Королевство Платайа, приключения Аваста.

Тот день был необычайно ясным, но Аваста это не сильно касалось. Он дежурил возле поиска — великих врат из оперты. Сами врата представляли собой арку из чистого золота, расписанную цифрами и рисунками, с голубоватой дымкой внутри. Аваст был не безгрешной программой, он несколько раз пытался пройти через врата, но лишь его рука касалась чего-то плотного, тут же появлялся кто-нибудь из служащих интепрограмм и мешал ему осуществить желаемое. В светлых залах Бразериуса эти врата имели несколько помпезный вид. Белые стены, потолок, пол и множество света, льющегося с потолка из каких-то труб, названия их Аваст не знал, хотя в его дворце они также являлись источниками света. Но Аваст был привилегированной программой, он мог посещать любые места в Платайе, даже Бразериус. Ведь, остальные программы, что были из ряда обычных, коих большинство, не имели права находиться в светлых залах Бразериуса. Именно поэтому, а ,может быть, и нет, Аваст переполошился, когда услышал шаги, поднимающейся по лестнице программы. Он был недоволен вдвойне: Во-первых, потому что кто-то вошёл в Бразериус; во-вторых, потому что его отвлекли от воспоминаний о самой прекрасной битве в его жизни. Когда-то демон был занесён самим Пользователем в Платайю. Он принял форму дракона и жестоко уничтожал все программы, что попадались ему на глаза. Аваст принял бой, дни и ночи продолжалась громогласная битва, силы были неравны, и постепенно Аваст начал сдавать позиции. Лишь неимоверным усилием, вовремя подоспевшего Карантина, удалось запечатать демона. Множество программ полегло от разрушающей пасти дракона, но Пользователь принёс семена погибших, хоть и не тех же самых. Именно это с подвигло Аваста прийти на собрание Ревйард. Он рвал и метал, ведь, среди погибших были его хорошие знакомые, к которым он привязался! «Действия Пользователя не нуждаются в обоснованиях, тем более таким программам, как вы! Не думайте, что вы единственная программа, защищающая королевство!» - был ответ. Хоть внешне ответ носил стандартных характер, но Авасту лишь ещё раз показали на его место, показали, что его, рыцаря в серебряных доспехах, никто не держит, что есть замена в любое время. Но по лестнице кто-то поднимался, и Авасту пришлось отбросить мрачные мысли в сторону, его меч должен быть наготове. Вот показалась голова программы, по форме напоминавшая огурец, вот всё тело, также напоминавшее огурец, да и весь он был похож на этот зелёный овощ. Это была очень старая программа, судя по её виду и скорости приближения. Лицо этой программы было испещрено морщинами, выказывая почтенный возраст, пенсне в чёрной оправе, закреплённое на носу, сквозь которое обычно смотрели, успевшие посереть, сухие глаза, он был одет в монашеские одежды: коричневая ряса, с рваными полами и потёртыми локтями, с бечёвкой вместо пояса. Осознание пришло не сразу, но мгновенно вызвало бурю эмоций, отчего у рыцаря на голове зашевелились волосы. Эта медленная программа — Уведомунд. Редко, когда Уведомунд приходит с радостными вестями, чаще всего, после его прихода, программа удалялась. Благодаря этому, Уведомунд являлся олицетворением смерти. Но старенькая программа приблизилась и прервала цепь разрушительных умозаключений: - Мы, высокочтимая семья Ревйард, вызываем вас, личного телохранителя Виндовиса и всего королевства в частности, в Центральный зал Компьюнда сегодня же. Это повестка имеет необязательный характер, поэтому ваше присутствие на церемонии необязательно, - медленно и с расстановкой провозгласил Уведомунд. - Вызывают? Необязательно? Церемония? Что здесь происходит? - начал отходить от предполагаемой участи Аваст, пряча меч в ножны. - Будет очень хорошо, если вы возьмёте с собой своего приятеля Карантина, - всё так же безразлично произнёс Уведомунд. - Я не понял мне там быть или нет? - начал злиться от медленной речи своего собеседника Аваст. - Конечно, обязательно! – Уведомунд даже расширил глаза