Дама

- О, Боже, - простонал Алек, осторожно приоткрыв глаза. Это был не сон. Ну, почему именно сегодня это был не сон?! Почему не в тот раз, когда они трахались прямо у раковины в туалете, громко и жестко, ни на минуту не отводя друг от друга взгляда в засаленом зеркале? Ах да, потому что наяву Магнус его не хотел. Даже на одну ночь. И Алеку пора было с этим смириться. Пора было проглотить этот постыдный ком в горле и начать поиски новой работы. Может, попроситься обратно в книжный магазин и вернуться домой, чтобы не тратить всю зарплату на аренду. Или просто позволить матери снова оплачивать счета, раз уж ей так неймется загладить свою вину. Все, что угодно, лишь бы подальше от Пандемониума. Он не сможет задушить эти чувства, пока Магнус снова и снова улыбается ему так, словно... словно это что-то значит. Словно стоит только протянуть руку... Но каждый раз, протягивая руку, Алек хватался за воздух, и это был мазохизм в чистом виде. Но для начала ему нужно было незаметно выбраться отсюда, прихватив ошметки самоуважения, и раздобыть огромный, просто огромный аспириновый гамбургер. К сожалению, этот чудесный план провалился уже на начальном этапе. Чуть ли не со шпионской удалью прокравшись к лифту, парень нажал на заветную кнопку и... Ничего. То есть, совсем. Чертовы двери стояли насмерть, не поддаваясь ни мольбам, ни угрозам. - По совету твоей многомудрой матери я отключил питание на случай... ну, вот на этот случай, - пояснил хозяин квартиры, эффектно появившись из своего укрытия на кухне. - Нам надо поговорить, не находишь? Алек не находил. Он вдоволь наговорился прошлой ночью и теперь был твердо намерен хранить молчание отсюда и до Мексиканской границы. Но раз уж ему отрезали единственный путь к отступлению, наверно, придется сотрудничать. - Мне жаль. - Тебе... жаль? - растерянно повторил Магнус. Кажется, он ожидал чего-то другого. - Разумеется, мне жаль! Совершенно очевидно, что я... по крайней мере, трезвый я не собирался тебе ничего рассказывать и ставить в это неловкое положение! Поверь, я прекрасно понимаю, что между нами ничего не может быть... - Потому что я абсолютно недосягаемый? И чтобы окончательно не опозориться, Алеку пришлось прикрыть глаза и пару раз глубоко вдохнуть, шумно выдохнув. Он и не думал, что Магнус может быть таким жестоким. - Как я уже сказал, мне очень жаль, что своим признанием я поставил тебя в неудобное положение. Этого больше не повторится... - Черта с два этого больше не повторится! - злым шепотом пообещал Бейн, и в с следующую минуту... В следующую минуту сознание Алека перегорело, не выдержав напряжения. Все, что от него осталось, это набор несложных функций, позволявших отвечать на сумасшедший жаркий поцелуй и жадно шарить ладонями по чужому телу. И еще внутренний голос, нервно ругающийся матом. - Тебя за ночь вырвало аж два раза, - сообщил Магнус, когда им, наконец, пришлось оторваться друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, - так что оцени силу моей любви. И внутренний голос "хлопнулся в обморок", поперхнувшись очередным ругательством. - Любви? Кто бы мог подумать, то такое маленькое слово - всего-то пять букв! - способно разом выбить весь воздух из легких! - Любви, - хрипло подтвердил Бейн. - И я не представляю, как ты мог этого не заметить, идиот, потому что все остальные уже ставки делают, насколько меня еще хватит. - Но... но как же Камилл? Она сказала... - Она солгала. Что бы там ни было, поверь мне, она солгала. Я думать ни о ком другом не могу с той самой первой ночи. И Алеку, наверно, никогда и ни во что так сильно не хотелось верить, но он просто не мог позволить себе снова "схватиться за воздух". - С той самой ночи, когда ты меня отшил? - Так ты все-таки помнишь? - Во всех постыдных деталях, - признался парень. - Как и прошлую ночь, а это уже дважды. - И оба раза ты был в стельку пьян. - А ты себя в зеркало видел?! Как будто у меня хватило бы духу подойти к тебе на трезвую голову! В ответ Магнус расцвел безумно притягательной улыбкой. Слегка самовольной, конечно, не без этого, но в основном удивленной, словно он до сих пор не понимал, какую бурю поднимает в душе Алека одним лишь взглядом. - И все же это твой первый раз. Он должен быть особенным, а не одноразовым трахом с безымянным незнакомцем. - Я двадцатиоднолетний девственник, - напомнил Лайтвуд. - В моем случае важно, чтобы первый раз уже просто был. Судя по богатой гамме эмоций, отразившихся на лице Магнуса, как раз это ему в голову не приходило. - Вот когда ты это так говоришь... - Что тогда? - Сперва почисти зубы, Казанова. А потом мы подумаем над тем, как решить твою проблему, - пообещал Магнус, облизав его с головы до ног голодным взглядом. Кажется, девственником Алеку осталось быть считанные минуты. Тик-так, тик-так...