Эдвард
За свою уже довольно долгую жизнь я привык к тому, что у людей постоянно происходят какие-то драмы. Что они просто не могут жить без этой страсти, без накала эмоций. Наверное, именно это делало людей по-настоящему живыми — они постоянно куда-то влипали, их втягивали в какие-то истории и, порой случайности и совпадения бывали настолько невероятными, что даже я начинал сомневаться в правдивости происходящего. Жизнь людей периодически походила на эти ужасные мелодрамы, что так любят женщины. И я чувствовал себя, словно человек, прикованный к телевизору. Человек, которого вынудили смотреть сериалы снова и снова, чьи сюжеты друг от друга не сильно-то и отличались. Я всегда представлял себя зрителем, что должен терпеть и взирать на происходящее. И никогда, никогда я бы даже и не подумал о том, что однажды и сам буду втянут в одну из таких историй. И вот я сижу в старшей школе Форкса, в столовой, наблюдаю за происходящим и ужасаюсь. Как все это вообще произошло? И как появление нового человека в Форксе так быстро могло привести ко всему этому? Мог ли я предположить, что окажусь втянут в странную историю, где мне уготована роль парня, в которого влюблены сразу двое: Эванс и Свон? Определенно, нет. И ладно Свон, она девушка, она проявляла интерес и симпатию ко мне сразу, с первой встречи, но Эванс!!! Он-то как оказался в этой истории? И как так получилось, что он…ну-у-у… неравнодушен ко мне? О, одна эта мысль заставляет судорожно сглатывать и искать место, где можно побыть одному и успокоиться. Слишком уж это было… неожиданно. И, что самое странное, даже страшное — я не ощущал отторжения по этому поводу. Помнится, как-то однажды наша семья столкнулась с двумя вампирами, что оказались парой. И все бы ничего, но они оба были мужчинами. И тогда этот момент не то, чтобы вызвал у меня чувство брезгливости или отторжения, нет. Я просто не мог представить, как такое возможно. Я был рожден в то время, когда такие отношения порицались. И я даже представить себе не мог, что я буду влюблен не в девушку. Это казалось странным, практически ненормальным. Мне казалось, что меня дурят, что не может быть любви между двумя партнерами одного пола. Но я слышал их мысли, я видел, как их отношения пропитаны нежностью и заботой друг о друге. Кажется, именно в этот раз я осознал, что больше не воспринимаю такие отношения как нечто неправильное. Хотя до этого был у нас однажды разговор в семье, и я едва ли не яростно отстаивал свое мнение о том, что такие отношения не должны существовать. Что они противоречат законам природы, что это все глупости. Кажется, глуп в тот момент был лишь один — я сам. Я просто понял, что любовь не может быть неправильной. Именно любовь, а не желание, похоть, сумасшествие. Именно любовь. Но все равно, я даже помыслить себе не мог, что однажды буду смотреть на парня и думать о нем в ТАКОМ ключе. Но в моей жизни появился Гарри Эванс. И все изменилось. Вообще, до Форкса я боялся даже думать о любви. Это была болезненная для меня тема, потому что порой, видя, какими глазами смотрит Карлайл на Эсми, как трепетно и нежно относится Эммет к Роуз и как неверяще, ошеломленно и безумно счастливо выглядит Джаспер, когда Элис берет его за руку или говорит слова любви, я чувствовал себя лишним в этой семье. Одиноким. Несчастным из-за того, что сам не могу познать это чувство — любовь. Было еще сложнее от того, что я слышал мысли. Иногда, втайне от всех, я пытался примерять эти чувства, эти мысли на себя, но они, как одежда на несколько размеров меньше, не «подходили» мне. Не «налезали», казались неуютными. Да и неудобно было делать это. Это казалось неправильным. Пару раз, когда грусть окончательно снедала меня, я старался представить, что было бы, если бы я не стал вампиром. Наверное, однажды мне бы довелось встретить девушку, от одного вида которой у меня забилось бы сердце в два раза быстрее. Я бы ухаживал за ней, дарил букеты и подарки. Однажды мы бы даже поженились и у нас появились бы дети. Думаю, я