалась сильней, реальней, и от нее никак не убежать и не проснуться.        Эмбер не знала, как долго длились ее мучения, но неожиданно они прекратились. Боль отступила, а в затуманенном сознании еще не успело образоваться связной мысли, когда на своей шее она почувствовала сжимающуюся руку и услышала все тот же потрескивающий звук. Невидимая сила сдавила ее шею, полностью лишая возможности сделать хотя бы один глоток воздуха, в котором она сейчас так нуждалась. На ней словно затягивали тугой колючий ошейник, врезающийся в трахею острыми иглами с каждой попыткой сделать хоть малейший вдох.        Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем ей позволили сделать первый вздох, когда помутившееся сознание начало уплывать от нее. Рука исчезла с горла, смещаясь вниз к грудной клетке. Эмбер с ужасом ожидала, что чернокнижник вновь начнет забирать ее магию. Сил сопротивляться уже не осталось, но вместо ожидаемой боли ее сердце оказалось сжато в стальных оковах, как совсем недавно было в них и ее горло. Каждое рваное биение причиняло острую боль, словно в него впивалось тысяча игл. Эмбер делала короткие судорожные вдохи, пытаясь избежать лишних болезненных ощущений, легкие уже горели огнем от недостатка кислорода, а перед глазами вновь начало темнеть, но почему-то сознание никак не желало отключаться, чтобы спастись, и пытки казались бесконечными.        Эван внимательно следил за Эмбер, словно наблюдал за насекомым, но желаемого результата так и не получал. Тогда искры на его руке сменили свой цвет с белого на сиреневый, моментально проникая под кожу.        Оковы на сердце Эмбер моментально пропали, как и боль, но облегчение это принесло лишь на короткий миг. Окружающее ее пространство начало быстро расплываться и кружиться, словно от алкогольного опьянения, теряя четкость, а от сильного головокружения появилось ощущение, что она падает. Опора под ногами пропала, Эмбер безвольно повисла на цепях, с открытыми глазами она видела расплывающийся силуэт стоявшего перед ней мужчины, который никак не менялся, но стоило ей закрыть глаза, как она начинала стремительно падать. Конец этому падению не наступал, от чего панический страх в воспаленном мозгу усиливался все сильнее.        Любое неосторожное движение усиливало головокружение многократно, и Эмбер уже не понимала, в действительности ли с ней это все происходит, или все это лишь обман одурманенного разума. Эмбер начинало казаться, что дольше она не выдержит и либо сойдет с ума, либо очень скоро умрет.        Оба этих варианта казались спасительными, но ни один из них не наступал. И стоило головокружению на миг прекратиться, как его сменила нестерпимая боль от вырываемой из нее магии, и все начиналось заново.        — Дрейк… — безвольно уронив голову на грудь после продолжительной пытки, обескровленные губы сами приоткрылись, едва слышно зовя на помощь. Слезы стекали по опухшим щекам, попадая в воспаленные раны, но эта боль уже казалась не существенной. — Где же ты, Дрейк…        Стоявший напротив мужчина явно наслаждался результатом своей работы. Только вот девчонка им попалась уж больно неразговорчивая. Сколько часов ее пытали, а она и не думала говорить по делу. Вот и сейчас, бормочет себе что-то под нос, сложно понять. Но она еще заговорит, у Эвана имелось еще пара эффективных способов развязать язык. Сознание она не потеряет, он об этом позаботился, а вот сойти с ума — это запросто. Никто не будет против, лишь бы она заговорила.        Эта девочка оказалась для Эвана настоящим подарком, и он искренне надеялся, что у него будет возможность протянуть к ней свои руки. Еще при первой встрече, в метро, он почувствовал в ней наличие магии, и не мог просто так о ней забыть. Странно, что за все время она ни разу не воспользовалась своим даром, но тем лучше для них. А магии в ней очень много, настолько много, что Эвану не удавалось забрать все за один раз, да и за два тоже. Убивать он ее пока не собирался, и будет подпитываться столько, сколько нужно. Вряд ли Константин позволит оставить ее у себя, значит нельзя упускать имеющуюся возможность и брать столько, сколько получается прямо сейчас.        