Эдвард
Вот кто бы мог предположить, что все обернется именно таким образом? Что меня… что я… что нас с этим Эвансом… Нет, как вообще можно было подумать о том, что мы с ним ПАРА?!!! Мы с ним?! Да что за бред? Хотелось крушить, хотелось кричать всем, чтобы они заткнулись, хотелось сбежать так далеко, чтобы больше никогда не слышать о них. Это было… удушающе неловко. Я упал на поляну с громким стоном. Знал, что только здесь могу позволить себе расслабиться хотя бы ненадолго — скоро мои почувствуют, в каком направлении меня искать и мне придется выходить — все же не хотелось показывать единственное оставшееся место, где я бы мог почувствовать себя спокойно. Но все это лирика… Сейчас у меня образовались две проблемы. Две. Огромнейшие. Проблемы. И что с этим делать, я не имел ни малейшего понятия. Все началось в тот злополучный день. Все началось в тот момент, когда я наконец-то почуял аромат Габриэля Эванса. Есть такое выражение: «Моя жизнь никогда не станет прежней». Так вот, после этого моя жизнь точно никогда не станет прежней. Уйди Гарри сейчас, исчезни из нашей, из моей жизни… Это ничего бы не изменило. Я не нашел бы себе успокоения, пока, наверное, не нашел бы его. Или пока бы не был убит. Потому что с ним я задышал. Словно я и не дышал до этого вовсе. Словно он глоток кислорода… Этот аромат нельзя было описать одним словом. Нельзя было сравнить с чем-то другим. Это было определенно что-то иное, что-то невообразимо-прекрасное. Самое прекрасное, что я когда-либо чувствовал. С ним моя жажда словно вспыхнула и одновременно затихла. Я хотел вкусить его кровь, но с тем же я ощущал, что это будет кощунством. Словно я был недостоин даже стоять рядом с тем, кто источает этот нежный аромат. Я хотел схватить его, прижать к себе и никогда не отпускать. И дышать, дышать, дышать, пока я сам до последней клеточки не пропитаюсь этим запахом. И даже после этого его бы я не отпустил. В эту секунду меня можно было бы сравнить с наркоманом, а Эванса — с дозой самого прекрасного наркотика. Я еще никогда не становился зависимым от кого-то. Да и настолько быстро… Ужасающе быстро. Мир разделился на до и после. Все это проносилось у меня в голове, пока он стоял рядом со мной. А потом он ушел. Гарри ушел, а наваждение и не думало. Оно лишь слегка притупилось, чтобы я, наверное, мог хотя бы немного прийти в себя. — Эдвард! — воскликнула появившаяся передо мной Элис. Она выглядела испуганно-растерянной. Вообще, в последнее время она выглядела именно такой очень часто — отчего-то ей никак не давал покоя Гарри. Она каждый раз, снова и снова пыталась просмотреть его, но ничего. Даже Белла, хоть и немного, поддавалась ее дару, но только не он. Его словно что-то укрывало от наших способностей. И лишь Джаспер иногда, очень редко чувствовал отголоски его эмоций. Но этого, конечно же, было слишком мало. — Эдвард, — вновь позвала меня Элис, — что произошло? Что с тобой? Тебе плохо? Что случилось? Джаспер сказал, что тебе нужна помощь. — Эдвард! — зло прошипела появившаяся рядом Роуз. Выглядела она действительно злой. Я глубоко вздохнул и тут же чуть не застонал от разочарования — этот аромат исчез вместе с Гарри и я до боли хотел побежать за этим парнем, чтобы вновь ощутить этот невероятнейший букет. — Не желаешь ли ты объяснить, что здесь произошло? Нет? А придется. Иначе я оторву тебе голову, — тихо произнесла Роуз и взглянула так, что я на мгновение поверил, что она сделает это. «Да нет, Роуз, хоть и зла, но не станет же убивать меня из-за такого пустяка… Не станет же, да?!» — билась в голове паническая мысль. А потом пришло понимание, что она может. Ибо то, что я совершил, даже с натяжкой пустяком не назовешь. И теперь я уже застонал в слух, не таясь. Какой же я идиот! — Что, осознал, какой ты идиот? — спросила Роуз, недовольно сверкая глазами. Вскинув голову, удивленно посмотрел на нее. Откуда она… — Что ты так смотришь? То, что ты вообще не особо умный, я знала и до этого. И то, что ты в последнее время растерял остатки мозга, тоже заметила. Но даже это не оправдание тому, что ты сейчас тут натворил. Осталось только выяснить, насколько глубоко мы в м-м-м… — Я не знаю, Роуз. Я не понимаю, что произошло, — простонал я, пряча лицо в ладонях. Будь я обычным человеком, давно бы скатился в истерику. Но я вампир и все, что я чувствовал сейчас — непонимание и отчаяние. — Эд, — неожиданно мягко произнесла сестра. Подняв голову, я увидел, как она печально смотрит на меня. Словно она понимает, насколько сильно произошедшее сейчас выбило меня из колеи. Такой сестру я видел очень редко, и