всегда для него.

      Трой помнит, как собирал вещи. Торопясь, даже не пытаясь складывать аккуратно, боясь, что Коннор придёт раньше времени. Он сваливает все вещи в сумку, а сам лишь считает.       Раз. И он забирает все футболки с вешалки и борется с желанием забрать одну из любимых толстовок Франты, но оставляет их нетронутыми в шкафу. Два. И вся коллекция ароматных свечей, которую они собирали, оказывается в сумке. Три. Парная кружка отправляется туда же, оставив вторую в одиночестве. Четыре. Руки Троя останавливаются на полароидных снимках, на которых они, и все рушится.       Пальцы больше его не слушаются, коленки дрожат от напряжения, а дыхание становится прерывистым, и Трой больше так не может. Он так старался методично собирать вещи, отключив все эмоции, отстранившись от своих чувств, потому что знал, что как только начнёт думать, уйти больше не сможет.       Глаза Троя останавливаются на их самой первой фотокарточке, и он вспоминает пушистые ресницы Коннора, и как он сам медленно и нежно сцеловывал с них слезы, оберегая своего мальчика. Руки Меллета стискиваются в кулаки, а он пытается сдерживать себя, но его взгляд находит другие их фото, и чувства выплёскиваются наружу.       Воспоминания вихрем проносятся в его голове, и Трой прикрывает глаза, с нежностью погружаясь в первые дни их совместной жизни.       Они не договаривались жить вместе, просто после того признания Коннор взял его за руку и больше не отпускал. Квартира Франты в Калифорнии становится их пристанищем, а вещи Троя удивительно быстро находят себе там место, и это их дом.       Меллет думает, что ничего не изменилось, но теперь они пара, а Трой все время не знает куда деть руки, потому что не верит. Счастье врывается в его жизнь, а он не готов к тому, что самый лучший мальчик на свете нежно перебирает прядки его волос и целомудренно целует в лоб перед сном. Все и правда остаётся почти по-прежнему, вот только теперь постоянные ласковые взгляды оправданы, а Трой прирастает к рукам Коннора, и они могут называть друг друга собственнически 'мой'.       Чашки чая в постель по утрам для Троя, нежная улыбка сонного Франты, будящего его поцелуем в щеку, и тепло растекается по телу Меллета. Вишнёвый пирог, который всегда пекла его мама и который научился готовить Коннор, их любимые книги и пластинки, которые они начинают собирать вместе, и Трой не может представить, что когда-то было по-другому.       Прикосновения Франты становятся чем-то вроде кислорода, и Трой чувствует, как руки Коннора еле касаются его скул, пока он спит, как взгляд зелёных глаз прожигает его спину, но Трою достаются лишь короткие поцелуи в щеки, лоб и нос, когда он так жаждет почувствовать Франту губами.       Беспокойство охватывает Меллета, и он всеми силами старается заполучить долгожданный поцелуй, но все оканчивается неудачей, и Трой почти плачет. В его голове возникают глупые мысли о том, что он не привлекает Коннора, и Меллет накручивает себя, додумывает, делает поспешные выводы, и внутри умирает от этого.       Бессонница превращает глаза Троя в нечто малиново-фиолетовое, кожа Коннора уже давно не ощущала его рук на себе, а Меллет старательно отводит взгляды от своего парня, и тут уже Франта начинает переживать.       Когда расспросы ни к чему не приводят, а первые следы слез остаются на щеках Троя, Франта нервно сглатывает и беспомощно вздыхает. Это продолжается ровно до того момента, пока обиженный взгляд Меллета не достигает пункта назначения, а Коннор, будто только сейчас очнувшись, окутывает его руками, обнимая настолько крепко, насколько может.       Трой чувствует, как его кости почти хрустят под таким напором, но прижимается лишь крепче, ощущая, как Франта приподнимает его подбородок, нежно смотря прямо в глаза. Меллет знает, что сейчас получит все, что пожелает, и внутри взрывается победный огонек, но это ничто по сравнению с тем, что происходит, когда Коннор прикасается к его губам.       