Опьяненный чужой магией, Эван не сразу услышал шум, доносившийся из соседних комнат, где жили остальные охотники. Вроде что-то упало, но Эван не придал этому значения. В доме сейчас находится еще три охотника и этот сопливый мальчишка-оборотень, считающий себя лучше всех остальных. Может, он и шумит. Шум внезапно стих, но вскоре повторился, и уже намного громче. Эван нахмурился, начиная раздражаться. Что они там устроили, пока Константина нет на месте?        Эван сделал пару шагов по направлению к двери, но тут же остановился, едва услышав оборвавшийся на середине крик одного из жильцов дома. Он успел отступить лишь на один шаг, поравнявшись с пленницей, когда в дверном проеме увидел морду волка. Огромный, с человека ростом зверь, с длинной белой шерстью, сделал первый шаг через порог, замирая на месте. Янтарные глаза не мигая смотрели на человека, а длинный клыки угрожающе блестели в хищном оскале.        Это был тот самый волк, за которым они так долго охотились, Эван сразу понял это. Но Константин не мог вернуться так рано, тем более, не обезвредив опасного хищника. Значит, тот пришел сам, пришел за девчонкой. Эван перепугался не на шутку, но умирать просто так он не собирался. Его правая рука густо покрылась коричневыми искрами и медленно потянулась к груди Эмбер. Если он умрет, то хотя бы не один.        Волк угрожающе зарычал, выставив вперед правую лапу, но дальше не двинулся. Эван презрительно прищурился, не отводя взгляда с янтарных глаз. Его рука все же достигла своей цели, и подвергшаяся очередному испытанию жертва вяло задергалась в цепях, издавая лишь невнятное мычание.        Лаем неподвижно стоял в дверях, опасаясь сделать шаг вперед. Эмбер все еще жива, но неизвестно, на что способен этот колдун, рисковать он не мог. Услышав тихие шаги из коридора, волк лишь повел ухом, убеждаясь, что угрозы для него нет.        Через несколько мгновений рядом с оборотнем появился Дрейк, чьи синие глаза уже давно потемнели от ярости, обещающей медленную и мучительную смерть каждому, кто попробует встать на его пути.        Увидев вошедшего, Эван сразу распознал в нем колдуна на порядок сильнее себя. Усилившийся страх толкнул его на еще один шаг назад, самообладание удалось вернуть лишь через секунду, он успел поднять руку, осветившуюся белыми искрами, но промедление сыграло против него. Он успел лишь увидеть взмах руки, после которого его пригвоздило к стене, сковывая невидимой силой по рукам и ногам.        — Он твой, — бросил Дрейк Лаему, решительно направившись к Эмбер.        Эван увидел, как оборотень отмер, приходя в движение, не спеша подходя к своей жертве. Его злобный оскал напоминал злую усмешку, а в глазах оборотня читался приговор. Эван в отчаянии забился, пытаясь закричать, использовать магию, но неожиданно осознал, что не может не только пошевелиться, но и произнести какой-либо звук.        Дрейк полностью обезвредил колдуна, лишая его возможности навредить еще больше или помешать, а сам поспешил к Эмбер, висевшей на цепях. Она все еще оставалась в сознании и продолжала звать его.        — Я здесь, Эмбер, я пришел, — успокаивал ее Дрейк, протягивая к ней руку. — Все закончилось… — он замолчал. Стоило ему коснуться искалеченного лица, как Эмбер задергалась в своих оковах, скуля, словно забитый щенок. Со второй попытки ему удалось лучше разглядеть ее лицо: губы оказались разбиты и сильно опухли, как и ярко красные щеки, где местами имелись сильные ссадины; веки отекли, под глазами уже начали образовываться темные синяки. В ней сейчас сложно было узнать ту девушку, которую он видел раньше. То, что охотник сделал с ней, привело Дрейка в ярость. Она ни на что не реагировала, кроме прикосновений, причиняющих ей лишние страдания, и продолжала неосознанно звать его.        Не тратя больше времени на разговоры, Дрейк быстро освободил сначала ноги, потом и руки Эмбер от кандалов, аккуратно подхватывая ее на руки. Краем глаза он наблюдал, как Лаем методично избавлял того третьесортного колдуна от его конечностей — мужчина уже лишился ног, и волк теперь занимался руками.        