уж никогда бы не подумал, что она проявит такие чувства ко мне. И уж тем более не сейчас, не после того, как я чуть не угробил ее подопечного. И свою семью заодно. Но она смотрела на меня так, как иногда смотрела Эсми. С какой-то материнской жалостью. И это еще больше расшатывало и без того неустойчивое мое состояние. — Эд, — повторила она, и я вдруг вспомнил, что она от силы всего раз пять сокращала мое имя, предпочитая звать меня полным, — иди домой. Отдохни. Обдумай все. Главное сейчас то, что самое страшное, что могло случиться, не произошло, верно? Иди, тебе явно нужно проветриться и привести мысли в порядок. А потом мы соберемся все вместе и обсудим, верно? Иди. Только не сбегай на этот раз на Аляску, хорошо? Я видел в ее мыслях отражение того, что она мне говорила, и это пугало. Кто такой этот Гарри, раз он смог почти за месяц изменить Роуз до неузнаваемости? Кто, черт возьми, он такой? — Верно. Иди, Эдвард. Сейчас так будет лучше. Тем более, не думаю, что тебе сегодня стоит видеться с Гарри. А у нас сейчас испанский. Поверь, учитель будет только рад, что хотя бы одного из Калленов сегодня на занятии не будет, — мягко произнесла Элис, погладив по руке, — иди. — Хорошо, — выдохнув, тихо произнес я, — хорошо, я понял. Да, так будет лучше. Спасибо, — пробормотал я, стараясь как можно быстрее покинуть пределы школы. Я даже изо всех сил старался не вслушиваться в мысли других, чтобы ненароком не услышать о Гарри. Это было на удивление просто — я всего лишь сосредоточился на одной мысли. А ведь зря… Быть может, я мог как-нибудь предотвратить разгорающийся, словно пламя на открытом воздухе, слух. Или, хотя бы, я был бы не так шокирован, когда появился на следующий день в школе.***
Обсуждения моего провала хотелось перенести как можно дальше. Именно поэтому я смалодушничал и, вместо того, чтобы появиться перед своей семьей, позвонил Джасперу и сказал, что появлюсь только завтра в школе. Сказал, что мне нужно больше времени на обдумывание. Естественно, этот разговор услышали все в семье. Роуз даже что-то прокричала насчет того, чтобы я проявил мужество и принял все это достойно. Я готов был получить и понести свое наказание. Я был готов, кажется, к чему угодно. Но мне нужен был этот день, очень нужен, чтобы разобраться в себе. — Как хочешь, Эдвард, — произнесла Роуз, взяв телефон у брата, — только знай, что если ты не появишься, ты сам себя этим накажешь. — Роуз, не… — Нам даже ничего делать не придется. Если захочешь узнать, в чем будет заключаться твое наказание — тебе стоит лишь посетить дом. Мы тебе сообщим такую новость, — как-то странно произнесла Роуз. Голос ее казался несколько обескураженным, но в то же время чувствовалось, что она из последних сил сдерживается, чтобы не засмеяться. Роуз и веселье? Это вызывало подозрение. Правда, не настолько, чтобы я вернулся домой. О чем я ей и сообщил. — Как знаешь, братишка, как знаешь. Только помни, мы тебя предупредили. Разбираться будешь сам, — под конец сестра не выдержала и весело рассмеялась, после чего отключила телефон. Мне нужно было время, чтобы принять происходящее. И я знал, что это будет гораздо сложнее сделать, если бы я появился в доме. Нет, мне нужна была полнейшая тишина. А обещанное Роуз наказание… что ж, я, после совершенного, был готов справится со всем.***
Со всем, но явно не с этим!!! Первой, в чьем здравомыслии и душевном состоянии я начал сомневаться, была Белла. Так уж получилось, что дома, на следующее утро, когда я пришел за машиной, никого не было. Ребята отчего-то решили отправиться в школу раньше, а Эсми и Карлайл отправились на охоту. По дороге я, конечно, слышал какие-то очень смутные обрывки мыслей, но, как обычно, не стал сосредотачиваться на этом — так недолго и с ума сойти. У Беллы я по-прежнему читать мысли не мог, но я мог с ней заговорить и услышать ее, поэтому она стала первой, кого я встретил после произошедшего. И первой, с кем мог заговорить. Но вот начинать разговор я не спешил. Все дело было в том, что Белла выглядела… странной. Точнее, странным мне показалось ее поведение. Она испытующе смотрела на меня, периодически краснея или сжимая пальцы в кулак. Она казалась мне злой, раздосадованной и разочарованной одновременно. Сначала я посчитал, что у нее какие-то проблемы в семье. Быть может, поссорилась с Чарли — я заметил, что эти двое периодически расходились во мнениях. Но по мере того, как мы приближались к школе, Белла бросала на меня взгляды все чаще и чаще, пока и вовсе не стала смотреть, не отрываясь. Она будто хотела что-то спросить, но в то же