Последний шанс для Каны Тодо.

Переварив откровения Каны, Такамичи смог взять себя в руки и спросить девочку: «Что теперь ты собираешься делать, Кана?» Несколько минут она молчала, просто продолжая сидеть рядом с парнем, а потом начала рассуждать: «Технически, в этом мире меня не существует и мой статус ближе всего подходит под определение «призрак». Будучи в больнице мне приходилось читать о таком, как в художественных произведениях, так и в книгах по оккультизму… А вот теперь я и сама им стала. Нужно подумать». Такамичи: «Книги по оккультизму?» Канна издает разочарованный вздох и с укоризной смотрит на Тодо, высказывая: «А ты, братик Тодо, если бы оказался в моем положении, проживая одну и ту же жизнь несколько раз, не стал бы искать ответов на вопрос «от чего так происходит?». Такамичи смущенно отвечает: «Стал бы, наверное». Кана довольно улыбается и говорит: «Вот и я его искала. Первым делом в научных трудах по медицине, потом в публицистике, что исследовала подобные темы, а в конечном итоге дошла до религиозных текстов и оккультизма. Когда практически все время проводишь в больнице, к увлечению подобной литературой относятся снисходительно». Неожиданно девочка замирает, осматривает себя, пространство вокруг, самого парня и спрашивает серьезным тоном: «Такамичи-нии, если я могу к тебе прикоснуться и чувствовать твое тепло, значит, у меня есть тело? Тело Каны-тян, да?» Тодо отвечает утвердительно и кратко рассказывает о последних событиях, соглашению с Кайки и ритуале, который проводил в эту ночь по его инструкции. Кана: «Вот оно что. Теперь понятно как мне удается оставаться здесь и в сознании. Мне казалось, что это вспышки воспоминаний из прошлого, и я очень удивлялась, когда ты и Кана-тян вели себя по-другому. Прости, что доставила тебе хлопот, братик…» Такамичи: «Так все, что ты делала…, в твоих прошлых жизнях это было обычным поведением для нас обоих?» Кана хитро улыбается и снова прижимается к телу парня, выдав фразу: «Мы были очень близки, Такамичи-ни». Спустя некоторое время Кана озвучивает свое предположение: «Я и Кана-тян обладаем высокой ментальной и физической совместимостью, потому мой дух смог воплотиться в ее теле». Задумчиво посмотрев в потолок, девочка продолжила рассуждение: «Пока мы делим одно тело, я могу действовать, а когда она в сознании – тогда впадаю в спячку до следующего раза. Но из того, что я знаю о призраках и духах, такое возможно только когда сознание самого носителя ослаблено. Что-то случилось с Каной-тян, что она потеряла волю к жизни?» Такамичи грустно произносит: «Тетя Сумако недавно умерла. Кана-тян очень переживала это событие, но я и родители считали, что кризис уже миновал. Должно быть,такая травма оставила более глубокий след в ее душе, чем мы предполагали». Кана: «Эта плохая ситуация, но она дает многие возможности. Если ты мне поможешь, Такамичи-ни, то у нас всех есть шанс получить то, что мы хотим». То, как девочка подала это предложение, заставило парня заметно напрячься. Кана тоже почувствовала, что тело Такамичи внезапно стало тверже, потому отстранилась от него и встала напротив парня, сохраняя спокойствие. Но теперь в позе и манере держатся Каны не осталось и следа от расстроенной девочки – напротив, стало похоже, что взрослая женщина терпеливо ждет, когда нерадивый юноша будет готов выслушать ее предложение. Такой контраст в действиях, произошедший по ощущениям парня в течение нескольких мгновений, заставил того вспомнить, что перед ним не его подопечная, а обладающее сверхъестественными возможностями существо в теле маленькой девочки. Такамичи постарался, чтобы его голос был максимально