Дрейк зло усмехнулся — он специально заткнул рот мерзавцу, но не парализовал его полностью, чтобы тот успел почувствовать абсолютно все. Неожиданно его внимание привлекло движение в дверном проеме. Повернув голову, он увидел замершую на пороге пуму, но это оказался не Найт — кошка имела светло-коричневый окрас и казалась меньшего размера. Зеленые глаза смерили волка, расправляющегося с колдуном, оценивающим взглядом, а потом сосредоточились на Дрейке, державшем на руках Эмбер. Оценив последнего, как наименее опасного противника, пума пришла в движение, готовясь к прыжку.        Дрейк замер, выжидательно смотря на молодого оборотня. Его ноша лишала возможности к маневру, да и сражаться он теперь не мог, как и бросить Эмбер. Кот уже пригнулся на задних лапах, готовый одним точным прыжком атаковать свою цель, когда в комнату влетела еще одна пума, тут же набрасываясь на сородича поменьше. Завязалась жестокая схватка, где оставалось неясно, кто выйдет победителем.        Лаем уже закончил отделять конечности от тела и обернулся, чтобы посмотреть на сцепившихся котов. Колдун его больше не интересовал — без обеих рук и ног он уже ничего не сделает и обречен на медленную и мучительную смерть. Так пусть подыхает, Лаем не собирался оказывать ему такую услугу.        Пара пум дрались отчаянно, не обращая внимания на остальных. Громкое кошачье рычание сотрясало небольшое помещение, а длинные когти постоянно мелькали в воздухе. Оба соперника пытались вцепиться друг в друга зубами, но пока лишь рваные раны от когтей оставались на их шкурах.        Дрейк и Лаем осторожно отступали вдоль стены, не сводя взглядов со сцепившихся оборотней, которые в любую секунду могли оказаться в их углу. Но схватка быстро прекратилась, когда пума покрупнее прижала к полу своего соперника, сжимая челюсти на его горле. Младший оборотень забился в предсмертных судорогах, и вскоре затих, перестав дышать. Только обрадоваться своей победе Найт не успел — громкий выстрел сотряс стены небольшой комнаты, заставляя всех присутствующих вздрогнуть от неожиданности, а Найта упасть на поверженного противника. Дрейк не успел обернуться, когда прозвучал второй выстрел, а его тело пронзила обжигающая боль в груди. Он вскрикнул, падая на колени, не понятно, как умудряясь удержать Эмбер на руках. Перед глазами потемнело, каждый вздох теперь давался с огромным трудом, отдаваясь острой болью в груди. Он чувствовал, как пуля вошла в его спину чуть выше сердца, не задев при этом ни его, ни легкие. Вряд ли опытные стрелки с такого расстояния могли промахнуться, но раз он еще жив, значит, у него еще был шанс.        Обернувшись к двери, сквозь мутную пелену перед глазами Дрейк увидел троих мужчин с нацеленным на него оружием. Тот, что стоял посередине, осматривал залитое кровью помещение пылающим ненавистью взглядом и явно был взбешен до предела.        — Хорошо, что вы привели ко мне оборотня, — обжигающе-ледяным голосом заговорил тот, — но для этого можно было обойтись и без жертв. Смерть котенка я вам так не оставлю.        Лаем зло оскалился, опуская голову, готовый в любой момент атаковать. Трое мужчин тут же нацелили свои ружья на голову волка, сосредотачивая все внимание на нем. Дрейк воспользовался представившейся возможностью, осторожно освободив руку, направляя ее на охотников. Силы у него утекали все быстрее и расходовать их на убийство он не мог, но всего пара его слов заставила металлическое оружие раскалиться до красна. Мужчины тут же побросали свои ружья, и Лаем, не медля, сорвался с места. Первой его жертвой стал тот, кто стоял посередине — смерть наступила для него за несколько секунд. Остальные успели лишь выбежать в коридор, где оборотень и настиг их. Уже через минуту Лаем вернулся к Дрейку, сосредоточенно обнюхивая Эмбер жалобно скуля.        — Не сейчас, Лаем, — тяжело дыша, заговорил Дрейк. — Нам нужно уходить. Забери Найта, он еще жив.        Волк послушно фыркнул, подбегая к неподвижным телам двух пум. Схватив Найта за загривок, он аккуратно подтащил его к Дрейку, положив тому лапу на колено и выжидательно замер.        