Крещендо

      Неделя прошла за пропаданием в архивах, компьютером и в чтении бесполезных бумаг. Это были одновременно худшие и лучшие семь дней в жизни Леона. Худшие, потому что, черт возьми, отчеты! Кому могут нравиться отчеты? Только самому отбитому фрику! Если хотите отбить у новичка всю мотивацию работать — отправьте его заниматься бумагами; все воодушевление как рукой снимет, Леон проверил!       Парень рассчитывал, что его, как обычного новичка, отправят патрулировать улицы, останавливать водителей и выписывать штрафы — он уже морально подготовился к этому. А тут бумаги! И не какие-нибудь простые, а пропечатанные с двух сторон, мелким шрифтом, да ещё и под слоем пыли. Про кисловатый запах залежавшейся бумаги даже думать не хочется.       Но была и хорошая сторона работы в архивах — Леон познакомился с Эдди, как оказалось позднее, братом капитана (но он-то тут был по специальности, а не по направлению начальника!). Через день на горизонте появился и Вейлон Парк, программист. Он в свободное время приходил к Эдди (а потом уже и проведать Леона) и помогал переводить бумажные архивы в электронную версию, очень экономя время парней.       Конечно, не обошлось и без «раскрытия» отношений Эдди и Вейлона, Леон ведь совсем не замечал влюбленных глаз, «случайных» касаний и отчего-то красного лица программиста, когда мужчины возвращались в архив.       Шрамы Эдди Леона совершенно не смущали, хотя бы потому, что не смущали Вейлона. Парень привык верить людям и уж если эту двухметровую махину с покалеченным лицом и странным ирокезом смогли полюбить, то там было за что. К тому же Леон как-то увидел, что Эдди носит в кармане нож, и вопросы как-то отпали сами собой. Он был не только тактичным человеком, но и не самоубийцей. Мало ли!       Ситуацию не облегчала и Ада Вонг, напарница. Она занималась каким-то делом, переворачивая свои бумаги (вот и хочется же ей все это читать!), не посвящая Леона… ни во что. Парень чувствовал себя пятым колесом в налаженном механизме взаимоотношений.       Так же, случайно, Леон немного подслушал разговоры, ходящие вокруг их капитана. Как и про прозвище, так и про внешность и немоту. На громкое «Тиран» парень внимания не обратил — подумаешь, кличку дали, как будто он своих преподавателей в академии называл только по имени. Там погоняла похуже «Тирана» были, к тому же чаще просто из смеха, а не потому, что бедные учителя их заслужили. А вот факт немоты (частичной, Леон, частичной) заставил задуматься: теперь вставали на места и общение записками и кивки головой вместо приветствия.       Леон с Тираном вообще редко встречался, хотя бы потому, что избегал встречи с ним. Не дай бог сорвется из-за незаслуженного пыхтения над бумагами (он уже весь покрылся чертовой пылью!), наговорит чего-нибудь.       В моменты, когда Леону нужно было срочно отключить мозги, чтобы те не сгорели и не превратили его в какого-нибудь зомби, парень шел в комнату тренировок, чтобы — если не находил никого для спарринга — побить грушу и выпустить пар.       Как-то ему удалось уговорить Вейлона на спарринг (Леон до сих пор не понимал, как он это сделал). Этот программист просто разрушил все возможные стереотипы насчет неспособности зубрил за себя постоять. Нет, он не наносил удары, как можно было бы подумать, даже не делал броски, — Вейлон мастерски уворачивался от любой попытки его задеть. Конечно, в тот момент его лицо не покидало паническое выражение, но Леону всего пару раз удалось его скрутить!       Спарринг с Эдди же стал вещью, которую Леон поместил в список «Ни при каких условиях не повторять». Его швыряли из стороны в сторону пусть и мягко, но чертовски обидно! Техника «ударь и беги» была бы хорошим вариантом, но, чтобы ударить, нужно сначала подойти, а сделать это, когда твой противник под семь футов роста — как-то сложновато, а весу в нем… Гора мышц, непонятно откуда взявшихся у человека, вечно пропадающего в архивах. Поэтому приходилось пародировать Вейлона и пытаться уклоняться, не срываясь при этом на бегство.       В общем, Леон справедливо полагал, что успел «заржаветь», поэтому недовольство капитаном разгорелось сильнее.       