Эхо сознания

9 месяцев назад        Окружающие люди казались единой массой, они спешили по своим делам, не обращая внимания друг на друга, каждый жил своей жизнью, и в то же время все они казались едиными в общей системе. Куда они все торопились, было не понятно, как и то, куда идет и сам молодой человек, затерявшийся в толпе. Он же шел куда-то, но внезапно понял, что не только не знает куда и зачем идет, но и кто он такой.        Молодой человек остановился, осматриваясь по сторонам: он находился на одной из центральных улиц, где с одной стороны мимо проносились десятки машин, а с другой по тротуару шло множество людей, создавая привычную для города суету; многоэтажные дома тянулись к небу, словно пытались достать до облаков, а внизу, вдоль тротуара, разместилось несчетное количество магазинов, пестревших яркими вывесками от известных и не очень брендов.        Выбравшись из людского потока, молодой человек подошел к одной из витрин, заинтересованный больше не демонстрируемым там товаром, а собственным отражением. Со стеклянной поверхности на него смотрел высокий незнакомец, чье узкое лицо частично скрывали длинные каштановые волосы, заканчивающиеся на самых плечах. В насыщенных синих глазах читалось недоумение и не узнавание собственной внешности. Незнакомец в отражении нуждался в ответах, но почему-то не находил их. В голове было пусто, но, задаваясь вопросом, кто он такой, на ум приходило одно лишь имя — Дрейк. Он не знал, принадлежит ли это имя ему, но он просто не знал других, кроме этого и еще двух — Иан и Ури. Странные имена, но они казались близкими, и ни одно из них, как ему казалось, ему не принадлежало. Возможно, это имена его друзей или родных, что, скорее всего, ведь больше он ни на что рассчитывать не мог. А обладатели этих имен, по его ощущениям, были совершенно разными, если не сказать — противоположностями друг друга. И в то же время между ними чувствовалась некая связь, словно они являются с ним единым целым.        Кем бы эти двое не оказались, рядом их точно нет, иначе они бы его узнали, окликнули, помогли понять, что с ним происходит. А что теперь делать Дрейку, предстояло еще разобраться. Искать знакомых людей — первая разумная мысль. Но как и где? Если вообще есть, кого искать. Осмотрев все имеющиеся в своей одежде карманы, Дрейк пришел к неутешительным выводам: документов у него никаких нет, даже пропусков или карточек не имелось; нашлось несколько некрупных купюр, но вряд ли они чем-то помогут; больше пользы могли принести связка из трех ключей и мобильный телефон. Только радость от обнаруженного «богатства» длилась недолго, потому что телефон оказался абсолютно пустым и новым, словно его купили всего пару часов назад. От ключей толку еще меньше, ведь никто не скажет, от каких они дверей.        Несколько минут Дрейк стоял на одном месте, стараясь справиться с подступающей паникой и накатывающей волной отчаяния. Он оказался в безвыходной ситуации и совершенно не понимал, что делать дальше. Помощи ждать не от кого, да и вряд ли кто-то захочет ему помочь, в тайне не желая нажиться на чужом горе. Значит, придется полагаться только на себя, потому что врагом может оказаться кто угодно.        Дрейк надеялся, что память к нему со временем вернется, ведь известны же медицине случаи, когда утратившие после амнезии память полностью, или хотя бы частично, вспоминали забытое. Приходилось тешить себя этой надеждой, потому что больше ничего нет. Хотя, чем дальше Дрейк пытался что-то вспомнить, тем больше информации появлялось в его голове. К сожалению, к его личности всплывающая та не имела никакого отношения, но может, позже она появится?..        Оставаться слишком долго на одном месте Дрейк больше не мог — уже вечерело, да и тело словно само требовало двигаться дальше. Хотелось бы верить, что его ноги лучше знают дорогу, и память тела лучше сохранилась после этой внезапной амнезии. Спустя полчаса Дрейк остановился возле дверей квартиры пятиэтажного дома почти на окраине города. Район оказался не из лучших: во дворах находилось достаточно много как молодых, так и взрослых людей, бесцельно прожигающих свою жизнь за поглощением алкоголя. Дрейк с трудом скрывал отвращение. Неужели он сам добровольно мог выбрать жизнь в таком месте, где даже на улицах было неприятно находиться? Лестничная площадка подъезда, в который он вошел, так же оставляла желать лучшего: стены, некогда окрашенные то ли в синий, то ли в зеленый цвет, давно выцвели и местами потрескались, а целые участки густо украшали настенные граффити, признания в любви вперемешку с непристойными посланиями. Эта наскальная живопись не оставляла сомнений ни в интеллекте, ни в таланте проживающих здесь людей.        