Далекий край

Эпизод 2 Джек Карвер, капитан Морис Бен плыли вместе с Валери Докинз до острова Белитунг, как она и просила. Погода по пути была разной, в основном светило солнце, иногда дул небольшой ветер. Он не доставлял Вэл особых затруднений в ее шортах, юбках и коротких майках, слегка раскачивая ее короткие волосы. Когда же светило солнце, Валери все также беззаботно смотрела на него через солнцезащитные очки. Но когда наступала ночь, она не засыпала сразу. Ей хотелось знать, когда спит Джек Карвер, а когда — Морис Бен, и кто управляет судном, если оба хотят спать. Бывало, что за штурвалом стоял Морис, а бывало, что Карвер помогал ему. Если же спать хотели оба, то обычно винты яхты выключали, и она просто дрейфовала, уносимая случайными волнами. Через несколько часов яхта не могла уплыть дальше, чем на три метра, что не так существенно. — Почему ты раньше слушал радио на яхте, а потом от него отказался? — спросила Вэл. — Приемник не настолько хороший, чтобы ловить американское радио в Индийском океане. Стоит выйти из Атлантического океана, не слышишь прежних радиостанций, вечно бубнят что-то по-испански. Если я сыт и мне скучно, я просто играю либо на электрогитаре, либо на укулеле. — А можно взять твою укулеле? — поинтересовалась Вэл. — Да, конечно, бери. А что, ты умеешь играть? — Немного, — сказала Вэл, слегка хихикая. Минут через пять Джек спросил: — Скажи, Вэл, ты вроде интересная. Чем ты по жизни занимаешься? Она не ответила на этот вопрос никак. Джек не знал, что думать; возможно, он предполагал, что девушка не до конца доверяет ему. Он не думал ни о чем плохом. По ночам она бесшумно ходила по яхте. Джек знал об этом, он думал, что это ее стандартный способ заснуть, вроде счета до ста, и не мешал ей. Каюты Мориса Бена и Джека Карвера были открыты — свежий морской воздух проникал в них, и даже, как им казалось, помогал уснуть. Валери Докинз на палубе не была на каблуках, и не носила кроссовки. У нее были какие-то босоножки, через которые можно было видеть пальцы ее ног, тоже, кстати, без педикюра. Пальцы на ногах и руках были лишь подстрижены, но естественного цвета. На прямых босоножках, словно в домашних тапочках, она ходила назад и вперед по всей яхте. Движения она делала ритмичные, словно метроном, или тиканье часов. Как будто она отбивает какой-то ритм, может быть, услышанной ею мелодии. Она старалась не сильно бить ногами, но ее было слышно. Если она видела, что Джек Карвер или Морис Бен не спали, то она заглядывала в каюту лишь слегка. Представьте взгляд в дверь каюты, а где-нибудь сбоку, слева или справа, появляется часть женской головы, а потом быстро исчезает. Джек Карвер думал, что она стесняется, как будто хочет подойти ближе, но его кампания из двух мужчин, включая него самого, ей как будто неудобна. Или она играет в смущенную девушку? Может быть, у нее вообще такой характер и она очень трудно привыкает к людям. Все же, он не понимал, почему она была отвязной в ресторане, оказывала ему знаки внимания, флиртовала и кокетничала? Она спрашивала про его бандану, а на само́й яхте вдруг резко переобулась и изменилась. Может быть, она боится воды? Тоже не скажешь. У нее купальный костюм в своей каюте, да и на моторных лодках не она ли просила его кататься? Может, на море ей просто не хочется спать? Есть же такие люди, которые засыпают нормально в жизни, но все меняется, стоит их только пересадить на поезд, или в самолет. И не сказать, что они боятся самого поезда или самолета: просто не хочется им спать в транспорте, да и все. Иногда, правда, казалось, что ее шаги подобны механизму часовых стрелок. Тик-так, тик-так. Тем не менее Джек знал, что она не носила наручные часы, а часы на телефоне не могут тикать. Да и наушников для какой-либо музыки, или