На входе в зал тренировок, Леон остановился, услышав звуки, напоминающие односторонний разговор, и скрип матов под ногами. Парень тихонько вошел внутрь. Перегородка из решетки не позволила бы никому со стороны додзе увидеть Леона, к тому же освещение играло на его пользу. Он тихо сел на лавочку, наблюдая.       Эдди надевал какие-то перчатки без пальцев, разговаривая с тем, с кем, видимо, собрался спаринговаться. Его соперником был никто иной как Тиран (Леон не мог прекратить называть так капитана, даже в мыслях). Он стоял спиной к парню, но даже так его можно было рассмотреть. Черная обтягивающая водолазка, свободные спортивные штаны в тон верха и босые ноги — все снаряжение капитана, а когда тот опустил руки, Леон заметил, что он тоже надел перчатки, но другие, с пальцами. На спине в свете ярких ламп заходили тугие мышцы.       — Ты сегодня как-то не в духе, — Эдди покрутил головой, разминая шею. Сергей хрустнул суставами. — Хочешь выговориться? Напряжение в теле Тирана можно было увидеть невооруженным глазом:       — Ладно, прости, плохая шутка.       Сергей на периферии сознания почувствовал, что кто-то смотрит на него, но не обратил на это внимания, заслужено обвиняя в повышенной параноидальности не самый хороший «разговор» с начальником (скорее монолог на повышенных тонах со стороны оного, чем что-то, где должны участвовать двое).       — Поделишься после? — Сергей поднял бровь «После?». — Когда выбьешь из меня все, что так любишь выбивать.       Тиран через силу пожал плечами. Эдди, наконец, встал в стойку. Сергей искренне уважал своего сводного брата, хотя бы потому, что он был единственным, кто мог противостоять мужчине в серьезной схватке (именно схватке, не спарринге) и не попасть потом в больницу (было, если честно, пару раз… но не смертельно). К тому же во время боя Эдди мог говорить всякую чушь, так что у него получалось успокаивать Сергея сразу с двух сторон — разговором и выпусканием пара.       — Как на личном? — удар в печень Эдди с лихвой заблокировал, одновременно уворачиваясь от кулака в челюсть. — Понял, без изменений. Не думаешь, что время искать женушку пришло? Нам под сорок — мы не молодеем.       Тиран резко выдохнул, делая подсечку, от которой Эдди спокойно отпрыгнул.       Они не уступали друг другу, показывая мастерство в технической стороне вопроса, потом, когда тела достаточно разогрелись, спарринг стал серьезней: Эдди начал отвечать ударами, направленными в корпус; Тиран уворачивался на чистых инстинктах, злобу на начальство выкрутили на максимум.       — Работа? — кулак все же прилетел в район поджелудочной. — Ух! А если не думать об идиотах-начальниках? — второй удар в то же место Эдди отбил. — Слышал про новенького. Леон Кеннеди вроде, да? — от хука справа Тиран уклонился, поднырнув вниз, и тут же рванул всем телом вперед, сбивая Эдди, прижимая его к стене. Сверху раздался приглушенный стон боли. — Не прикидывайся, что не понимаешь о чем я, — Эдди подкинул ногу, попадая коленом в живот брата. — Думаешь, будет как с Вескером? Потому отправил его ко мне? С каких пор ты такой недоверчивый? — хрипя, добавил Эдди, блокируя руки Тирана, давящие сверху после неудачного удара.       Сергей не издавал ни звука, но чувствовалось, что скоро он сорвется. Ещё чуть-чуть и перейдет грань. Именно этого и добивался Эдди.       — Люди живут, умирают и предают независимо от того, будешь ты ими руководить или нет! — вскрикнул Эдди, резко толкая плечом в грудь Сергея. Тиран зарычал, рванул с места и, крутанувшись, махнул кулаком, целясь в ухо. Эдди отклонился, но задело нос, на маты резко брызнула кровь. — Так что возьми себя в руки и перестань ныть, как маленькая девочка, что тебя отчитал начальник!       Эдди толкнул Сергея, они упали на маты, перекатываясь, но в итоге Эдди все равно оказался сверху; кровь с его носа капала прямо на лицо тяжело дышащего Тирана. Медленно он приходил в себя.       Когда в глазах брата появилась холодная ясность, Эдди встал, закидывая голову:        — Какой раз ты мне уже нос ломаешь? — Сергей поджал губы, не зная как извиниться. — С тебя оплачиваемый больничный и ужин. Я приду с Вейлоном. Завтра. И ты все мне выложишь, поэтому позволяю приготовить твои записочки заранее.       