Франта целует его, а Трой забывает, что он хотел и как дышать, и лишь углубляет поцелуй, чувствуя, как счастье проникает во все частицы его тела. Дыхание сбивается, а руки Меллета зарываются в каштановые волосы, и Трой понимает, что ещё немного и задохнется, но не отстраняется ни на секунду. К счастью, в мыслях Коннора тоже возникает мысль про нехватку воздуха, и Трой недовольно мычит, не чувствуя давления на губы, но тут же получает лёгкое прикосновение чужих губ к своей щеке.       Ладони Троя до сих пор дрожат от произошедшего, и он все ещё боится открыть глаза, потому что знает — придётся объяснять. Коннор неосознанно понимает этот страх и не давит, ласково целуя каждое веко своего мальчика, но все же затем раздается его тихий шёпот, и Трой жмурится ещё сильнее. — Милый, что случилось?       Вопрос до ужаса банальный, и Коннор до безумия любит Троя и жутко волнуется, а Меллет испуганно приоткрывает лишь один глаз и тяжело вздыхает, потому что даже сам сердится на свое поведение. Франта лишь внимательно изучает каждое движение Троя, успокаивая мягкими поглаживаниями по спине, и уже знает, что слова Меллета уж точно не изменят его чувств. -Я думал… — Трой останавливается и поджимает губы, но Коннор ободряюще улыбается, и Меллет просто выпаливает, — я думал, что не нравлюсь тебе.       Удивление чёрным по белому читается на лице Франты, и Коннор пораженно смотрит на Троя, потому что это полный бред. Все это время Коннор не знал, как держать свои руки подальше от Троя хотя бы больше пяти секунд, и это давалось ему чрезвычайно тяжело. В мыслях Коннора мелькало, что им нужно личное пространство, а потом он видел Троя и будь его воля не отпускал бы его дальше двух метров, но учитывал мнение самого Меллета и не лез с поцелуями, хотя иногда приходилось стискивать зубы от желания. Правда самого мнения он так и не спрашивал, додумывая за Троя, и тут уж Коннор мысленно даёт себе пощечину. -Трой, что такое ты говоришь? В конце концов, мы живём вместе, — Франта осторожно подбирает слова, и сам до сих пор удивлён, но все же Меллета нужно успокоить. — Почему ты так подумал, Трой?       Коннор нежно проводит пальцами по его лбу, разглаживая нахмурившиеся брови, и Трой уже сотню раз пожалел, что все это начал, потому что чувствует себя сейчас таким маленьким и беспомощным. Вопрос Коннора остаётся все ещё без ответа, и Меллет даже не может посмотреть ему в глаза, но Франта снова мягко прижимается к губам своего парня, напоминая, что тот всегда может получить от него поддержку. -Ты не целовал меня.       Хриплый шёпот Троя раздается еле слышно, а громче он сказать даже не пытается, оттягивая рукава свитшота до невозможности, нервничая так, что пульс зашкаливает.       Глаза Коннора так пронзительно очерчивают скулы Троя, плавно переходя на его губы, что Сиван тут же смущается и чувствует, как краска заливает щеки. Ресницы Франты мягко прикрывают глаза, и его тихий смех пронзает тишину, а Трой растерян. Он не понимает, что сделал не так, и почему над ним смеются, и ему обидно. Кажется, Коннор тут же понимает свою ошибку, потому что в глазах Троя появляется злость.       Молчание разливается по комнате, и ладони Франты тут же плотно охватывают лицо Троя, а сам Коннор прижимается лбом к его лбу, едва не соприкасаясь губами. Пушистые ресницы Франты щекотят щеку Троя, а в его голове сотни мыслей, и хотя злость уже прошла, он все ещё чего-то ждёт. -Трой, ты мне нравишься. Господи, конечно, ты мне нравишься. Настолько, что иногда я боюсь этого, — Коннор шепчет прямо в губы Меллету, а тот слушает так внимательно, боясь пропустить даже одно слово, что Коннор запинается. — Я хочу целовать тебя, когда ты невыспавшийся и раздраженный, когда твои волосы растрепанны и когда ты в моих чертовых свитшотах или без всего. И я буду делать это, если только ты позволишь.       