звуковых эффектов, у нее не было. Почему же в своих шагах она очень хочет смешаться с часами? Она ходила по яхте. Поднималась на мостик, Джек слышал отчетливые шаги по металлу из своей открытой каюты. Может быть, она хотела посмотреть на волны с более большой высоты, на возвышении? Не исключено. А может быть, она рассматривала черную и оранжевую лодку. Его яхту ведь рисует какой-то неизвестный ему художник, получая словесное описание по телефону. Слабовато раздался глухой металлический звон. Кажется, она толкнула коленками его бочку, на которой стоял мотор для черной лодки, когда он его заводил еще несколько недель назад. Вэл не то отвлеклась, не то засыпает на ходу, там, на мостике. Она не казалась женщиной, которая может свалиться в обморок, иначе бы не привезла в чемодане купальник, и не попросила бы его покататься на лодке. Джек думал, что она просто забылась, и не стал к ней выходить или проверять ее. За бочку же он был спокоен. Моторы стояли недалеко от лодок на полу мостика, удар по бочке ничего бы не поменял в любом случае. Валери снова заглянула сначала в каюту Мориса Бена, а потом Джека Карвера. Ее лицо было нейтральным и каким-то слишком спокойным, ничего не выражало. Потом она проследовала в свою каюту и, видимо, заснула. Джек проснулся утром. Его часы на сотовом показывали 18:03, хотя было светло. Часы капитана были настроены на тихоокеанское время. 12:03, хотя он сомневался, что и это время правдиво. Судя по солнцу, тянуло часов на восемь утра. Валери Докинз спала в черном нижнем белье без шортов. Они были на соседней кровати в каюте, где больше не было никого. Ее рот был слегка открыт, она немного посапывала. Джек не стал ее будить. Через два часа она проснулась, оделась. Натянула ту же блузку, вывернутую снизу, таким образом, что ее пупок и часть живота были отчетливо заметны. Нижнее белье было спрятано привычными для нее шортами цвета хаки. Она с удивлением обнаружила, что металлическая бочка, где размещался мотор, залита какой-то жидкостью. — Джек, а что в бочке? — Все нормально, Вэл, ловлю рыбу, чтобы мы тут совсем с голоду не умерли. Она отрицательно покачала головой, как будто чем-то была недовольна, но прямо ничего не сказала. — Если она тебе нужна, вторая такая же на мостике незанята! Только скажи. — Окей, понятно. У нее был такой интересный, игривый, немного низкий голос, как у американских темнокожих актрис в мелодрамах. Джек думал, как такая стервозность в голосе может сочетаться со стыдливостью по ночам? А может, она просто хотела, чтобы по ночам они спали, и пыталась им не мешать. Кто знает. Когда она толкнула бочку, Джек не видел ее с телефоном. В другие ночи — да, она держала свой сотовый телефон. Тем не менее он не слышал ее голоса. Должно быть, она отправляла смски. Джек Карвер в очередной раз заснул. Он снова видел их на лодках. Джек в оранжевом комбинезоне, Вэл — в черном купальнике. Докинз была видна со спины, он плыл сзади. Внезапно она начала ускоряться, причем Джек даже не понял, почему. Мотор вообще не должен разгонять такую быструю скорость. — Вэл! Вэл! Подожди, куда ты спешишь! — кричал он громко, но как и во всяком сновидении, ему казалось, что его голос едва ли громче шепота. И, кажется, ему пришла версия — мотор не исправлен, и работает на пределе своих возможностей, выше пика. Если бы это был автомобиль, то она просто разогналась и перешагнула сначала вторую, а потом и третью передачу. Но передача в лодочном моторе либо первая, либо нулевая. Он прокричал: — Вэл! Мотор лодки не исправен! Прыгай в воду, иначе он взорвется! Он не был уверен, слышала ли Вэл его, но она послушалась, и спрыгнула. Теперь же она просто болталась в океане. Брыкалась руками и ногами, похоже, Валери плавать не умела. Тем не менее Докинз не тонула. Она