Эхо сознания

       Густая вязкая темнота не желала отпускать Дрейка, да и он уже перестал сопротивляться. Здесь, в окружении бесконечной темноты его никто не беспокоил, он не испытывал боли, переживаний и не видел окружающих его людей. Проще было спрятаться от всех, где его никто бы не смог найти, только все равно в груди оставалось какое-то грызущее чувство, не позволяющее ему полностью отстраниться.        Так протекали бесконечные мгновения, пока окружающая тьма не начала тускнеть, превращаясь в бесконечное ничто. И чем дальше, тем явственней Дрейк ощущал свое тело, тяжелые веки пока не желали подниматься, а он сам словно находился в теплом коконе, из которого не хотелось выбираться. Легкие поглаживающие движения успокаивали, ненавязчиво развеивая остатки сна.        Открыть глаза все же пришлось, потому что бесполезно было притворяться спящим, когда все его окружение за несколько десятков метров может услышать изменение ритма его сердца. Гостиная была залита полуденным светом, как и в прошлый раз, но день совершенно точно сменился, а вот его самочувствие стало не лучше, а только хуже. Стоило ему зашевелиться, рука, приглаживающая его волосы, переместилась к лицу, очерчивая линию его скул и подбородка. Дрейк непроизвольно напрягся, чуть отстраняясь, но далеко убежать ему не дала вторая рука, поддерживающая его под спину.        — Дрейк, ты как? — полушепотом спросил Лаем, смотря на него усталым взглядом. Походе, он не спал всю ночь, находясь все это время рядом.        — Живой, если можно так сказать, — поморщился Дрейк. Сидеть на коленях у оборотня долгое время было не так уж удобно, поэтому он ненавязчиво сполз с них, устраиваясь в углу дивана, где до него уже не дотягивались чужие руки. — Не стоило так за меня переживать, я пока не умираю.        — Я не могу за тебя не переживать, — хмуро отозвался Лаем, смотря, как Дрейк подтягивает ноги к груди, словно пытаясь закрыться от него. — Каким бы ты ни был, ты — моя пара…        — Не начинай! — перебил его Дрейк, отворачиваясь к окну. — Ты прекрасно понимаешь, что пара у тебя только одна, а я… — он умолк, опустив взгляд, даже не зная, какое слово теперь к нему можно применить.        — Ты такой же настоящий, как и она, — уперся Лаем, не желая признавать истины. — Можешь считать себя кем угодно, но ты настоящий, и мне не важно, каким путем ты появился на этот свет!        А мне важно! Я целый год искал того, кто забрал мою прошлую жизнь, я хотел вернуть ее, — Дрейк поднял взгляд на Лаема, но тут же опустил его обратно. — Я посвящал этому все свое время, но даже не предполагал, что когда все откроется, будет так… пусто. Моя жизнь ничего из себя не представляет, и в ней теперь нет цели, — Дрейк умолк, почувствовав прикосновение широкой ладони на своем затылке. Лаем не столько жалел его, сколько пытался успокоить, и у него даже начинало получаться. Дрейк вздохнул, смотря на сидевшего рядом оборотня. — Твои инстинкты, может, и говорят, что я твоя пара, но это не так. Я был рожден благодаря магии. Эмбер лишилась какой-то составляющей своего подсознания в лунное затмение. Она даже не знала об этом, а я тем более. Ты можешь продолжать обманываться, Лаем, но правда такова…        Он не успел договорить, когда Лаем быстрым движением сблизился с ним, сминая их губы. Дрейк уперся коленями в его грудь, пытаясь оттолкнуть, но его затылок все еще придерживала широкая ладонь, не позволяющая вырваться. Губы Лаема настойчиво вжимались в губы Дрейка, раздвигая их языком, пока тот не сдался, и в попытке получить хоть глоток воздуха, приоткрыл их. Поддаваться влиянию оборотня совершенно не хотелось, но нахлынувшие на него эмоции безграничного счастья все сильней затуманивали разум. Такому нельзя сопротивляться, и когда двое Истинных сливаются воедино, они всегда испытывают что-то сродни эйфории, которую очень сложно прервать.        И Дрейк уже почти поддался этому неземному чувству блаженства, растворяясь в нем. Отстраненно он отмечал, как его руки сами обвили шею Лаема, позволяя устроиться у себя между ног. Руки оборотня прижимали его к себе, опрокинув на подлокотник дивана, где продолжали исследовать его тело. Но стоило одной руке проникнуть под одежду, забираясь под плотную ткань джинс, Дрейка словно окатило ледяной водой, смыв все прекрасное и вернув его в суровую реальность.        