В этот раз перемещение далось Дрейку с большим трудом — с тяжелым ранением и таким грузом это оказалось совсем непросто. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать от боли, чувствуя, как застрявшая в груди пуля словно расплавляется, растекаясь по телу.        — Извини, Лаем, дальше не смог, — Дрейк осторожно положил Эмбер на пол ее комнаты рядом с Найтом, вытащив телефон их кармана. Дрожащие руки плохо двигались, а с покрытыми кровью пальцами не удавалось нажать на сенсор и, в конце концов, он выронил телефон, отчаянно вздохнув. — Лаем, набери Стефану, он мне нужен.        В комнате было темно, но пока свет от фонарей спасал, и Дрейк потянулся руками к пуме, складывая руки лодочкой над небольшой кровоточащей раной на его боку. Помимо того у Найта имелось еще несколько длинных ран от когтей, рассекавших шкуру на правой лопатке и спине, но они не несли серьезной угрозы жизни, в отличии от пули.        — Почему ты не вылечишь сначала Эмбер? — заговорил Лаем, подошедший ближе, чтобы подобрать телефон.        — Потому что если я не вылечу его сейчас, то через пару минут будет поздно. Нужно только вытащить из него пулю и немного залечить… — Дрейк умолк, закрывая глаза и делая осторожный неглубокий вдох, насколько сейчас было возможно. Тело пумы ощутимо вздрогнуло под его руками, а в ладони оказалась тяжелая пуля, тут же скатившаяся на пол. Дрейк опустил голову, собирая остатки сил, чтобы подлечить Найта, пока счет идет на секунды. С закрытыми глазами начинало казаться, что он падает, а темнота перед глазами сгущается все сильней, затягивая его в себя. Чужеродный предмет в его теле не только причинял невыносимую боль, он словно блокировал большую часть его магии, уничтожая ее и не давая восполниться.        Лаем быстро искал в списках контактов номер Стефана, посматривая на замершего колдуна. Видеть того кровососа совершенно не хотелось, но раз его помощь сейчас необходима… Искомый номер нашелся достаточно быстро, и, нажав на значок вызова, Лаем включил громкую связь, положив телефон рядом с Дрейком. Спустя пару гудков он услышал знакомый раздраженный голос вампира:        — Где вас черти носят, Дрейк?..        — Стеф… — тот говорил совсем тихо, ослабевшим голосом, но вампир, услышав его, тут же умолк, обратившись в слух. — Ты мне срочно нужен…        — Как обычно? — холодно спросил он.        — Нет. Все потом. Найт и я ранены, мы дома у Эмбер. Найдешь нас… — в телефоне зазвучали короткие гудки прежде, чем Дрейк успел договорить, но не оставалось сомнений, что вампир услышал все, что нужно. — Лаем, открой окно.        — Я могу тебе чем-то помочь? — спросил тот, раскрывая нараспашку обе створки.        — Сможешь вытащить пулю? — Дрейк с иронией усмехнулся, видя, как озадаченно качает головой оборотень. — Значит, ждем Стефа, — он положил руку на лоб тяжело дышащей Эмбер. От одного лишь касания она вздрогнула, прогибаясь в спине, а ее губы не прекращали прикрываться, зовя его.        — Ей не становится лучше? — осторожно спросил Лаем, подходя ближе.        — Пока не понятно. Я должен знать, что он с ней сделал. Если это психотропная магия, то нужно лишь подождать, а если разрушительная… — он умолк, переводя дыхание, и посмотрел на Лаема. — Ты ведь пришел туда раньше. Ты видел, что он с ней сделал?        — Он просто прикоснулся к ней… — неуверенно начал объяснять Лаем, опасаясь что-то напутать. — Мне показалось, я видел на его ладони искры… коричневого цвета.        — Какого? — воскликнул Дрейк и тут же поперхнулся от пронзившей его легкие острой боли.        — Коричневого. А что это значит?        Но Дрейк уже не отвечал. Он обхватил голову Эмбер обеими руками, замирая на несколько секунд. Со стороны окна Лаем услышал негромкий шум, а через секунду возле них стоял Стефан. Смерив оборотня недружелюбным взглядом, вампир сразу потерял к нему интерес, обращаясь к Дрейку:        — Рассказывай. Тяжелый случай? — он подошел ближе к Дрейку, смотря больше на него, нежели на Эмбер.        — Тяжелый, — кивнул тот, убирая руки. — Стеф, нужно вытащить из меня пулю, она отбирает у меня все силы.        Вампир моментально оказался за спиной Дрейка, оценивая масштаб катастрофы. Увидев пулевое отверстие, он кивнул и тут же исчез.        — Дрейк, что с Эмбер? Ей не становится лучше? — заговорил Лаем, стоило им остаться одним.        — Нет. Она сгорает изнутри, и времени у нее все меньше.        — Так сделай что-нибудь! — рыкнул на него Лаем.        — Думаешь, я не пытался? — в тон ему ответил Дрейк, болезненно скривившись. — Я пока не могу этого сделать!        Он до боли закусил нижнюю губу, пытаясь хоть как-то отвлечься от все быстрее ухудшающегося состояния. Крови он пока потерял мало, но перед глазами уже начинало расплываться и ему оставалось совсем немного времени прежде, чем он потеряет сознание. Приходилось держаться, иначе это будет стоить жизни Эмбер. А если он попытается вылечить ее прямо сейчас, то это будет стоить жизни ему.        Спустя пару минут в комнату вернулся Стефан, держа в руках пакет со скальпелем и хирургическим зажимом. Дрейк попросил Лаема уложить Эмбер на кровать, а сам осторожно снял рубашку, наклоняясь вперед.        — Дрейк, придется потерпеть без анестезии, — предупредил Стефан, усаживаясь позади, вдыхая густой запах крови, наполняющий комнату.        — Плевать! — процедил Дрейк. — Времени на нее все равно нет. Только вытащи ее поскорей.        — Как скажешь, — Стефан флегматично пожал плечами, доставая из герметичного пакета инструменты. — С Найтом все в порядке?        — Жить будет, — стиснув зубы, ответил Дрейк. Он и сам бы рад отвлечься от болезненных ощущений, когда Стефан начал делать первый глубокий надрез от пулевого отверстия. — Я достал пулю и немного подлечил его…        — Что там произошло? — казалось, что вампира совершенно не волновало, что вокруг него происходит, он оставался абсолютно равнодушен, полностью сосредоточившись на деле.        — Охотники добрались до Эмбер, — прохрипел Дрейк. — Хотели через нее найти Лаема.        — Они мертвы?        — Все… — выдохнул Дрейк. Чувствуя, как зажим проникает в него, захватывая пулю. Тело пронзила острая боль, от которой хотелось кричать, но приходилось терпеть, чтобы никто не услышал. Но стоило инородному предмету покинуть его тело, как он сразу почувствовал свободу, даже дышать стало легче. По спине потекла горячая кровь, но ее потеря волновала в данный момент меньше всего. Он все еще испытывал боль, казалось, она была даже сильнее, чем прежде, но теперь он ощутил, как магия вновь потекла по его венам. Пусть ее пока немного, но должно хватить.        — Дрейк, тебе помочь добраться? — спросил Стефан, когда дыхание Дрейка немного восстановил ось и он уже что-то мог расслышать сквозь образовавшийся в ушах шум.        — Поможешь, но сначала я должен спасти Эмбер.        Дрейк тяжело поднялся на ослабевших ногах, делая шаг к Лаему. Он держал Эмбер на руках, так и не решившись положить ее на кровать. Положив руку ей на лоб, Дрейк на себе ощутил, в какой агонии та сейчас мучается, буквально сгорая изнутри. Помимо прочего, его слух разрывал ее крик о помощи. В первые мгновения, когда Дрейк услышал ее, ему казалось, что его оглушило, а барабанные перепонки вот-вот лопнут от ее крика. Как ей удалось пробить защиту того колдуна, непонятно, но хорошо, что это произошло.        — Лаем, ее лечением займешься сам, у меня на это сил не хватит… — Дрейк поднял на оборотня тяжелый взгляд, переводя дыхание. — Держи ее крепче, и… прости, но иначе никак…        — Делай уже, что должен, колдун! — поторопил его Лаем.        Дрейк кивнул, положив руку Эмбер на затылок, приподнимая ее голову, и накрыл ее побледневшие высохшие губы своими.        Эмбер прогнулась в спине не то от боли, не то от чего-то еще, а ее голова пыталась запрокинуться назад. Дрейк крепко держал ее, стараясь не разрывать контакт. Она, наконец, замолчала и перестала оглушать его своими криками и теперь только глухо стонала ему в губы: ей было больно, но не так, как прежде. Скоро это пройдет, и то, что подверглось разрушению враждебной магии, восстановится. Агония быстро отступала, Эмбер заметно расслабилась в руках Лаема и вскоре затихла.        