находилась на расстоянии метров восьми, может быть десяти, и Джек на своей лодке с мотором спешил к ней. Ему казалось странным то, что мотор на черной лодке — своей — он завел с сорок седьмой попытки, а мотор для оранжевой лодки, который завелся тогда сразу, вдруг вышел из строя и превысил обороты мощности. Внезапная оранжевая вспышка озарила его. Как он и ожидал, мотор на оранжевой лодке взорвался. Джек в своем сновидении обратил внимание на странный взрыв. Как будто лодка сначала просто увеличилась в размере, а потом это оказалось огнем. Словно, лодка и была цвета огня. Карвер подплывал к Докинз. Она брыкалась руками, разбрызгивая водой из океана. Джек остановил двигатель, но какое-то время, разогнавшись, еще плыл, а не дрейфовал. Постепенно, он начал дрейфовать, а Вэл все ближе и ближе. Она продолжала брыкаться, всплеск воды был все ощутимее и ощутимее. Джек услышал ее сдавленный голос, который повторял его имя: — Джек! Джек! Джек! Джек! Джек! — она как будто стонала. Такая позитивная, немного стервозная в жизни, кажется, ее настроение было испорчено одним лишь фактом вывода из строя двигателя на ее лодке. Джек был разочарован тем дерьмом, которое купил несколько лет назад. Один вообще заводился с сорок седьмой попытки. Другой начал работать сверх меры, его карбюратор проглатывал слишком много топлива, может там был неисправный бак? — Джек! Джек! Джек! Джек! Джек! — стонала она. Он очнулся от того, что в его лицо плеснули приличное количество воды, кажется, из какой-то бутылки. Джек заснул в красной гавайской рубашке с белыми точками. Его лицо было влажным, влага смешалась с его застывшими слезами, которые обычно вырабатываются в процессе сновидения. Воротник и горлышко его рубашки также промокли. Он продолжал слышать стоны Вэл даже после пробуждения, в результате чего не сразу понял, что произошло. — Джек! Джек! Джек! — уже как будто охрипла она. Он открыл глаза, и наконец-то увидел, что происходит. Вэл держал какой-то незнакомый мужчина, больше всего напоминавшей разбойника. Он был толстым и тучным, небольшого роста, но одновременно атлетическим, как будто занимается тяжелой атлетикой. Голос его был громким, хрипым, казалось, он имеет испанский акцент. Своей левой рукой он держал ее за часть шеи ниже подбородка, в правой руке он держал нож. — Скоро я вырежу ей горло, ловелас! — сказал он противным, хриплым голосом, а речь его была не просто с испанским, а с возмутимо неприятным акцентом. Он говорил по-английски, и мог быть кем угодно, но Джек скорее обратился к стереотипам об испанских пиратах. — Если ты не заплатишь выкуп! Джек вскинул одеяло, и потом понял, что у него даже нет штанов. Только красная с белыми точками гавайская рубашка, и трусы-боксеры. Его штаны лежали на полу и он пытался одеться, как можно быстрее, вспомнив армейскую традицию. — У тебя даже нет штанов, дебил ты хренов! — сказал он тем же противным, испаноподобным голосом и начал насмехаться. Одеваясь, Джек спросил невозмутимым басом: — Кто ты? — Зови меня сэр Кроу. Джек почувствовал раздражение, ведь как носитель англоговорящей культуры, он знал, что сэрами называют кавалеров почетного ордена в Великобритании. Какой-то испанец, итальянец, или кем бы там не был этот фрик, который даже по-английски не говорит без приступа тошноты, кавалером почетного ордена быть не может. И не факт, что он не заменил уместное здесь «мистер» на «сэр», один раз слыша в каком-нибудь фильме в оригинальной дорожке. Сначала он хотел донести эту информацию до сэра Кроу, но потом понял, что этот тип не шутит. Джек отвечает за безопасность Валери, за то, вернется ли она домой к своей семье, или родителям, в целости и сохранности. А он, услышав замечание, может привести приговор в действие и перерезать ей глотку. Как