от услышанной глупости. - Просто, если в ваше отсутствие что-нибудь произойдёт, то высокочтимая семья Ревйард не будет нести совершенно никакой ответственности. Авасту было непривычно слышать речи Уведомунда, он служил только Пользователю, даже храм в его честь построил, но то, что он пришёл по велению семьи Ревйард, очень озадачила рыцаря. Однако, до Компьюнда путь не близкий, да ещё и за этим повесой нужно зайти. Поэтому, будучи уверенным, что что-нибудь да произойдёт в его отсутствие, Аваст должен был оставить здесь кого-то охранять врата. Аваст протянул руку вперёд, медленно по латам рыцаря, к пальцам, начала струиться голубоватая жидкость, накопившись в большом количестве, она начала изменяться, растягиваться, менять цвет, стала приобретать форму, пока, наконец, в точности не повторила руку Аваста, дальше ещё больше, медленно, но верно из руки выросло туловище, ноги и голова. Вот, перед Авастом стояла точная копия его самого, кроме главного отличия, у копии не было меча. - На меч уйдёт слишком много сил, - сказал рыцарь. - Объяснения... - … не нужны, - закончил оригинал. - Ну да, ты это я и наши мысли... в смысле ты это я... короче ты знаешь. Да? - оригинал заметно нервничал, ему редко удавалось сделать абсолютную копию, чаще это были камнеподобные рыцари, коих Аваст мог создать бесчисленное большинство. - Объяснения не нужны, - в голосе копии появились нотки раздражимости. - Правильно! Ты в точности такой же, как и я, а, след... Договорить оригиналу не дал мощный толчок вперёд. Пролетев несколько проёмов по лестнице, рыцарь, шумя и гремя латами, грохнулся на пол, улёгшись головой на последнюю ( для него) ступеньку. Голова кружилась, и возможно долго ещё бы пролежал Аваст, но его окликнули: - Что же здесь делает высокочтимый рыцарь? - послышался издевательский женский голос откуда-то справа. - Что? Все демоны переловлены? Королевству ничего не угрожает? - источник голоса приблизился и наклонился над самым ухом Аваста. Аваст узнал этот голос. Этот голос принадлежал той женщине, что долгое время издевалась над ним. Правда, Аваст только через несколько лет понял, что все эти издёвки, щедро поливающие его, были лишь советами, направляющими его действия в правильное русло. Этот голос принадлежал той женщине, которую он любил. Любил сильно и безответно. Ему нельзя было любить. Служба. Если бы даже Аваст признался в своих чувствах, даже если бы его не отвергли, даже если бы было всё хорошо, рано или поздно об этой любви узнал бы Виндовис. И не было бы чаши, способной залить его ярость. О! Если б об этом узнал Виндовис! Преданный позору и всеобщему унижению, Аваст был бы уничтожен, а его оперта была бы растаскана низшими программами, а остаток отправлен Пользователю. И долго бы его тело болталось на каком-нибудь дереве, обдуваемое какими угодно ветрами, каждый день подвергаемое атаке голодных воронов, пока не сгнило бы окончательно, но только тогда и закончилась бы его несчастная жизнь. - Ты меня слышишь, пупсик? - женщина щёлкнула рыцаря по носу. - Да и вообще! Почему ты не носишь шлем! Думаешь, его просто так придумали? Вот в мирное время ходил без шлема, а стоило только прилететь дракону, так сразу надел! А если бы он тебе на голову приземлился? Оболтус! - обычной щелчок перерос в сливку, которая так и не была ликвидирована безуспешными попытками. - Слышу! Отпусти! - Авасту всё же удалось вырваться из цепких пальчиков мадам, что держала его. - И не называй меня так! Просил же уже неоднократно, - пытаясь сохранить уже давно утерянное самомнение и гордость, выпрямился рыцарь. - Как? «Пупсик»? Ну, хорошо. Больше не буду называть тебя Пупсиком, Пупсик, раз тебе так не нравится. Ответом послужило рычание. Ах! А как Авасту хотелось посмотреть лишний раз на неё! Кто бы знал, какие усилия он прилагал, чтобы не сказать лишнего или ещё чего, она, ведь, такая обидчивая! Сейчас она стояла перед ним, в самом деле, в отличие от него, гордая, как степная лань, в красном