всегда для него.

      Первые несколько дней Коннор живет на автомате. Чисто механически встает с кровати, закидывает в себя еду и передвигается по пустой квартире. Он старается не думать о той ситуации в принципе и забивает голову любыми бытовыми вещами, которые только могут быть.       Франта почти справляется с миссией «делать вид, будто ничего не произошло», прибираясь в квартире, устраивая походы на рынок и работая над новым видео. Вот только обманывать себя долго не получается — в квартире повсюду забытые Троем вещи, на рынке любимые им же ягоды, а последнее видео было им снято.       О Трое напоминает буквально все — торчащие в стене гвозди на месте фоторамок, кафе около дома, в котором они обычно завтракали, даже толстовка впитала его запах. Сердце от всего этого ёкает, но Коннор правда старается держаться — внутри все еще есть надежда, что Трой вернется.       Франта это даже себе представляет, на минуту закрывает глаза и будто слышит, как звенят ключи, дверь тихонько приоткрывается, а на пороге — он. Коннор даже может поклясться, что чувствует его руки на своих плечах в такие моменты, мягкие поцелуи в шею и шепот –«я никуда больше не уйду».       Когда Коннор открывает глаза, реальность обрушивается, как лавина, — дверь все также закрыта, рядом все также никого нет.       Подавление в себе эмоций становится самым важным для Коннора, он смотрит сериалы, ютуб и читает книги и только так уходит от реальности. Вот только каждую ночь реальность его настигает — в его мыслях только Трой.       Если честно, Франта удивляется, что так легко отделался. Он думал, что в такой ситуации, как пишут в книжках, жить не будет хотеться, и он будет лежать ничком на кровати. Если бы ему кто-то раньше сказал, что Трой уйдет, а он сам будет спокойно смотреть Netflix, он бы покрутил пальцем у виска, но сейчас все именно так.       Коннору не хочется плакать и иногда даже хочется улыбнуться, а потом одним утром он наливает кофе и замирает. Франта всегда пьет капучино, не приторно-сладкий, без сахара, сейчас он тоже себе наливает его, вот только рядом уже стоит вторая кружка с латте. В ушах звенит, сердце бьется прерывисто, а на столе стоят две кружки с кофе, и это Трой всегда пьет латте.       Раньше Коннор всегда по утрам варил им обоим кофе, разливал в чашки, а Меллет прибегал на запах, благодарно целуя его в щеку. Сейчас Франта сварил на двоих, даже не заметив этого, по привычке, и, кажется, это становится моментом, когда эмоции берут вверх.              В глазах становится мутно, в горле встает ком, а его руки дрожат, когда он берет кружку. Коннор сам не понимает, что делает, пока привкус приторно-сладкого латте не ощущается на языке, и он больше не может.       Франта всегда морщился, когда видел, что Трой пьет кофе с несколькими чайными ложками сахара, а сейчас сам делает глоток за глотком, обжигается, с трудом глотает, но все равно не останавливается.       Чашка пустеет после нескольких глотков, обожженное горло саднит, а Коннор весь дрожит, не переставая, потому что только сейчас понимает, что кофе ему готовить больше не для кого.       Стук опускающейся чашки раздается в полной тишине, а Франта, кажется, даже не может дышать, беспомощно хватая ртом воздух, и обессиленно сползая на пол. Он поджимает под себя ноги, обнимает сам себя за плечи и открывает рот в немом крике и даже сам не замечает, что об пол ударяются капли слез.       Во рту все еще ощущается сахар, который напоминает о Трое, холодный кафельный пол — о том, как они ночами устраивали забеги к холодильнику с босыми ногами, и Коннор всхлипывает, когда осознает, что этого больше не будет.       Не будет ласковых улыбок сонного Меллета, который как всегда не хочет выбираться из-под одеяла утром. Не будет безумных путешествий на машине, в которых рука Коннора всегда находит свое место на бедре Троя. В его жизни не будет Троя.       