же ему перехватить этого типа? Карвер оделся. Джек пригляделся на лезвие его ножа, кажется, он узнал конкретную модель, как и в случае с моделью пистолета Вэл. Это мачете, туристический нож, который часто используют в курортных странах и островах, от Испании до Мадагаскара, от Турции до Мальдив, с целью разрезания кустарников для прохода в густых лесах. Этот нож боевым не был, поскольку его заточка вообще не рассчитана на нанесение профессиональных боевых ранений. Но, тем не менее, и этот нож может быть довольно бо́льным, если начать им кого-то резать. У Джека стала складываться картина не то, чтобы пирата, скорее какого-то фрика-туриста, испанского или мексиканского происхождения, хотя черным этот человек не был. Кроу повернул голову назад и стал выходить из каюты. Две руки фрика по-прежнему держали Валери. Одна рука на шее, другая на плече, нож пока смотрел вниз, что не мешало ему всадить нож куда-нибудь еще. Кроу выходил медленно, Карвер медленно следовал за ним. Джек смотрел, нет ли у него что-то вроде рюкзака, и так далее, какова вероятность, что он не достанет огнестрельное оружие, и просто не застрелит их, пока ему не надоест играть в кошки-мышки. Но никакого рюкзака не было, а его образ, в целом, не выбивался из фриковатого туриста, не понятно как оказавшегося на его палубе. Возможно, у него была небольшая лодка, ведь Джек не причаливал ни к какому берегу. Очевидно, Кроу склонен к насилию, увидел яхту дороже его моторки, и надо же: стал просить у него выкуп за женщину. Вэл не пыталась бороться или вырываться, очевидно, она очень сильно испугалась. И потом, был ли у нее выбор, он бы все равно перерезал ей горло. Кроу следовал и следовал назад, Джек медленно шел за ним, считая шаги, и они оказались на палубе. Он взял ее двумя руками, словно молодожены, и прыгнул с ней в воду. Карвер оглянулся вниз: небольшая лодка с мотором, тоже оранжевая. Черт, а, ну и совпадение! Он рассмотрел мотор лодки: кажется, бак он имеет встроенный, а не внешний. Джек думал: «Да, Карвер, выбирать моторы для лодок ты не умеешь. Все, что ты купил, почему-то всегда криво работает (или вообще не работает), несмотря на твои деньги. В следующий раз никогда не куплю мотор без интегрированного бака». Он направился с Вэл на лодке в неизвестном направлении. Кроу все отдалялся, отдалялся, отдалялся, а через некоторое время в виде уже маленькой точки вообще скрылся за горизонтом. Карвер обыскал палубу: если Кроу попросил выкуп, наверняка он украл что-нибудь еще. Но сумасшедший турист, приплывший на моторке, напавший на его клиентку, по какой-то причине ничего не тронул. Две лодки вместе с моторами стояли на мостике, даже бочка была не тронута. Два белых чемодана Вэл и даже ее уже опустевший без еды термос, остались в ее каюте. Возникает вопрос: где был капитан Морис Бен? Юридически, он, а не Джек Карвер, отвечает за безопасность пассажиров на яхте в случае возбуждения возможного уголовного дела. Копы зададут ему много неудобных вопросов, когда он вернется в США без Вэл, но Джек понимал, что и ему достанется не меньше. В каюте Мориса Бена была только его одежда. Карвер увидел, как он идет по лестнице с мостика яхты. — Где ты был, Морис? — невозмутимо спросил его Джек, его преимуществом всегда было сохранять невозмутимость голоса в любой ситуации. — Я был за штурвалом, увидел, толстый хрен какой-то на палубе. Я не заметил, как он входил, обернулся — и он уже был на палубе, я его почти принял за ненастоящего, видимо много перерабатываюсь. — Я прекрасно знаю, что такое галлюцинации, но я его тоже видел. Он меня даже разбудил, пролив воду на рубашку. Куда ты потом делся? — Испугался жутко. Если он ненастоящий, то спорить с ним не нужно. Ему слово скажешь — и он растворится, или превратится в