хотел бы дочь. Маленькую принцессу, которую можно любить и баловать. И я бы постарался, изо всех сил постарался сделать свою жену и детей счастливыми. Но потом я вспоминал, что, не стань я вампиром, я бы умер от испанки. И, даже если бы я не погиб каким-то образом от болезни, я бы ушел на фронт, где мои шансы выжить уж точно бы скатились к нулю. Впрочем, выживи я после всего этого, не факт, что мне повезло бы встретить ту самую, ради которой я готов был бы пойти на все. Да и… неприятно осознавать, но я не ценил бы ни любовь, ни семью так, как ценю все это я сейчас. Только потеряв возможность на обретение любви и создание семьи, только прожив несколько десятков лет и видя сотни тысяч судеб людей, я осознал ценность и хрупкость того, чего оказался лишен. Элис, Эсми и Карлайл говорили мне, что не стоит унывать. Что возможно, однажды, я встречу свою пару. Но, если говорить честно, я боялся этого. Потому что встреть я человека, я был бы вынужден наблюдать за тем, как стареет моя половинка. Потому что, встань у меня выбор между недолгой, но счастливой жизнью и мучительным бессмертием, я бы выбрал жизнь. Более того, я бы исчез из жизни этого человека, не смея причинять боль. Потому что ничего хуже того, чем видеть себя стареющей на фоне вечно молодого меня, не было бы. Потому что, честно, я не смог бы обречь на мучения от постоянной жажды свою любовь, как бы она не просила обратного. Потому что… Потому что, видя, как сильно Роуз хочет ребенка, как она до сих пор не смирилась с тем, что она никогда не сможет иметь малыша, я бы никогда не смог обречь и свою девушку на такие страдания. Я не хотел любви и вместе с тем я искренне жаждал найти ее. Кто бы мог подумать, что то, что я так долго искал, найдется в Форксе? Но осознал это я намного позже, а сейчас… Сейчас я, так и не сумев остановить Беллу, сидел и слушал Эванса. И в душе моей была не буря — в тысячу раз хуже. Если бы мое сердце билось до сих пор, сейчас оно бы замерло. Замерло на несколько мгновений, чтобы потом начать биться в бешеном ритме. Было в его словах что-то такое… Искреннее. Я видел, что он не лжет, и это пугало меня больше всего. Я столько лет верил в то, что я никому, по сути, и не нужен. Нет, моя семья любила меня, но я знал, что, если вдруг я умру, они смогли бы пережить это. Рана навсегда осталась бы в душе, но постепенно превратилась бы в шрам. Время лечит. Я знал, что привлекателен внешне — сложно было бы не догадаться, когда читаешь мысли посторонних. Но я так же видел и то, что я сам им не интересен. А здесь… Забавно, я бы даже радовался тому, что впервые смог прочитать Гарри, если бы не эта ситуация. Разумеется, его мысли до сих пор оставались закрытыми, но было в его голосе, дрожащем едва заметно даже для вампира, в его решительном, и в то же время неуверенном взгляде, в его судорожно сжатых пальцах, что-то такое, что буквально кричало мне — он говорит правду. И он видит ТЕБЯ. Именно тебя, со всеми твоими демонами и страхами, с твоей маской, с твоими чувствами, что ты скрываешь ото всех. Он. Видит. Тебя. Я не знал, что это за чувство, что завладело мною сейчас. Просто я всегда считал, что никто не способен полюбить такое чудовище, как я. И тут он, худющий, хрупкий воробушек заявляет, что он был бы не против... Когда я взглянул в его глаза, я осознал, что он все знает. Что он знает, что я вампир, и не боится меня. Что Гарри способен меня принять и понять. Что вот оно, то, что я так долго искал… Но вот он разворачивается и уходит, и наваждение рассеивается. Я вдруг понимаю, что он не может, просто не может знать о том, кто я и моя семья. Что ему всего восемнадцать и он, несмотря на его таинственное прошлое, вряд ли сможет понять и принять такого монстра, как я. Он же выглядит как наивный ребенок, как нахохлившийся воробушек… разве могу я… Я хватаю сумку и, никому ничего не говоря, сбегаю из школы. Вновь. У меня могут возникнуть определенные трудности из-за этого, но мне плевать. Потому что я должен сбежать, сбежать от этого шума, от Беллы, от своей семьи. Сбежать от шуток, что новой рекой польются… Сбежать от Гарри. Сбежать от себя. Но все бессмысленно. Я знал, что все уже случилось. И что я не смогу убежать. Что он, воробушек, теперь держит крепче стальных пут, крепче капкана, крепче хватки вампиров… Кто бы мог подумать, что Гарри станет идеальной ловушкой для меня? И что признание парня навечно захлопнет эту ловушку…***
