Эхо сознания

       С тех пор, как Дрейк оставил Лаема в Норвегии, минуло почти два месяца. Его путешествие затягивалось, и оставалось все меньше шансов на благоприятный исход. Старейшины находятся где-то здесь, но хорошо скрываются, как впрочем, и всегда. Большую часть страны занимала целая сеть гор, тянущаяся вдоль всего континента, самих же лесов здесь оставалось не так много. Среди охотников бытует мнение, что оборотни предпочитают более просторные леса. Тут они, конечно, правы, но иногда ради собственной безопасности приходилось чем-то жертвовать. К тому же Норвегия — не самый худший вариант: здесь чистый воздух, места для небольшой стаи хватает сполна, и даже нет необходимости конфликтовать с местными хищниками. Но, даже учитывая небольшую площадь, занятую лесами, вся территория Норвегии была немаленькой, и иногда было крайне затруднительно передвигаться по ее просторам.        Путешествие и так слишком затягивалось, и пора было возвращаться. Лаем переживал за Эмбер, что оставил ее одну так надолго. Неизвестно еще, что там с Дрейком… Лаему странно было скучать по колдуну, испытывая к нему какие-то противоречивые чувства, от которых просто так не удавалось отмахнуться: его одновременно тянуло и отталкивало от Дрейка; с одной стороны он доверился ему и доверил безопасность Эмбер. Но в тоже время не верил — просто не мог. Для Лаема всю жизнь существовало разделение только на черное и белое — человек либо хороший, либо плохой. А вот в случае с Дрейком он не мог судить однозначно. Умом он понимал, что тот пользовался магией не в самых благих целях, а у таких людей очень много скелетов в шкафу. Таким нельзя верить. Но почему-то его животная часть — его волк — верила колдуну и тянулась к нему. Лаем не мог идти против своих животных инстинктов так же, как не мог не прислушиваться к голосу разума.        Дрейк может все отрицать и не понимать, ведь он только человек, а у них слишком подавлены животные инстинкты. Но он что-то почувствовал — это точно, ведь недаром испугался. До последнего момента у Лаема оставались сомнения, и он должен был положить им конец. Когда он перед расставанием поцеловал Дрейка, ему все стало предельно ясно, и слишком сложно одновременно.        Наблюдая за Эмбер и Дрейком со стороны, Лаем поражался, насколько те не похожи между собой: мужчина и женщина, с совершенно разными взглядами на жизнь, разными мыслями, разными мечтами… Но в то же время одинаковые в чем-то, чего Лаем никак не мог понять — это находилось за границами его понимания. Только его животные инстинкты твердили, что тянет его к обоим с одинаковой силой. Тогда он отчетливо понял, что дело тут не только в одинаковом запахе. Его тянуло к Дрейку точно так же, как и к Эмбер, и все же его терзали сомнения: Дрейк овладел сильной магией, и кто знает, на что он способен? Может ли это быть такой изощренный способ добиться его расположения, и неужели он настолько глуп, что считает Лаема неотесанным щенком, который будет ходить перед ним на задних лапках? Возможно, его цель была совсем иной, но тогда в чем она заключалась?        Мысль о том, что Дрейк имел какие-то корыстные цели, никак не укладывалась в голове, и волк верил колдуну, убежденный, что тот его Истинная пара. Все эти противоречия изводили Лаема вот уже второй месяц, не давая спокойно спать, и какая-то неопределенная мысль постоянно крутилась у него в голове — она лежала на поверхности, и могла ответить на его вопросы, но Лаем упорно не мог за нее ухватиться. Поэтому он все еще оставался здесь, в поисках старейшин, которые разрешат его сомнения. Они обязательно помогут… если удастся их найти.        За два минувших месяца Лаему казалось, что он успел исследовать каждый квадратный метр в лесах, да и не только в них, но эти покрытые толстым слоем пыли оборотни упорно отказывались открывать свое место нахождения. Они наверняка уже знают, что их ищут, но почему же тогда не хотят идти навстречу? Лаем не какой-то сопливый щенок, решивший просто посмотреть на древних оборотней своими глазами, ему действительно требовался совет в сложной ситуации.       Но отведенный срок неумолимо истекал, и по его расчетам ему остались какие-то сутки, после которых он должен будет вернуться, и будь, что будет. Лаем уже совершенно отчаялся, и последнюю ночь не хотел никуда идти, кого-то искать, потому что если бы его хотели принять, то уже сделали бы это.        