какую-нибудь ужасную вспышку, точку, или линию перед глазами. Когда я пошел проверить каюту Вэл, минут через десять, я увидел его же со спины, и он выглядел в точности также! Значит, он настоящий. И посторонний действительно на яхте. Он меня не заметил. Руками что-то делал с Вэл, как будто диктовал какие-то команды. Я услышал его шепот, и даже в нем он рычал, как горилла. — Да, тоже заметил. Этот дебил либо разговаривает слишком громко, либо вообще не разговаривает. А что ты потом делал? — Я спрятался в одной из бочек на мостике. Думал, он туда не пойдет. — Засранец, — Джек выругался, добавив и более грубые слова. — Он облил меня водой и прервал мой десятый сон. Затем показал, как он схватил Вэл. Одна рука на шее, другая на ее правом плече вместе с мачете. Обещал отрезать ей горло, если я не заплачу выкуп. — Какую сумму он потребовал, Джек? — Он не потребовал никаких сумм, а я находился в шоковом состоянии. Даже спросить не смог, все как-то было слишком быстро и неожиданно. — Джек, ты не обижайся, он ее наверняка изнасилует в особо жестокой форме и убьет. Я думаю, он не будет контактировать с нами. Этот придурок даже наши телефоны не записал. Считай, ни для чего другого он ее не похищал. Карвер был вне себя от ярости. Он выпучил глаза, и резко подошел к Морису, взяв и того за горло, приподняв его. — Послушай, ты, гребанный придурок, хренов трус! — сказал Джек, повысив на него голос. — Версия, что этот Кроу похитил Вэл для того, чтобы изнасиловать и убить — вполне вероятна. Ты поворачиваешь яхту, плывешь в Америку и причаливаешь у этого гребанного Порта Арансаз. Но у меня плохие новости. После того, как с тебя родные Вэл спросят, почему она исчезла, юридически, ты отвечаешь за безопасность людей на судне. И копы тебя сильно прижмут, требуя объяснений, почему она не вернулась с туристической поездки. — Но ты тоже свидетель, Джек, — сказал он растерянно. — Даже его имя запомнил. Я не слышал никаких имен. — Это ты мне говоришь, но ты забываешь, что я был старшим сержантом в армии, и я очень не любил таких кретинов, как ты! Я водил дизельный грузовик, конструкция их двигателей чем-то была похожа на моторные лодки. Только там лошадиных сил больше, и передач несколько, а не одна, ну и плюс поршни более больши́е, а здесь в них технически нет потребности. В прочем, чего я объясняю тебе, салага, ты же убогий... Так вот, ты скажешь так, как тебе приказал умный человек. Капитан выше старшего сержанта, даже если армейское звание сержанта перевести во флотское. Но они оба понимали, что это значит. Это вечная борьба флота и армии. Сухопутная армия считает, что во флоте самые тупые, во флоте сухопутных вояк наоборот винят во всех смертных грехах. Особенно, в американском флоте и американской сухопутке. Это как у студентов в университетах: одни считают, что гуманитарии самые тупые, их якобы учат только трещать, балаболить и красиво квакать, но ни в чем не разбираться, поэтому они глупее техников. Техники считают, что понимают в некоторых вещах больше лириков, а лирики считают, что техники мыслят только машинным языком, типа if/else/while/case. — И когда на этом грузовике меня заменили другим водителем — очень быстро обнаружилось раздолбайство, — продолжал читать наставления в конец вышедший из себя Джек Карвер. — Ехали на учения, поздно ночью, тревога была учебной, а не настоящей. На горячей точке их бы разорвали в три счета. Какой-то напарник предложил бросить в кабину световую гранату. Водитель сбавил скорость, тот выдернул чеку и себе под ноги кинул, ну и своим так называемым сраным товарищам. А грузовик ехал не сольно, а в составе конвоя, поддерживая постоянную скорость, но с дистанцией примерно метров пять. В машине слева от них говорят: вот посмотрите, чего в окне такой белый