Осознание этого заполняет каждую клеточку его тела, и ему хочется истерически смеяться, потому что то, что происходит с ним сейчас, не сравнится с тем, что пишут в тех самых книжках. Внутри все горит, в висках пульсирует, Коннор распадается на глазах, не зная, как это прекратить, а в голове лишь одна мысль — «Трой не вернется».       Трой и правда не возвращается. Хрипит слова песен на концертах, сдерживая слезы, все время в других видит Коннора и разрывается от боли наедине с собой, но не возвращается.       Первое время он, не снимая, носит common culture бини от Коннора, будто так тот будет к нему ближе, постоянно листает галерею, где почти на всех фото они вдвоем, и даже порывается ему написать, но каждый раз сдерживает себя, прикусывая губу до крови.       Все это напоминает ему то, время, когда Коннор его совсем не знал. Он также с рвением маньяка пролистывает все соцсети в поисках информации о Франте, моментально смотрит все его видео и не знает, как его забыть.       Они оба потерянные, сломанные, разбитые. Трою кажется, будто его отключили от аппарата искусственного дыхания, и он самостоятельно не может ничего, а Коннор буквально отдал свое сердце Меллету и теперь погибает, даже не пытаясь спастись.       У обоих в голове — кавардак, и Трой полностью погружается в музыку, выступает, пишет песни, но все они снова о нем. А Коннор выплескивает все эмоции на бумагу, еще даже не зная, что в итоге получится книга.       У Троя в порывах метаний случаются моменты, когда он думает, что сошел с ума, раз ушел от Коннора, а Франта, кажется, понимает, что так бы произошло в любом случае, но от этого не легче.       Это, наверное, самая тяжелая часть — Коннор знал, что это произойдет. Он молод, Трой тоже. В голове Франты возникает «это было предсказуемо, не так ли?», ведь юная любовь не длится долго, но Коннор все равно был не готов к этому.       Трой не был готов тоже. Странно задыхаться от отсутствия человека и знать, что ты сам от него отказался, но правда в том, что Меллет даже сам не осознавал, что сделает это. Решение было принято в самый последний момент, когда уже было понятно всем, что останься он — и потерь было бы еще больше.       Трой уходит и старается начать новую жизнь, а Франта до сих пор живет прошлым, но, если честно, и попытки Меллета тоже проваливаются.       Они теперь не вместе, но все также будто зеркалят друг друга, тонут в грусти и боли, не видят ни в чем смысл и цепляются за крупицы прошлого.       У Меллета тур в самом разгаре, он пишет песню за песней, выплескивая все чувства на бумагу, и даже не надеется, что эта ноющая пустота в груди когда-то пройдет. Один концерт сменяется другим, и Трой теряет чувство реальности, все сливается в одну безмерную непонятную массу, в которой каждый момент похож на другой.       Проходит весна, тур заканчивается, а Трой погружается в работу с головой, ходит на фотосессии, до вечера задерживается в студии, не давая себе ни минуты на размышления. Кажется, что Меллет становится ко всему равнодушным, он ничем по-настоящему теперь не интересуется и следует четкому распорядку, будто если его нарушит, то иллюзия спокойствия разрушится.       Коннор бы раньше посмеялся на это, потому что Трой — человек вдохновения и спонтанности, а никак не дисциплины и планирования, но сейчас цели и планы становятся тем, что Троя спасает.       Если честно, Меллет думает, что Коннор никогда не покинет его мысли. На самом деле, он, наверное, даже этого сам не хочет, яростно стараясь помнить его улыбку, ямочки на щеках и глаза, которые всегда смотрели с нежностью. Но правда в том, что мелочи всегда стираются из памяти, а пустота заполняется новыми людьми, даже если ты этого избегаешь.       Трой правда ни о чем таком не думает, когда его глаза останавливаются на одной из фотосессий на парне. Он высокий, темноволосый и красивый, что не удивительно — он модель.       У Меллета дыхание не захватывает и внутри ничего не ёкает, как было с Коннором, но он почему-то не может не смотреть на него.       