Эхо сознания

       — Дрейк!        Очередной крик о помощи вырвал Дрейка из тяжелого сна. Все его тело сотрясала крупная дрожь, но не так, как это бывало обычно. Сейчас что-то мешало ему, не давало свободу движениям. Дрейк попытался поджать ноги к груди в попытке закрыться, но и этого сделать так же не удалось. Кольцо из крепких рук сжалось на его груди крепче, а голова уперлась в чье-то плечо, чувствуя согревающее тепло. Дрожь постепенно проходила, а следом за ней приходило и осознание, что ему мешало все это время. Рядом он услышал два знакомых голоса, о чем-то тихо переговаривающихся между собой. Слов разобрать не удавалось, не до конца проснувшийся разум еще не улавливал их смысл.        — Малыш, открывай глазки. Мы знаем, что ты проснулся, — мягкий приятный голос Элиана Дрейк услышал очень хорошо, и нехотя открыл глаза.        Первое, что он увидел, были янтарные глаза, смотревшие на него с явным облегчением. Судя по всему Лаем только недавно успокоился и с его лица до сих пор не исчезли все следы тревоги.        — И часто с тобой такое происходит? — вновь заговорил Элиан. Дрейк вздрогнул, ему даже на мгновение показалось, что голос старейшины ему лишь показался, но Элиан оказался реален, и он не собирался от него отставать просто так. — Ну, так что, поделишься?        — Чем поделиться? — Дрейк отстранился от груди Лаема, садясь ему на колени, чтобы видеть своего собеседника. Элиан полулежал на диване, занимая больше половины пространства. Сейчас он больше напоминал дикого кота, нежели человека — опершись одним локтем на подлокотник дивана, он по-хозяйски разлегся на мягком, где было поудобней, и теперь лениво перебирал между пальцами кончик длинной косы, выжидательно смотря на Дрейка.        — Что с тобой произошло прошлой ночью? — уточнил он. — Ответ «не знаю» не принимается. У тебя ведь это не в первые, правильно я понимаю?       Дрейк кивнул, невольно опуская глаза ниже, где длинные пальцы все быстрей перебирали тонкую черную кисточку.       — Я не уверен… Мне нужно время, чтобы разобраться.        — Возможно, у тебя этого времени нет. Скажи, с твоей магией что-то не так? — пальцы Элиана двигались с неуловимой для глаза скоростью, от чего черная коса практически сливалась с ними, и не удавалось уследить за ними, как и оторвать взгляд.        — Со мной все не так, — голос Дрейка стал звучать глухо и как-то отстраненно, а взгляд быстро опустел. — Я не настоящий.        — Как это произошло? — не растерявшись, продолжил допрос Элиан.        — Не знаю.        — Когда это произошло, помнишь?        — Одиннадцать месяцев назад.        — Какие события тогда происходили?        — Было лунное затмение.        — И как это связано с Эмбер?        — Я с ней связан. Она создала меня.        — Твой упадок сил от того, что чернокнижник забирает ее магию?        — Да.        — Он знает о твоем существовании?        — Да.        — Ты можешь отследить, где находится Эмбер?        — Нет, мне не хватает сил…        — Какие события повлекли за собой твое появление?        После очередного заданного вопроса последовала недолгая пауза, после которой Дрейк неожиданно вздрогнул, делая глубокий вдох и поднял на Элиана черные глаза.        — Хватит копаться у него в голове! — голос Дрейка моментально изменился, неся в себе агрессивный настрой. Державший его Лаем вздрогнул, а Элиан, от неожиданности соскочил с дивана, испуганно зашипев. Спустя несколько мгновений из соседней комнаты выскочил Найт, но столкнувшись с черными глазами Дрейка, опешил, отступая на шаг назад.        — Что у вас здесь происходит? — Найт несколько раз моргнул, решив, что ему могло показаться. На губах Дрейка появилась самодовольная усмешка, совсем ему несвойственная, а когда он моргнул, его глаза вновь стали привычного синего цвета. — Не понял…        — Это я не понял, — Элиан с опаской сделал шаг к дивану. — Что это сейчас было?        — Дрейк, может, покажешь им? — видя, что тот молчит, отводя взгляд, Лаем ободряюще приобнял его за плечи, шепча ему практически на ухо. — Так будет проще объяснить. Элиан всего лишь хочет разобраться.        Дрейк неуверенно кивнул, подчиняясь оборотню. И где были раньше его хваленые инстинкты? Если бы он признал его раньше, то и Эмбер была бы с ними, и все было бы куда проще — не пришлось бы разбираться. Дрейк протянул обе руки, прося мужчин взяться за них. Найт, хоть и не понимавший, что тут происходит, доверял другу, поэтому сразу взял его за руку. Элиан же медлил, сомневаясь, но, в конце концов, природное любопытство пересилило его страхи.        