платье на манер тех, в которых танцуют танго, чёрные, как смоль, дразнящие вьющиеся волосы, с заплетённой кроваво красной розой, достающие до пояса, белая кожа, которая была выставлена напоказ, во всех приличных местах. И лицо. Что же это за лицо? Чудо! А не лицо! Тонкие черты, чуть подведённые зелёные глаза и яркая красная помада. Да! Опера умела эффектно появиться, правда, исчезала не менее. Осознав, что он пялится, Аваст, смутившись, отвернулся. - Что такое? Смущашки? - Опера лишний раз получила возможность поиздеваться над своим подопечным, это выражалось в том, что Опера за щёки повернула голову Аваста к себе и начала выделывать разные штуки, что, может быть, были непозволительны любой другой программе. - Хватит! - наконец не выдержал красный, как рак, Аваст, повысив голос. - Ну вот! - Опера отвернулась и сложив руки на груди и несколько раз шмыгнув носом. - Учила его с нуля! Оберегала от демонов, пока он был неспособный! И тут на тебе! Благодарность! Совести у вас нет, любезнейший! Тут наш герой совершенно не знал что делать. Говорят, что есть такие умельцы, что способны к любой барышне подобрать ключик, что могут они спокойно распознавать, притворные и нет эмоции тех барышень, с которыми ведут беседу, да и, не допустив лишних слов заговорить любую, но Аваст не относился к числу этих умельцев. Он знал, что должен что-нибудь сделать, но не знал что. Поэтому, поддавшись первому же порыву, попытался сказать что-то утешительное, строгое, возвращающее его личность, напоминавшее о том кто он такой, но вместе с этим нежное и ласковое. Но ему не дали: - Ладно. Прощён, - развернулась Опера. - А если серьёзно, то куда это ты намылился. - В Компьюнд. Срочный вызов, - пожал плечами рыцарь. - Его вызывают в Компьюнд, а он тут со мной болтает! – всплеснула руками Опера. – Иди уже отсюда! – женщина принялась толкать к, всё приближающемуся, выходу нашего героя. Авасту безумно хотелось остаться с Оперой, слушать её издевательства и, редко проскакивающие, похвалы, но нет! Ему пора! служба зовёт! * * * Пануправа – крупная деревенька близ Компьюнда. Достаточно крупная, чтобы в ней находилось святилище Пользователя, но недостаточно, чтобы называться городом. И не было ничего в этой деревеньке примечательного, те же бревенчатые избы и землянки, та же ругань мужиков, тот же тёс на крышах, что можно встретить в любой другой деревеньки королевства. Правда, было одно отличие: в центре деревни располагался храм посвящённый Пользователю. Это была огромная каменная голова Пользователя, словно выскобленная с древних фресок и увеличенная в несколько раз. Рот служил вратами в сам храм. Нельзя было сказать, что храм пришёл в непригодность, но мох и другие растения, успевшие облюбовать «затылок» святилища, видимо, считали совершенно по-другому. Что же касается внутреннего убранства, то наш герой был не любитель святилищ, да и подобных мест в частности, поэтому, кроме внешнего убранства, так и не раскрылось ему. Аваст с радостью наслаждался бы обыденностью деревенской жизни, в тени какого-нибудь раскидистого дуба, что рос невдалеке от деревушки. Не мог он наслаждаться также и говором, суетящихся, бездельничающих и занимающихся своими делами, программ, звуками живности, обитающей почти везде, в большом количестве, и нередко мешающей ходить, мягкости травы, которая ощущалась даже сквозь его броню. Но нет, ему нельзя жить обычной жизнью, не дано ему радоваться солнечным дням, дождю и прочим прелестям, такой разнообразной, такой простой и необычной одновременно, погоды. Его цель Карантин, которого «тоже было бы неплохо прихватить». Аваст остановился перед дверями старой таверны. Покосившаяся крыша полутораэтажного здания, кое-где потрескавшиеся окна, забитые досками, успевшее почернеть бревно – всё это дышало старостью и затхлостью. Но именно здесь обожали собираться местные гуляки, и не, потому что здесь харчи или вино лучше, здесь, скорее всего привычка и наследственность, так сильно