Время всегда хорошее

— Я завалю, точно, всё завалю! — паниковал Барти. Семикурсники стояли у двери в кабинет Флитвика: до обеда они закончили письменную часть экзамена по заклинаниям, и теперь им предстояла практическая часть. — Успокойся, или мне придётся наложить на тебя Империус, — почти прорычал Регулус, подняв голову от конспектов. Негромко, чтобы слова про Империус никто не услышал — сейчас такая шуточка могли стать роковой. — Я пытаюсь готовиться! — Да, прости, — пристыженно пробормотал Барти и начал шёпотом перечислять формулы заклинаний. Надолго его не хватило: — Она что, вообще не волнуется?! Регулус проследил за взглядом друга: Марго сидела на подоконнике вместе с несколькими подругами. Девушки листали конспекты, опрашивая друг друга по пройденным темам. — Она лучшая на курсе по чарам, — пожал плечами Регулус. — Одна из лучших, то есть, — поправился он, покосившись на друга. Марго рассеянно переплетала русую косу, отвечая что-то подруге, и вдруг подняла голову и встретилась взглядом с двумя друзьями. Регулус отвернулся, увидев улыбку, скользнувшую по лицу девушки. Гермиона улыбалась почти так же — тепло, ласково. Она больше не пришла в Выручай-комнату, хотя Регулус ждал часы напролёт. Только бы с ней всё было хорошо!.. Марго сказала что-то подругам и сделала незаметный жест рукой. — Регулус, — шепнул Барти. — Иди! Только не вздумай там ничего... Трансфигурирую в кость и закопаю! — Сначала экзамен сдай, великий трансфигуратор, — беззлобно посоветовал Регулус. Он пошёл в конец коридора, делая вид, что прохаживается от волнения. Марго подошла через минуту-другую, оперлась на подоконник, не глядя на Регулуса. — В чём дело? — спросил он, повернувшись. Девушка пожала плечами, задумчиво глядя в окно. — Как он? — Нервничает, — хмыкнул Регулус. — Будто ты его не знаешь. — Точно... Так и будем разговаривать у всех на виду? Может, хоть за угол отойдём? — Мне только что пообещали трансфигурировать меня и закопать, если я позволю себе какие-то вольности, так что... — Регулус развёл руками. — Поверь, всем сейчас не до нас, а так сплетни пойдут. — Это про тебя-то? Куда же больше, — недоверчиво спросила Марго. — Извини, но твоя репутация... — Да не убивал я её! — рявкнул он с досады. Марго была права: слухи ходили разные, и не все удавалось с лёгкостью игнорировать. — Конечно, нет! Я тебе верю, — девушка успокаивающе погладила его по руке. — Погоди, сейчас... Она достала из кармана юбки обрывок бумажного листочка в клеточку и карандаш и быстро набросала какую-то записку. — Передашь? — Я вам не сова, чтобы носить эти чёртовы записки! — буркнул Регулус. Крауч-старший запретил сыну общаться с Марго, так что все эти полгода Регулус передавал послания от друга к девушке и обратно. Марго вдруг непонятно почему удивлённо вскинула брови, лукаво улыбнулась и поинтересовалась: — Кто она? — Что? — не понял Регулус. — Ты сказал «чёртовы». Кто она? Девушка, которая научила Блэка ругаться по-магловски? — Нет никакой девушки, — огрызнулся Регулус, внутренне холодея от испуга. Гермиона всё же сильно повлияла на него. Вот сейчас он выдал себя перед Марго, но это ерунда, она ведь полукровка — а если, не дай Мерлин, он ляпнет такое перед Лордом? — Будь внимательнее, — посоветовала Марго с понимающей улыбкой. — Замолчи. — Замолчи, чёртова девчонка, — всё ещё улыбаясь, поправила его Марго. Регулус закатил глаза. Марго дописала записку и сложила её в несколько раз. — Удачи, — сказала девушка и пошла назад, к подругам. Проходя мимо Регулуса, она вложила записку в его руку — они давно научились делать это незаметно. — Блэк, Регулус! — вызвал экзаменатор, едва Регулус успел отдать