свет, как будто в рай попали. Кто-то сказал: «Ну, балуются салаги со световой гранатой. Вот им выговор будет от командира». Машина даже бампером не столкнулась с другими: везет же дуракам, но он поддерживал постоянную скорость. В итоге повышен не был никто. Ни водитель — он старше всех был по званию, но он не занимался воспитанием всяких клоунов, а эти салаги вообще были отстранены от обслуживания грузовика. Я прекрасно понимаю, что сухопутные войска для тебя — дебилы, а флот священен, но поверь, Морис, я таких дебилов и в сухопутной армии видел. И ты сейчас должен понимать, что как только ты приплывешь обратно, копы с тебя больше будут спрашивать, чем с меня. Или ты не знаешь американские стереотипы в области судоходства? — Тише, Джек. Я что-то слышу. Их разговор прервал приближающийся шум вертолета. Джек и Морис стояли на лесенке, ведущей к мостику, практически на самих ступеньках. Теперь Джек инстинктивно шел по палубе на шум, и искал в ночном небе вертолет. В Персидском заливе вертолет был источником спасения, и его братья, разумеется, проверенные, а не салаги, забирали его на вертолете буквально от самой смерти. Наконец, Карвер увидел вертолет. Ему на миг показалось странным, что он здесь вообще делает. По этому маршруту они плыли более десяти лет, и ни разу не встречали здесь никаких вертолетов. Ни американских, ни принадлежащих другим странам. Джек искал опознавательные знаки вертолета, но все, что он видел — силуэт от темно-серого до темно-коричневого с небольшой серой завесой. Никаких опознавательных знаков на вертолете разглядеть было просто нельзя, но он заметил кое-что еще. Дверь вертолета была открыта, двое каких-то человек сидели на корточках, и ему показалось, что они смотрели в его лицо, или на его яхту. По крайней мере Карвер это так себе представил. Странным также казалось то, что вертолет снижался и снижался, но на вид не был поврежден. Как будто его пилот стал сумасшедшим и начал видеть взлетно-посадочную полосу в океане вместо самого океана. Внезапно люди, сидящие в снижающемся вертолете с открытыми дверьми, попадали. Один из них упал в океан, другой истек кровью, да так сильно, что за километр заметно. Стекло пилота было пробито, их кто-то обстрелял. События становятся все более странными и странными. Сначала какой-то фрик-турист похищает Вэл, требуя выкуп, но не называя никакую конкретную сумму. Потом появляется вертолет в районе, где за десять лет никто никогда не пролетал, особенно на такой низкой высоте перед океаном. Они снизились меньше пятидесяти метров, насколько мог судить Джек из яхты, и продолжали снижаться. Теперь этот странный вертолет обстреляли террористы не менее мистического происхождения, чем сама эта непонятная бригада не вертолете. Джек начал осматриваться: кто же это мог быть? Карвер оглянулся, и не поверил своим глазам: оранжевые лодки с моторами, идентичными той, на которой скрылся этот придурок Кроу. В них сидят какие-то наемники в синих, а то и белых жилетах с винтовками М4, аналогичными тем, которые американцы использовали в войне в Персидском заливе. Они убили сначала пилота, а потом двух летевших с открытой дверью людей. Карвер понял: это Кроу. Он какой-то наркобарон на соседних островах, или что-то вроде этого. Возможно, работорговец, судя по тому, как он говорил о Вэл, черт знает, что можно ожидать от этих людей. По всей видимости, его террористы ждали этот вертолет. Какие-то конкуренты, которые украли у них травки с плантаций, ну, а потом Кроу приказал: казнить, нельзя помиловать, убрать этих вороватых дебилов немедленно. Они летели низко, чтобы не столкнуться с больши́ми самолетами, и не быть зафиксированными радарами крупных авиадиспетчеров, очевидно на «Апаче» краденной модели. Но почему летчик вертолета начал