Дрейк вновь уперся в грудь Лаема, но его физических сил явно не хватало, чтобы противостоять оборотню. А тот даже не замечал его вялых попыток освободиться, продолжая вжимать его в диван. Совершенно отчаявшись добиться от него адекватной реакции мирными путями, Дрейку пришлось использовать более жесткие методы. Упершись в широкую грудь всеми десятью пальцами, он подал электрический импульс малой мощности, чтобы не навредить, но только отрезвить. Лаем вздрогнул и, зашипев от боли, тут же разорвал поцелуй. Дрейку досталось не меньше, ведь в момент удара они имели непосредственный контакт. В сердце тут же вонзилось несколько острых игл, но они казались мелочью в сравнении с тем, чего ему удалось избежать.        — Ты слишком увлекся, Лаем, — Дрейк перевел дыхание, внимательно смотря на оборотня. Тот уселся на свое место и вроде больше не собирался к нему лезть, но все же расслабляться пока было рано. — Я не Эмбер, и со мной, как с ней, не получится.        — Да, ты прав. Ты — не она, — он поморщился от боли, растирая ладонью те места, куда пришелся удар. — Она была со мной куда нежней.        — От меня такого не жди!        — Я всего лишь хотел доказать тебе, что ты заблуждаешься в своих заключениях.        — Да неужели?! — вскинулся Дрейк. — В чем же я, по-твоему, заблуждаюсь? В том, что меня создала Эмбер, или?..        — В том, что ты не настоящий, — перебил его Лаем, подняв руку в останавливающем жесте, пока Дрейк не начал его переубеждать. — Что бы ты не думал, ты живой и самый настоящий. У тебя есть все, что нужно человеку, а может, даже больше, чем у остальных. Ты человечнее многих людей, кого мне довелось повстречать за всю жизнь. Пусть ты прожил всего год, но у тебя всегда был выбор, по какой дорожке пойти, — на его слова Дрейк скептически усмехнулся — он для себя выбрал ту еще извилистую дорожку. — Как я понял, в тебе всегда был равный баланс светлого и темного, и только от тебя зависело, в какую сторону перевесит эта чаша. И только этот выбор сделал тебя человеком.       — Ты хоть представляешь, сколько ужасного я совершил за этот год? — хмуро поинтересовался Дрейк.        — Однако ты делал не только плохое. Когда я только узнал тебя, то не верил, все подозревал, ждал подставы, но ты снова и снова меня удивлял. Скажи, сколько ты знаешь колдунов, которые будут просто так помогать кому-то, не ожидая оплаты?        Дрейк неуверенно пожал плечами — таких он пока не встречал. Он всегда пытался казаться такими же, как они, вот только таким он не являлся. Он всегда поступал по наитию — от кого-то он мог только требовать, подчинять себе, и даже не задумывался о каком-то благородстве; но находились люди, к которым он просто не мог так относиться. Он мог совершенно спокойно пройти мимо одного умирающего человека, и помочь другому. Казалось бы, в чем между ними разница? Дрейк и сам этого не знал. Возможно, что-то ему удавалось почувствовать в людях, что-либо располагало к себе, либо отталкивало.        Однако слова Лаема его мало убеждали — что может знать оборотень о мире магии, где и Дрейк-то не всегда разбирался?        — Мальчики, надеюсь, я вам не помешаю? — в гостиную очень тихо вошел Элиан, неся с собой пару чашек с ароматным кофе. — Малыш, как ты себя сегодня чувствуешь? — он протянул одну из чашек Дрейку, Лаем от второй отказался, потому Элиан оставил ее себе, усевшись с противоположной стороны дивана.        — Сносно, — ответил Дрейк, делая первый глоток уже успевшего остыть кофе. Видимо, Элиан достаточно долго поджидал за дверью, слушая их разговор, значит, в курсе всего. Дрейку уже было как-то все равно, что за его жизнью кто-то следит, но наличие рядом старейшины, да еще такого любопытного, начинало немного напрягать. — Элиан, а твои родичи не будут сильно беспокоиться, что от тебя слишком долго нет вестей?        — Как это — нет? — искренне удивился Элиан, вскинув черные брови. — Фредрик с остальными старейшинами уже знают, что со мной все в порядке. Я уже большой мальчик, и меня можно оставить одного.        — Вы используете какую-то связь, которая есть только у старейшин?        — Конечно! — воодушевленно закивал Элиан. — Она доступна нам в любой точке земного шара, — черные глаза озорно блеснули, а губы растянулись в широкой улыбке, — везде, где есть связь со спутником.        Дрейк закатил глаза, видя продемонстрированный ему смартфон. Лаем спрятал улыбку — он-то знал, что Элиан связывался с родней.        — Современные технологии — без них теперь никуда, — продолжил Элиан. — А вы думали, что древние оборотни живут в глухом лесу и носу оттуда не показывают? Такая жизнь была актуальна, пока люди не начали массово заселять планету. Пришлось выкручиваться, — Элиан развел руки в стороны, как бы говоря: а что поделаешь? — Теперь живем, как все… Ну-у почти. У нас есть пара небольших усадеб — главное, чтобы поближе к природе, и чтобы места всем хватило.        — Вы живете в усадьбах? — удивился Лаем.        — От предложения с замком Фредрик отказался, — Элиан издал трагический вздох, но быстро оживился. — Хотя я не жалею. Наши усадьбы рассчитаны не менее чем на полсотни оборотней. Лесов там хватает и никто не жалуется. Эти заповедники принадлежат только нам, и посторонним туда вход заказан.        — Полсотни оборотней в каждой усадьбе? Вы же говорили, что вас осталась половина…        — Лаем, неужели ты считаешь, что мы ведем настолько затворнический образ жизни, что у нас нет ни пар, ни детей? Две усадьбы, потому что в одной живут мои родичи — волки, а во второй — коты. Раньше наши стаи были крупней, но кто-то из детей пожелал жить самостоятельной жизнью, кого-то постигла участь менее завидная.        Лаем понимающе кивнул, немного смущенный ответом Элиана, о котором и сам бы мог догадаться.        — В общем, они там за меня не переживают, — заключил Элиан, расслаблено растягиваясь на диване. — Они без меня не пропадут, а я возможно, и тут пригожусь. У вас тут даже интересно.        — Чем же? — Дрейк совсем не разделял веселья старейшины, который практически никогда не выходил из детского возраста.        — Ну, как же — когда мне еще доведется посмотреть на такую необычную парочку, как ваша? — Элиан умильно улыбнулся, едва ли не мурлыча от удовольствия. — А чего стоят те двое, что притаились в соседней комнате? — губы Элиана сложились в трубочку, а глаза устремились в потолок, не то от досады, не то от раздражения. — Найт бы меня возненавидел, если бы я убил его упыря. Такого Истинного я бы не пожелал ни одному оборотню, но, вроде, у них даже что-то сложилось. У них интересные отношения, но мне намного интересней было узнать, как они нашли друг друга.        — Это была случайная встреча, — начал оправдываться Дрейк.        — Случайность то, или стечение обстоятельств, — задумчиво протянул Элиан, — но благодаря этому они сейчас здесь, и ты тоже. Все, что делается — не просто так, и ведет к какой-то цели. Все твои поступки, Дрейк, привели тебя именно сюда. Я не верю в совпадения или удачу. Если ты встретил на своем пути Найта и Стефана, то это не совпадение; то, что из-за тебя все собрались в этом доме — не удача; и то, что однажды ты обрел материальную форму — не стечение обстоятельств. Все, что происходит с тобой и вокруг тебя — так должно быть.        — Кто-то наверху решил таким образом надомной поглумиться? — с горькой усмешкой покачал головой Дрейк. — Хочешь сказать, что чтобы я не делал, все равно конечный итог будет тот же, ведь он уже предопределен?        — Предопределен, но исходов может быть великое множество. Твоя судьба незавидна, но никто над тобой не глумится, — лицо Элиана вдруг стало серьезным и даже суровым, а взгляд жестким и колючим. — Ты можешь выбрать любой путь: если хочешь, можешь сложить лапки и дожидаться собственной смерти; или же ты воспользуешься тем, что тебя окружает, ведь все делалось не просто так.        Дрейк молчал, не зная, что ответить. Он мог бы препираться бесконечно, но Элиан прав — сидеть и жалеть себя — последнее, что он должен делать. Только, что теперь? Старейшина прожил долгую жизнь и мудрость его никто не оспаривает, но он подкинул загадку, которую придется решать, потому что точных ответов ему никто не дает.        — Расскажешь нам? — вкрадчивым голосом поинтересовался Элиан, быстро сменяя свою маску с суровой на любопытную. Дрейк непонимающе посмотрел на оборотня, который уже с трудом мог усидеть на месте. — Поделись с нами, что творится у тебя в голове?        — Если ты надеешься найти там ответы на все вопросы, то я тебя разочарую — их там нет, — Дрейк решил сразу охладить пыл не в меру любопытного оборотня, чье присутствие начинало его быстро утомлять.        — А я считаю иначе. Ты же прямой путь к Эмбер, и кому, как не тебе ее найти?        — Я не могу ее найти, — в который раз повторил Дрейк.        — Но ты же должен быть с ней связан, — не унимался Элиан.        — Когда-то я был с ней единым целым, но теперь это не так. У меня с ней нет связи.        — А если ее восстановить? — задумчиво протянул Элиан, глядя в потолок, потому он не видел округлившихся глаз Дрейка.        