Едва увидев рядом с собой совершенно разных, но в то же время очень похожих мужчин, Элиан отступил от них на безопасное расстояние. Дрейк успел сжать его руку, чтобы не прерывать контакт. Найт, хоть и был удивлен, но не испугался, и спокойно стоял в ожидании объяснений.        — И кто вы такие? — с настороженностью спросил Элиан, пытаясь понять, что он видит. Ему не удавалось почувствовать этих двоих — они не имели не запахов, не издавали никаких звуков, даже эффекта присутствия от них уловить не получалось.        — Ну, раз Дрейк не собирается нас представлять, тогда это сделаю я. Меня зовут Ури, а блондина — Иан, — он широко улыбнулся, увидев, как округлились глаза Элиана, ведь он сразу узнал его голос и его глаза. Узкие плечи оборотня напряглись, но вроде, бежать он больше не собирался. — Иан считает, что мне следовало бы извиниться, что я так бесцеремонно вмешался в вашу беседу. Я этого делать не буду, и никому не позволю копаться у Дрейка в голове. Все, что нам нужно, мы можем узнать сами.        — Ури, значит? — уточнил Элиан, немного осмелев от нахального тона брюнета. — Я не собирался копаться в его голове сверх меры, а всего лишь хотел ускорить процесс…        — Ты уже это делал с людьми?        — Делал. Люди намного легче поддаются моему влиянию, и вчера я был очень удивлен, когда Дрейк не поддался мне.        — И ты решил попробовать по-другому, когда он меньше всего этого ожидал? — прищурился на него Ури.        — Но ведь получилось же? — в глазах Элиана на мгновение блеснуло довольство собой.        — Больше так не делай! У тебя все равно ничего не выйдет.        — Я учту, — кивнул Элиан. — Так… кто вы такие? Вы реальны?        — В свете последних открывшихся событий мы уже ни в чем не уверены. Формально нас нет, и никто кроме Дрейка и Эмбер нас видеть не может. Мы олицетворение его Ид и Суперэго.        — Но вы настоящие… — Элиан протянул руку к Ури в попытке прикоснуться. Рука прошла насквозь грудной клетки, как через воздух, и он даже ничего не почувствовал. — Магия шагнула далеко вперед за последние тысячелетия. А почему только Эмбер видит вас?        — Раньше мы думали, что это от того, что она обладает одинаковым с Дрейком даром, но все оказалось несколько сложнее.        — Она создала вас… Дрейка, даже не подозревая об этом? — понял Элиан. — Я понимаю магию не так хорошо, как мне хотелось бы, но разве для того, чтобы создать разумное существо не нужно огромное количество сил?        — Не просто огромное, а колоссальное, — ответил Дрейк, устало опуская руки, разрывая контакт с оборотнями. Несколько минут использования магии вымотали его слишком сильно. — Надеюсь, твое любопытство удовлетворено, Элиан?        — Пока да… — задумчиво протянул тот, махая рукой там, где только что стоял Ури. На губах Дрейка появилась слабая улыбка — любопытства этому коту не занимать, оно никуда не денется, как и наглость, присущая многим представителям кошачьих. — Это многое меняет, — Элиан вновь улегся на диван, смотря куда-то в одну точку на полу. — Надо же, как интересно получается… Значит ты — ее Альтер эго… Любопытно…        Дрейк опустил голову, до боли закусывая губу. Заключения Элиана звучали без издевки, однако задевали за живое. Конечно, не очень хотелось признавать себя придуманным кем-то, слепленным из ничего с помощью магии, но реальность слишком жестока.        — Что тревожит тебя, котенок? — заговорил Элиан, обращаясь к Найту.        — Я не понимаю. Мне кто-нибудь объяснит?.. Дрейк, ты же говорил, что потерял память.        — Я так считал, — угрюмо отозвался тот, боясь поднять взгляд на друга. Его начала бить крупная дрожь, и даже близкий источник тепла не помогал и не успокаивал. — А на самом деле я не настоящий человек, а всего лишь был создан с помощью магии.        — А-а… — только и смог протянуть Найт. Все только что сказанное и увиденное явно не укладывалось у него в голове. — Что значит, не настоящий, Дрейк? — неожиданно резко воскликнул он. — Ты сидишь передо мной, говоришь, дышишь и переживаешь. Я чувствую твой запах и метку на тебе. Ненастоящий человек не страдал и не убивался бы своим горем, как ты. Я всю свою жизнь привык доверяться собственным инстинктам, и они меня не подводили. И сейчас они мне говорят, что ты живой и настоящий человек! ***        Тонкие ткани подсознания разрывались одна за другой, каждый раз причиняя нестерпимую боль, на какое-то мгновение погружая всю Вселенную в непроглядную темноту. Казалось, что вот-вот наступит конец, и больше она никогда не очнется, но спустя бесконечно-долгие часы мучений она вновь оказывалась в окружении сияющих галактик. Сколько длились эти мучения, понять не удавалось — может, дни, а может, и годы. Но он ее не убивал, и не собирался отпускать, держа запертой в собственном подсознании.        И каждый раз Эмбер была вынуждена наблюдать, как ее Вселенная медленно угасает. Теперь здесь стояла непривычная тишина, а звезды одна за другой затухали, растворяясь в бесконечной черноте космоса. Несчетное количество галактик уменьшалось с каждым разом, когда Он приходил, чтобы забрать ее магию, и уже несколько из них перестали существовать вовсе.        Однажды они все исчезнут, и не останется ничего, кроме бесконечной ледяной пустоты. Магия умрет последней. Эмбер помнила это, ведь она поддерживала в ней жизнь. Но как много времени осталось до ее неизбежного конца?        Дитмар держал ее запертой в собственном подсознании, не позволяя оттуда выбраться, потому что знал, что здесь она бессильна, и не способна его остановить. Главное, чтобы он поддерживал в ней жизнь, не позволяя умереть раньше времени. Здесь она действительно была беспомощна — отсюда она не знала, как использовать свою магию, она пыталась кричать, звать на помощь, но в ответ слышала лишь тишину.        И эта тишина пугала все сильней — она не только окружала ее, но и проникала в сердце, разрастаясь там все быстрей. Аньесс и Илейн молчали, словно бы их и не было вовсе. Но ведь это невозможно. Она сама заставила их замолчать, и они замолчали, а теперь их больше нет. Эмбер пыталась их звать, умоляла вернуться, просила прощения, но все оказалось бесполезным. Звенящая тишина, как и пустота, продолжали разрастаться, и что-то ей подсказывало, что жизнь без них куда хуже смерти и той участи, что уготовил ей Дитмар.        Почему она тогда не послушала их? Ведь они предупреждали, они всегда были на ее стороне и пытались помочь. На своих ошибках люди обычно учатся, но ее ошибка может стоить ей жизни, и она уже ничему не успеет научиться или что-то исправить.        Больше всего Эмбер сожалела, что не послушала тогда Илейн и не позволила Дрейку объясниться. Ведь он действительно не желал ей зла, но поняла она это только теперь, когда было уже поздно что-либо исправить, когда он ее больше не слышит. А она осталась совершенно одна в умирающем подсознании.        И когда даже Дитмар оставлял ее наедине с собой, ей удавалось добраться до какой-нибудь из галактик, где хранились воспоминания ее глубинной памяти. Иной раз ей было даже интересно вспомнить то, что она уже давно забыла. Или не помнила вовсе.        В одной из таких галактик Эмбер случайно нашла свои воспоминания о событиях полугодичной давности. Она окунулась в них целиком, словно заново переживая тот памятный день, когда на Лаема напали охотники. Сейчас ее прежняя реакция казалась смехотворной, ведь Лаему действительно ничего серьезного не угрожало. А ведь она тогда так переживала… И Дрейк вместе с ней, хоть и не показывал этого. Но в какой-то момент она поняла, что воспоминания идут своим чередом, но она не переживала их… Точнее — не помнит, как все происходило.        Она тогда просила, умоляла Дрейка сделать хоть что-то, спасти Лаема, и он согласился. Но то, что он сделал после того, как их губы слились в поцелуе, заставило Эмбер похолодеть от ужаса. Он забрал ее магию, совсем немного, но этого хватило, чтобы вылечить Лаема. Он специально сделал так, чтобы она ничего не вспомнила, потому что знал, какой будет ее реакция.        Узнай она об этом раньше, то безусловно, не стала бы слушать… и опять оказалась бы неправа. Он же помогал ей все это время, едва ли ни с первого дня, как остался у нее на ночь. Эмбер нашла и это воспоминание, и даже смогла увидеть то, что произошло после того, как она уснула. Он боролся за нее, защищал, и делал все, чтобы ее жизнь стала спокойной.        