другу письмо. Он не волновался: экзаменационная комиссия состояла из знакомых ему с детства людей. Да и что толку переживать из-за оценок сейчас? *** После экзаменов слизеринцы устроили прощальный вечер. Регулусу не было весело. Он чувствовал себя не семнадцатилетним выпускником, а взрослым, по-настоящему взрослым. Последние школьные дни хотелось как можно скорее закончить и забыть, но вместе с тем он отдал бы всё, только бы они не кончались никогда. Регулус не видел для себя будущего. Не будь войны, он был бы беззаботным молодым магом, веселился бы на светских встречах и тратил накопленное предками. Потом бы остепенился, женился на какой-нибудь чистокровной красавице, стал бы управлять родом вместо отца. Или, будь он другим, сейчас находил бы удовольствие в Пожирательских рейдах... Его будущее превратилось в цель: найти и уничтожить, но после не было ничего. Он соврал тогда Гермионе — у них просто не было шансов встретиться. Салазар великий, будет чудом, если он доживёт хотя бы до её дня рождения 19 сентября. Тёмный Лорд не прощает предательства. Да что там Лорд! Уже поговаривали не просто об упрощении судебной процедуры, а вовсе о том, чтобы дать мракоборцам возможность использовать непростительные. Благодаря Гермионе, Регулус знал, что в конце концов закон примут. Пожиратели ближнего круга считали, что, если отбросить «сопутствующий ущерб», это во многом будет им только на руку. Такие меры бы оттолкнули их противников. В таком случае, в чём останется разница между сторонами? Но он давно выбрал свой путь, и он пройдёт его до конца, не будь он Регулус Блэк. На выпускном напились все факультеты, понимая: они идут не просто во взрослую жизнь, а прямиком на войну. *** — Постеснялся бы, мальчишка, — проскрипел мужской голос со стены. — В былые времена... Регулус вскинул голову и едва сдержал ругательство. Видно, злой рок привёл его в нетрезвом виде и с бутылкой огневиски в руке к портрету прапрадеда Финеаса Найджелуса. Дед почему-то выделял его из потомков, и не один раз Регулусу приходилось выслушивать его нотации в духе «Не вздумай опозорить род и моё честное имя». Стоит ли говорить, что честным именем у предка и не пахло. — Сэр, — устало вздохнул Регулус. — Сегодня мой выпускной. Имею право, в конце концов. — М-да, — покивал старик с портрета. — Вот молодёжь пошла! Ах да, поздравляю. — Позвольте спросить, вы случайно не знаете о Гонтах? — зачем-то спросил Регулус — он даже сейчас не мог забыть о своей цели. К его удивлению, Финеас Найджелус поморщился и сварливо ответил: — Случайно, знаю. Но не собираюсь я говорить с тобой, мальчишка, когда ты в таком виде. Что за странный интерес? — Да так... — Дома и поговорим, дорогой мой праправнук. И не думай, — злорадно ухмыльнулся в усы старик, — что мои правнук и правнучка не узнают о твоём безобразном поведении. — Салазар великий, — обречённо пробормотал Регулус, представив, что скажут дома мать и отец. — Может быть, вам нужна новая рама? Да и негоже знаменитому директору Хогвартса висеть в тёмном закоулке... — Не льсти мне, праправнук, не поможет, — продолжал ухмылялся Финеас Найджелус. — Спокойной ночи! — и старик вышел за раму портрета. *** Хогвартс-экспресс уходил в Лондон в полдень. Под яркими лучами солнца Регулус оглянулся на ярко освещённый замок. — Ну, прощай, Хогвартс, — немного грустно улыбнулся он. Зато Барти весело распевал во весь голос: — Свобода, свобода! — Мистер Крауч, вы староста или как? — строим тоном перебила его Макгонагалл, едва скрывая улыбку. — Уж ведите себя прилично в последний день! — Он будет, профессор, — закивала Марго, отбившись от своих подруг, и подмигнула слизеринцам. Макгонагалл