Этот оборотень явно не понимал, о чем говорит. Ведь для Дрейка это означало бы возвращение к тому, с чего он начал, когда не осознавал себя, когда еще даже не существовал. Такое просто невозможно представить…        — Лаем, скажи, а что ты планируешь делать в будущем? — спросил Элиан, переключив все свое внимание с Дрейка на Лаема.        — Я еще с настоящим не разобрался, а о будущем я пока не могу думать, — покачал головой тот. — Может, его у меня и не будет.        — Об этом тебе пока рано думать, — отмахнулся Элиан. — Я уверен, что вы ее найдете. А вообще-то, Лаем, я хотел сделать тебе одно предложение, — черные глаза заговорщицки блеснули, сузившись до узких щелочек. — Когда найдете свою девочку, перебирайтесь к нам в усадьбу, — он поднял руку, видя, что Лаем уже ищет причины для отказа. — Я говорил об этом с Фредриком, и он не против, если ты присоединишься к их стае, и станешь одним из старейшин. Никто не будет возражать против присутствия двух людей, они там будут не первыми.       — Элиан, я не уверен, что это хорошая идея… — неуверенно забормотал Лаем. — Как я могу быть старейшиной? Я же не прямой потомок Фредрика.        — А кто тебе сказал, что это обязательное условие, чтобы стать старейшиной? Для этого не обязательно иметь родословную, а вот накопленный годами опыт очень хорошо ценится. Мне бы очень хотелось забрать в свою стаю и Найта, но, к сожалению, это невозможно из-за вампира. Да и Найт еще слишком молод…        Дрейк отстраненно вслушивался в разговор, словно тот его и не касался. Ему так хотелось закрыть глаза и вновь оказаться окутанным спасительной темнотой. Может, он найдет там ответы?        — Дрейк.        Слабый голос Эмбер, словно эхом доносился до него, заставляя каждый раз вздрагивать и озираться по сторонам, надеясь найти ее рядом. Нет, все-таки, старейшина был прав — у него есть с ней связь, и сейчас он чувствовал переполняющее ее отчаяние. Она находилась на границе пропасти, откуда было только два пути — либо шаг в неизвестность, либо назад, где ее ждали нескончаемые мучения.        Прикрыв глаза, Дрейк попытался лучше настроиться на их с Эмбер связи, но ее голос словно звучал отовсюду и из ниоткуда. Как будто он сидел в глубоком колодце, а Эмбер звала его откуда-то сверху, но он не знал, как до нее добраться.        Сидевшие рядом оборотни заметили его отчужденность и попытались привлечь его внимание. Их голоса только мешали, не давая услышать тот единственный голос, который нужен. Вот, если бы у него было больше сил, но сейчас они почти не восполнялись, и вряд ли всей его магии хватило бы, чтобы найти Эмбер. нужно иметь больше, чем у него когда-либо было, больше, чем есть сейчас у чернокнижника, чтобы пробиться через его защиту. Столько ему не получить за раз, а до следующего затмения еще слишком далеко.        — Дрейк, ответь нам, — знакомый голос вновь пытался привлечь его внимание. Сейчас не хотелось никого видеть и слышать. Неужели они не понимают, что ему нужно, чтобы его оставили в покое?        Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стала легшая на его плечо рука. Дрейк нервно вздрогнул, отстраняясь от Лаема, но тот находился слишком близко. Подняв усталые, помутневшие глаза, он увидел застывшее на лицах беспокойство. Да, они за него переживали, хотели помочь, поддержать, но тем самым делали только хуже.        Закрыв глаза, Дрейк пожелал оказаться в одиночестве, где его никто не побеспокоит. Всего секунда, и он оказался посреди густого леса, где поблизости не было ни одного оборотня. Он не ушел далеко — они легко смогут его найти. Оставалось только надеяться, что Лаем не сразу бросится на его поиски. Дрейк накрыл рукой левое плечо, чувствуя там небольшие круглые отметины. Пока метка не мешала, но если Лаем будет преследовать его, то придется от нее избавиться — он найдет способы, как это сделать.        Несмотря на то, что последние пару суток он в основном проводил во сне, сейчас было такое ощущение, словно из него выкачали все силы. Дрейк устало привалился к стволу ближайшего дерева, спускаясь вниз к его основанию. В лесу было еще достаточно светло, но солнце скоро сядет и взойдет полная луна. Дрейк обрадовался бы наступлению ночи, если бы она его так не пугала. Никто ему не говорит, что принесет с собой эта ночь, и что ждет его завтра. Еще одного такого дня он не выдержит.        