проявляющиеся в жителях Пануправы: Мой дед сюда ходил, отец ходил, отчего бы и мне не пойти. Следует заметить, что хозяин таверны – жадный и скупой человек, доживающий свой век, хотя уже переживший всех своих знакомых, что быть может, и стало причиной его скупости. О самом хозяине скажем всего пару слов. Звать его Ксиоп, хотя нет, с самого детства Ксиоп был воплощением замкнутости и скупости. С малолетства он мало с кем общался и постоянно что-то делал, пытаясь на этом заработать. Будь то обычные дела, которые он выполнял вместо пожилых людей, или помощь в кузнице, являющаяся самой чёрной и неблагодарной, так и получалось, что он рос вечно в работе и вечном желании сделать меньше, но получить больше. Светлые латы рыцаря немного выделялись на общем фоне, но это ничуть не смутило Аваста, поэтому он смело распахнул дверь. Пределу изумления рыцаря не было, когда из распахнувшейся двери вылетела огромная кружка со всем известным пенным напитком, которая чуть было, не угодила ему в голову. После сразу же послышались звуки пьяной драки: - Ты что?! Посмел в меня кружкой кинуть?! – после треска развалившегося дерева послышался знакомый голос. Это был Карантин. Когда Аваст вошёл в помещение, то удивился ещё больше. С десяток полусгнивших столов, внутри которых уже жило не одно поколение мелких насекомых, потолок весь в дырах, сквозь которые можно было увидеть проблески света, половицы прогибались под ногами Аваста, что грозили вот-вот сломаться, но неизвестным образом ещё держались, в углу он заметил причину шума: Карантин, одетый в непонятную, грязновато-серого цвета рубаху, колошматя какую-то программу кусками того, что раньше было столом, казалось, не замечал совершенно ничего вокруг. Но наш герой не любитель пустых драк, да и с программами ему запрещено драться, ведь, он должен их защищать… точно! - Карантин! – громко рявкнул Аваст. – Что ты себе позволяешь? Тебе напомнить кто ты такой? – пытаясь сдерживаться, сказал рыцарь. Эта фраза произвела действие, правда не то, на которое рассчитывал Аваст: Карантин бросил два куска дерева в своего друга, когда они ударились об него, с грохотом отлетев от его лат, Аваст, даже удивился, как ими можно избить кого-нибудь. - Чего надо!! – кричал Карантин. – Не видел тебя год, мог и ещё не видеть! Или опять из-за тебя очередная дрянь приключилась!.. – договаривал Карантин уже лежа на полу: хмель – это вам не шутка. - Да. Нас вызывают в Компьюнд, - даже не шелохнувшись, чтобы помочь своему другу, ответил рыцарь. - В Компью-унд! – в глупой улыбке протянул уже сидящий соратник. – В последний раз мы там были… - чтобы вспомнить, он отхлебнул из кружки, которая чудом осталась цела рядом с его дебошем, - да никогда! Сам мотался туда и не раз! А меня! Своего друга! Даже не удосужился ни разу на экскурсию сводить! – он отхлебнул препорядочный глоток, который так и не поместился полностью, покатившись по губам и оставив тёмные пятна на рубахе. - Ты и сам прекрасно знаешь, почему я тебя никуда не водил, - парировал рыцарь. - Ну да… - после недолгого молчания ответил, продолжавший сидеть Карантин. – Но согласись: после того, как Опера сводила нас в город, мне туда путь заказан. - Разве это и не была причина? Тут на лице друга проскользнула минутная тень удивления, переросшая, наконец, в дикий хохот и разлив янтарной жидкости, которая, впрочем, не стала задерживаться в разреженных досках пола. - Хорошо, а если серьёзно, то какая причина того, что нас вызывают? – вмиг посерьезнел Карантин. - Ты бы оделся для начала. А вот потом и поговорим. - Ты прав, - после непродолжительного осмотра согласился товарищ. – Вот не умеют местные будить меня как следует! – послышалась жалоба, когда Аваст уже выходил из таверны. После непродолжительного ожидания следом за Авастом выбежали три девушки, в лёгких одеждах, которые озорно улыбаясь и болтая между собой, весело бросились в сторону одного из домов. Через полчаса вышел и Карантин. Серой рубахи уже не