Эванс был волшебником. Вот честно, а как иначе объяснить то, что несколько его слов, правдивых, сказанных в порыве, смогли оглушить меня, вывести из равновесия, что-то сломать внутри… Или наоборот, наконец-то починить? Ребята по-доброму смеются над произошедшим. Я знаю, они не хотят меня обидеть, скорее они удивлены. Смеются весь четверг, а в пятницу я не слышу от них ни одной шутки. Я даже не сразу замечаю этого — настолько я погружен в свои мысли. Но легкие прикосновения Эсми заставляют прийти в себя. Она серьезно обеспокоена. И моим поведением, и вообще произошедшим. — Эдвард, быть может, нам стоит перенести воскресное событие на другой день? — Нет, не стоит, — пожав плечами, ответил я, задумчиво глядя на рояль. Отчего-то захотелось сыграть что-нибудь новое. Особенное. — Ты уверен? Мы можем в этот раз пригласить только Беллу, а Гарри может прийти в другой раз. Я слышу на заднем фоне недовольный возглас Роуз, но практически не обращаю на него внимание, слишком ошарашенный неожиданными мыслями. Во-первых, за всем происходящим я совершенно позабыл о Белле. Ну, то есть, я позвонил ей и предупредил о том, что сегодня в школу подвезти ее не смогу. Что завтра никто из нас в школу не придет. И что ужин намечается на воскресенье. Поговорил с ней и тут же забыл. Странно, еще неделю назад мне казалось, что эта девушка в моих мыслях поселилась на долгие годы. Но не прошло и недели, как ее вытеснила одна такая особенная птичка. А во-вторых, за своими размышлениями я не обратил внимания на то, что ребята на удивление сегодня молчаливы и задумчивы. И они определенно стараются не думать о чем-то, что мне, судя по всему, не понравится. Но выяснить, что они скрывают, очень просто. Если ты знаешь, что именно спрашивать, какой вопрос задать, то узнать информацию не проблема. Кто-нибудь из них точно подумает о случившемся. Мгновение и я уже стою перед ними. — Итак, что вы скрываете от меня? Что произошло сегодня, пока меня не было? Это было до обидного просто, будто они и не старались что-то скрыть от меня. Потребовалось всего пара секунд, и я уже знаю, что произошло в столовой. Только Джасперу удалось утаить от меня произошедшее — но они с Элис были в этом мастерами… Дернув уголком губ, стараясь сдержать улыбку, я развернулся и, не говоря ни слова, направился к роялю. Заиграть захотелось еще сильнее. — Что случилось? Эдвард? Роуз, Эммет, Элис, Джаспер? — И ты ничего не скажешь на это? — полуудивленно-полувозмущенно произнесла мне в спину Роуз. — Не-а. А что я могу сказать на это? Да и разве что-то изменится от того, что я скажу? — ответил я сестре, так и не обернувшись. Джаспер, хмыкнув, выскочил из дома, цитируя в уме текст из учебника по истории. Странно, зачем пытаться скрывать что-то, если я уже знаю, что они скрывают? Разве что есть что-то еще, что брат хотел скрыть от меня. И мне бы вскочить и помчаться вслед за Джаспером, но мне не хочется. Удивительно, но именно сейчас я хотел, чтобы что-нибудь осталось для меня неразрешенным. И вообще, я спешил к роялю… — Да что все-таки произошло? — не на шутку обеспокоилась Эсми нашим странным поведением. — Ничего страшного, мам. Просто Гарри сегодня заявил, что ему нравится Эдвард. В том самом смысле. А вот брат отчего-то отреагировал на эту новость не так, как должен был… Странно… Эдвард, неужели Белла на тебя так хорошо влияет? - спросил Эммет. Я ничего не ответил. Я просто играл, а в мыслях представлял сумрачный лес, пронзительное серо-голубое небо… и воробья. Маленького, взъерошенного, такого смелого воробушка с удивительными глазами, что смотрят прямо в душу…