направилась разнимать дерущихся гриффиндорцев с другого курса; когда оттуда донеслись её крики, друзья переглянулись и расхохотались. — Что-то никогда не меняется, — рассмеялась Марго. — Ой! Это Барти, пользуясь неразберихой, подхватил её на руки и закружил прямо на платформе. Рядом то же повторили со своими девушками несколько выпускников с других факультетов. Регулус отчего-то представил, что рядом с ним стоит Гермиона. *** На вокзале было шумно, как всегда: родители встречали детей, школьники прощались с друзьями. Регулус спрыгнул на платформу, заклинанием подняв в воздух свой чемодан. Выпускники Слизерина пожимали друг другу руки и на прощание целовали руки девушкам. — Ну... увидимся, — Регулус кивнул Барти. Друзья быстро обнялись. Поезд издал гудок, обдав выпускников дымом, и тронулся в обратную сторону. — До встречи, — улыбнулся Барти в ответ.— Я пришлю тебе сову, как разберусь с делами. Домовой эльф Барти, преданная Винки, подхватила его чемоданы и исчезла с ними. Следом трансгрессировал Барти. Верный Кричер появился на платформе в тот же момент, спрятавшись за колонной. — Хозяин, — радостно воскликнул старый домовик, обнимая его. — Не делай так на людях! — шикнул Регулус. Он огляделся. — Где же матушка и отец? — Дома, хозяин, — уши эльфа дрогнули. — Ждут вас. Регулус окинул платформу взглядом. — Давай вот что сделаем: ты возьми мой чемодан и отнеси домой. Передашь матери и отцу, что мы с приятелями отмечаем выпускной в Косом переулке. Да, и потом разбери мои вещи. — Мастер Регулус, — нахмурился эльф. — Но хозяин Орион... — Просто сделай, как я сказал, — отрезал Регулус. — Я трансгрессирую сам. Эльф почтительно поклонился, подхватил чемодан, и исчез. Регулус огляделся: однокурсники уже расходились, и его самого никто не замечал. Он быстро снял мантию, оставшись в традиционном костюме, и, взмахнув волшебной палочкой, трансгрессировал в «Дырявый Котёл». Но вместо того, чтобы действительно попасть в Косой переулок, он вышел на магловскую сторону и тут же смешался с толпой. Шум городской улицы оглушал. Гудели магловские повозки, откуда-то шумела больше похожая на какофонию музыка, громко говорили маглы. В них не было ничего отталкивающего, помимо странных механизмов и дурацкой одежды. Посреди толпы Регулус вдруг ощутил необъяснимое чувство свободы, напомнившее ему полёты на метле. Забыв о метке на руке, о Тёмном Лорде, о собственных чистокровных взглядах, не боясь быть увиденным, он бродил по Лондону до самого вечера, и почему-то всё представлял, как в параллельной реальности мог бы гулять здесь с Гермионой. Только когда начали зажигаться первые фонари, Регулус опомнился и понял, что проголодался и понятия не имеет, где находится. Зайдя в тёмный проулок, он свернул в тупик и трансгрессировал прямо к дому. Площадь Гриммо была пустынной, только в сквере горели фонари. В родном доме светилось одно окно в малой гостиной, где, наверное, с книгой сидела мать. Улыбнувшись при мысли о родном доме, он пересёк дорогу. Дверь распахнулась, стоило ему махнуть рукой с фамильным перстнем, и тёмный холл тут же осветили заколдованные светильники. Его никто не встречал, и он поднялся по лестнице на второй этаж. Но в гостиной у окна сидела не мать, а кузина Нарцисса с вышивкой. Она всплеснула руками, заметив кузена, уронила вышивку и крепко обняла его. Регулус заметил следы слёз на красивом лице молодой леди Малфой, прежде чем она уткнулась в его плечо. — Дядя болен, — прошептала она, отстраняясь. — Хорошо, что ты вернулся! Тётушка совсем извелась. Я хотела уже слать эльфа за тобой, но она запретила... — Болен?! — с ужасом переспросил Регулус, услышавший