***
Сэм не отпускал Бао-Зу ни на мгновение с тех пор, как схватил ее, чтобы спрятать от отца. Он не мог оставить ее лежать просто так. Он знал, что Джон уничтожит ее, чтобы спасти Мэри, и Сэм не мог позволить этому случиться. Не так. Пока они не найдут другой способ спасти их всех. Дин мерил шагами свою спальню, и Сэм наблюдал за ним с кровати, все еще сжимая в кулаке жемчужину. Брат, как и он, знал, что их время истекает. Еще больше вещей менялось вокруг. Мелочи, здесь и там. Оружие исчезло со стены спальни Дина, журналы с прикроватного столика. Сэму просто нужно было выиграть время. — Что насчет Каса? — выплюнул Дин, разворачиваясь на пятках и выкладывая свой аргумент. Все еще сражался до последнего вдоха, до самого конца. За это его и любил Сэм. — А, Сэм? Он снова станет созданием Небес, бессердечным солдатом. Думаешь, он хотел бы этого? — Это не самая худшая судьба, Дин, — с дрожащей улыбкой заверил его Сэм. — С ним все будет в порядке. Он будет жив. — Ага, — фыркнул брат. — Он будет живым мудаком. — Никогда не будет одержим Люцифером, — незамедлительно ответил Сэм. — Никогда не сойдет с ума. Никогда не застрянет в Чистилище. Никогда не побывает в Пустоте. — Окей, хорошо, — расправил плечи Дин, разворачиваясь к нему лицом, слишком быстро сдаваясь для того, кто недавно так жарко спорил. Сэму недолго пришлось гадать о причинах. Дин холодно поинтересовался: — Что насчет Джека? Сердце Сэма больно забилось в груди, разбитое и неуклюжее. Вопрос пронзил его насквозь, но он уже думал над ним. Конечно, он думал. Джек был первым человеком после Дина, о котором он думал. — Без Люцифера Келли будет жива. Возможно, так же будет спать со своим боссом. — Сэм пожал плечами, одним плечом — он не мог найти энергии на большее. — Джек родится, Дин, и он будет обычным человеком. У него будет обычная жизнь. Сэм горько усмехнулся. — Он вырастет республиканцем, — пошутил он. — Есть вещи и похуже. — Чувак, я не выдержу очередные разглагольствования Трампа, — проворчал Дин. На автомате. Сэм ничего не мог поделать. Не тогда, когда это его последний шанс раздражать брата частыми жалобами. — Его даже не изберут, Дин. Он получит утешительный приз в виде билета в вице-президенты. Руни никогда не уйдет в отставку. — Ага, одержимость архангелом сделала это за него. — Дин развернулся, чтобы сверкнуть на него неумолимым взглядом. Сэм встретил его собственным понимающим взглядом. — Просто еще одна вещь, которая изменит все к лучшему. Дин сдулся и упал на кровать, потому что знал, что Сэм прав.***
Сэм проснулся с головной болью, пустыней во рту, сухим языком и очередным горестным комом, вставшим поперек горла. В этот раз он практически не мог вспомнить свой сон, но был уверен, что в нем снова был Дин. Должен был быть. Что-то в нем заставляло быть уверенным в этом. Он вылез из кровати с жалким стоном, когда мир покачнулся, не в состоянии думать из-за похмелья, болезненно стучащего изнутри черепа, и кислотной тошноты. Вот именно поэтому он и придерживался распорядка. Это заслуженное наказание от его собственного тела, как напоминание, почему так важен режим. Нет никакой вероятности, что он сможет появиться сегодня в офисе. Сэм смутно помнил, давал ли Марии знать, что берет сегодня отгул, чувствуя, как его охватывает чувство вины — самая лучшая мотивация, с которой он когда-либо сталкивался. Именно поэтому он за всю свою карьеру превратил это в свое секретное оружие. Ему нужно наверстать время, потраченное вчера. Нет никаких оправданий для лени, для эмоциональной слабости. Не в его смену. Сэм и так нанес достаточно урона своему телу за тот день. Он не мог позволить, чтобы срыв стал еще хуже. Сэм постепенно встал на ноги и спустился по лестнице вниз, на первый этаж. Его ноутбук все еще стоял открытым на столе. Когда Сэм нажал на пробел, экран загорелся, показывая детали вчерашнего необдуманного полета, и