спокойным и задал вопрос «Чего ты хочешь от меня и Каны-тян?» Кана: «Проще будет сказать, чего я не хочу, братик – Я не хочу умирать». Т: «И как ты собираешься предотвратить это?» К: «Ну, раз уж вышла такая оказия, что я оказалась в теле Каны-тян, то с твоей и ее помощью. И мне есть чем отплатить за нее, братик Такамичи». Т: «Я тебя не понимаю, как я и Кана-тян можем помочь тебе?» Девочка смотрит на Такамичи как на идиота, потом вздыхает и начинает объяснять: «Я могу жить в теле Каны-тян. Моя личность будет со временем вытеснять личность Каны-тян, пока от нее совсем ничего не останется. Так мы сможем снова быть вместе, и ничто в этот раз не встанет на пути нашей любви, Такамичи. Вы ведь с ней не кровные родственники и проблем, как в прошлых циклах возникнуть не должно». Глядя на то, с каким серьезным видом Кана планирует избавиться от племянницы и занять ее место среди живых, Тодо стало вовсе страшно за себя и девочку, потому он решительно произнес: «Нет, Кана. Так нельзя». Помещение, до этих слов купавшееся в лунном свете, стало заволакивать тьмой. Глаза девочки наоборот стали светиться своим фиолетовым светом, когда она посмотрела на парня и спросила грустным голосом: «Ты любишь Кану-тян, больше чем меня, братик Тодо?» Во тьме снова стали слышны шорохи и слабый гул, что провоцировал новый приступ страха у Такамичи. Поняв, что если он продолжит действовать против этой потусторонней сущности, то вполне может стать ее новой жертвой, парень начал активно думать, как спасти свою жизнь и успокоить страшное существо в теле Каны-тян. Такамичи: «Она моя подопечная и стала близка, как младшая сестра. Я не могу позволить ей просто исчезнуть! Должен быть способ, как сохранить ее жизнь и помочь тебе, Кана. Давай не будем впадать в крайности». Облако, затмившее свет луны проплыло, и помещение старого склада снова залил свет, которого казалось, стало еще больше, чем до затмения. Этот свет, падая на Кану-тян, как будь-то заставил ее глаза погаснуть, а саму девочку довольно улыбнуться. Кана: «Так похоже на моего брата – всегда заботится о тех, кого доверили ему. Мне и самой не хочется обретать новую жизнь ценою жизни Каны-тян. Но, раз ты готов мне помочь, у нас есть еще одно решение. Оно может тебе будет более приемлемым». Такамичи: «Что угодно, лишь бы никому не пришлось умирать!». Кана несколько секунд смеется от такой реплики, а потом, лукаво прищурившись, говорит: «О, напротив, братик Такамичи! Кому-то прийдеться дать жизнь». Видя, какой ступор произвела эта фраза на парня, Кана начинает объяснять это решение: «Благодаря нашим действиям, сейчас мы оба оказались в нужном месте и в нужное время, чтобы иметь возможность провести один из ритуалов. Он называется «Кровный союз» и заключается в том, что мы оба примем соглашение, которое засвидетельствуют высшие силы. Если это случится и все пройдет гладко, то они станут гарантами такого соглашения и дадут возможность мне и Кане-тян жить дальше». Такамичи: «Что за высшие силы, Кана? И как мы привлечем их?» Кана ненадолго замолкает, подбирая слова, а потом произносит: «Те самые силы, которые принуждали меня перерождаться раньше. Тебе знание их природы ничего не даст, братик. Но будь уверен, что они есть и довольно могущественны. А привлечь их не стоит больших трудов, ведь они уже здесь. Ты ведь сам понимаешь это, Такамичи-оничан». Сказав это, Кана жестом указала на окружающее их пространство и, увидев понимание в глазах парня, снова довольно улыбнулась. Кана: «Разными путями они привили нас в нужную точку и сейчас мы на самой важной развилке в истории нашей жизни. От того, что мы решим, и как будем поступать