Сквозь закрытые веки Дрейк заметил какое-то слабое свечение, но не сразу придал ему значения. Время для него перестало существовать, и сколько он так просидел неподвижно, он точно не знал. Сначала он ощущал пронизывающий все тело холод, но потом тот отступил под натиском белого свечения, согревающего изнутри. Ненадолго отступила даже боль, вгрызшаяся в грудь. Ему показалось, что на своей щеке он почувствовал ласковое прикосновение, легкое, как дуновение ветра. Медленно Дрейк приоткрыл тяжелые веки, больше, чтобы убедиться, что его начали посещать видения. Мягкое лунное свечение не травмировало воспаленные глаза, а сквозь него угадывалась человеческая фигура. Возвышающаяся над ним почти на два метра женская фигура больше угадывалась, но стоило присмотреться чуть лучше, чтобы понять, что образ принадлежит не совсем женщине. Серебряный шлейф густых волос скрывал тонкую фигуру, и в лунном свечении не удавалось разглядеть лица, казавшимся не то человеческим, не то волчьим.        На бледных полных губах появилась теплая печальная улыбка, а в сияющих серебряных глазах отражалась бесконечная любовь и сострадание. Все это было слишком похоже на сон, ведь здесь слишком тепло и спокойно.        — Ты не спишь, дитя, — заверило его видение мягким голосом, от звучания которого спина Дрейка покрылась мелкими мурашками, а его глаза расширились от удивления.        — Ты — богиня луны, — прошептал Дрейк, не веря собственным глазам. — Но я же не твой… Я же не оборотень и даже не человек…        — Ошибаешься, — тепло улыбнулась богиня. — Вы все — люди, оборотни и вампиры — мои дети. Все вы знаете меня под разными именами и образами, но я одна для всех. Ты тоже мое дитя, и я очень скорблю от того, что с тобой происходит.        — Почему ты пришла ко мне? — Дрейк опустил взгляд, испытывая вину перед божеством. — Я не вел праведную жизнь, я…        — Я знаю, — мягко перебила его богиня. — Но это не отменяет того, что у тебя доброе сердце. За свою короткую жизнь ты сделал добра больше, чем многие люди за несколько десятков лет своей жизни, — она умолкла, а Дрейк услышал звук приближающихся шагов. В нескольких метрах среди деревьев он увидел блеск пары зеленых глаз, внимательно наблюдающими за ними. — Подойдите ближе, дети мои, не бойтесь.        Первым на манящий голос вышел Элиан. Огромная черная пантера даже в холке превосходила высокую фигуру богини почти в полтора раза, однако Элиан с должным уважением опустился перед ней на лапы, опуская голову в почтительном поклоне.        — Элиан, ты подрос с нашей предыдущей встречи, — тонкая прозрачная рука богини коснулась блестящей шерсти между ушей пантеры, и та издала громкое утробное урчание, прикрыв глаза от удовольствия. — Я слышала твой зов, но Дрейку я была нужна больше, чем тебе, — она обернулась, чтобы встретить подошедшего с другой стороны волка, который так же, как и Элиан, склонил голову в поклоне. — Лаем, я очень рада нашей встрече. Я знаю, как тебе сейчас тяжело.        Прекрасный мелодичный голос был пропитан состраданием, не оставляя сомнений, что богине доступно все, даже чужие мысли и переживания. Из-за дерева за спиной Дрейк услышал негромкий шорох, а спустя пару секунд слева от себя он увидел голову огромной пумы. Найт заметно изменился после его второго обращения: он стал чуть крупнее, а серо-коричневая шерсть обрела чистый коричневый цвет, как и положено чистокровным оборотням. Пума сделала робкий шаг от дерева, но ощутив тепло богини, идущее от ее руки, заметно расслабилась.        — Стефан, не нужно меня бояться, — обратилась она к вампиру, смотря куда-то за спину Дрейку, который даже не заметил близкого присутствия друга.        Стефан вышел из-за дерева, опасливо косясь на возвышающуюся над ним высокую женскую фигуру, но дальше от дерева не отошел.        — Ты думаешь, я питаю к тебе неприязнь, дитя? — спросила богиня, заметив недоверчивый взгляд вампира.        — Все оборотни испытывают неприязнь к вампирам, — решился ответить Стефан, раз ему задали вопрос. — Разве не ты породила этот раздор?        — Эта вражда началась не по моей вине, — печально вздохнула богиня. — Я люблю всех своих детей, и меня очень огорчает, что вы враждуете друг с другом. Не я эту вражду начала, и не мне ее прекращать — первые представители своих родов должны сами прийти к согласию и прекратить вражду. Но я вижу, как ты страдаешь из-за этой кровной ненависти, — рука богини коснулась светлых волос Стефана, под которой он ощутимо вздрогнул, испытав непривычное тепло, разлившееся по всему телу. — Вы все делали правильно, поэтому вы сейчас находитесь здесь. Все, что вы делали, было не зря. Даже ты, Стефан. И я надеюсь, ты не откажешься принять мой скромный подарок?        