он закрыл страницу с болезненной гримасой, вызванной не только лишь похмельем. Потребовалось всего несколько минут, чтобы перенести ноутбук на диван в гостиной. Все, что надо было Сэму для полноценного рабочего дня, хранилось на его компьютере. Он мог работать из дома. Спецификация и последние корректировки дела Чапмана заняли Сэма до середины дня. Его домработница, Оксана, пришла к половине второго и, спасибо ей, ни слова не сказала насчет винных бутылок, разоблачающих его. Или насчет того, что ее наниматель сидит дома, полураздетый и мающийся от похмелья, в будний день. Она не смотрела на него ни с симпатией, ни с осуждением, не спрашивала, не болен ли он. Она просто убрала последствия вчерашнего вечера так хорошо, как только могла. Она так тихо прибиралась, что Сэм мог и дальше заниматься работой, пока она снова не ушла спустя несколько часов, закрыв за собой дверь без единого слова. Теперь никто не мог сказать, что Сэм провел весь прошлый день, погрязнув в своем собственном прошлом. Сэм отказывался позволять себе думать о собственном лицемерии. Определившись со стратегией в деле Чапмана, он перешел к другому суду, маячащему на горизонте и занявшему его до самого вечера. Он вносил правки в предварительный отчет, который отправили ему ассистенты, когда громкий и настойчивый стук в дверь напугал его. Сэм остановился, его руки замерли над клавиатурой. Он никого не ждал. Он больше не заказывал доставку, так как не мог позволить себе ничего крепче нескольких стаканов свежевыжатого апельсинового сока. И Оксана, как он знал, не могла ничего у него оставить. Сэм медленно поднялся на ноги, осторожно навалился на дверь и резко распахнул ее. Прямо на не очень любезно выглядящего старшего брата. Мозг Сэма на мгновение отключился, все еще играющий в догонялки после того вреда, который он нанес своему организму. — Что..? — начал он. Мысль была не полностью сформировавшаяся, но Дин просто неподвижно стоял тут, и Сэм собрался с силами. — Ты… здесь. — в конце-концов сказал он, и Дин стиснул челюсти, сдерживаясь. Но он не выглядел злым, не так, как в Маране. — Ага, — хрипло ответил Дин, не глядя Сэму в глаза. — Подумал принять твое предложение, пока ты не передумал. Равнодушие в его голосе говорило о том, что он бы не расстроился, если бы Сэм передумал. Как будто он снова готов был исчезнуть в ночи без каких-либо неприятных чувств. Но Сэм хорошо знал своего брата. Он бы его никогда больше не увидел. — Нет… Конечно, нет, — запнулся Сэм. Он тут же шагнул назад, приглашая брата, и ни на мгновение не задумался над тем, почему он так быстро падает обратно в ту же яму, в которой он провел вчера весь день. В ту, из которой он весь сегодняшний день выкарабкивался. — Что-то случилось? — осмелился спросить Сэм, пытаясь логически объяснить неожиданный приезд Дина. — Полиция нашла, где ты остановился, или что? Дин повел плечами, не намереваясь отвечать. Он проскользнул в квартиру, позволяя двери захлопнуться у него за спиной. В его руках не было сумок — ни тех, что с оружием, ни тех, что с одеждой. Сэм заметил это. Должно быть, они остались в машине. Возможно, это часть плана отступления, чтобы избежать неловкости, если ему откажут. Прямо как в прошлый раз, когда он попытался так сделать. Почти целую жизнь назад. Только сейчас Сэм осознал, что его вид настолько не соответствует его компании, что он почти собрался извиняться за это. На нем были надеты лишь темные спортивные штаны, никакой футболки, только шерстяное покрывало, накрывающее плечи. От него исходил болезненный жар, волосы выглядели спутанными и тусклыми — он решил не зачесывать их назад, так как не планировал сегодня ни с кем контактировать, кроме домработницы. Он даже душ не принимал. Так же, как и его брат, очевидно, но в случае Дина это выглядело уместно. Намеренно. Как будто он был в дороге полтора дня и не мог выделить время, чтобы