Парень совсем не стесняется — шутит, смеется, переодевается прямо при всех — и это скорее всего издержки профессии, но в сложившей ситуации такая легкость Троя привлекает.       Когда Трой слышит голос парня, обращенный к нему — «привет, я Джейкоб» — он будто впервые за долго время делает глоток воздуха. Когда отвечает «привет, я Трой, приятно познакомиться» и видит улыбку на его лице, Меллет будто просыпается ото сна. Когда он смотрит прямо в глаза Джейкобу и видит их цвет, Трой почти перестает верить в случайности — они зеленые.       Зеленый цвет глаз — явление достаточно частое, но в прошлый раз именно зеленые глаза принадлежали человеку, который был для него всем, и это сложно. У Джейкоба глаза отличаются, они не такие яркие и насыщенные, как у Коннора, в них совсем не тонешь, но, если честно, тонуть Трою и не хочется — лишь смотреть.       И он смотрит. Стоит невдалеке, наблюдает со стороны, как прожектора на него светят, а Джейкоб в объективе камеры — свободный, мягкий, расслабленный. Биксенман плавными движениями меняет позы, профессионально выбирает выгодные ракурсы, а его уверенность притягивает Троя как магнитом.       Меллет сам не понимает, к чему это приведет, но Джейкоб своим появлением будто вырывает его из смутной бессмысленной пелены, и поэтому когда тот зовет его прогуляться после фотоссесии, он соглашается.       Прогулки с Джейкобом спустя несколько месяцев становятся для Троя обычными, как и совместные фотоссесии и походы в кино. Они постоянно переписываются в мессенджерах, шлют друг другу посты и делятся фотографиями, и Джейкоб сразу дает понять, что Трой ему нравится не просто как друг, но все равно на него не давит.       Трой и сам никуда не торопится, он в принципе любви не искал и влюбляться не планировал, но Джейкоб оказывается рядом и просто залечивает его раны.       Они становятся все ближе и ближе, проводят вместе вечера в квартире у Джейкоба, смеются до слез над фильмом Hit the road Каспара и Джо, и Трой буквально чувствует, как его легкие наполняются кислородом, и он может хотя бы иногда вдыхать воздух, если не дышать свободно.       С Биксенманом легко, с ним, его беспечными выходками и совершенно не поддающимися логике действиями можно забыться и ни о чем не думать, просто отдаваясь моменту, и Трой так и делает.       Он глазами хлопает, когда Джейкоб просто берет его за руку на улице, ничего не боясь, и лишь цепляется крепче, ощущая шок и восхищение сразу. Джейкоб может моментально сорваться на мероприятие в другой город, просто потому что ему захотелось, а Трой следует за ним, беря от жизни все, и отпускает тяжесть прошлого.       Джейкоб знакомит его со своими друзьями, водит в дорогие рестораны и молча слушает каждую песню, зная, что она не о нем, и ничего не просит взамен. А Трой, кажется, влюбляется.       Он сомневается в этом, взвешивает все за и против, не знает, правда ли он влюблен — ведь с Коннором все было совсем не так. Тогда он просто сразу знал, что Франта — тот, кто ему нужен. Сейчас перед ним Джейкоб, и он живет так, что не боится ничьего осуждения, ловит мгновения удовольствия и не сомневается в себе. Трой тоже так хочет.       У Меллета мыслей в голове — снова куча, и в прошлый раз это сделало все только хуже, и поэтому в этот раз он просто доверяется интуиции.       Когда Джейкоб обнимает его на прощание, Трой расслабляется и не пытается выбраться из объятий сразу же. Когда он смотрит на него пристально и внимательно, Меллет не пытается отвести взгляд и улыбается в ответ. Когда Джейкоб разглядывает его лицо под светом фонаря и смотрит на губы, Трой целует его первым.       Трой не знает, становится ли это их началом или может это просто конец его страданиям, но он чувствует, как Биксенман отвечает ему, прикасается языком, размыкая губы, прижимает теснее, и Меллет больше ни о чем не думает.       