В груди еще теплилась надежда, что Дрейк жил не здесь, а ноги привели его к другу или к родственникам, к которым он спешил. Негромкая трель донеслась до него из-за двери после нажатия кнопки звонка. Однако ему никто не открывал ни после второго, ни после третьего звонка. Дрейк с досадой поморщился, доставая из кармана ключи. Он и сам не знал, на что именно надеялся, и что ожидал увидеть за закрытой дверью, если, конечно, она откроется. Первый подобранный ключ не подошел к замочной скважине, принеся больше облегчения, чем разочарования.        Все надежды Дрейка рухнули в один момент, когда второй ключ легко вошел в гнездо, а рука сама провернула его на два оборота против часовой стрелки. Сердце замерло в ожидании, когда перед ним распахнулась входная дверь, впуская хозяина в темную квартиру. Сделав глубокий вдох, Дрейк перешагнул порог, попадая в узкий коридорчик. Небольшое пространство тускло освещалось одной единственной лампочкой, позволяя разглядеть стены, обклеенные пожелтевшими обоями, бывшими новыми не один десяток лет назад, где на выцветшей бумаге давно угадывался, нежели виднелся узор не то цветов, не то несложных узоров.        Дрейк повесил свою кожаную куртку на крючок возле двери, где она пока висела одна, и пошел дальше по коридору. Выключатель в следующей комнате сработал исправно, зажигая под потолком круглую плоскую лампу. Дрейк вошел в небольшую комнату, вмещающую в себя двуспальную кровать и прикроватную тумбочку с креслом. Обои на стенах не сильно отличались от тех, что он видел в коридоре, но здесь они хотя бы оставались целыми. Никаких личных вещей, даже намека на то, что здесь кто-то живет, так же не наблюдалось. В дальнем углу у кровати обнаружился высокий шкаф, сливающийся с пожелтевшими обоями, но его содержимое ввело Дрейка в еще большее уныние. А что он, собственно, ожидал тут найти, кроме пустых полок, покрытых густым слоем пыли? Хотя бы что-нибудь, мелочь — клочок бумаги, исписанный его почерком или оставленную вещь. Но везде он находил только толстый слой пыли, копившийся тут, судя по всему, годами.        В осмотре оставшихся помещений Дрейк уже не нуждался, догадываясь, что он там увидит. Воздух в квартире, казалось, был пропитан унынием, и до последнего не хотелось верить, что так называемое «жилье» принадлежит именно ему. Но почему тут тогда так пусто, словно сюда никто не заходил многие годы? Дрейк предпочитал думать, что до потери памяти он не любил здесь появляться, а пришел он сюда лишь потому, что больше просто некуда.        В тесной кухне, оказавшейся точкой остановки, Дрейк даже не стал включать свет, сразу усевшись на табурет возле небольшого квадратного столика под окном. Рядом стоял маленький холодильник, не издающий ни звука, давно отключенный от питания. Проверять его содержимое, как и немногочисленных полок, не имело смысла, а ко всему остальному и прикасаться не хотелось.        Из этой пустой безжизненной квартиры хотелось поскорей сбежать. Но куда? Лучше уж здесь, чем на улице, где он никого не знает. К тому же, если у него есть друзья или близкие, то есть и шанс, что рано или поздно они придут сюда. Возможно.        Телефон, который Дрейк обнаружил у себя, оказался не из дешевых, пусть и не последней модели. С сим-карты еще не совершалось ни одного звонка, видимо она была приобретена вместе с телефоном. Обилие ненужных приложений только отвлекало внимание, но производитель позаботился о том, чтобы от них нельзя было избавиться. Ни в каких соцсетях Дрейк еще не был зарегистрирован, но это уже не удивляло. В календаре стояла сегодняшняя дата и месяц, в том не возникало сомнений.        Пока Дрейк изучал содержимое своего смартфона, он неоднократно ловил себя на мысли, что знает достаточно много: не только сегодняшнее число, но и где именно он живет, в каком городе, стране, и многое другое. Словно всю информацию о его личной жизни удалили, оставив только необходимое для выживания.        Отложив телефон на стол, Дрейк попытался сосредоточиться на круживших в его голове беспокойном рое мыслях. Теперь от недостатка информации он не страдал, осталось только разобраться в том, что у него есть и уложить все «по полочкам». Вопрос о том, кто он такой и почему потерял память, оставался в приоритете, но раз его не удавалось решить сразу, значит нужно искать другой подход. И лучше бы знать об окружающих его мире и людях побольше. А что он о них знал? Получалось, что немало — помимо географии и самого менталитета страны, он хорошо понимал склад ума большинства людей, их моральные устои и рамки.        