дальше, зависит будущее каждого из нас: твое, мое, Каны-тян и всех прочих людей, которые попадались нам». Такамичи: «Из твоей речи я толком ничего не понял, но если ты расскажешь подробнее, то я постараюсь помочь всем нам, Кана. Какое соглашение нам нужно принять и что делать при этом?» Кана снова умолкла, но потом стала смотреть на парня и говорить: «Чтобы я могла жить, мне нужно тело. Единственные варианты для меня его получить – занять тело Каны-тян или … сделать так, чтобы она родила мне новое. Если у Каны-тян будет ребенок от тебя, то в нем я смогу воплотится как в более подходящем «сосуде». Нам здесь нужно дать клятву друг другу, что воплотим это решение, тогда Кана-тян останется собою и будет жива, а я обрету новую жизнь как ваш ребенок. Такой вот выбор, братик». Ступор, овладевший Такамичи пока Кана излагала свои мысли, понемногу рассеялся и на его место пришли страх вместе с негодованием. Такамичи: «И что, для тебя нормальным решением будет просить меня «заделать» ребенка несовершеннолетней, больной девочке?! Даже если ты в нем переродишься, то наверняка потеряешь все свои воспоминания о прошлом, а в этой новой жизни окажешься в теле младенца. Да и сама Кана-тян не согласится и физически не выдержит такого!». Кана: «Она тоже любит тебя, Такамичи. Своей искренней, детской любовью, которая и стала «маяком» привлекшей мой дух в ее тело. Если ты правильно используешь это знание, то вполне сможешь сохранить эту любовь и выполнить наше соглашение. А по поводу физического состояния – заключив «Кровный союз» мы убедим высшие силы дать Кане-тян возможность жить дальше. Ты ведь знал, что она тоже смертельно больна? Врожденный порок печени, из-за которого она может и не дожить до совершеннолетия». Такое новое известие мигом сбило весь праведный пыл Такамичи Тодо и погрузило парня в глубокую задумчивость. Как ни крути проблема с Каной-тян оборачивалась новыми, не менее острыми, чем ее одержимость факторами. С одной стороны растлить несовершеннолетнего, больного ребенка – преступление в духе только последнего из отморозков. С другой – если он откажется, сущность может поглотить разум Каны-тян и причинить много вреда самому парню. А если бросить это на самотек, то Кана и Кана-тян пропадут, и сам Такамичи останется по уши в проблемах, которых не избежать, вот только спасать уже будет некого. Кана: «Высшие силы уже выбрали нас и наблюдают, братик. Нам нужно скорее решить что предпринять. Я прекрасно могу понять, что тебе нелегко принять подобное, но подумай об альтернативе – приняв мое предложение, ты сохранишь нам обеим жизнь, сделав нас одной настоящей семьей, как мы когда-то и мечтали. Если откажешь, то я буду обречена на вечные муки в загробном мире, а Кана-тян умрет в этом. Не сейчас, так позже». Такамичи: «И ты готова добровольно принять такой исход, если я откажусь?» Девочка склонила голову чуть вбок и ответила: «Да. Без тебя мне нечего делать среди живых. Даже если мой дух поглотит личность Каны-тян и останется доживать ее дни, то такая жизнь будет повторением моей судьбы существовать в неизлечимо больном теле. А зная, что ты возненавидишь за такое и больше никогда не будешь со мною, я сама оборву такое существование. Так что в этот раз выбор, как быть дальше за тобою, братик. Поторопись с ним – у нас осталось совсем немного времени». После этих слов парень и девочка посмотрели в окно, где было видно облака, сверкавшие багровыми краями от наступающего рассвета. Время действительно вышло. Такамичи: «Если я соглашусь на это, то Кана-тян будет спасена?» Кана: «Да, мы обе будем спасены, братик. Благодаря моему присутствию в ее теле, болезнь