Укрывшись за широким густым кустом, Лаем улегся на пузо, не сводя взгляда с неба, где тускло светила убывающая луна. Ночь сегодня выдастся красивая, безоблачная, а небо будет украшено мириадами ярких звезд, увидеть которые рядом с большим городом совершенно невозможно. Эмбер наверняка не видела прежде такого неба, но однажды он обязательно покажет ей. Интересно, чем она занимается сейчас? Она наверняка скучает без него, он это чувствовал даже на большом расстоянии. Ему хотелось знать, чем сейчас занимается Дрейк или что он переживает, но без метки ему оставалось только гадать.        Тихие приближающиеся шаги привлекли внимание Лаема, заставив сосредоточиться на пришельце. Тот явно не скрывался, и не был настроен враждебно. Лаем поднялся, ожидая появления гостя, хотя гостем как раз-таки здесь был он сам. Спустя полминуты из-за широкого дерева вышел один из представителей оборотней: огромная угольно-черная пантера, чья короткая гладкая шерсть блестела даже в тусклом свете убывающей луны, внимательно изучала волка большими желто-зелеными глазами, не проявляя к нему ни агрессии, ни большого интереса. Кот казался одного размера с Лаемом, но оборотни породы кошачьих всегда уступали в размерах волкам, а значит, именно этот прожил по более его, но он не являлся старейшиной. Это всего лишь провожатый, который сейчас изучал Лаема, и только от него зависело, соответствует ли волк каким-то требованиям, чтобы получить пропуск в секретное место.        Желто-зеленые глаза кота блеснули холодным металлическим огоньком. Сместившись куда-то в сторону, черный кот развернулся к Лаему спиной, и, мотнув длинным хвостом, побежал вглубь леса. Лаем с облегчением выдохнул, поспешив за своим провожатым, стараясь не отставать. Его заметили и дали шанс, которого он так долго ждал. Старейшин и раньше было непросто найти, но с течением времени все меняется, и как они теперь встречают гостей, Лаем не знал. Последние пару дней Лаем начал думать, что они уже вообще никого не принимают, и если еще остались живы, то скрываются настолько тщательно, что не найти даже самому опытному охотнику.        Бежать по лесу пришлось больше часа. Лаем следовал за своим проводником по пятам, но он сильно уступал полуторатысячелетнему оборотню в выносливости. И когда он уже совсем выдохся и хотел просить остановки, черная пантера неожиданно сама сбавила скорость, остановившись совсем и улеглась на пузо, смотря на догоняющего ее Лаема. Тому потребовалось с полминуты, чтобы восстановить дыхание и осмотреться. Он находился в каком-то глухом лесу, где точно не был за последние пару месяцев. Его окружали вековые исполинские деревья, растущие слишком густо для горной местности, а в каких-то паре сотнях метров брала свое начало высокая отвесная гора, защищающая тайное место с одной из четырех сторон. В полутора десятках метров от себя Лаем увидел небольшой участок свободный от деревьев, напоминающий совсем небольшую поляну.        Лежавший рядом кот явно не собирался идти дальше, предоставляя волку одиночное шествие. Старейшины ждали его там, он чувствовал их, и, судя по всему, говорить они с ним собирались в человеческом обличии. Угольно-черный кот равнодушно наблюдал за обращением Лаема, а затем и как тот одевает свои шорты, что всегда оставались в сумке. Никто из оборотней никогда не будет стесняться своей или чужой наготы, но сейчас не то время, чтобы дефилировать обнаженным.        Непривычная тишина окружала Лаема в тайном лесу, и не удавалось понять, было ли то хорошим знаком, или же дурным. Сейчас не самое лучшее время рассуждать, почему тут слишком тихо. В груди Лаема все замерло не столько от страха, сколько от нервного напряжения — он так долго искал, надеялся, предполагал, что ему могут сказать старейшины. Столько всевозможных версий он успел перебрать с хорошим исходом и самым плохим. Казалось, что он готов ко всему, и все же он опасался.        Стоило Лаему сделать пару шагов на открытое место, как с прямо противоположной стороны из-за деревьев к нему вышли трое мужчин. Все они имели схожие черты не только лица, но даже походки. И только один, тот, кто шел посередине, выглядел старше остальных на пару десятков лет, и в отличие от своих потомков не имел ни развитой мускулатуры, ни присущей оборотням грации хищников. С первого взгляда он мог показаться обычным мужчиной сорока пяти — пятидесяти лет, его лицо уже давно несло на себе отпечаток надвигающейся старости, которая для него так никогда и не наступит. Черные короткие волосы местами поседели, оставаясь такими же неизменными на протяжении многих веков. Только пронзительный взгляд давал понять, что перед ним не какой-то беспомощный старик, а проживший не одну тысячу лет оборотень. Под его стальным взглядом серых глаз даже самый суровый хищник чувствовал неуверенность и желание сбежать, поджав хвост. Фредрик был прародителем всех оборотней-волков, кто-то поговаривал, что и котов тоже, но в это уже верилось с трудом.        