Сергей молча кивнул, выбирая меньшее из зол. Ужин так ужин, больничный так больничный, записки… он может и на компьютере напечатать. Нос Эдди он, и правда, частенько ломал.       — И, эй! Ты рычал на меня?!       Леон тихонько вышел из зала, пока его не заметили. Адреналин он получил, как от просмотра профессионального боя по боксу, не меньше. Когда две махины в семь и семь с половиной футов, не беспокоясь ни о чем, прут друг на друга, в помещении становится очень и очень жарко.       Если бы прозвище «Тиран» капитану дали не за его чересчур серьезное отношение в работе и налегание на сотрудников (по слухам он мог буквально преследовать провинившегося, пока тот не исправится), а за его стиль боя, то кличка бы очень сильно себя оправдывала.       Восхищение, конечно, не смогло затмить собой все негодование по поводу работы с бумагами, но чуть осветлило его, буквально, на тон. И что еще за Вескер? Леон поджал губы в неудовольствии, прикидывая, что ему нужно сделать, чтобы его отпустили хотя бы патрулировать улицы. На ум пришла идея надавить на капитана через Эдди, они все-таки братья, но совесть бы не позволила Леону так поступить. Поэтому, оставалось всего два варианта — либо продолжать работать в архивах и ждать, вдруг решение «Тирана» изменится (о нет, только не это, Леон умрет под завалами бумаг), либо пойти к капитану на ковер и сказать все, что он думает о том, чем занимается. Перевес, конечно же, был в сторону второго варианта.       До самого вечера Сергей сидел в кабинете, занимаясь бумажной волокитой. Его смена должна была скоро подойти к концу, потому он уже успел немного расслабиться. Да и бой с Эдди сильно помог сбросить напряжение.       Раздался стук в дверь. Сергей сразу же понял, кто к нему пришел по характерному «Тук, тук-тук», — Леон Кеннеди. Ручка поддалась и мужчина увидел серьезное лицо парня, смотрящего прямо в глаза.       — Сэр, — начал Леон, подойдя к столу, — думаю, нам нужно поговорить. Сергей махнул рукой, приглашая сесть на стул, парень помотал головой, продолжая стоять:       — Как вы знаете, я уже неделю работаю в архивах, — капитан кивнул. — И я считаю это немного… несправедливо по отношению ко мне, — бровь Сергея изменила свое положение, поднявшись на сотую долю дюйма. Правда? — Да, сэр. Вы читали мои рекомендательные письма, поэтому прекрасно знаете, как серьезно я отношусь к своим обязанностям. Потому для меня, сэр, остается загадкой, почему я был направлен работать с бумагами, которыми уже занимается человек с соответствующей специализацией; почему не позволили мне патрулировать улицы?       Сергей тихонько перерабатывал информацию, прикидывая дальнейшее развитие событий. Очень редко к нему подходили и просили о чем-то так честно. Прямо в лоб, так сказать.       — Не хочу, чтобы это прозвучало напыщенно, но я пошел в полицию, потому что хотел помогать людям, — Ты и так помогаешь, невербально ответил капитан. — Да, но разбирание бумаг — не та помощь, которую я обучен оказывать.       Сергей уже потихоньку переставал удивляться способности Леона читать его мысли, и отвечать на вопросы до того, как он успевал хотя бы написать их на бумаге. Вот оно — живое доказательство, что Тиран не такой уж и безэмоциональный. Если парень может понимать о чем его хотят спросить по одному только лицу, его навыки чего-то да стоят.       — Хорошо, — был ему ответ на листке.       «И это все? — подумал Леон, — "Хорошо"?».       — Я могу идти? — все ещё недоуменно уточнил парень.       — Конечно, ты свободен, — быстро начертили на бумаге. Леон кивнул и вышел из кабинета, плотно закрывая дверь. И что теперь? Он не знал что делать: ждать ли, что на его имя придет заявление на увольнение за неподчинение приказам, или просто сидеть и думать, что его слова дошли до Сергея-Тирана.       Погруженный в мысли, он пошел домой, когда его смена закончилась.       На следующий день Леон обнаружил на своем рабочем столе листок с новым назначением, написанным уже знакомым почерком. Победный крик прошелся по всему участку. Даже капитан услышал, и уголки его губ медленно приподнялись, образовывая еле заметную улыбку.