Ren & Со

Вчера на входной двери своей квартиры он обнаружил записку, пришпиленную к деревянному полотну: «Давайте сохраним добрые отношения. Тик-так. С любовью, ваша Гильдия». Это послание не прибавило Хаксу уверенности в завтрашнем дне. Рен что-то ворчит, поднимаясь по ступеням впереди. Он не хотел браться за работу рано утром, он предпочёл бы устроить ночной налет. Но Хаксу не по душе эти варварские набеги в полночь. То ли дело в пять утра. На улицах Корусанта так тихо, сонно, можно даже услышать, как шумят в темноте ветви платанов на авеню. Заспанный Рен потягивается перед дверью и зевает во всю пасть. Он ночевал у Рей, Хакс знает, и от этого его ещё больше раздражает расхлябанность напарника. У них тут, между прочим, серьёзное дело, банда. Люди при оружии. А потом Кайло просто звонит в дверь. Хакс аж отскакивает назад. — Ты зачем это сделал?! — Да не трясись ты. Рен хватает его за рукав и тянет к глазку. Хакс упирается как может, но перед глазком пытается состроить самое безобидное выражение лица. В квартире слышны шаркающие шаги, перекличка хриплых разбуженных голосов. — Там додик какой-то, — хрипло поясняют по ту сторону. Тяжёлая металлическая дверь отворяется. Хакс уже держится за пистолет, и стоит ему завидеть лицо и бегло подтвердить, что перед ним именно жертва, как один короткий выстрел предупреждает угрожающее «Чего?», с которым двухметровый лоб собирался его поприветствовать. Рен распахивает дверь шире и залетает внутрь, Хакс держится чуть позади — ему его шкура дорога. В квартире темно и пахнет застарелой грязью, возможно, даже плесенью. Когда он соглашался на должность киллера, он представлял себе убийства богачей в костюмах от лучших портных и в дорогих отелях с хрустальными люстрами, а не гадюшники, набитые разного рода сбродом. Но Рену плевать, за что браться. Он даже охотнее соглашается на подобное. И раздражение продолжает копиться. У них заказ на семерых. Из них Хаксу удаётся пристрелить троих, считая того здоровяка. Кайло вырезает ещё троих. Сопротивления как такового им никто не оказывает. Ранним утром не только Рену хочется спать. Они останавливаются в одной из комнат, где на полу валяются матрасы, а забытый кем-то телевизор показывает заставку игры. — Где последний? — Хакс с опаской оглядывается, держа пистолет наготове. Рен не торопится чистить рабочий нож. Кстати, а почему палаш, зажатый в его левой руке, до сих пор чист? Хакс оборачивается, чтобы посмотреть на трупы в потёмках коридора. У них перерезаны глотки. — Что с тобой? — спрашивает он, и Кайло тут же демонстрирует нежелание что-либо объяснять. Он просто отворачивается и начинает заглядывать в шкафы в поисках последней жертвы. Но Хаксу неймётся. — С чего вдруг такая деликатность? — Да, в случае с Реном перерезанные глотки действительно кажутся верхом филигранности. Будучи повёрнутым к нему спиной, компаньон просто дёргает плечом, мол, ему не о чем тут говорить, но всё же спустя пару секунд до слуха Хакса доносится будто бы пустяковое, брошенное невзначай: «Рей просила быть погуманнее». Ах, Рей за гуманность! Пальцы стискивают рифленую рукоятку пистолета. Бешенство почти добирается до кончика языка, как вдруг позади раздаётся шорох. Рен тут же вскидывается, но Хакс оказывается быстрее. Первую пулю он всаживает мужчине в колено. Это должно быть очень больно. Эль бандито кроет его на чем свет стоит сквозь крики, переходящие в стон. Вторым выстрелом Хакс попадает в кисть руки, придерживающей раздробленное колено. И снова в колено. Нога неестественно подкашивается, мужчина окончательно падает, скалит зубы на бородатом лице и угрожающе бранится, продолжая подвывать. Он прожигает Хакса ненавидящим взглядом, но кроме этого ему защищаться нечем. — То есть Рей за гуманные убийства? — с ядовитой улыбкой уточняет Хакс и делает ещё один выстрел. Он опасался, что не выйдет, но нет: пуля летит точнёхонько по касательной и сносит оттопыренное ухо. Повезло, что мужик не мотал головой, а то мог бы скончаться раньше времени. — Седьмое пекло! — рявкает Рен, но ему хватает ума не кидаться под дуло пистолета. — Гуманность — это хорошо, — замечает Хакс, прицеливаясь и попадая стенающему между ног. А следующим выстрелом отстреливая палец на целой ещё руке. — Чёрт, патроны кончились… И пока он перезаряжает, Рен спешно проходит мимо и кончает невнятно бормочущий ошмёток плоти, полоснув того по горлу. Хакс снимает затвор с затворной задержки, патрон засылается. Кайло вытирает нож о штанину. — Мы закончили, — только и сообщает он. Закончили, ага, как же… Хакс вздрагивает, когда что-то тычется ему в щиколотки, а поглядев вниз, с удивлением обнаруживает худую рыжую кошку. Она бодает его, и он хватает её за шкирку и подносит к лицу. Кошка отворачивает хитрую морду. — Кто тут у нас? — бормочет он. Хакс не сразу замечает, что Рен напряжённо смотрит на него, будто боится, что он и кошке кишки выпустит. Но он же не больной на