солнечная сторона.

леша свик — самолеты. the hardkiss — журавлі.

      дани не любил аэропорты и самолеты. его не завораживал этот вид из иллюминатора, да и страха не было, что самолет вдруг разобьется или с радаров пропадет. ведь судьба каждого давно решена, где-то там, выше облаков, которыми денис восхищается.       черышев, на самом деле, восхищается многими вещами, не говорит только, потому что не подпускает к душе своей посторонних. обжигался много раз и оступался, теряя веру в людей, но больше в себя. а дани мелочи замечает.       — все будет хорошо. ты мне доверяешь?       в салоне самолета каждый занят своим делом, пока дани чувство странное охватывает, вроде люди страхом это называют. денис рядом сидит и словно чувствует все, спокойствие излучает. дани вздыхает тяжело, смотрит сперва с прищуром, а после сдается, видя улыбку эту солнечную — отказать невозможно. твоя улыбка это так красиво.       — доверяю, черри, доверяю.       полет спокойно проходит, самолет не трясет и не разбивается, а черышев — улыбается. и улыбкой этой освещает самолет весь, аэропорт и, возможно, даже весь этот город. если не целую вселенную.       он ведь сам по себе солнечный, дани заметил это в первое знакомство. человек солнце, от которого теплом и добротой веет, которого обнимать хочется и не отпускать. никогда желательно. только ты губу закатай, мой дорогой.       — солнце взошло.       — сегодня пасмурно, если ты не заметил.       — а вот и оно.       парехо игнорирует слова ребят, кивком головы указывает на дениса, что медленно бредет через все поле, заставляя одноклубников глаза закатывать. кто-то бросает тихое позови его на свидание, идиот, в шутку, разумеется. солнце ближе подходит, улыбается так ярко, как и всегда, что и правда светлее становится.       но в каждой шутке доля правды есть. у дениса порш черный, по улицам ночным тихо перемещается, чуть ли не урчит, а крестик деревянный болтается из стороны в сторону. дани ждет его возле аэропорта, о свою машину опираясь, потому что смс отправил с дебильным я хочу тебе кое-что показать, надеясь, что его проигнорируют. не проигнорировали.       — и что мы делаем тут?       — ты когда-нибудь задумывался о том, сколько историй в себе хранит это здание?       — ты хочешь рассказать мне их именно ночью?       — но ты же приехал.       солнце только вздыхает, а после смотрит выжидающе, готовясь к приключениям ночным. дани проходит в зал ожидания, зная, что за ним последуют, тихо рассказывает про пассажиров, которых видит впервые, заставляя дениса глаза закатывать, а после добавлять тоже мне, шерлок холмс, тем самым улыбку вызывая у парехо.       шерлок холмс этот после тянет его к двери, где черным по белому написано посторонним вход воспрещен, но только не этой ночью. денис успокаивается, когда слышит от парехо я договорился за футболку и билеты на матч, пока его по лабиринту этому тащат.       и вытаскивают к самолетам. туда, где полоса взлетная, где ветер за плечи обнимает, где практически ничего не слышно. дани руку на плечо кладет, привлекая внимание к себе, а после все внимание дениса переключается на взлетающий самолет. он знал, что черри многими вещами восхищается и нашел одну из. я открываю твои тайны, одну за другой.       эта ночь становится светлой. из-за кучи огоньков вокруг или из-за улыбки скромной? трудно так сразу сказать. дани наблюдает: за взглядом этим восхищенном, за профилем, который освещается теми огоньками, что на полосе. и на тихое это очень красиво отвечает да, безумно, взгляд от дениса не отводя. это секунды всех моих дней.       дани пальцами коснуться хочет чужой души и сердца, но лишь на мягкую ткань толстовки натыкается, потому что вход посторонним тоже воспрещен. взгляд на себе ловит, нечитаемый, поэтому руку убирает. извиняться смысла нет, да и не за что.       — знаешь, теперь я понимаю, почему тебя солнцем называют.       — что?       — ты и правда светишь. и светишься. у солнца есть конкурент и это — ты.       потому что парехо не любил аэропорты и самолеты. он, возможно, любил солнце это яркое.