Танечка свет Гроттерша

Выглядел он, по крайней мере, очень разраженным и собранным, а если принимать во внимание такой неожиданный подкат, то еще и не совсем трезвым. Садиться к такому Бейбарсову, значит, быть сумасшедшей, ну, или мазохистской. А я, правда-правда, считаю, что не принадлежу ни одному из данных вариантов. Вот Гробка сейчас бы вдоволь насмеялась! Представляю, как это выглядит. Еле стоящая на ногах я, тупо уставившаяся на протянутый мне шлем уже несколько минут, и невменяемый Опустошайрюмкин. Нда. Главное сейчас: не поддаваться панике. Паника?! Какая, к черту, паника? Да, мне же каждый день приходиться делать выбор, влияющий на всю мою дальнейшую жизнь! А вместо того, чтобы действовать стою истуканом! Нет у меня, мать вашу, никакой паники! Глеб прочистил горло и в упор посмотрел на Таню, убирая руки с сцепления на колени и слегка приподняв уголок губы в слабой ухмылке. - Тань, не волнуйся. Ничего с тобой не случится, - голос смягчился. Ну, хоть кто-то из нас владеет собой. Снова наступило молчание. Гроттер не отвечала, на ее лице вообще не было ни единого намека на какую-либо эмоцию. - Я просто хочу поговорить, - напряженно добавил Глеб, нахмурившись. Ответь хоть что-нибудь! Возьми себя в руки, давай! Скажи, что было бы замечательно! Открой рот, глупая тряпка! - Ам... Э...это было бы за... за.. Зачем? Ой, дура! Все, плакало наше счастье! Бейбарсов свел брови и хмыкнул, видимо, желал услышать не совсем это. Лениво поднявшись, он подошел к статуе имени Великой Гроттерши и остановился, лишь когда расстояние между ними едва могло называться сантиметром. Таня глубоко вздохнула, коснувшись его грудью, затянутой в просторную летнюю блузку и смутившись, попыталась отступить, если бы не ее рука, попавшая в плен мертвой хватки. Попытавшись вырваться, недовольно фыркая, она молчала, отводя взгляд. - Просто так я тебя не отпущу, малышка, - самоуверенно заявил Глеб, ни на секунду не отвлекаясь от девушки, выпытывая ее взглядом. - Ты делаешь мне больно, - шипя, пожаловалась Гроттер, не переставая делать попытки, если не вырваться, то хотя бы отодвинуться. Ответа не последовало, слова кончились, как и силы девушки. Она просто замерла, тщательно делая вид, что рассматривание двух пар обуви - занятие, сравнимое разве что с прыжком с парашютом. "Допекла беднягу!" - твердил упрямый внутренний голос, - "Видишь, аж дар речи при виде тебя потерял! Готовый уже, только руку протяни!" Он просто задумался или пытается таким образом вырвать из меня согласие. Не проведешь, Топчимечтанкин! "Ха! Дорогуша, я тебя умоляю! Может, он еще и всяких гопников сюда притащил, что бы украсть? Мы же смотрели "Кавказскую пленницу", преступную схему знаем". Прервав, наконец, внутреннюю борьбу с собой, Таня подняла голову, ища в темных глазах толику правды. Бейбарсов тут же, не давая времени опомниться, впился в нее поцелуем, жадным, страстным, требовательным. Девушка и не думала сопротивляться, сократив расстояние между ними до нуля, оперлась на его плечи и шумно вздохнула в его рот, обжигая своим дыханием, в ответ на что получила недовольное рычание. Глеб забурчал, завладевая ее губами уже мягче, нежнее, трепетнее, словно боялся, будто сломает хрупкую фигурку в своих руках пополам. Нетерпение, завладевшее ими обоими, подталкивало двух молодых людей друг к другу, пытаясь слить в одно целое. Гроттер глубоко вздохнула и, прикусив нижнюю губу юноши, потянула на себя, слегка посасывая. На треснувшей коже, разгоряченной поцелуем, появилась небольшая алая капелька, сверкнувшая ярким цветком, девушка ухмыльнулась и слизнула ее, наслаждаясь непроизвольным грудным стоном парня. Рассмеявшись, она оттолкнула его от себя и бросила, отмахнувшись: - В эту игру можно играть вдвоем, Бейбарсов, - и сев в машину, подъехавшую к подножью лестницы, улыбнулась. Гробыня засмеялась и приподняла бровь в немом вопросе. - Гроттерша, я полагаю, что и спрашивать не стоит? - В точку, - все с той же улыбкой проговорила Таня, зарыв пальцы в спутанные от ветра волосы. Вика, до сих пор нетерпеливо ерзающая на заднем сидении, пробурчала: - Тань, ну, разве можно быть такой непостоянной? То ты твердишь, что ненавидишь Глеба, - кстати, по-моему очень хороший мальчик - то, теперь обжимаешься с ним у всех на виду, как озабоченная. Я тебя решительно не понимаю! - ткнула мужа в бок, мирно посапывающего, - Правда ведь, Андрюша? - Да-да, дорогая, - сонно пробурчал Бостонов, подкладывая ладони под щеку и переворачиваясь на другой бок, к окну. Бостонова победительно подняла подбородок и одарила подопечную взглядом, всем говорящим о своём превосходстве. - Как приедем в Россию, так из дома у меня без охранника не выйдешь! - больше как угроза, чем заявление. - А как же моя самостоятельность, Вик? - Гроттер нахмурилась, - Мне уже как бы восемнадцать. Опекунша фыркнула, отмахнувшись. - А ты поспорь со мной, поспорь! Ты и так привлекала к себе неприятности, а теперь, будучи богатой девушкой, станешь красным флагом для быка. - Она права, Гроттерша, - неожиданно вмешалась подруга, продолжая крутить баранку, - Теперь все изменится.