ослабнет достаточно, чтобы она смогла подрасти, зачать, выносить и родить ребенка – это точно лучше, чем, если она умрет, так и не пойдя в старшую школу и не оставив никакого наследия после себя». Такамичи: «Прежде чем я соглашусь, мне нужно знать, почему ты хочешь снова жить, Кана». Девочка довольно улыбается, берет парня за руку и тянет в сторону глубины склада, где был стол с символами Кайки. Когда парень поднимается и идет с ней, Кана говорит: «Самым честным ответом будет – ради самой жизни, братик. Благодаря тебе я в свое время узнала столько потрясающих и интересных вещей в жизни, что для их освоения мне не хватило шести циклов перерождений! В этот раз я серьезно собираюсь познать все прелести залов игровых автоматов, эротической манги и заведений быстрого питания!» Толкнув такую оживленную речь голосом близким к Кане-тян, девочка уселась обратно на стол и поманила к себе ближе Такамичи. Кана: «Я виновата перед тобою, братик, за то, что не смогла уберечь подаренную тобою жизнь. Когда я вновь обрету тело, то всегда буду любить тебя. Больше чем кто-либо в этом мире. И ничто в этот раз не помешает нам быть вместе…» Увидев, как девочка эротично расселась в своей полу распахнутой детской юкате и мистический фиолетовый отблеск ее глаз, парень едва успел отпрянуть от нее. Такамичи: «Что ты имеешь виду?» Кана скривила обиженное личико и стала говорить напряженным, злым голосом: «Я слишком долго была «правильной девочкой», мой дорогой братец. Но за те шесть жизней это причинило мне и тебе одни проблемы, так что в этот раз все будет по-другому: Эта «подстилка», Кашима Юми, должна исчезнуть из твоей жизни! Каждый раз она отнимала тебя у меня, и мне приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы удержать тебя рядом, Такамичи-оничан. Теперь же, ради нашего соглашения и будущего она должна исчезнуть». Такамичи: «Как, исчезнуть?» Кана: «Просто порви с ней все отношения, а остальное оставь мне. Больше ни она, ни наши «родители» нас не остановят. Я позабочусь об этом, когда Кана-тян придет в себя». Такое откровение Каны быстро привело парня в чувство. В девочке сидящей рядом не осталось не следа от застенчивой и робкой малышки Каны, бывшей сестрой из его воспоминаний. Да и сама Кана-тян никогда не отличалась склонностью сознательно и умышленно причинить вред другому человеку. Сейчас рядом с ним было эгоистичное и алчное существо, уверовавшее в собственную победу и позволившее маске «альтернативной Каны» немного сползти, проявляя свою истинную сущность. Благо ларец Кайки все время оставался рядом с парнем и взглянув на него, тот понял что должен делать дальше. Такамичи: «Затевая всю эту авантюру, я лишь хотел спасти Кану-тян, а выходит, что должен спасти вас обоих. Так тому и быть, Кана». Парень открывает ларец и достает оттуда венок из цветов белозора, а потом сближается с девочкой и одевает его на голову Кане-тян. Фиолетовое сияние ее глаз гаснет, а сама девочка тут же теряет сознание. Подхватив на руки тельце Каны-тян, парень наблюдает, как из него вытекает фиолетовая эктоплазма, собираясь в размеченном ритуальными символами круге Кайки. Спустя мгновение эктоплазма образует перекошенное гневом лицо, которое кричит. Призрачное лицо: «ТЫ ОБРЕК МЕНЯ НА МУКИ, ЗА ЭТО УМРЕШЬ САМ!» Лицо рассыпается роем фиолетовых крупных пчел, что светятся эктоплазмой и устремляются кТакамичи и Кане-тян. Парень, подхватив тельце девочки, убегает к выходу. Настигшие его пчелы больно жалят, заставляя мышцы неметь, но пробегая между полок, парень замечает, что пролетая через полоски рассветных лучей, пчелы исчезают. Из последних сил парень добегает до ближайшего