было, вместо неё были чёрные пластины, которые мозаикой покрывали всё его тело, обрамляя худощавое жилистое тельце верного друга Аваста, тёмные волосы, которые до этого были растормошены и напоминали по виду скорее гнездо морально не устойчивой ласточки, сейчас также были закрыты пластинами. От лица же его остался только треугольник горящих глаз и рта. Сейчас он очень походил на ребенка, которому, правда, скоро стукнет третий век, но внешний вид у него был чуть ли не мальчишеский. - Достаточно быстро… - Аваст даже не удосужился обратить внимание на внешний вид своего друга. - А ты как думал! Ну что? Когда мы там должны там быть? - Сегодня, - тяжёлый вздох. Весело крикнув: «Наперегонки!» - Карантин кинулся, вперёд, скользнув в лес, и, ловко лавируя между деревьями, пытался подгонять своего друга. Усмехнувшись, Аваст простоял ещё немного, но, как и нами всеми в минуты спора, овладевает желание быть победителем. Он сделал мощный прыжок, оставив после себя только глубокую вмятину его ног. Вышедший из тени, уже знакомый нам монах горько усмехнулся, глядя на тяжёлую вмятину: «Ну, может хоть в этот раз я повеселюсь как следует!» * * * - Ва-ау! – только и смог выдавить Карантин. Они поднялись на высокий холм: пред ними расстилался Компьюнд. Сверкая всеми красками большого города, Компьюнд величаво раскинулся по обеим сторонам широкой реки, которая блестела и переливалась на ярком солнце. Серые, отдающие синим, каменные дома, сложившиеся в правильные линии улиц; почти чёрные здания чуть побольше, скопленные в одном месте, на окраине, как будто кто-то чёрной краской брызнул в море серого цвета, пыхтя дымом, являлись воплощением ремесленной касты города; ровно в противоположной части города возвышался, как виделось архитектору, Пользователь в полный рост. Это был храм в честь Пользователя, только уже не просто голова, а целое тело, которое высилось над городом, возможно, что кто-нибудь даже время сверял по этой огромной статуе, следует отметить, что Пользователя успешно «принарядили»: огромный, под стать своему владельцу, плащ скрывал почти всё под собой кроме головы, лишь из середины выскользнула рука, в приветливом рукопожатии. Но на общем фоне, кроме фабрик и святилища, расположившись в центре города и поднятый над рекой на приличной высоте, блистал снежинкой Центральный зал Компьюнда. По форме он напоминал вышеупомянутую снежинку, правда с башнями на каждой конечной точки. Как попасть в Компьюнд Аваст прекрасно знал, но вот Карантин невольно задался этим вопросом, правда, тут же отбросил все возникшие вопросы в сторону, понадеявшись на Аваста. - Спускаемся? – усмехнулся Аваст, наблюдая за детским восторгом своего друга. - Туда? Мне? Можно? – Карантин недоверчиво посмотрел на своего друга. - Конечно!.. Понял! – воскликнул Аваст. – Не волнуйся ты со мной и тебе никто не будет чинить препятствий. - Наперегонки! – неугомонный и вечно молодой Карантин бросился вперёд. - Чувствую: проблем от тебя будет предостаточно… - задумчиво произнёс Аваст глядя на спину удаляющегося друга. Через несколько минут Аваст догнал своего друга, который уже вовсю доказывал, возле огромных дубовых врат, обшитых железом, что-то местным стражам порядка – модусам, эдакие человечки, одетые в зелёные мундиры, напоминавшие чем-то доспех Карантина, которые были поставлены охранять программ от действий других программ. Лишь только один из модусов заметил приближающегося Аваста, то сразу же встал по стойке смирно, крикнув: - Стабильности, Главнокомандующий! Тут же за ним последовала остальная стража, в общем количестве двенадцать человек, ещё двое держали, рвущегося Карантина. - Стабильности! – громко и с тоном, присущим его положению продолжил, - Эта программа со мной! Пропустить! - Но-о… - пытался возразить, видимо возглавлявший охрану врат, модус, на стандартном зелёном мундире были вышиты золотыми нитками «КО». - Хочешь возразить, капитан? – насмешливо воскликнул Карантин. По лицу капитана было