Силы быстро покидали Дрейка. За какие-то считанные секунды он отдал почти все, лишь бы спасти ее. На этот раз никто не посмел его останавливать, даже Ури молчал.        Поняв, что опасность миновала, и Эмбер больше не грозит смерть, Дрейк разорвал с ней контакт. Сделав полшага назад, ослабевшие ноги едва не подкосились прямо под ним. От падения его спас вовремя подоспевший Стефан, подхвативший его за плечи. Вампир ловко перекинул его руку через шею, а сам придерживал его под ребра.        — Дрейк, стоять сам можешь? — спросил Стефан, на что тот вяло покачал головой, даже не пытаясь ее поднять. — Дурак ты, Дрейк! А мне с тобой еще нянчиться.        — Кто, если не ты? — совсем тихо ответил Дрейк.        Стефан изобразил горестный вздох человека, на плечи которого взвалили как минимум половину мирских забот и повел Дрейка к окну.        — Присмотри пока за моим котенком. Я скоро вернусь, — обратился он к Лаему, и тут же исчез в ночи.        Лаем все не мог понять, что только что сделал Дрейк. И нужно ли ему это знать? Чтобы колдун не сделал, это спасло Эмбер от неминуемой гибели, а все остальное неважно. Лаем осторожно уложил ее на кровать спиной вверх, стараясь не тревожить. От грязных лохмотий, некогда бывших одеждой, пришлось избавляться полностью. Когда он снимал остатки футболки, на руках увидел следы от оков: ярко-красные, но еще не успевшие воспалиться, благо, она пробыла там не слишком долго. Увидел он и длинные шрамы, тянущиеся от свежих ран до самого сгиба в локте. Раньше Лаем их не видел и даже подумать не мог, что Эмбер могла на такое решиться. Шрамы казались свежими, им не больше года, а проведя вдоль одного из них пальцем, он понял, что тот был достаточно глубоким. Но эти раны никто не зашивал, а значит, она должна была умереть. Но почему тогда?.. Этот вопрос оставался без ответа.        Сейчас перед Лаемом стояла более важная задача: на спине Эмбер не оставалось ни одного большого клочка кожи, где не прошлась плеть охотника, и нужно с этим срочно что-то делать. Раны от плети, конечно, не такие глубокие и не смертельные, если их вовремя залечить и не дать заражению распространиться.        Обратившись в волка, Лаем начал слизывать запекшуюся на коже кровь. Широкий язык покрывал большие участки, оставляя после себя чистые раны, благодаря ему они заживут быстрее. Не так быстро, как у чистокровного оборотня, конечно, но уже через неделю от них останутся только свежие шрамы. Слюна оборотня способствовала не только быстрому заживлению, она еще и хорошо обезболивала, действуя моментально, лучше всяких лекарств. Видимо, из-за нее Эмбер почувствовала себя лучше и зашевелилась, пытаясь принять более удобную позу, перевернувшись на спину.        Лаем отстранился, прислушиваясь к ее дыханию, которое теперь стало глубоким и ровным, не смотря на все пережитое. Лечь на спину ей все же не удалось — болезненные ощущения все еще тревожили ее тело и пришлось оставить свои попытки, лежа на боку.        Дождавшись, когда Эмбер уляжется, Лаем забрался на кровать, продолжая обработку ран. Он начинал снизу спины, и остановился только у правой лопатки, где почувствовал чужой запах. Под слоем запекшейся крови обнаружились четыре точечных раны от зубов, и запах они несли тот же самый, что и от того малолетнего оборотня. Они хотели обратить ее… или убить, если знали, что она наделена магией. Хорошо, что у них ничего не вышло. Лаем зло оскалился, продолжая более тщательно обрабатывать раны.        Спустя четверть часа волк придирчиво осмотрел свою работу, обнюхивая каждый сантиметр кожи, чтобы убедиться, что нигде не осталось посторонних запахов. Удовлетворившись результатом, он спрыгнул на пол, где неподвижно лежал Найт. Огромная пума все еще находилась без сознания и тяжело дышала. Лаем принюхался к ранам — заражения быть не должно, кровь уже остановилась, и скоро он должен очнуться. А Найт сегодня неплохо показал себя, хоть он и не чистокровный оборотень, но мальчишке не уступил. Как ему удалось справиться с тем котом, Лаем даже не успел увидеть. Тот оборотень хоть и был молод и уступал в размерах, но чистокровные всегда были по природе сильнее обращенных. Несколько раз казалось, что чистокровка вот-вот победит, но в этой схватке перевесила не родословная, а выработанный годами опыт. Сила и ловкость — ничто, если не уметь ими правильно пользоваться, а тот мальчишка не имел еще того опыта, что у своего противника.        