Тонкая полупрозрачная ручка опустилась ниже, очерчивая линию лица вампира, останавливаясь на подбородке. Стефан замер, не шевелясь, смотря в прекрасные бездонные глаза. Он не был в силах сопротивляться этому приятному теплу, что согревало его одним лишь касанием, и он неуверенно кивнул, повинуясь мановению руки, влекущей его к свету. На мгновение всем окружающим показалось, что чистый лунный свет окутал вампира полностью, когда богиня склонилась над ним, касаясь его губ в невесомом поцелуе.        Несколько мгновений спустя она отстранилась от Стефана, и тот, тяжело дыша, пытался перевести дыхание, смотря на нее округлившимися от удивления глазами. И только тогда, когда его дыхание пришло в норму, он неожиданно осознал, что в дыхании он не нуждался уже свыше четырехсот лет. Рядом с ним тут же появилась пума, придирчиво обнюхивая его с ног до головы, пока его взгляд не остановился на карих глазах бывшего вампира.        — Ну, что, блохастый, теперь меня так не погоняешь по лесу. Я теперь существо хрупкое, — в своей привычной язвительной манере заявил Стефан, заметив, что даже его голос немного изменился.        Пума насмешливо фыркнула, переводя исполненный благодарности взгляд на богиню, издав негромкое кошачье урчание.        — Именно для этого я и сделала его человеком, — улыбнулась богиня, отвечая на вопрос Найта. — Иначе две половинки никак не смогли бы встретиться, но теперь у вас все наладится.        — Ты можешь помочь Эмбер? — заговорил Дрейк, неуклюже поднимаясь на ноги. — Ты знаешь, где она?        — Дитя, от моего взора ничего не может укрыться, и мне очень больно от того, что мои дети страдают.        — Так почему ты этого не изменишь? — немного резко спросил Дрейк. Сидевший неподалеку Элиан оскалился на него, но богиня лишь снисходительно покачала головой.        — Ты имеешь право злиться, но я хочу, чтобы вы поняли — я не вмешиваюсь в дела своих детей, потому что не хочу лишать их самостоятельности и свободы воли. Я могла бы избавить их сердца и умы от ненависти и корысти, и все было бы подчинено моей воле, но поверьте, утопии не будет. Как ни прискорбно, но в людях должно быть что-то хорошее и что-то плохое.        — Зачем ты тогда пришла? — упавшим голосом спросил Дрейк, снова ощущая вгрызающуюся в сердце боль.        — В этот раз я не могла не вмешаться. Вы должны предотвратить грядущую катастрофу, пока не поздно. Эмбер, сама того не ведая, породила чудовище, но было бы естественным, если бы оно забрало ее жизнь и успокоилось. Но теперь я вижу, что он не успокоится, пока каждый одаренный не падет его жертвой.       По груди Дрейка разлился неприятный липкий холод, богиня словно говорила о нем, и не о нем одновременно. Но разве такое возможно?        — Помоги нам найти ее, — Дрейк поднял взгляд на светящуюся фигуру, но та лишь отрицательно покачала головой.        — Я не буду ничего делать за вас, когда в ваших силах справиться самостоятельно. Дитя, ты можешь найти ее и без моей помощи.        — Как? Он намного сильнее меня…        Богиня наклонилась к Дрейку, оказываясь с ним лицом к лицу. Ее невесомая ладонь легла ему на щеку, разгоняя боль, и наполняя его тело теплом.        — Когда-то очень давно я создала этот мир. Все здесь было создано благодаря моей магии, которая осталась и по сей день, и она всегда доступна вам.        У Дрейка совершенно не было желания разгадывать очередную загадку. И он уже поднял взгляд, чтобы сказать это вслух, когда окружающий белым светом эфемерный силуэт неожиданно растворился прямо перед ним, а на своей щеке он почувствовал совсем неласковое прикосновение другой ладошки. Звонкая пощечина оказалась не столь болезненной, сколько отрезвляющей.        — Хватит сидеть сиднем, Дрейк! — звонкий и до боле знакомый голос заставил вздрогнуть не только Дрейка, но и всех присутствующих рядом. Прикрыв горящую щеку рукой, он перевел ошарашенный взгляд на рыжеволосую девушку, стоявшую на том же самом месте, где и богиня луны несколько мгновений назад.        — Илейн… как ты? Где Эмбер? — выдохнул Дрейк, обводя округу взглядом, но искомый объект не обнаружил. Находившиеся рядом оборотни с опаской смотрели на девушку, и явно хорошо слышали ее, что уже странно.        — Ее здесь нет, — нервно переминаясь с ноги на ногу, ответила Илейн, не обращая внимания на косые взгляды.        — Тогда как ты?..        — Мне пришлось пойти на этот шаг, пока не поздно. Дрейк тебе нужно поторопиться, пока не поздно, пока она еще жива! — она попыталась схватить Дрейка за запястье, но рука, на миг зафиксировавшись, прошла насквозь. Илейн тихо выругалась, устремляя на Дрейка требовательный взгляд.        — Но что я могу? — неуверенно забормотал тот.        — Ты можешь все! — прошипела она, сверкая зелеными глазами. — Я не для того тебя создала, чтобы ты сидел тут и жалел себя!        — Ты меня?.. — у Дрейка перехватило дыхание, но не оставалось сомнений, что ему говорили правду. — Но как?.. И почему?        — Да потому что я не хотела, чтобы Эмбер умирала! — взвилась Илейн. — Наша блондинка подталкивала ее, а я не могла остановить. Мне удалось протянуть время до затмения. Ты должен был защищать и спасать ее, а не подталкивать к пропасти. Хотя тут уже не только твоя вина, — Илейн тяжело вздохнула, поднимая взгляд к небу. — В тот момент, когда я создала тебя, Эмбер испытала сильный всплеск магии. Его хватило, чтобы ты стал реальным. Но вместе с тобой родилось еще одно чудовище, которое создала Аньесс. Она считала, что если ей не удалось свести Эмбер в могилу своими руками, то пусть это сделает кто-то другой. Но так как я вложила в тебя колоссальное количество сил, у нее на тоже самое силенок не хватило. Дитмар получился несовершенным и даже нереальным, поэтому ты не мог его найти. И все было бы хорошо, если бы ты, Дрейк, не решил устроить ведьмин шабаш в затмение. Вот тогда-то она и подсуетилась, — Илейн опустила взгляд, заламывая тонкие кисти рук, которые, казалось, вот-вот готовы переломиться. — Дитмар стал реальным, и Аньесс всеми правдами неправдами отталкивала Эмбер от тебя, чтобы та пришла к нему. Вот она своего и добилась.        — Но почему ты раньше об этом не говорила? — Дрейк смотрел на неестественно бледную девушку, она сейчас почти не напоминала саму себя, открываясь перед ним с совершенно другой стороны.        — А ты думаешь, я знала, что из всего этого получится? — вспылила Илейн, неожиданно вздрогнув и отстранившись в сторону, когда с боку к ней подошел огромный волк, внимательно изучающий ее, но не способный уловить ее запаха. Илейн грустно улыбнулась, проводя рукой по густой шерсти волка. — У меня тогда не было времени размышлять, потому что Аньесс могла обо всем узнать. Каким ты получишься, я не знала, да ты и сам понимаешь, что магию мы прежде не практиковали. Тем более такую. Я не узнала тебя, и опасалась, что ты сможешь найти в ее подсознании то, чего не следовало бы. Поэтому я тебя туда и не пускала.        — Но ты же поняла это потом. Почему ты не сказала?        — Я только догадывалась. Свои предположения я не могла озвучить Эмбер, ведь она ни чем подобном даже не подозревала. А ты ей совершенно ничего о себе не говорил.        — А что я должен был ей сказать? — хмуро отозвался Дрейк. — Я думал, что мне стерли память.        — А я думала, что создам рыцаря в сияющих доспехах, готового и в огонь и в воду броситься ради Эмбер! — вспылила Илейн, нервно переступая с ноги на ногу. Стоявший рядом волк опустил печальный взгляд, что не укрылось от ее взора. — Прости, Лаем, ты — совершенно другое…        — Но разве я не защищал ее? — спросил Дрейк.        — Защищал, и теперь должен, — кивнула она. — То, что ты сейчас испытываешь — лишь малая толика того, что переживает Эмбер. Ты думаешь, что таким образом Дитмар забирает и твою силу? Это не так. А упадок сил — результат того, что Эмбер медленно умирает.        — Это значит, что вместе с ней умру и я? — предположил Дрейк. — Но тогда и созданный Аньесс Дитмар тоже должен.        — К сожалению, этого не произойдет, — Илейн издала трагический вздох, умоляюще смотря на Дрейка. — Вы оба стали полностью самостоятельными и независимыми от нее. В вас обоих заложена определенная цель, но Дитмар был создан несовершенным, с ним что-то пошло не так. Аньесс совершенно не заботилась о том, каким именно он получится, для нее было главным добиться своей цели. Но если Дитмар убьет Эмбер, он не остановится на достигнутом. Пока он был нереальным, я ощущала его бесконечный голод, который он будет стремиться утолить постоянно. Пока не останется ничего, что можно было бы поглотить.        — А что будет со мной?        — А твоей участи не позавидуешь. Ты лишишься цели в жизни. Ты будешь жить, но что это за жизнь, когда не к чему будет стремиться? Внутри у тебя будет пусто, и чем бы ты ни пытался заполнить эту пустоту, ничего уже не поможет.        