Их руки сплетены, а между губами буквально миллиметра, и Трой больше не готов жертвовать ни одной секундой их поцелуя ради глупых разговоров. Они целуются, а их улыбки отпечатываются на чужих губах, и Трой чувствует, как теплота разливается в его груди.       Трой знакомит своего парня со своей семьёй и с австралией, и если первые принимают его как родного и любят даже больше, чем его самого, то континент становится настоящим испытанием для Коннора. Солнце печёт так, что его кожа мгновенно становится красной, и путь на пляж ему строго противопоказан. Первая встреча с кенгуру пугает Франты настолько, что тот запрыгивает Трою на руки, а Сиван громко смеётся и целует его в нос, и только тогда его мальчик успокаивается. Смена климата приносит немало проблем Коннору, и Трой жутко расстроен, потому что не так он планировал эту поездку, но Франта лишь усмехается, притягивая его в объятия и тихо шепчет, что главное они вместе. И Трой улыбается.       Улыбка не покидает лица Троя и тогда, когда они вместе снимают видео на ютуб, когда Коннор по утрам пишет книгу, думая, что младший спит, когда сам Трой терет усталые глаза и не может сочинить ни строчки своих песен, а Франта мягко закрывает его блокнот, притягивает к себе и укладывает спать.       Ранние рассветы, встреченные вместе, и звёздные ночи, в которые Коннор выцеловывает созвездия родинок на теле Троя, и это все, что им нужно. Меллет тяжело дышит, прикусывает губы от удовольствия и ни на секунду не прерывает зрительный контакт с Коннором. Руки Франты так привычно ощущаются на его бедрах, но Трой все равно плавится, выгибается, стонет. Зелёные глаза впитывают каждое движение и каждый стон, и Коннор готов поклясться, что не видел ничего более прекрасного, чем этот юноша в его руках, позволяющий ему абсолютно все, отдающий ему всего себя.       Они становятся первыми друг у друга, и даже не сомневались, что будут последними.       Жизнь с Коннором становится для Троя тем, что загадывают каждый год на рождество и даже не верят, что исполнится. Это его маленькая таблетка счастья, его панацея и его дом. Трой не только начинает жить с Коннором, но он начинает и жить только самим Франтой, сделав его центром вселенной.       Коннор становится его вдохновением, его спасением и его первой любовью, а он не понимает чем заслужил такого человека, и это разрывает его изнутри.       Трой целенаправленно ищет в себе изъяны, рассчитывает пути отхода, пытаясь не погрязнуть в пучине своих страхов, но правда в том, что не боится он только рядом с его мальчиком.       Мятая белая футболка Франты скрывает подтянутое тело, а Трой до жути стесняется своей худобы. Лохматые волосы Коннора с утра выглядят так, будто он и не спал вовсе, а Меллет часами пытается уложить свои хоть во что-то приличное. Восхищение — вот, что чувствует Трой, когда смотрит на идеальные черты лица спящего Франты, а на себя он не смотрит и лишний раз в зеркале. Непонимание живёт в голове Троя, прочно обосновывается в его мыслях, не позволяя увидеть то, что видит Коннор.       Глаза Франты останавливаются на тонких запястьях, которые можно охватить одной рукой, и он тает. Его взгляд поднимается выше, к острым ключицам, и он готов оставлять на них поцелуи, пока те не станут алыми. В его рту пересыхает от того, как тонкие пальцы Троя перебегают от одной клавиши к другой, когда тот пишет музыку. Губы Меллета все искусаны, а глаза устало прикрываются, и Коннору нравится и это, потому что маленький клубочек по имени Трой сворачивается в его объятиях и крепко засыпает, оставляя Франту наблюдать за его подрагивающими ресницами.       Трой не знает всего этого, но знает, что больше так не может. Воспоминания сковывают его движения, но он почти берет себя в руки.       