снижаться еще до того, как его обстреляли? Сам находился под кайфом в процессе пилотирования? Джек дождался, пока эти террористы на оранжевых лодках, явно финансируемые Кроу, не уплывут восвояси. Если бы это был легальный вертолет сухопутных войск армии США, или еще какой-нибудь легальный, он бы обязательно посмотрел в их лица. Он хотел знать, кто перед ним умер, и не мог пройти мимо. Даже если не может оказать помощь. Джек был бесстрашным, вид чужих трупов его не смущал. В горячих точках он еще и не то видел, а когда убивают вблизи, это все равно больнее, нежели убийство на расстоянии. Как только террористы на оранжевых лодках убрались, Джек взял свою оранжевую лодку, но с другим мотором, который запустился сразу, и захотел помчаться к ним. Карвер не хотел ничего объяснять Морису: все равно не поймет. Он должен подойти к этому вертолету ближе. Нет, наркоманы, и те, кто, возможно, ворует наркотики этого Кроу, его не интересовали. Они были мразями и собаками, пусть как мрази и собаки сдохнут, все равно. Джек хотел удостовериться, нет ли там трупа Валери Докинз. Что, если она была в этом вертолете, а ее убили таким образом? Ведь, не сразу же взлетел этот вертолет, пока он читал нотации Морису. Может, она пыталась на нем убежать? — Джек, ты куда? — спросил Морис. Он никак не ответил. Он пристегнул мотор к оранжевой надувной лодке, повернул в нем трос, и установил первую передачу. Он завелся сразу. Джек отключил мотор, кинул лодку с мотором в океан, направился в свою каюту, надел оранжевый жилет, и прыгнул в воду. Так, что если там будут террористы, может быть они примут его за своего, не зная в глаза, если только Кроу не раздал этим террористам его личный портрет, но он его вроде не фотографировал. Просто держал мачете перед Валери Докинз, и угрожал перерезать ее горло, если он не заплатит за нее какой-то выкуп, который он даже не озвучил. Когда Джек плыл к предполагаемому месту крушения краденного вертолета предположительно наркобаронов, чтобы удостовериться, что там точно нет Вэл, он задумался. Будучи военным в Персидском заливе, отрицательные персонажи были явно отрицательными, но и не требовали много. Их просто нужно убить, так, чтобы они не убили тебя. А здесь отрицательные персонажи странные и карикатурные до безобразия: убивать Кроу нельзя, вдруг он действительно отрежет ее горло. На вертолет предположительно наркобаронов могла сесть сама Вэл, это нужно было проверить. И сколько нужно заплатить за ее выкуп, почему он его потребовал, но ничего не назвал? Даже валюту, в которой он ведет расчеты. Между тем, Морис, ждавший на палубе, неправильно интерпретировал мотивы Джека. Скорее всего, бросил его одного на яхте, решил своеобразным образом наказать, так как он не предотвратил плен Вэл. И вообще, принял этого Кроу за галлюцинацию от перерабатывания в ночное время. Если его обнаружит береговая полиция США, он будет виновен в бесследном исчезновении уже двух людей, и по закону капитан должен за это отвечать. Морису вспомнилась какая-то поговорка Сталина: «Смерть решает все проблемы. Нет человека — нет проблем». Вообще-то, это поговорка художественного Сталина из произведения «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова, но в США уверены, что ее произносил настоящий, исторический Сталин. По недоразумению она попала в ряд исторических публикаций и выдается за документалистику. Скорее всего, если бы Джек был на борту, то за исчезновение Вэл перед береговой полицией отвечали бы оба, а здесь Джек избавился от самого себя, он просто подставил Мориса. Да, Морис отчасти был в этом виноват, но даже если бы он попытался остановить этого Кроу, не факт, что Кроу не убил бы его, да и Вэл вместе с ним. Джек Карвер приблизился к предполагаемому месту крушения. Он