голову, в самом-то деле! Он устраивает кошку на плече, мирясь с когтями, вцепившимися в ткань пальто, а затем щёлкает предохранителем. — Будешь Милли два-ноль. Но Рен не отвечает на его довольную улыбку. *** За окном ливмя льёт, и пока Хакс с автоматической точностью заполняет бумаги за выполненный утренний заказ, Рен меланхолично смотрит в окно, сидя с ногами на подоконнике. — На Набу тоже были частые дожди. Но теплые, летние ливни. Ещё были грибные. После них всегда радуга висела. Хакс периодически хмыкает, выслушивая Реновы душеизлияния. Что-то там про могилы деда и бабки, что он ни разу не навещал их после похорон, что дом сейчас в нежилом состоянии и заколочен, да и кому он вообще нужен, одному человеку в нём будет жить неуютно, а вот если семьёй… Милли бродит по столу, аккуратно приподнимая лапки, когда переступает через его руку и документы. Хакс прерывает работу, чтобы достать из кармана пальто корм, купленный сразу же после дела. Блюдцем служит вымытая пепельница Рена, ему она всё равно больше без надобности. — Интересно, грушевый сад ещё плодоносит? — спрашивает Кайло сам себя, продолжая пялиться в запотевшее окно. Сквозь шум дождя звон дверного колокольчика еле слышен. Дверь отворяется, и Фазма отряхивает фуражку так, что брызги долетают даже до Хакса. Её дутая куртка черна от воды. — Ну и погодка. Дайте-ка я просушусь у вас. Она снимает куртку и кидает ту прямо на обогреватель, после чего чуть ослабляет галстук. — Скорей бы зима уже. — А что зимой? — спрашивает Рен рассеянно. — Буду греться на шкурах у огромного камина Тормунда — вот что. — Фазма усаживается на софу. — Давайте закажем что-нибудь… А это что? Решили кошку завести? Хакс поглаживает Милли по спине и тянется к смартфону с намерением заказать утку по-мустафарски с хрустящей корочкой, но экран телефона загорается, являя номер Сноука. Чернослив опять ему названивает. — Кайло, возьми заказ, — стараясь не выдавать отчаянной мольбы в голосе, обращается он к напарнику. — У кого? — У Сноука. — А что сам? — Времени нет. Кайло оборачивается, ухмыляясь одной стороной лица. Хаксу всё это неприятно, конечно, но он неохотно сознаётся. — Ладно, я не хочу с ним связываться. И знать о его делах. Рен потирает пальцами брови, качает головой и улыбается. — Хакс, включи мозг. Это была шутка. — Что? — Шутка. Пошутил я. — То есть ты пошутил? — угрожающе шипит Хакс. — Ну да, — Рен безобидно пожимает плечами. Это становится последней каплей, и Хакс подскакивает, взбеленившись. — А то, что я спать не мог последнюю пару недель, потому что ждал, что за мной ночью придут, это значит весело?! — Типа того. — Ну значит, тебе тоже покажется весёлой новость о том, что я не отменял заказ на твою подружку! Да, знай, она всё ещё числится за нами! Рен тут же подрывается с подоконника с лицом убийцы, но не двигается с места, будто не зная, как именно собирается его карать. — Да, — Хакс мстительно продолжает. — И я уже обналичил аванс. — Ты как рептилия, — убийственным шёпотом произносит Рен, склоняя голову, отчего его взгляд становится ещё темнее, а вокруг глаз закладываются тени. Фазма тем временем тоже поднимается и подхватывает с обогревателя куртку. — Наверное, обеда я сегодня не дождусь, — бесстрастно заключает она, надев фуражку, и выходит на улицу, будто потеряв к их компании всякий интерес. Но Хаксу не страшно. Он окидывает Рена насмешливым взглядом. — Да, я взял заказ и не собираюсь от него отказываться. Не вижу ни единой причины. Рен продолжает стоять, его руки, сжатые в кулаки, опасно трясутся. — Я не буду с тобой драться, — со всем пренебрежением бросает Хакс. Но Рен его не слушает, у него глаза словно застлала пелена, и Хакс замечает это слишком поздно. *** Хакс вытирает кровь со скулы, пока Милли топчется по его коленям, устраиваясь на сон. Сидеть на полу, привалившись спиной к столу, неудобно, грязно и холодно, но он пока не может подняться. Быть избитым оказалось не так уж страшно и больно. По крайней мере, в процессе. Но теперь каждый ушиб и кровоподтёк начинают отзываться нарастающей ломотой. Поборов себя, Хакс всё же сгоняет кошку, поднимается, делает несколько мучительных шагов и тяжело опускается за стол. Рен выскочил из конторы, разъярённый и пуще прежнего неуравновешенный. Наверное побежал к своей Рей. Туда ему и дорога. Хакс лезет в карман и достает бумажник, а оттуда — пустой чёрный прямоугольник плотной бумаги. В ящике стола ещё валяется зажигалка Рена, и он без труда поджигает визитку, позволяя ей почти полностью обгореть в своих пальцах, а догорать бросает прямо на столешницу. На истлевающей бумаге проступают цифры, и вопреки заветам старушки Леи, Хакс забивает проглянувший на несколько секунд номер в телефон. Но едва он успевает нажать «Сохранить», как на экране всплывает сообщение: «Сука, сотри номер, а то уничтожу». Ничего другого от настоящего деда Рена он и не ждал. Однако после побоев в Хаксе почти не осталось страха.