окна и падает в квадрат света, полностью укрыв своим телом малышку Кану. Пчелы нападают плотным роем и пока одни исчезают, другие продолжают жалить парня, стараясь добраться и до девочки. Подмяв под себя Кану-тян, в разуме Такамичи остается единственное желание спасти хотя бы ее, раз мстительный дух пожелал забрать с собою его жизнь. Количество укусов достигает критической массы, и парень начинает кричать от боли. Неожиданно двери склада выбивают снаружи и пчелы в один момент исчезают во вспышке золотистого света солнца. На пороге стоят два силуэта, которые приблизившись, оказываются Кашимой Юми и Идо Ютой. Беспокойно оглянувшись, они замечают Такамичи, накрывающего собою Кану-тян. Первым приходит в себя Юта и с перекошенным лицом стаскивает Такамичи с Каны-тян. Юта: «Ах ты мразь! Я знал, что этому чертовому «педобиру» нельзя доверять! Гребанный извращенец!!!» Приговаривая все это, юноша оттаскивает тело Такамичи подальше от Юми и Каны-тян, а потом достает из кармана телескопическую дубину и начинает охаживать ею Тодо. Сама Юми видя, как бестолково орудует дубинкой Юта, сосредотачивается на осмотре и привидении в чувство Каны-тян. Наконец звуки и возня приводит девочку в сознание. Она узнает Юми, а когда видит, как Юта продолжает избивать Такамичи, вскакивает и встает между парнями. Кана-тян: «Юта-семапай?! ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?!! НЕ БЕЙ БРАТИКА!!!» Юта со слезами на глазах смотрит на Кану-тян и отвечает: «Да я этого поддонка убью сейчас! Что он с тобой сделал?!!» Девочка на секунду «зависает», чешет лобик и дает ответ: «Братик Тодо привел меня сюда и сказал, что устроит сюрприз. Но если он заключается в том, что вы снова будете драться, то мне такой «сюрприз» совсем не нужен! Юта-семпай – прекрати!» Такая отповедь заставляет Юто и Юми переглянуться между собою, давая понять, что они оба не понимают, что происходит. Наконец Юми берет за ручку Кану-тяни отойдя от парней говорит ей: «Тут такое дело, Кана-тян (бросает предостерегающий взгляд на Идо, а потом продолжает). Мы с Тодо-куном и Ютой-куном действительно готовили тебе сюрприз. Но он… он не получился, так что мы пойдем домой, а парни останутся и приберутся здесь». Кана-тян: «Вы все готовили сюрприз для меня?» Поймав строгий взгляд Юми, юноша сглатывает слюну и отвечает: «Да, Кана-тян. Но раз у нас ничего не вышло, то тебе лучше отправится домой с Кашимой-сама. Мы с Тодо остаемся, а потом увидимся с вами позже». Юми: «Пойдем домой, Кана-тян. Вместо неудачного сюрприза позже поведем тебя на новое детское шоу». Это обещание переполняет девочку новой энергией и обсуждая с Кашимой детали будущего похода, они вдвоем уходят, оставив парней одних. Такамичи, лежа на полу склада, молча наблюдает за тем, как Кану-тян уводят. Юта замечает, что парень пришел в себя и гневно спрашивает того: «Ну, и что ты можешь сказать в свое оправдание, поддонок?! Есть хоть одна причина, по которой мне не следует вызвать полицию и сдать им тебя как педофила, чтобы тебя «зеки» в первый же день «продырявили»?!» Такамичи: «Ты можешь поступать, как знаешь, но я не сделал с Каной-тян ничего плохого. А по сравнению с теми проблемами, от которых я избавился, разобраться с полицией – детский лепет. Я теперь способен выдержать любое испытание, зная, что дух Каны обрел покой. Да и твоей версии никто не поверит…» Такая отповедь приводит Юто в ярость и тот решает взять правосудие в свои руки, со всей силы ударив беспомощного Такамичи по голове дубинкой. Добить парня юноше не дал невесть откуда появившийся Кайки Дейша, что остановил Юто и представившись владельцем склада сам вызвал полицию.