включил нулевую передачу и попытался остановить мотор лодки. Тормозила она постепенно, а секунд через тридцать начала дрейфовать. Он нырнул. Вода была мутной, да еще было темно. Ни вертолета, ни его обломков он пока не видел, да и не знал, насколько больша́я глубина здесь. Он не был профессиональным спасателем, даже ни разу не погружался с аквалангом. Он вынырнул и стал плыть к лодке. Джек почему-то был уверен, что он остановил лодку раньше требуемого лимита, и поплыл дальше. Карвер дернул трос мотора лодки, и завелся. Проплыл еще минуты три, даже не был уверен, куда ему надо. Его красная гавайская рубашка с белыми точками была полностью влажной, но его оранжевый жилет принял на себя основную нагрузку. Он почувствовал торсом холодную воду, но не так, как ее почувствовал бы человек без жилета. На ногах у него были только джинсы, они плотные, но не совсем для отплытия. Всплыв, он набирался воздуха, его волосы прилипли к нему. Вскоре он остановился, и готовился набрать воздух для очередного погружения. Джек встал ногами на резиновую лодку, которая уже начала слегка крениться под его весом, но недостаточным, чтобы опрокинуться. Он набрал достаточно воздуха, прыгнул, а затем и нырнул. Воздуха ему хватит минут на пять, после рекомендовалось бы хотя бы всплыть на передышку. Карвер сразу же увидел лопасти вертолета. Он погружался все вниз и вниз. В первую очередь, Джек хотел узнать, кем оказались трупы из вертолета, и нет ли там Вэл. Через пару минут, довольно быстро нашел четырех пассажиров, но Вэл среди них не было. Какие-то молодые парни лет двадцать четыре. Он не почувствовал никакой жалости перед ними. Отчасти, ему было не до этого, частично потому, что он был в воде, частично потому, что его раз-бу-дили, а главное и воз-бу-дили его гнев. Отчасти же потому, что по его мнению экипажем вертолета были какие-то наркоманы, или наркодилеры, что-то своровавшие у этого Кроу с соседнего острова. Они могли бы найти работу лучше, и знали, на что идут. Джек не задумывался, что некоторые люди не выбирают свою судьбу. Карвер всплыл. Яхта дрейфовала, но далеко. Он встал перед выбором: выбрать ли Мориса, простить его, или оставить его одного в океане. Что с ним будет потом — совершит ли он самоубийство, будет ли найден береговой полицией США, или какой-либо другой страной, Джека не волновало. Если он присоединится к нему, то он в любом случае понимал, что у них будет двойная ответственность. Они занимались судоходными услугами больше десяти лет, но подобных ЧП никогда не было. Теперь же произошла нештатная ситуация, и ответят двое, если там вообще будет, кому отвечать. Но у Джека была другая альтернатива: когда он погружался на дно, он заметил, что вертолет упал неподалеку от скалы, эту скалу он, собственно, и видел еще на яхте. Именно эта скала повлияла на решение вообще искать среди пострадавших на вертолете Вэл. Там, скорее всего, не глубоко. Джек не знал наверняка, он никогда не был именно в этом районе (или не помнит данной скалы, предположив, что скорее всего ловил рыбу, и он ее просто упускал из вида, ведь он причаливал на Джакарту). В скале он обнаружил какую-то пещеру, и хотел посмотреть, что там. Он вдохнул воздуха, стал весом на оранжевую надувную лодку и прыгнул. Ему нужно плыть к этой пещере. Вдруг она куда-то выходит. Что до Мориса, пусть считает, его пропавшим без вести, наверно затонул, ища Вэл (как и любой другой капитан, Морис пользовался биноклем, и, наверно, следил за ним). Джек плыл, плыл, плыл и плыл. Он почти задыхался от воды, и предполагал, что если он когда-нибудь всплывет, будет долго кашлять. Он уже пропустил четырех молодых парней, некоторые из трупов которых сильно придавило металлическими конструкциями вертолета. Джек видел руку, отделенную от целого тела.