время словно боялась услышать ответ. И я вдруг осознал, что к этому ее странному состоянию как-то причастен я. — Белла, что-то произошло? — попытался мягко спросить я. — Вы встречаетесь, да? — быстро, зло и даже как-то грубо произнесла она. Это было так непохоже на обычную Беллу, что я даже не сразу обратил внимание на ее вопрос. — Молчишь? Значит, встречаетесь. Я не ожидала такого, честно, — холодно произнесла Белла, хмуро глядя на дорогу, — я имею ввиду… Как так? Мне показалось, что вы на дух друг друга не переносите! И вообще, узнать об этом было слишком неожиданно. Тем более от Джессики! Я думала, мы подружились! Ты бы мог мне сообщить об этом! И вообще, как такое возможно? Ты мне совершенно не показался таким… Да, Гарри заявил о себе еще во второй день в школе, но я-то думала, что он так отшивает девушек! Хотя, знаешь, стоило бы и догадаться, — под конец Белла чуть ли не кричала, а я все никак не мог понять, о чем она говорит. Почему она мне высказывает какие-то претензии? Что вообще происходит? — Белла, постой, я ничего не понимаю. Ты не могла бы… — А что непонятно-то? — взорвалась девушка, после чего, отвернувшись, замолчала. Я определенно не понимал, что происходит. Это то, о чем говорила мне Роуз? Они что-то наговорили Белле? — Извини, — произнесла девушка таким тоном, что это меньше всего походило на извинения, — знаю, не имею права в чем-то тебя обвинять. Просто… — Ты не могла бы объяснить, что все-таки произошло? — попросил Беллу я, отчего-то начиная раздражаться. — А что мне объяснять? Подожди… Ты что, не понимаешь?! Эдвард, серьезно?! Ты серьезно не понимаешь?! То есть, ты на глазах у всей школы целуешь Гарри и после этого не понимаешь, что произошло?! — закричала Белла. А я не знаю, каким чудом удержал руль. Я? Целовался?! С каким-то Гарри?! Да что за бред?!!! — Постой, Белла, теперь я совсем запутался. О каком поцелуе идет речь? — О, ты что, спрашиваешь меня, о каком конкретно из ваших поцелуев идет именно речь? Извини, не знаю. Но не думаю, что вы уж так часто целовались на глазах у всей школы. Так что вспоминай. — Да я не целовался ни с кем! Тем более, с каким-то Гарри! Подожди, — внезапно меня озарила догадка, — ты что, имеешь в виду Эванса? Этого Гарри? — А ты что, целовался еще с каким-то Гарри?! О, избавь меня от подробностей. Меня тошнит, — пожаловалась Белла. — Да не целовался я ни с кем! И с Эвансом тем более! Что за бред?! Мы с ним вчера выясняли отношения… — Избавь. Меня. От. Подробностей! — Да не эти отношения! Я имею ввиду, что я спрашивал о тебе, о том, что он наговорил тогда. Ты же помнишь, я пошел специально за этим разъяснением. — Ага, а поцеловались вы просто так, в ходе разговора… — Да не целовались мы! Ну пойми же это наконец! — я уже не знал, как еще доказать Белле правду. — Тогда что видела Джессика?! И половина школы вместе с ней?! — Да не знаю, что она видела! Хотя… постой… во время разговора я наклонился к Эвансу, чтобы задать вопрос. Возможно, остальным могло показаться… Белла молчала. Белла хмурилась и кривилась. Белла заговорила со мной уже когда мы подъезжали к школе. — Так вы не целовались? — неуверенно спросила Белла. — Именно об этом я тебе и говорю. — И вы не встречаетесь? — Нет. Я даже не понимаю, с чего ты решила, что мы встречаемся? — Ну, Гарри просто сказал, что он гей, вот и… — Но я же не говорил, что я тоже предпочитаю парней? Я что, выгляжу таким человеком? — Нет. О, Эдвард, прости, прости, я не хотела, — Белла, схватив меня за руку, жалобно смотрела на меня. — Хорошо, — постарался я произнести спокойным голосом, но это далось мне с трудом. Я не понимал, что произошло с той Беллой, которую я знаю. Отчего она вдруг повела себя, как сварливая ревнующая истеричка? Она ведь не такая, совершенно не такая. Да даже та же Джессика Стенли, как мне кажется, не повела бы себя так… Быть может, просто Белла испугалась, что потеряет меня. Я видел в ее глазах интерес и понимал, что ей не хотелось бы терять надежду на то, что между нами что-то может быть. Но даже это не причина. Поэтому я злился. А еще я злился оттого, что мы подъезжали к школе и я начал улавливать мысли подростков. И все они, буквально все до одного, думали о нас с Гарри Эвансом. О нас, как о паре. Нет. Нет-нет-нет, скажите, прошу, что это все мне лишь кажется. Что это наваждение, что я сошел с ума. Только не говорите мне, что это все правда… «Эдвард что, после такого порвал с Гарри и начал встречаться с Беллой? О, бедный Гарри!» — пронеслась в голове у меня чья-то мысль, и я громко застонал от понимания, какой ужас мне предстоит пережить.