При мысли об общепринятых рамках, Дрейк скривился от отвращения. Большинство людей являли собой бесполезную серую массу, чьи мысли не сильно отличались друг от друга. А все потому, что людям проще, когда за них решает кто-то другой, как им думать, говорить и выглядеть. И всех это устраивает, потому что никто не хочет выделяться из толпы, чтобы на него не посмотрели косо. Для большинства главной целью в своей жизни было найти себе место потеплее, чтобы не сильно напрягаться, живя в сытости и достатке. Остальное их мало интересовало.        Таким образом общество погрязло в собственном безразличии, корысти и нежелании к чему-либо стремиться. И даже среди серого стада эти овцы умудрялись найти нескольких паршивых овец, чтобы гнобить их, делая изгоями. Небольшое отличие от общей биомассы играло большую роль — люди боялись хоть чем-то выделиться, будь то внешность или инакомыслие. Обычно людям удавалось не выделяться без особого труда, но были и те, кому в жизни повезло родиться не такими, как остальные. Речь уже шла не о внешности или складе ума, а о врожденных особенностях.        Некоторых людей природа наделила уникальными способностями — магия в нынешнем мире не была редкостью, доступной лишь единицам. Кто-то может посчитать ее благом, а кто-то — проклятием. Одаренных людей, как правило, сторонились и избегали, нередко происходили случаи и открытого насилия. И это при том, что большинство одаренных являются обычными мирными гражданами, которые не выбирали для себя такую жизнь, где им постоянно приходится терпеть общественные нападки, при этом, не озлобившись на весь белый свет.        Дрейк мог многое рассказать об одаренных и, разбираясь в потоках информации, он обнаружил, что не только знает множество заклинаний, которые часто используют обладатели сильной магии, но и сам мог воспользоваться любым из них. Сила, которой он обладал, оказалась достаточно велика, пусть пока и не развита так, как следовало бы, но сам факт наличия дара согревал душу и давал большую надежду найти свои ответы.        Немного разобравшись с имеющимися знаниями, Дрейк, наконец, понял, кто такие Ури и Иан. Они оказались ни чем иным, как отражением разных сторон его личности. Другими словами — это был он сам.        В представлении Дрейка тот, кого звали Иан, имел схожий с ним рост и телосложение, но в остальном они были мало похожи, как ему казалось. Иан имел длинные светлые волосы, собранные в низкий хвост, спускающийся ниже лопаток, а чистые голубые глаза, смотрели на него не то с грустью, не то с пониманием. Ури оказался чуть выше, и всей своей внешностью напоминал хищника, в любой момент готового к атаке: темно-каштановые волосы, собранные в высокий хвост на затылке спускался ниже острых плеч; на бледном худом лице угольно-черные глаза казались бездонными пропастями, неизвестно что скрывающие на своей глубине; на тонких губах застыла насмешка над всем окружающим миром. Ури не скрывал своего презрения и чувства превосходства над другими. Он олицетворял собой всю имеющуюся в Дрейке силу, наглость, злость и многие другие качества, без которых в современном мире просто не выжить. Таким в представлении Дрейка был его Ид — его изначальная сущность, которая есть у каждого человека с момента рождения.        Иан не казался таким уверенным в сравнении с Ури. В голубых глазах отражалось сомнение, он больше хотел найти верный путь, не прибегая к грубой силе. Руководствуясь моралью и совестью, Иан являлся олицетворением Суперэго. Эти двое казались такими разными, но не сказать, что противоположностями. Они дополняли друг друга, создавая идеальный баланс личности Дрейка.        Улыбнувшись собственным открытиям, Дрейк открыл глаза, немного удивившись, увидев перед собой тех, кого только что представлял в воображении.        — Со всем разобрался? — поинтересовался Ури чуть хриплым, но от того не менее приятным голосом.        — С чем-то разобрался, но у меня еще много вопросов, — ответил Дрейк, внимательно изучая появившихся перед ним.        — И ты думаешь, они есть у нас? — усмехнулся брюнет.        — Вы должны лучше знать, что творится у меня в голове.        — Считаешь, что это работает так просто — ты нам задаешь вопрос, а мы тебе сразу даем готовый ответ?        — А разве нет? — Дрейк вопросительно посмотрел сначала на Ури, а потом и на Иана, но оба отрицательно покачали головой.        — В твоем подсознании хранится очень много знаний и магии, — заговорил Иан, опережая с ответом своего спутника. — Но нельзя просто так взять и получить готовый ответ на любой вопрос. Для того чтобы ты мог получить любую информацию, у тебя должна быть тесная связь со своим подсознанием. Но боюсь, что там нет ответа, который ты ищешь.       — Может, тогда подскажешь, как мне понять, кто я и что со мной произошло? — раздраженно спросил Дрейк.        — Мы сделаем все, что в наших силах, но не требуй от нас того, что находится за границами наших возможностей. Если хочешь, чтобы мы могли больше, ты должен сам развиваться.        — Хорошо, и как же мне узнать, что находится в моем подсознании? Для этого нужна магия?        — Немного магии и одно заклинание. Мы всегда будем рядом, чтобы помочь, — Иан исчез, а следом за ним и Ури, оставляя Дрейка одного.        На самом деле они никуда не пропали, а лишь перестали быть видимыми, оставаясь негромкими голосами в голове Дрейка. Теперь ему нужно было заклинание, но какое? Он знал их, наверное, сотни, как на родном, так и на мертвом языках. Чаще они служили для уменьшения затрат магических сил или для тех случаев, когда какой-то конкретный дар у человека отсутствует. Так, к примеру, с помощью небольшого заклинания можно было разжечь огонь, если не получается сделать это силой мысли. Какие-то заклинания могли лишить человека жизни или души, оставив одну лишь пустую оболочку. Дрейку стало не по себе, что он прежде мог на ком-то практиковать подобную магию.        Спустя несколько секунд необходимое заклинание само всплыло в памяти, а может, в том помогли Иан и Ури. Дрейк плохо представлял, что с ним должно произойти, но все-таки закрыл глаза и начал негромко произносить слова на мертвом языке. То, что он произносит слова верно, не возникало никаких сомнений — те, словно впитываясь в его сознание, растворялись в нем, унося его куда-то очень далеко.        В какой-то момент Дрейк осознал, что не заметил, как перестал читать заклинание, а его самого теперь окружала не обычная темнота, но целое космическое пространство с несколькими огромными галактиками, хранившими в себе миллиарды звезд. Прямо посреди трех галактик было еще одно скопление, напоминающее темно-синее облако. Оно хранило в себе всю его магию, без которой он не мог бы существовать. Все остальные галактики могли бы исчезнуть и появиться новые, и Дрейк этого не почувствовал бы. Но если исчезнет магия, то вместе с ней уйдет и жизнь.        Дрейк мысленно потянулся к скоплениям своей магии и знаниям, но не смог приблизиться, поняв, что от заветной цели его отделяет невидимая стена. На первый взгляд она могла показаться прочной и нерушимой, но ведь в любой защите можно найти хоть какое-то слабое место — его не может не быть.        От подсознания отделяли какие-то несколько миллиметров, и Дрейк не собирался сдаваться, не добившись своей цели. Он долго «прощупывал» невидимую преграду, ища любую мелочь, что могла бы ему помочь. Искать пришлось очень долго, наверное, не один час, пока Дрейк не заметил, что находившаяся перед ним стена уже кажется не такой уж прочной и нерушимой. Повторная попытка пробиться дала результат — преграда поддалась, и пока не пускала, но Дрейк не сдавался, пробуя снова и снова, чувствуя, что побеждает. Ему пришлось приложить много сил, но стена все-таки пала. Здесь, посреди «космоса», не было никаких звуков, но создавалось такое впечатление, что прозрачная стена рассыпалась на множество осколков, моментально изменив все. Дрейк испытал чувство свободы, которое было заперто до настоящего момента, теперь ему было доступно все, что хранилось в его подсознании.        Путь был свободен, и Дрейк беспрепятственно двинулся к завораживающим по красоте галактикам. Их было всего три — три большие галактики, вмещающий в себя весь его внутренний мир. И Дрейк был готов открыть для себя все эти знания, когда услышал один из двух уже знакомых голосов:        — Дрейк, на сегодня ты должен закончить.        Тот даже сразу не понял, кому именно принадлежит голос и откуда он звучал, но поблизости не увидел ни Иана, ни Ури.        — Но почему? Я же только начал, запротестовал он.        — Ты уже сделал достаточно, но потратил слишком много сил. Если ты сейчас влезешь туда, где хранятся твои знания, то можешь навредить себе.        — Вы помогли мне сюда попасть, а теперь говорите, что я должен развернуться? — Дрейк начинал злиться и уже хотел возобновить движение, когда резкий толчок в грудь отбросил его назад.        — Всему нужно знать меру. В следующий раз ты сможешь попасть туда, куда хочешь.        Галактики начинали стремительно отдаляться, тускнеть, пропадая из поля зрения. Дрейк понял, что проваливается в темноту, из которой пришел сюда, но для этого ему не потребовалось никаких заклинаний. Открыв глаза, он испытал некое чувство досады, увидев прежнюю тесную кухню, в которой ничего не изменилось. Сменилось лишь время суток — за окном стояла глубокая ночь, а в небе висела полная луна, освещая своим тусклым светом столицу. Прошлой ночью было затмение, которым, видимо, кто-то воспользовался, чтобы отобрать у Дрейка воспоминания.        Кто бы это ни был, Дрейк обязательно это выяснит. Теперь, когда он во многом разобрался, его цель уже казалась не такой уж недостижимой. Он обязательно скоро все узнает, и сделает все для достижения своей цели.