из всей речи только первые слова. Нарцисса мелко закивала, кусая губы. — Они наверху... Пожалуйста, Реджи, поторопись! Не помня себя от отчаяния, Регулус взбежал по лестнице на этаж вверх. Отец, ещё недавно здоровый мужчина, без сознания лежал на подушках в родительской спальне. В тусклом свете свечи Регулус ужаснулся при виде ещё красивого, когда-то смугловатого, а сейчас мертвенно-бледного лица отца. Глаза мужчины были закрыты; укрытая одеялом грудь едва поднималась от дыхания. Регулус не сразу узнал в съёжившейся у кровати простоволосой женщине обычно неприступную и гордую мать. Она медленно поднялась, и тень облегчения проскользнула по её надменному лицу. Регулус неуверенно шагнул к ней, но она только подняла руки и тут же бессильно уронила их. — Что случилось? Мать строго шикнула, взмахом руки потушив свечу. Она вышла, оправляя измятое платье, и жестом позвала сына за собой. Регулусу почудились слёзы в её глазах, но лицо матери тут же приняло по обыкновению жёсткое выражение. — Ты не знаешь, сын, но в юности у Ориона случались эти приступы. Такого сильного, как сегодня, не было уже много лет... — Не было много лет... — пробормотал вслед за ней Регулус, и вдруг потрясённо выдохнул, распознав подтекст в её словах. — Вы скрывали от нас... от меня болезнь! — Сейчас это не важно, сын. Нарцисса, дорогая, возвращайся домой и никому не говори об Орионе. — Но мой отец должен знать, тётушка, — возразила молодая леди Малфой. — И Люциус... Мать неожиданно свирепо зашипела: — Я не позволю моему бесхребетному братцу и твоему глупому муженьку отобрать наше состояние, до-ро-гая! Только вздумай рассказать кому-нибудь, и будь уверена, ты не получишь от меня и кната! — Я поняла, тётушка, — потерянно прошептала Нарцисса, прежде чем исчезнуть в языках зелёного пламени камина. — Я уверена, это всё братец! — продолжала браниться мать, не обращая внимания на то, что племянница оставила её наедине с сыном. — Хочет свести нас в могилу, чтобы отобрать наши деньги! «Какие деньги, матушка, вы ведь всё растратили на свои туалеты!» — хотелось горько возразить Регулусу, но вместо этого он просто помог матери сесть в кресло и поднёс зелье от мигрени, как делал всегда после очередного скандала Сириуса. — Целителя из Мунго вызывали? — спросил он, подавая матери платок. Она неприязненно скривила губы: — Грязнокрового идиота и недоучку? Я ещё способна сама помочь моему мужу! Не позволю грязнокровкам убивать чистокровных магов! Регулус с тихим вздохом покачал головой, хотел было резко высказаться, но, опомнившись, просто щёлкнул пальцами: — Кричер, ужин! После ужина Регулус заперся в своей комнате и рухнул лицом на кровать. Жизнь катилась под откос с самого первого дня после выпуска из Хогвартса. Теперь ещё и отец... Он никак не мог отделаться от бесполезной, горькой мысли: что, если это он виноват во всём? Пока отец боролся за жизнь, его сын разгуливал по магловским улицам, как последний грязнокровка. И мать, эта сильная женщина, закосневшая в своём высокомерии, запретила Нарциссе вызывать его, думая, что он наслаждается весельем в компании чистокровных наследников. И ещё: если умрёт отец, место главы рода придётся занять самому Регулусу, и тогда все его безумные планы обречены. Он просто не сможет бросить семью. — Выпейте, хозяин, — тихо сказал над самым ухом Кричер, ставя на тумбочку чашку травяного чая с мёдом. — Это успокоит вас. — Спасибо, — глухо ответил Регулус, не поднимая головы от подушки. — Можешь идти, — разрешил он и вдруг вскрикнул: — Постой! Старый эльф послушно остался рядом с хозяином, и, как когда-то в детстве, они разговаривали, пока Регулус не уснул от усталости.