Утро моих глаз

Валерка рыдала навзрыд, забившись в дальний угол раздевалки. Одноклассницы выпроваживали особо любопытных, собравшихся лицезреть трагедию вселенского масштаба, которая хоть как-то могла разнообразить унылый первый учебный день после каникул. Большинство оставалось равнодушно к чужому горю, кто-то сочувственно качал головой, а кое-кто и ехидно замечал, что «я двойку по алгебре исправляю дольше, чем длятся их отношения». Да, произошло крушение столпов. — Я… я просто не могла! — голосила, забывшая про имидж Валерка. — Папа сказала мне… сказал ещё давно… что если я… в подоле принесу… то всё… — она размазывала по лицу потёкшую тушь и задыхалась после каждой фразы. — И я не смогла… А он… Он… Девочки понимающе переглядывалась и прятали усмешки. Понятно. Какая бравада была, строила из себя, а сама… Сильно же она любила ненаглядного Артёма, раз даже ноги раздвинуть не соизволила. Безмолвное общественное порицание струилось из всех щелей. Сам Артём в школе не появился. Говорили, что его семья ещё не вернулась из тёплых краёв. Другие рассказывали, что он снова переводится. Третьи, будто банально прогуливает. Узнать наверняка было просто не у кого — раз Валерка вышла из его круга доверия, он снова стал Изидой под покрывалом. *** Геля особого счастья от того, что Артём снова свободен не испытывала. Сегодня один, а завтра… Пара десятков девчонок, которые ни за что не допустили бы такой глупой ошибки, как Валерка, уже активизировались. Никто не хотел упускать шанса, который так удачно подвернулся. Тем более Геле было жаль, что их с Артёмом больше не связывает общая тайна. А про договор с Валеркой она и вовсе забыла. Оказалось, зря. — Вот она, вот она… Девочки зашептались, как только Геля вошла в «кабинет для курящих» на большой перемене. Теперь это место являло собой удручающее зрелище. Артём больше не заходил туда, и вновь воцарившееся бабье царство встречало дымом настоящих сигарет, запахом клубничной жвачки и чьими-нибудь непременными слезами. — Ну давай, Гель, тебе слово, — затараторила Ленка, которой до всего было дело. В ответ на недоуменный взгляд, она с готовностью продолжила: — Ой, вот только не надо из себя строить святую простоту, окей? Всё мы знаем. Валерка сказала. Между прочим, обидно было узнать это не от тебя. Такие подвиги совершаешь, а нам и словом не обмолвилась. — А правда, что у него дорогущая тачка?! — не вытерпела и вклинилась какая-то впечатлительная девятиклассница. — Да тихо! — призвала к порядку Лена. — Ты по порядку начни: как зовут, сколько лет, где ты его подцепить умудрилась… — И как у вас с «этим»… — пискнула притаившаяся в углу Валерка. Она за последние дни немного успокоилась, но ходила притихшая. Видимо, задумывалась о том, уж не даром ли она своё «сокровище» решила сберечь. — А у него есть друзья? А они никого не ищут? — вопрошали девчонки из параллели. Геле было неприятно отвечать на все эти вопросы, поэтому, вопреки ожиданиям собравшихся, она промолчала. Лишь загадочно и слегка надменно улыбнулась, обводя их взглядом. Можно спорить на что угодно, что все присутствовавшие в «кабинете» в тот момент почувствовали свою серость и незначительность, а также хоть и не высказанное, но несомненное превосходство над ними Гели. Подумать только, Гели! Их простая одноклассница, которую они все, как облупленную знали вот уже столько лет, вчерашняя девчонка, а теперь… Женщина с каким-никаким опытом, такой притягательной перчинкой в личной жизни, о которой они могли лишь смутно догадываться и собирать сплетни. Конечно, она изменилась. Все сразу решили, что это очень умно и правильно, что она ничего не сказала. Она же теперь смотрит на них, как на малышню в песочнице, она же теперь, она… Впрочем, Геля не знала, что они там себе напридумывали после её красноречивого молчания. Валерка тоже молчала, а за её безмолвием не стояло ничего, кроме стыда и страха перед запретом отца. А что припрятала в рукаве сама Геля? *** По сути, ничего. Ничего она не прятала. Появилась в жизни Гели эта единственная интрига, да и та какая-то постная. Да, они с Андреем встречались ещё один раз на каникулах. Он водил её в кино. На закрытый показ какого-то фильма, который взял гран-при на Каннском фестивале. Геля половины не поняла, вторую половину продремала, а после, за ужином, только и слушала восторженные восклицания Андрея о том, какой это шедевр и как ей повезло увидеть его одной из немногих в этой стране. Потом он подвёз её до дома, и они распрощались рукопожатием. Без двусмысленностей и намёков. Только договорились «ещё как-нибудь встретиться». *** По правде, после обрушившейся на Гелю волны внимания, она начала задумываться о том, что же происходит в её жизни. После обстоятельных размышлений, она привела всё к довольно простой формуле: она понравилась мужчине, и теперь он за ней ухаживает. Казалось бы, куда проще. Это люди вечно любят всё усложнять. Но возникало много других вопросов. Например, раз подобные Андрею мужчины так вожделенны для многих её товарок, почему повезло именно ей, геле, которая таких отношений и не искала? Можно было часами напролёт спрашивать себя, что он в ней нашёл, к чему ведёт, почему так острожен и прочее, прочее… Только смысл? Геля просматривала обновления в профиле Артёма и задавала себе совсем другой вопрос: ей-то всё это зачем? И тут же на ум приходили строчки из услышанной где-то песни: Когда ты смотришь в упор, когда киваешь в ответ: Мол, это всё не любовь, но почему бы нет? Действительно, почему нет? У неё ведь нет ничего и никого, кроме школы и узкого круга знакомых, а здесь хоть какое-то разнообразие — жизнь, совсем не напоминающая её привычное существование. Поэтому она и отвечала Андрею. Поэтому и ходила с ним, куда бы он ни позвал. *** Некоторые места для рандеву являлись полной неожиданностью. В конце месяца, например, Геля с Андреем гуляли в новом лесопарке на окраине города. Было очень снежно и солнечно. Они играли в снежки и лепили снежную бабу, а потом отогревались в ближайшем кафе. Геля много улыбалась в тот день и поймала себя на мысли, что порой воспринимает Андрея, как старшего брата. Как если бы у кого-то из её родителей в первом браке остался сын на четырнадцать лет старше неё — такой классный и успешный, которым можно было гордиться, а иногда и поплакаться ему в жилетку. Но потом его машина остановилась у её подъезда, он взял её за руку и спросил, можно ли её поцеловать. Она дала своё благосклонное разрешение. И сразу забавные аналогии выветрились из головы. Нет, это мужчина, который горячими губами касается её нежного рта, а не братик, который чмокает в макушку.