видно, что, если бы за этого наглеца не поручился Главнокомандующий, то, ох, как же тогда отхватил бы нарушитель, сколько ненависти пронеслось в его взгляде, можно было даже ощутить физически, как тяжело пришлось капитану решение отпустить беспечного зарвавшегося… - Отпустить! – через секунду приказ был исполнен. Отряхиваясь, Карантин кинул пару проклятий на прощание и последовал за Авастом, который, не сменив темпа шага, продолжал двигаться вперёд, уже довольно далеко зашедшего за ворота. Когда Карантин попал в город, то не знал: радоваться ему или плакать. Сверху Компьюнд показался ему прекрасным городом: блестящий и прекрасный, но на деле же оказалось, что вокруг валялись трупы; крысы мелкими стайками передвигались от одной тени к другой; на каждой улице дежурили модусы; ещё несколько модусов, одетых в чёрные одежды, напоминавшие по своему внешнему виду врачей из средних веков, таскали трупы куда-то, Карантин старался не отставать от друга. «Что здесь происходит?!» - недоумевал про себя Аваст. Действительно, охраняемый всеми возможными средствами защиты: от чар до банальных модусов, сейчас Компьюнд не сильно напоминал оживлённую столицу. Да и программ, кроме дежуривших модусов не было. Единственное что они увидели, так это то, что какой-то скорченный старик понукал рослого детину: «Тень ещё не упала на город, а ты уже бездельничаешь! Вот была бы жива…» Дальше Авасту было слушать необязательно, да и не нужно. Правда у Карантина было на этот счёт другое мнение: он резким шагом и с огнём в глазах направлялся к детине, который уже было, замахнулся, чтобы ударить старика, обидно, этого Аваст не предусмотрел. Не тут-то было, подскочивший вовремя Карантин успел предотвратить удар. Мгновенно детина взревел, а на улице появились, неизвестно откуда взявшаяся толпа народу, которая мгновенно зашумела, обсуждая происходящее. «Вот вас здесь и не хватало!» - Авасту нужны были действия. И они не заставили себя ждать: неизвестно откуда-то сверху взявшаяся, фигура какой-то программы впечатала в землю того детину, что держал Аваст, который, кстати, успел отпустить здоровяка. Не мгновения больше не мешкая и слыша радостные возгласы толпы, Аваст уже тащил за собой Карантина, от греха подальше. - Не город, а помойка, даже в Понуправе лучше! – возмущался Карантин. - Здесь не всегда так было. Очень жалко, что ты застал его таким. - Ладно, судя по всему, ты тоже не в курсе. Может Совет нам что-нибудь расскажет, прольёт истину, так сказать, - задумался Карантин. - Может быть… Смотри! Пред ними высился Центральный зал, по обеим сторонам расплескавшейся реки находились белые будки. Абсолютно ничего примечательного, просто белые будки из неизвестного материала. - Заходи внутрь, - скомандовал Аваст. Карантин был не сильно против, даже когда в будку залез Аваст и принялся читать какие-то мантры, последний раз похожие мантры Карантин слышал от своего друга, когда тот сражался с драконом, кажется, после этого он смог даже ранить чудовище. Через секунду за Авастом мир преобразился: вместо полупустых улочек он увидел тёмный зал, видимо это и был Центральный зал, собственный персоной. Его даже не так сильно волновал окружающей его интерьер, который можно было бы описать двумя словами: чёрный мрамор, как место из которого они вылезли. Это была железная голова птицы, увитая плющом, у неё были выколоты глаза, что немного удивила Карантина. Но если вы подумаете, что в этот момент Карантин предался философским размышлениям о причине "выкалывания" глаз, что это своеобразная метафора, обозначающая высшую власть семьи Ревйард, даже над существующими в небе, то жестоко ошибётесь. Он просто смотрел голову птицы и совершенно ни о чём не думал, совершенно ни к каким выводам он не приходил, совершенно. Долгие странствия по коридорам, казалось, что они просто идут по кругу, но нет: вскоре они встали перед тяжёлыми мраморными дверями, чуть темнее пола. Что ж? Они здесь! Ну, здравствуйте, господа ответы!