Ни о чем не думать — становится девизом всех их отношений. Они не загадывают наперед, просто бросаются в омут с головою, и Трою это безумно нравится.       Биксенман целует его жарко и страстно, тело Троя отзывается на каждое его движение, и уже нет той сдержанности, когда он старался не давить на Меллета. Трой от поцелуев и прикосновений плавится, растекается лужицей и жмурится от удовольствия — он такого еще не испытывал.       Трою кажется, что поцелуи Коннора всегда вызывали внутри трепет и нежность, но никогда не обжигали так, что внутри все пульсировало от возбуждения, а в руках Джейкоба он чувствует, как его контролируют, подчиняют, и он на это сам с радостью соглашается.       Еще полгода назад Меллету нечем было дышать, потому что рядом не было Коннора, а сейчас он задыхается от присутствия Биксенмана, и, наконец, живет настоящим.       Они с Джейкобом ходят в клубы, на вечеринки друзей и посещают кучу мероприятий, и Трой не помнит, когда он также широко улыбался и позволял себе все, что захочет, как сейчас. У него внутри бушуют эндорфины, а Джейкоб заполняет ту самую пустоту, и Трой правда чувствует себя счастливым, пока не видит его.       Они на каком-то очередном мероприятии, куда его позвали по старой памяти как блогера, и Трой общается с Зои, Джо, Каспаром и даже Тайлером, которых не видел тысячу лет, а на своей талии ощущает руку Джейкоба. Вокруг слышен гул голосов и играет музыка, а Меллет почему-то даже не думает, что сюда могут позвать и Коннора, пока не видит его прямо перед собой.       Франта выглядит так, будто его ударили по голове чем-то тяжелым, он стоит и даже не может пошевелиться, когда замечает, что Трой не один. Его взгляд направлен на чужую руку, которая заняла его место на теле Меллета, а ладони сжимаются в кулаки, пытаясь сдержать боль, и Коннор выглядит так, будто это совсем не он.       Трой замечает лиловые синяки под глазами, еще больше выделяющиеся скулы и ключицы, почти висящий на плечах пиджак, но самое главное — его глаза. Та самая зеленая листва в радужках куда-то пропала, ее заменили беспомощность, отчаяние и тоска, а Меллет неосознанно дергается в его сторону, по привычке желая просто быть рядом, но сжимающаяся на талии рука Джейкоба его останавливает.       Кажется, все вокруг застывает, Зои и Джо с Каспаром обеспокоенно вглядываются в их лица, не зная, чего ожидать, а Трой не может успокоить сердцебиение, когда Коннор ему мимолетно улыбается, первым отводит взгляд и отходит в сторону, даже не поздоровавшись.       Краска отливает от лица Меллета, ему хочется плакать, а еще обнять Франту, и он понимает, что Коннор снова делает так, как будет лучше для Троя — отходит в сторону, не мешает. Коннор снова его отпускает.       На самом деле, это действие дается Франте с трудом, руки трясутся, а в горле стоит ком, а перед глазами до сих пор — Трой, который выглядит счастливым рядом с другим.       Прошло всего ничего, а Меллет уже смог отпустить Коннора, он смог снова влюбиться и быть с кем-то другим, а Франта все еще в процессе распадения на части, он все еще чувствует себя покинутым, брошенным, ненужным. Он все еще любит Троя.       Франта бежит с мероприятия, ускользая от всех разговоров и от нежных улыбок Меллета, адресованных не ему, а, заходя в свою квартиру, понимает, что жить здесь больше не сможет — здесь все слишком напоминает о них.       Коннор собирает последние вещи, когда натыкается на диск с альбомом Blue neighbourhood. Он помнит, как Трой безумно волновался, когда дарил его ему. Все песни Франта уже слышал, обложку выбирали они вместе, и он тогда совсем не понимал, от чего такое волнение.       Сейчас Франта так же, как тогда открывает его, так же, как тогда замечает надпись на весь разворот, только внутри все сжимается уже не от счастья, а от безысходности.       На диске все также виднеется «спасибо моей семье, моим невероятным друзьям и моему прекрасному парню».       Вот только прекрасный парень уже не его.