Двое других мужчин являлись его сыновьями. Инарес и Дамион казались младшей копией своего отца, имея те же самые серые глаза и черные волосы, не тронутые сединой. У них она никогда не появится, ведь оборотни не стареют, и почти все перестают меняться в возрасте двадцати пяти — тридцати лет.        Совет старейшин в полном составе собирался крайне редко и только по очень важным вопросам. Всего старейшин было пятнадцать: восемь волков и семь котов-оборотней, среди которых Фредрик был главным. Сегодня Лаема встречали только трое, но он был благодарен и за это.        — Приветствуем тебя, Лаем. Что привело тебя к нам? — заговорил Фредрик, выжидательно смотря на Лаема. В данный момент его взгляд можно было расценить, как дружелюбный и даже теплый, хотя обычному человеку могло показаться иначе.        — Приветствую вас, — Лаем поклонился старейшинам, чувствуя, как нервное напряжение начинает отступать. Враждебно к нему не настроены — об этом он бы понял сразу. — Я благодарен, что вы приняли меня. Я очень долго вас искал.        — Да, мы знаем, — кивнул Фредрик, не скрывая истины. — И если ты так долго искал нас, значит, дело действительно серьезное. У тебя случилось какое-то горе или оборотням угрожает опасность?        — Нет… — Лаем замялся, устыдившись, что посмел побеспокоить старейшин со своим пустяковым вопросом. Но раз он уже здесь, но назад отступать поздно. — У меня проблема личного характера. Дело в том, что я нахожусь в очень затруднительном положении. Когда-то давно я потерял свою Истинную пару, но несколько месяцев назад встретил еще одну…        — В чем трудность? — прервал его Инарес, стоявший справа от Фредрика. — Такое иногда случается. Мы живем очень долго, и всегда остается шанс встретить свою пару ни один раз. В том нет ничего необычного.        — А найти сразу двух Истинных одновременно — это возможно?        Все трое мужчин нахмурились, не сводя взгляда с Лаема, словно пытаясь понять, шутят над ними или нет. Фредрик повернулся к Инаресу, вопросительно смотря на сына, и раз уж тот взял слово, то пусть продолжает говорить.        — Я о таком прежде не слышал, — покачал головой тот. — Обычно, если оборотень лишается своей пары, то спустя несколько веков у него есть шанс встретить еще одну. Богиня благосклонна к своим детям, но за несколько тысячелетий ничего подобного не происходило, иначе случай был бы не единичный.        — Лаем, — обратился к нему Фредрик, выслушав сына. — Я даже не представляю, что ты сейчас испытываешь, но может, тебе стоит попытаться принять обеих самок?        — Они не оборотни, а люди, — уточнил Лаем, пытаясь объяснить всю сложность его проблемы. — Это мужчина и женщина, которые обладают магическим даром, — Лаем прервался, затаив дыхание, едва увидев удивление на лицах старейшин.        — В каких отношениях ты находишься с колдунами? — резкий тон мужчины, которого звали Дамион, заставил Лаема напрячься и пожалеть о сказанном.        — Женщина еще не владеет своим даром, и в ней я полностью уверен, — Лаем потупился, стараясь не смотреть в глаза старших оборотней.        — Любой так скажет о своей Истинной паре. Но ты должен понимать, что таким людям верить нельзя.        — Я не сопливый щенок, ничего не знающий об этой жизни! — огрызнулся Лаем, раздраженный нападками младшего из старейшин, но тут же стушевался, увидев промелькнувшую полуулыбку на лице Фредрика. — Прошу, позвольте мне все объяснить, как есть. Тогда вы сами поймете, — одобрительного кивка головы от Фредрика ему было более чем достаточно, чтобы выдохнуть с облегчением. Он торопливо достал из своей сумки два плотно закрытых пакета, демонстрируя их старейшинам. — Это вещи, принадлежавшие тем людям. Я взял их специально, чтобы вы убедились.        — Нифрит, будь добр, — Фредрик посмотрел куда-то за спину Лаему, откуда через несколько секунд вышла огромная пантера, что провожала его сюда. Лаем позволил коту внимательно изучить запах сначала одной вещи, а затем и второй. Желто-зеленые глаза повернулись в сторону Фредрика, и казалось, что тот читал его мысли на расстоянии. — Ты принес вещи одного человека, — не то спросил, не то заключил Фредрик, нахмурив брови в некоем замешательстве.        — Они принадлежат совершенно разным людям, — поспешил заверить его Лаем. — Я не мог ошибиться — у них абсолютно одинаковый запах. Вы можете это объяснить?        — Так они тебе и объясняют — этот запах принадлежит одному человеку.        Прозвучавший откуда-то сверху молодой звонкий голос немного озадачил Лаема, который совершенно не ожидал увидеть здесь кого-то еще. Подняв глаза, он увидел сидевшего на ветке спиной к стволу юношу не старше восемнадцати лет. Похоже, пятиметровая высота, на которую он взобрался, его ничуть не смущала, и чувствовал он там себя очень комфортно. Лаем припоминал этого мальчишку. Его зовут Элиан — самый младший из старейшин из породы кошачьих. Внешность этого оборотня всегда была обманчивой и вводила в заблуждение: имея высокий рост и тонкое строение тела, он очень сильно отличался от других своих собратьев; он производил впечатление ребенка, решившего поучаствовать во взрослых разговорах, не пытаясь казаться умудренным опытом, и вел себя, как обычный подросток. А ведь подростком он был где-то четыре-пять тысяч лет назад, если Лаем не ошибался. Озорные огоньки не переставали гореть в бездонных черных глазах, а на губах всегда была неизменная мальчишеская улыбка. Лаем, даже если бы и захотел, не смог бы представить его серьезным. И при всей своей внешней непринужденности и легкомыслия, он создавал двойственное впечатление — в нем чувствовалась сила оборотня, которая не шла ни в какое сравнение с Лаемом. Все-таки он не был беззащитным котенком. Юноша сидел на достаточно тонкой ветке, непонятно как удерживающей его вес, перебирая между длинными пальцами кончик длинной черной косы, свисающей ниже ветки почти на полметра.        — Элиан, — Лаем сделал учтивый поклон головой, ругая себя, что не заметил еще одного старейшину, — я ведь не потерял нюх, и знаю, что говорю. Эти запахи не могли смешаться, вы бы почувствовали, и все же они не имеют никаких отличий.        — Ты видимо, нас не понял? — Элиан улыбнулся чуть шире, теребя пальцами кончик косы. — Расскажи нам о них? Они похожи? В каких ты с ними отношениях?        — Они оба еще молоды, приблизительно одного возраста, совершенно не похожие друг на друга. В них разное абсолютно все, но однажды она мне призналась, что ее влечет к нему… не так, как ко мне — это не физическое влечение.        — Так-так. А что ты можешь рассказать о нем? — в черных глазах блеснуло неподдельное любопытство. Элиан подался вперед, и казалось, еще немного, и он свалится со своего нашеста.        — Мужчина, он… — Лаем замялся, подбирая слова. У него имелось множество эпитетов, которыми можно было бы охарактеризовать Дрейка, однако далеко не все они лестные и именно сейчас их применять не хотелось. — С ним я познакомился практически в одно время, как и с женщиной. Он спас меня от охотников, и потом помогал неоднократно. Я тоже сначала подозревал в нем корыстные намерения, и не сразу распознал его запах, слишком увлеченный женщиной. Для нас обоих это оказалось сильное потрясение. Я полагаю, что для него даже большее, чем для меня. После этого он мне рассказал, что менее года назад лишился памяти…        — Любопытно, — протянул Элиан, свешиваясь с ветки еще сильней. — А женщина что обо всем этом говорит?        — Она об этом не подозревает. Я не сказал ей, зачем пошел искать вас, — нахмурился Лаем, не до конца понимая, зачем все эти вопросы. Скорее в оборотне просто взыграло кошачье любопытство, но не отвечать на вопрос старейшины как минимум неучтиво, даже если тот не относится к сути проблемы. Лаем тяжело вздохнул и продолжил: — Я не сразу признал в мужчине своего Истинного, а понял это лишь недавно, и нахожусь в смятении, поэтому, я и пришел к вам.        — На счет женщины у тебя сомнений никаких нет, — заключил Элиан. — А мужчина тоже почувствовал связь между вами? — он не отрываясь смотрел Лаему в глаза, совсем позабыв про свою косу, полностью обратившись в слух.        — Он пытается ее отрицать, боится и не понимает, но определенно что-то чувствует. Я не вправе давить на него, и сам пока не знаю, хочу ли видеть этого человека рядом с собой.        — В этом вопросе ты сам должен понять, чего хочешь, — заговорил Фредрик, поднимая взгляд на чрезмерно любопытного оборотня, едва державшегося на своей ветке. Тот лишь пожал плечами, возвращаясь к своей косе, кончик которой больше напоминал кисточку, и больше не собирался мешать разговору. — Лаем, то, что ты нам поведал, не происходило прежде ни с кем. Боюсь, что тут мы не сможем тебе помочь. Я подозреваю, что здесь не обошлось без сильной магии, и не могу с уверенностью сказать, способен ли кто-то подделать запах так, чтобы никто не заметил разницы. Но нашу природу не обманет никакая магия, иначе ты бы не испытывал одинакового влечения к обоим. В данном вопросе тебе нужно прислушаться к самому себе, к своему волку, он лучше знает, какой выбор будет верным и даст тебе ответ.        — Благодарю за совет, — Лаем склонил голову в почтенном поклоне, пряча печальный взгляд. Ничего неординарного они ему не сказали, но больше успокоили. Теперь он мог примириться и вернуться домой, где сам будет решать дальнейшую судьбу.        — Лаем, прежде чем ты уйдешь, позволь кое-что узнать, — обратился к нему Элиан. Лаем молча кивнул, наблюдая, как юноша, соскользнув с тонкой ветки, ловко приземляясь на ноги. Подходя к Лаему, висевшая за его спиной тонкая тугая коса, едва ли не достающая до пят, двигалась в такт плавным движениям оборотня. — Скажи, ты добрался до Норвегии сам, или тебе кто-то помог? — спросил он, останавливаясь совсем близко от Лаема, смотря на него практически в упор.        — Мужчина, о котором я говорил, он помог мне попасть сюда, — признался Лаем, смотря на молодого с виду оборотня, казавшемся совсем мальчишкой, уступающем ему в росте всего на полголовы и в ширине плеч. Рядом с ним тот казался слишком хрупким, но внешность этого кота была очень обманчивой.        — Он знает, что ты здесь?        — Вам нечего опасаться, он не знает, где именно я нахожусь.        — Но ты сказал ему, зачем сюда отправляешься? — продолжал допрос Элиан.        — Сказал, — Лаем начинал понимать, к чему тот клонит. — Я понимаю ваше беспокойство, но…        — Ты доверяешь ему? — с нажимом спросил он, а его лицо уже ничем не напоминало мальчишеское, стоило улыбке исчезнуть.        — Я знаю, что он не предаст меня и не подставит, — уверенно ответил Лаем, удивляясь, когда это он перестал сомневаться в Дрейке.        — Но ты ему доверяешь? — повторил свой вопрос Элиан, не сводя глаз с Лаема, а его голос звучал уже не так звонко и открыто — в нем чувствовался нажим, которому нельзя было не подчиниться. — Ответь мне, как волк, а не как человек — ты доверяешь этому мужчине точно так же, как и женщине?        — Да, — не раздумывая, ответил Лаем, впадая в какое-то оцепенение, где он не мог отвести взгляд от бездонных гипнотизирующих его глаз. Его человеческая составляющая отошла на второй план, уступая место волку, который теперь руководствовался только своими инстинктами.        — Ты испытываешь одинаковое влечение к этим двоим? — продолжил Элиан.        — Да.        — Если бы тебе предоставили выбор — он или она, ты бы смог выбрать?        — Нет.        — Ты переживал бы смерть кого-то одного так же сильно, как и другого?        — Да.        — Ты действительно считаешь их разными?        — Нет.        — Они оба — это один человек?        Лаем не успел до конца осознать смысл вопроса, когда с его уст сорвался положительный ответ. Стоявший перед ним Элиан моргнул, моментально превращаясь в привычного беззаботного юнца с легкой улыбкой на губах. В тоже мгновение пропало и оцепенение, овладевшее Лаемом, и он облегченно выдохнул, отводя взгляд в сторону.        — Полагаю, ты получил ответ на свой вопрос? — Элиан плавным движением скользнул к Лаему, и воспользовавшись его замешательством, взял у него из рук рубашку Дрейка, поднося к лицу. — Мы можем тебе еще чем-то помочь? — промурлыкал он, изучая новый запах.        — Благодарю, больше я ни в чем не нуждаюсь. Вы очень помогли мне. Скоро я уйду, никто не узнает, где вы живете.        — Конечно, не узнает, ведь мы давно тут не живем, — улыбнулся Элиан, возвращая вещь Лаему. — Нам пришлось сменить свое место жительства несколько десятилетий назад после того, как половину наших перебили охотники.        — Как половину? — опешил Лаем, не веря своим ушам, но по скорбным взглядам старейшин он понял, что не ослышался. Половина совета старейшин мертва, значит, их осталось всего семь или восемь, и не все пожелали явиться сюда, что и понятно.        — К сожалению, — развел руками Фредрик, — планета стала слишком перенаселена людьми, и для нас почти не осталось безопасных мест. На нас напали, когда мы полностью уверовали в свою защищенность. Для нас это огромная утрата, и, к сожалению, мы не можем тебе сказать, где живем теперь.        — Я все понимаю, — Лаем склонил голову. — Примите мои соболезнования.        — Мы их принимаем, и надеемся, что тебе больше наша помощь не понадобится. Почти все ответы ты можешь найти сам без посторонней помощи, достаточно лишь прислушаться к себе. Мы не будем тебя больше задерживать — тебе уже пора возвращаться, да и нам не к чему здесь задерживаться.        Лаем попрощался со старейшинами, проводив их взглядом. Элиан уходил последним, широко улыбнувшись на прощание, и скрылся среди вековых деревьев.        Оставалось только переждать совсем немного и отойти на достаточное расстояние, чтобы не подвергать лишнему риску старейшин — предосторожность никогда не бывает лишней. Лаему казалось, что прошла целая вечность с тех пор, когда он в последний раз видел Эмбер и Дрейка. Он очень по ним скучал, но прежде не осознавал, занятый другими мыслями.        Выждав несколько часов, Лаем позвал Дрейка, но ответа от него так и не последовало. Ожидание затягивалось, и уже начинало пугать, что произошло что-то серьезное. Еще накануне он испытывал сильное беспокойство, не дающее ему усидеть на месте. В минувшее полнолуние Лаем почувствовал сильную тревогу, пришедшей от Эмбер. Благодаря метке он точно знал, что она жива и здорова, но что же с ней тогда произошло? Он едва вытерпел это полнолуние, чтобы не сорваться и не позвать Дрейка, но тогда все то потраченное время прошло бы впустую. Вот только теперь, когда он действительно собирался возвращаться, колдун не появлялся. Не явился он ни через час, ни через день.        Оставаться в Норвегии в ожидании, когда Дрейк соизволит почтить его своим присутствием, Лаем не собирался. Срывать голос, в надежде докричаться до колдуна было глупо, и как оказалось, бесполезно. Он не приходил — игнорировал или не слышал, не имело значения. Пришлось добираться самостоятельно. Только все оказалось куда сложнее, чем Лаем ожидал — его путь очень часто пролегал через населенные пункты, которые приходилось либо обходить стороной, либо пересекать на своих двоих.        Что произошло спустя несколько дней после того, как Лаем ушел от старейшин, он так и не понял. Он Эмбер он ощутил короткий сигнал о сильном беспокойстве и нарастающей панике, а потом он неожиданно пропал. Словно нить обрубили у самого основания, и теперь не удавалось понять, ни где она находится, ни что с ней, и жива ли она вообще. Но этого просто не могло произойти — метка не могла перестать существовать, если только человек не умер. А смерть он бы почувствовал, как свою собственную.        Лаем спешил, как мог, но на оставшуюся часть пути ушло еще порядка двух недель. И обнаружив в комнате Эмбер одного лишь Дрейка, он не мог не усомниться в его причастности к ее исчезновению. ***        Дрейк не сразу заметил, что в комнате повисла тишина. В последнюю часть рассказа он не вслушивался. Опустив голову, он прижимал ладонь к груди, где едва успевшие затянуться ранки вновь начали кровоточить, но боли он не замечал, как и всего остального. Что-то в словах Лаема прозвучало такого, что не давало ему теперь покоя. Как будто он уже собрал огромный пазл, и теперь осталось вставить недостающие детали на свои места, чтобы картина стала цельной. Вот только как понять, те ли это детали, и как их правильно вставить?.. И хочет ли он теперь видеть эту картину целиком. В голове не прекращая кружили одни и те же слова, после которых он уже ничего не слышал: «Они оба — это один человек?»        — Значит, ты тоже ее не чувствуешь? — голос Дрейка зазвучал совсем тихо, словно боясь нарушить повисшей тишины.        — Я уже сказал, что нет, — повторил Лаем. — Как ты пытался ее найти?        — Стеф и Найт ищут по городу, я пытаюсь найти чернокнижника своими силами, — Дрейк закашлялся, машинально поднося руку к шее, чтобы растереть саднящее горло. — Ты и вправду хотел убить меня?        — Хотел, и, наверное, убил бы. За то, что произошло по твоей вине, такая смерть была бы для тебя подарком. Я его тебе сделаю, если ты так и не найдешь Эмбер.        Дрейк кивнул, не решившись спорить с Лаемом. Если бы он узнал, что Эмбер мертва, и виной тому его поступки, он сам ненадолго задержался бы в этом мире. Что-то подсказывало ему, что, будь она мертва, он бы обязательно почувствовал, и ему было бы куда хуже, чем Лаему.        — Ты веришь в то, что тебе сказали старейшины? — глухо спросил Дрейк, рассматривая свою ладонь, где в полутьме виднелись несколько капель его крови.        — Не знаю. Это за границами моего понимания.        — Моего тоже.        