С появлением Дрейка жизнь Эмбер совершенно точно спокойной не стала. Он действительно открыл ей целый новый мир, где нашлось бы место и ей, если бы она не наделала таких глупостей. Дрейк был вынужден вытаскивать ее из неприятностей, в которые она умудрялась попадать с завидной регулярностью. И он не просил за это благодарности, упорно продолжая тянуть ее, иной раз рискуя собственной жизнью.        Если бы она все знала раньше, то приняла бы Дрейка, не испугалась бы его, не прогнала. Тогда он остался бы рядом…        Обжигающая волна боли пронзила Эмбер насквозь, ослепляя на бесконечно-долгое мгновение. Окружающие звезды утонули во всепоглощающей вспышке, затмевая разум. Здесь нигде не было спасения, и каждый раз, когда Дитмар приходил, оставалось только ждать, когда он насытится и уйдет. Время тянулось бесконечно долго, но всему рано или поздно приходит конец.        Чудовище, которое кто-то по ошибке называет человеком, ушло, оставив Эмбер до следующего раза. После пережитого ей так хотелось спрятаться поглубже в собственных воспоминаниях, и больше никогда их не покидать. Лишь бы он ее там не нашел.        Эмбер привычно устремилась к тому месту, где хранилось одно из ее воспоминаний, чтобы обнаружить, что больше его там нет. Осталось только выжженное пространство посреди огромной галактик. И самое страшное заключалось в том, что она теперь даже не знала, что там находилось — это одно из воспоминаний, которое было очень важно для нее, но она даже не помнит, с кем или чем оно связано.        Так происходило не в первый раз, когда Дитмар кусками отнимал ее память. Обо всех стертых фрагментах она даже и не догадывается, ведь нельзя вспомнить о том, чего уже нет. Сейчас Эмбер совершенно случайно оказалась рядом, потому заметила изменения, но скольких таких воспоминаний она лишилась в этот раз, можно только гадать.        Перемещаясь от одного воспоминания к другому, Эмбер более не находила многих очень важных для нее. Их первая встреча с Дрейком оставила от себя только далекие образы ощущений, каких-то запахов и эмоциональных переживаний, которые хранились в другом месте. С их помощью не удавалось воссоздать полной картины, а так хотелось пережить тот момент еще раз… Возможно, Дрейку удалось бы восстановить утраченные воспоминания — он должен знать как это делается. Во всяком случае, Эмбер так казалось. Она не была уверена, что он когда-то говорил ей об этом, но наверняка должен был что-то знать.        Оставались еще двое, кто мог бы не только дать ей ответы, но и помочь, направить ее. Только они теперь молчали, и не отзывались на ее мольбы. Она сама в том виновата, и не знала, есть ли у нее шанс все исправить.        Стоило попытаться, потому что в ином случае она обречена блуждать по бесконечным просторам умирающего подсознания.        Разделенная на разные сегменты Вселенная хранила в себе определенного рода информацию. К глубинной памяти относились воспоминания, о которых она никогда даже и не подозревала, которые сохранялись неосознанно вместе с «общей картиной», так же инстинкты, желания, и все, что относилось к ее изначальной сущности. Туда же относилась и магия, потому что она была с ней всегда. Все это находилось в центральном сегменте Вселенной, неизведанном, где неизвестно, что скрывается на самом деле. Где-то там должна быть заперта Илейн — ее Ид. Эмбер очень слабо ощущала ее, она словно угасала, не в силах выбраться из своего заточения.        Тоже самое происходило и с Аньесс, но она находилась значительно ближе. Ее Суперэго — воплощение совести и морали, которому, казалось бы, стало бы куда проще без бесконечных споров с Ид. Но все не так просто — друг без друга они не могут. Точнее — без них не было бы Эмбер. Если бы она не имела своего Суперэго, то ей всегда владели бы животные инстинкты, и ее никто не останавливал в достижении желаемого.        И вроде, жизнь без Ид могла бы быть, если останется только Суперэго. Но что это будет за жизнь? Она сразу лишится всех красок, исчезнет азарт, желания, стремления, а самое главное — удовольствие от достигнутого. Ведь Суперэго заставит жить строго по шаблону, выстроенным с детства тем обществом, в котором не посчастливилось родиться. Так жить можно, но… разве это жизнь? Слишком много людей живут руководствуясь исключительно общепринятыми рамками, в которых кто-то и чувствует себя комфортно, а кто-то в них задыхается.        