Но ладони у Коннора нежные, как маршмеллоу, а его прикосновения буквально заставляют задыхаться, и Трой не может поверить, что снова отказывается от него. Тело Франты будто сошло с небес, и Меллету не хватит и всей жизни, чтобы изучить все его чертовски прекрасные родинки, и ему так жаль, что он даже и не будет пытаться это сделать.       Он больше не может смотреть на эти фото, не хочет помнить, потому что будет знать, чего у него больше никогда не будет и что он потерял.       Трой зажмуривается, пытается забыть все, что было, до боли закусывает губу, но резко отпускает её, потому что так всегда делал Франта. Отчаяние заполняет все внутри, а сердце стучит так, будто и физически больше не хочет быть с ним, и Трой срывает чёртовы фотографии. Маленькие бумажки легко отрываются и под напором его пальцев превращаются в кусочки, которые разлетаются по всей комнате, которые больше ничем не напоминают их счастливые моменты.       Трой до одури рвёт их, не оставляя шансов на возвращение, смех пробегает сквозь его ребра, и он ещё не понимает, что это начало истерики, но не собирается останавливаться.       Его руки красные от грубости бумаги, колени погружены в груду бумажных паззлов, а в руках последняя фотокарточка, и до него доходит, что он натворил. Глаза хаотично оглядывают беспорядок, выискивая хоть что-то, что возможно спасти. Пальцы остервенело перебирают бумажки, и он буквально пытается собрать картинку из кусочков, но уже так поздно, что спасти нельзя не только их, но и его самого.       Опустошение настигает Троя так внезапно, что он не может даже встать, и когда Коннор заходит в комнату, пораженно осматривая все вокруг, Меллет лишь пристально смотрит на него стеклянным взглядом. Руки Франты как всегда нежно прижимают его к себе, и Трой даже не сопротивляется и ничего не говорит, но Коннор почему-то все уже понимает. — Пожалуйста, не уходи.       Шепот Коннора врезается в затылок Трою, и тот морщится будто от боли, и слезы снова бегут по уже знакомым им щекам. Всхлип заставляет Франту вздрогнуть, а разорванные полароиды врезаются осколками в сердце, и Коннор чувствует, как Трою нестерпимо больно и как он хочет уйти. Слезы тоже стоят в глазах Франты, а его руки мелко дрожат, когда в груди что-то сжимается, предчувствуя плохое, но Коннор всё ещё надеется. — Ты уйдешь?       Коннор почти горько усмехается, потому что это должно было звучать как вопрос, но прозвучало обречённо и абсолютно утвердительно, и этого не должно было случиться.       Рыдания Троя почти перекрывают его голос, а Коннор будто сам ощущает всю его боль, хотя пока не понимает, к чему все это приведет. — Я не могу. Научи, как отпустить тебя.       Это становится их конечной, Франта понимает это сразу, как только Трой это говорит, и Коннор ещё убаюкивает его в своих объятиях, но это уже совсем ничего не значит. Трой уже не его, он его потерял.       Коннор собирает все свои силы, концентрирует их в себе, изо всех сил стараясь быть сильным. Коннор разрывает самые последние их объятия, потому что его мальчик взглядом умоляет это сделать. Коннор готов сделать всё, что угодно, лишь бы Трой чувствовал себя счастливым, и поэтому он делает и то единственное, что разрушит его самого. Коннор до боли стискивает зубы, до хрипа в горле сдерживает рвущиеся наружу крики и слезы и провожает опустошенного Троя до двери.       Коннор начинает задыхаться, но не даёт себе нарушить просьбу Троя, когда Меллет медленно отдаляется, оставляя их дом, оставляя их, оставляя его одного. Коннор не хочет этого, и если был бы хоть один гребаный шанс остановить это безумие, он сделал бы это, не раздумывая, но выхода нет, и Коннор отпускает Троя.       Трой ещё не знает, но вместе с ним уходит и сердце мальчика с глазами цвета зелёной листвы, оставляя его в одиночестве среди разорванных фото и их несбывшихся совместных желаний.       В груди Коннора зияет пустота, а он больше не чувствует ничего, когда дверь за Троем с грохотом захлопывается, а Франта все ещё сжимает в руке два кольца, которые так и останутся нетронутыми.