Дрейк сотню раз задавался вопросом, погружаясь в свое подсознание, что там — за границами? Ури и Иан говорят, что там ничего нет, но, может, что-то было? А когда он случайно погрузился в транс вместе с Эмбер, Ури хотел узнать, что скрывается там — за пределами ее сознания. Илейн не позволила этого сделать, и вообще ее поведение часто вызывало много вопросов…        «А ведь прошел почти год», — прозвучал в голове голос Ури.        «Какой еще год?» — угрюмо спросил Дрейк, не особо желая вникать в подробности.        «С момента твоего… эм… рождения, если его можно так назвать. Помнишь, когда это произошло?»       «Тогда было затмение, кажется. И что ты хочешь этим сказать?»        «Ты так долго искал свои ответы. А Лаем нашел их куда быстрей», — усмехнулся Ури, а рука Дрейка, словно по собственной воле потянулась к лицу Лаема.        Вопреки всем ожиданиям, тот не оттолкнул и даже ничего не сказал, не сводя глаз с приближающейся руки. Откуда у него могут быть ответы, если он сам ничего не понимает. Но, может, Дрейк с самого начала искал не в том направлении и просто не замечал очевидных вещей?        — Лаем, с тобой все в порядке? — шепотом позвал его Дрейк. — Лаем?        — Что? — машинально ответил тот, прикрывая глаза. Сжав ладонь Дрейка в своей руке, он глубоко вдохнул его запах, и словно находился не здесь.       — Укуси меня, — прошептал Дрейк, затаив дыхание, сам до конца не понимая, зачем ему это нужно.        — Что?! — янтарные глаза моментально распахнулись, словно бы им требовалось подтверждение, что он говорит не с сумасшедшим.        — Я хочу, чтобы ты укусил меня, поставил свою метку, — спокойно повторил Дрейк. Подушечки его пальцев коснулись скулы Лаема, ощутив жесткость его кожи после длительного путешествия. Однако оборотню оказались приятны его прикосновения, и он снова прикрыл глаза.        — Ты из ума выжил? — расслабившись, спросил он.        — Возможно, — ответил Дрейк, и воспользовавшись растерянностью оборотня, приблизился к нему вплотную, сминая их губы в едином поцелуе.        В его грудь уперлась широкая ладонь, пытающаяся его оттолкнуть, но не сильно, словно бы он и сам не знал, хочет ли того или нет. Рука Дрейка легла на затылок Лаема, прижимая его к себе все плотнее, и он понял, что сопротивление окончательно сломлено, когда губы Лаема приоткрылись, обжигая его горячим дыханием. Рука оборотня сместилась с груди на талию, где удлинившиеся когти впивались в мягкую кожу.        Подобного взрыва эмоций Дрейк никак не ожидал и оказался не готов к подобному. Весь мир словно исчез, да и сам он перестал существовать, остались только ощущения близости, прикосновений, и стремительно нарастающего желания. Удлинившиеся клыки оборотня царапали тонкие губы, иногда сильно мешая, но в тоже время подстегивали, добавляя остроты ощущений.        Тонкие горячие губы плавно сместились по его лицу, оставляя мокрую дорожку на скулах и шее. Дыхание Дрейка давно сбилось, и когда Лаем коснулся чувствительной кожи не шее, где еще оставался темный след, Дрейк едва не застонал в голос. Он уже не помнил самого себя, не понимал своих желаний — он безумно желал этого оборотня, никогда прежде не испытывая ничего подобного.        Острая боль, пронзившая ключицу, выбила те немногие мысли, которые еще умудрялись за что-то держаться в голове Дрейка. Возбуждение на секунду схлынуло, но тут же вернулось с новой силой, отозвавшись у него долгим протяжным стоном.       — Как себя чувствуешь? — Лаем опомнился гораздо раньше, теперь обеспокоено смотря на Дрейка, сидевшего у него на коленях.        — Вроде все в порядке, — медленно прошептал тот. — Голова немного закружилась…        — У тебя с ней явно не все в порядке. Может, объяснишь, зачем тебе понадобилась моя метка?        — У тебя есть ответы и я хотел убедиться, что правильно все понял…        — У тебя слишком много вопросов. Ты уверен, что я знаю нужный ответ?        — Меня интересует только один — кто я такой? — Дрейк замер, смотря в глаза оборотня.        — Мне самому трудно это понять, — Лаем поднес руку к лицу Дрейка, проводя подушечками пальцев по острым скулам, — а уж дать осмысленный ответ…        Дрейк закусил губу, опуская голову, чтобы упереться Лаему в плечо. Как будто ему самому было легко осознать, уложить в голове то, что за границами его понимания. Он все время ошибался, ища то, чего не было в природе. Никто не стирал ему память, никто не знал его, потому что никогда прежде не существовало такого человека. Его создали, слепили в ночь лунного затмения год назад, и никогда он не был настоящим…        Хотелось завыть в голос от раздирающей сердце боли. Разве он должен что-то чувствовать, если никогда не был настоящим? Дрейк до крови закусил губу, чтобы сдержать слезы, но они все равно непрекращающимся потоком стекали по его щекам, быстро впитываясь в тонкую ткань рубашки Лаема. Сомкнувшиеся на его груди кольцо рук оказалось настолько неожиданным, что Дрейк непроизвольно вздрогнул, и в первую секунду даже хотел отстраниться. Лаем молчал, пытаясь хоть чем-то утешить, и у него это даже получалось. Да, все правильно, ведь природа Истинных будет действовать на него точно так же, как и на Эмбер, потому что по большому счету между ними нет никакой разницы… Лаем с этим справится, а каково теперь будет Дрейку принять такую правду? Он же всегда считал, что некто постарался, чтобы от его прежних воспоминаний не осталось и следа, а оказалось, что никаких воспоминаний и не было. Целый год он искал ответ, и никогда не задумывался, а хочет ли он знать правду. К такой правде он точно не был готов. Да и никто не был бы готов. Как теперь принять то, что все, что он имел — не его: его тело было создано с помощью магии, его душа была создана с помощью магии, все, что находилось изначально в его подсознании, никогда ему не принадлежало.       Дрейк всегда считал себя сильным и выносливым. А оказалось, что к по-настоящему серьезным испытаниям он просто не был готов.        — Какая трогательная картина, — в окружающей напряженной тишине язвительный и насмешливый голос Стефана прозвучал, как удар грома. Дрейк вздрогнул в руках Лаема, поднимая на вампира мокрые от слез глаза. — У-у, Дрейк, что за сырость ты тут развел? Неужели все так плохо?        — Закончил? — грубо спросил Лаем, даже не оборачиваясь к вампиру, и крепче прижал к себе Дрейка. — Или еще есть, что сказать?        — Надеюсь, все эти водопады — не твоих рук дело, — фыркнул тот, усаживаясь на подоконник. — Как прошло путешествие?        — Долго, — лаконично ответил Лаем, до сих пор испытывая напряжение в присутствии вампира.        — Надеюсь, плодотворно. Дрейк, у тебя точно все в порядке? Помощь нужна?        Дрейк вновь уперся лбом в плечо Лаема, замотав головой.        — Как же тут все запущено… — сочувственно покачал головой вампир. — Только не говори, что мы уже зря ведем все эти поиски.        — Не зря, — тихо выдохнул Дрейк, стараясь сдержать дрожь в голосе. Рядом с Лаемом ему было спокойней, но все же тот не мог понять всех его переживаний. — Стеф, Найт уже вернулся?        — Да, он отдыхает, а я как раз собирался прочесать город…        — Иди к нему, — не дал ему договорить Дрейк.        — И все-таки, что-то случилось.        — Просто возвращайся домой, Стеф. Поговорим будущей ночью.        Вампир молча кивнул и исчез. О его уходе Дрейк понял только по расслабившемуся Лаему, вот только ему самому до полного спокойствия теперь еще очень далеко. На город всего полчаса назад опустилась ночь — время, когда вампиры выходят на охоту. Когда-то это было любимое время Дрейка, но в последние две недели он проклинал ночь и мечтал, чтобы та побыстрей закончилась.        Тупая боль вновь вгрызлась в грудную клетку, и за последние две недели стала привычной. Дрейк прятался от нее, искал способы избавиться, но теперь был рад испытать ее вновь, потому что знал, что пока он чувствует боль, Эмбер остается жива. Только со всей этой грызущей болью на него наваливалась сильная усталость, но разве чернокнижник может так влиять на него? И может ли убить таким образом?        Дрейк устало выдохнул, ощущая, как нервное напряжение начинает отступать, а все тело теперь сотрясала мелкая дрожь. Лаем действительно дал ему ответ на так долго волнующий его вопрос. Только легче от этого никому не стало, но благодаря открывшейся тайне, он сможет попробовать найти Эмбер. Как ей удалось создать живого человека, если она ничего не понимает в магии, он будет разбираться потом. Неудивительно, что чернокнижник так долго не отставал от нее, почувствовав всплеск магии еще год назад. Странно, что он не нашел ее раньше.        — Дрейк, ты как? — полушепотом спросил Лаем, накрывая его голову ладонью.        — Паршиво, — выдохнул Дрейк, поднимая на оборотня покрасневшие глаза. В янтарных глазах он увидел сочувствие и не меньшую боль, что ему приходилось испытывать. Конечно, он чувствует все то же самое, когда на Дрейке появилась метка. Так и будет. — Я найду ее, обещаю, — прошептал Дрейк, зная, что нужно не только оборотню, но и ему самому. — Я обязательно найду и спасу ее!