Здесь нельзя выбирать между двумя. Никаких «или/или…», Эмбер нуждалась в обеих, иначе она очень скоро перестанет быть собой. Пустота разрасталась вокруг нее, и то не следствие уничтоженных воспоминаний. Она умирала, как личность вместе со своими Ид и Суперэго. И когда они исчезнут, от нее останется только пустая оболочка, способная ходить, дышать, о чем-то думать. Но внутри будет пусто. Уж пусть лучше звучат их голоса, пусть спорят, ругаются, кричат, но не молчат. Такая тишина была страшней всего.        Эмбер направилась к скоплению галактик, где по ее ощущениям могла находиться Аньесс. Она уже была близка к своей цели, но остановилась, заметив недалеко пустой участок космоса. Он казался слишком большим, чтобы не быть ничем заполненным, и не должен был исчезнуть за последнее время. Кажется, она видела его прежде, но тогда он казался ей куда меньшего размера. Теперь же в него могло поместиться не меньше десятка галактик, и кажется, пространство действительно увеличилось с прошлого раза.        Что там находилось прежде, узнать пока не удавалось. Эмбер приблизилась к пустому участку, не проникая в него, но оставаясь на самом краю. Заходить внутрь не хотелось, или не получалось, словно что-то удерживало ее. И казалось, что она чувствует что-то знакомое, от чего хотелось держаться подальше, потому что здесь было слишком опасно и неприятно.        Проникновение внутрь пустого пространства ничего не даст — это Эмбер поняла, но в ее подсознании должна остаться информация, что тут находилось. Сейчас ей никто не будет препятствовать, кроме Дитмара, который может вернуться в любой момент. Ей бы только найти искомое.        Аньесс и Илейн с самого начала говорили ей прислушиваться к своим ощущениям, что Эмбер и пыталась делать. К сожалению, ощущения у нее сейчас были притуплены, и приходилось больше искать «вслепую». Такие поиски по окраинным галактикам, прилегающим к исчезнувшему скоплению, привели ее к воспоминаниям практически годичной давности. Некоторые образы оказались сильно затуманены, и по большей части являли собой не ее воспоминания, а именно Аньесс. Она тогда так отчаянно добивалась смерти Эмбер, не желая больше находиться в этом мире, и до последнего она была уверена в удаче, но за какой-то краткий миг все изменилось и пошло не так.        Скорости восприятия Эмбер не хватало, чтобы понять, что произошло, но просматривая фрагменты снова и снова, она нашла один, от взгляда на который у нее перехватило дыхание. Она словно бы находилась на том же месте, но год назад все галактики были там, где им и положено. И в какой-то неуловимо-краткий миг Вселенная озарилась яркой вспышкой энергии, пришедшей из эпицентра, а еще через миг от нее не осталось ничего, только скопление яркого света вокруг трех галактик. Ведь их действительно раньше было три, но они увеличились… но уже не здесь, а за пределами ее Вселенной.        Эмбер ощутила переполняющую Аньесс злость, от которой перехватывало дыхание, но сил ее Суперэго оказалось недостаточно, чтобы воплотить желаемое в реальность.        Этот «проект» оказался незавершенным, и не имел возможности повлиять на Эмбер решающим образом, но оказывал незримое глазу влияние, которое подводило ее к нужной кондиции…        То, что создала Аньесс, не являлось человеком по своей природе, и имело только одну цель — отправить ее на тот свет. Но, даже не являясь живым, сущность имела свой разум, и могла действовать как самостоятельно, так и по приказу своего «создателя».        Дитмар преследовал ее только во снах, не имея возможности добраться наяву. Так он бы не добился своей цели, но все изменил случай в ночь лунного затмения. Всплеска магии оказалось достаточно, чем Аньесс не преминула воспользоваться.        Она знала о его существовании, в отличие от Илейн, которая только догадывалась. Потому она так пыталась оградить Эмбер от Дрейка — он защищал ее, мог защитить и теперь, если бы находился рядом. А теперь Аньесс, умирая сама даже раньше Эмбер, все-таки добьется своей цели. Только Дитмар, обретя материальную форму, стал полностью самостоятельным и бесконтрольным. Входит ли теперь в его планы убить Эмбер, или же он будет подпитываться ей еще долгое время, непонятно.        Эмбер понимала одно — здесь ей уже никто не поможет. Пусть Аньесс добьется своей цели, но Дитмар от нее больше не получит ничего. И если не удастся забрать его с собой, то он больше не станет сильней благодаря ей, и не будет ее пытать.