Дрейк опустил голову, закрывая глаза рукой. Он уже чувствовал, как начинает разрастаться эта пустота в груди, которая могла значить только одно. Но почему на его долю выпала такая судьба, где он должен находиться в вечной погоней за придуманной для него целью? Казалось куда проще искать какого-то мифического колдуна, который лишил его памяти… В этой бессмысленной гонке он буквально жил, и мог бы прожить еще очень долго, даже не подозревая, что ответ находится прямо у него под носом.        — Ты не виноват, Дрейк, — на своем затылке он почувствовал легкое прикосновение невесомой ладони. Голос Илейн был пропитан сочувствием и тоской. — Прости, что на твою долю выпала такая тяжелая судьба, но я должна была как-то защитить Эмбер.        Дрейк поднял голову, увидев перед собой полупрозрачный силуэт рыжеволосой девушки, в зеленых глазах которой больше не было привычного огонька, как и силы, что ее наполняла.       — Что с тобой происходит? — Дрейк с тревогой всматривался в исчезающий силуэт, не понимая, что происходит.        — Это был мой последний шанс спасти ее, — голос Илейн прозвучал словно бы издалека, совсем тихо и слабо. — Эмбер узнала, что Дитмара создала Аньесс. Она считает, что если уничтожит себя… свою Вселенную со своей магией, то и он тоже умрет. Это не так. Он будет жить, но она ему не достанется. Я взяла совсем немного, чтобы найти тебя. Дрейк, поторопись, пока не поздно.        — Но что я могу? Он сильнее меня, мне его даже не найти…        — Ты его найдешь, ведь вы чем-то похожи, — на губах Илейн появилась грустная улыбка, а ставшие почти прозрачными зеленые глаза устремились к небу. — Ты такой же чернокнижник, как и он, Дрейк, но он не знает того, что знаешь ты — в земле тоже есть магия.        Дрейк непонимающе поднял взгляд к небу, где среди бесконечной россыпи сияющих звезд тускло светила луна, уже на половину скрытая за черным диском.        — Второе затмение подряд? Но это же невозможно… — Дрейк опустил взгляд, но уже не обнаружил на прежнем месте Илейн. Ее силуэт полностью растворился в ночной темноте, израсходовав последние силы, чтобы исчезнуть навсегда.        В горле образовался тяжелый горький ком, грозящий вырваться потоком слез, но Дрейк сдерживал их, сейчас не время жалеть себя, когда нужно подумать о чем-то более важном. Что-то мокрое и холодное, но в тоже время близкое и родное, коснулось его щеки, скользнув дальше, а на плече легла тяжелая голова оборотня. Волк жалобно заскулил, прижимаясь лохматой головой к Дрейку, и это было уже свыше всех его сил.        — Все хорошо, Лаем, — прошептал Дрейк, обнимая оборотня одной рукой. — Теперь все будет хорошо. Я знаю, что должен делать.        Его губы зашептали заклинание, ранее им не используемое, но хранившееся в глубинной памяти подсознания. Свободная рука крепче ухватилась за кору дерева, и очень скоро Дрейк ощутил, как по жилам этого векового исполина течет магия, без остатка перетекая к нему. То были лишь крохи, но в одном только «заповеднике» таких деревьев тысячи, и не только они хранили в себе магию. Она пропитывала буквально все, вплоть до, казалось бы, безжизненного камня или мелкой букашки. И все они были готовы отдать свою магию.        По щеке Дрейка скатилась первая слеза, когда он почувствовал под пальцами кору мертвого дерева, с которого начали осыпаться иссушенные почерневшие листья.        Обезжизненная, мертвая зона разрасталась вокруг Дрейка с угрожающей скоростью, в то время как лунный диск на небе становился все меньше. Находившиеся рядом оборотни с ужасом и трепетом наблюдали, как окружающий их лес все больше напоминает кладбище: вековые деревья превращались в иссушенные щепки; земля под ногами иссохла, превратившись в потрескавшуюся глину; все животные, птицы и насекомые погибли в считанные минуты, оказавшись в зоне поражения. Природа восстановится, пусть на это и уйдут годы, но уже через десяток лет здесь появятся первые всходы, и все со временем вернется на свои места.        Теперь Дрейк понимал, почему Богиня позволила ему забрать дарованную планете магию — все рано или поздно вернется на свои места. И он ощущал в себе ее силу, чувствовал, как его переполняет первозданная магия, чистая, незапятнанная, та, благодаря которой Богиня однажды подарила жизнь мертвому камню.        Слезы на щеках уже высохли, оставив все сомнения позади. А когда Дрейк открыл ясные синие глаза, окружающие его оборотни отпрянули, увидев в наступившей темноте их решимость и внутренний свет.