Лаем сделал еще полшага к Найту, намереваясь помочь и ему.        — Не прикасайся к нему! — Стефан появился в комнате совершенно неожиданно, словно поджидал нужного момента. Его голос не нес угрозы, скорее предостережение. — Не хочу, чтобы от него потом несло псиной, — в ответ Лаем оскалился, но без серьезной угрозы для жизни вампира. Отступив на пару шагов назад, он позволил Стефану беспрепятственно подойти к Найту. — Повезло тебе, что он жив, — он ласково провел ладонью по короткой шерсти на шее пумы. — Он ведь из-за тебя пострадал. Если бы он погиб… Меня бы не остановил даже Дрейк, — он посмотрел волку в глаза с такой решимостью, что Лаем сразу понял, что это вовсе не пустые слова.        Лаем почувствовал это и понимал вампира. Потерять свою пару — это самое худшее, что может произойти, и никакая боль не сравнится с той утратой. Хотя для вампиров не свойственно испытывать подобные чувства. Пусть они раньше были людьми, но любить они уже больше не могут, а связь между Истинными — это куда больше, чем любовь. Вампиры по своей природе, если ее можно так назвать, не способны на какие-либо возвышенные чувства. Чаще им присущи лишь похоть, голод и ненависть — это все, что ими движет. У них почти не бывает пар, тем более долговечных. Им не нужно размножаться, они живут только для себя, не желая что-либо делать для других. Поэтому Стефан казался каким-то феноменом, если не сказать — чудом природы.        Волк отвел ухо в сторону, давая понять, что услышал вампира и воспринял его слова всерьез. Стефан повернулся обратно к Найту, поднимая его на руки и аккуратно взваливая себе на плечо, словно тот весил не более пары десятков килограмм. От встряски кот тихо застонал, начиная приходить в сознание.        — Потерпи немного, котенок. Скоро будем дома, — ласково заверил того Стефан и исчез через оконный проем.        Лежавшая на кровати Эмбер вновь зашевелилась, привлекая внимание Лаема. Не испытывая больше болевых ощущений, она умудрилась перевернуться на спину, и теперь была возможность разглядеть ее лицо. Со щек все еще не сходили отеки, под глазами уже появились яркие синяки, а губы сильно опухли, потрескавшись в нескольких местах. Лаем начал слизывать кровь с мелких ран кончиком языка, стараясь не тревожить Эмбер. Он чувствовал исходящий от ее щек жар, а так же запах того мерзавца, который посмел к ней прикасаться. Все-таки жаль, что у него было слишком мало времени, иначе Константин умирал бы куда медленней и мучительней, чем колдун.        Опухшие губы Лаем облизывал с особой осторожностью не только потому, что не хотел причинить боль или разбудить. Он боялся потерять над собой контроль, как тогда на поляне. И сейчас губы Эмбер манили его и пахли только ей одной…        Лаем неожиданно замер. Как это, ей одной? Он принюхался тщательней, убеждаясь, что не ошибся. Других запахов, кроме ослабшего запаха Константина он не обнаружил. Но Дрейк ведь поцеловал ее — он сам это видел, его запах должен оставаться еще часа два, а то и три… Лаем тяжело вздохнул. Столько вопросов, и хотя бы на один получить ответ прямо сейчас. Но кто же ему теперь ответит? Еще один вопрос. Нужно уже ложиться спать, пока он не успел придумать чего-нибудь еще.        Зацепив зубами кончик одеяла, Лаем накрыл Эмбер до шеи, а сам лег рядом. Обращаться он не стал — когда она проснется, пусть уж лучше увидит рядом лохматого волка, чем голого человека, хотя Лаем совершенно не стеснялся своей наготы.        После столь насыщенного событиями дня сон пришел к Лаему быстро, стоило ему расслабиться и лишь отметить для себя, что, несмотря на всю тяжесть пережитого, никто, кроме охотников, не погиб, и все закончилось очень даже неплохо.