остановиться и отдохнуть. Он выглядел так, будто бремя нелегкой жизни ничего для него не значило. Спокойный и беспечный. Керуак наших дней, покрытый дорожной пылью и одетый в потрепанную отцовскую кожаную куртку. Дин нервно облизнул губы, и Сэм старательно попытался не следить за его языком. — Уверен, что я не создам тебе проблем? — спросил он. — Если копы выследят меня, то все дерьмо выльется на тебя. А потом он понял, что только что сказал, тут же меняя тон на более колкий, чем тот искренне обеспокоенный. — Хотя такой скользкий ублюдок, как ты, со своими адвокатскими речами запросто сможет выйти сухим из воды. Сэм не дал обиде охватить его. — Честно, — ответил он, — тут они будут искать тебя в самую последнюю очередь. И это было правдой. ФБР приходило к нему и Джесс много лет назад, когда Дин впервые появился в списке разыскиваемых преступников. Два амбала сидели перед ними за столом с заметками, полными вопросов о поведении Дина, его псевдонимах, любых контактах и укрытиях, о каких мог знать Сэм. Он тогда извинился перед агентами, что не может ничем помочь, что они с Дином живут раздельно и не общались уже десять лет. Самая настоящая ложь. Бюро проверяло их старый дом, как уже знал Сэм, но ушло ни с чем. А не найдя за несколько лет ничего, они и вовсе потеряли интерес к Сэму. И сейчас у них не было никакого повода менять свое решение. Дин хмыкнул, соглашаясь с таким веским аргументом. А затем зашел в прихожую, засунув руки в карманы и пачкая грязью с ботинок мраморные полы Сэма, и осмотрелся. — Мне нравится новое жилище, — бесстрастно сказал он. Сэм сжал губы в тонкую полоску, мысленно рассчитывая, насколько сильно скажется на его расписании дополнительный день уборки. — Как… как ты меня нашел? — спросил он, подавляя затянувшуюся головную боль. Брат фыркнул. — Ты был в списке адресов. Это было легко. — Он перевел резкий и осуждающий взгляд на Сэма. — Глупо с твоей стороны оставлять свой адрес там, где любая кровожадная тварь может увидеть его и прийти за тобой. — Я больше не охотник, Дин, — раздраженно сказал Сэм, поправляя покрывало, практически съехавшее с его плеч. — За мной ничто не придет, потому что для этого нет причин. Дин снова осмотрелся в поисках того, к чему можно придраться, но тут его взгляд упал на дверь, а точнее, на резьбу на окрашенном дереве дверного проема, слишком тонкую для того, чтобы быть просто украшением. Две тщательно выведенные пентаграммы с крестами на каждом углу. Сэм вырезал их самостоятельно, когда только сюда переехал. Возможные доводы пропали, так и не появившись. — Ну, ты все-таки не полный идиот, — смягчился брат, почти улыбнувшись. Сэм не знал, что сказать, поэтому он просто молчал. Дин фыркнул и направился обследовать гостиную, ворочая головой, будто что-то искал. — А где хозяйка? — он пощелкал пальцами, будто пытался вспомнить. — Фигуристая блондинка. Как там ее имя? Дженифер? Джо-как-то там? — Джессика, — Сэм с усилием справился с узлом в животе — нечаянным и беспощадным напоминанием о вчерашнем разговоре и том, как он закончился. — Мы почти восемь лет в разводе. Он говорил прямо. Ему не впервой приходилось признавать это вслух, но каждый раз это больно напоминало о неудаче. Эта черная метка потери, которую он не мог взять под контроль, не смотря на то, как он подал это в своем интервью в Форбс. Дин замер, услышав новость. — Дерьмо. Сочувствую. — Его слова звучали искренне. — Ага, — согласился Сэм. Он на мгновение задержал этот момент откровения, а затем направился в гостиную, надеясь, что Дин пойдет за ним. — Здесь нет никого, кроме меня, — сказал он через плечо. — Иногда бывает Оксана. — Оксана? — дразняще протянул Дин и, когда Сэм обернулся к нему, его взгляд загорелся. Он выглядел на десять лет младше. — Ее имя звучит, как у горячей грудастой девочки. Она твоя.? — Он показал Сэму похабный жест, в котором тот, к несчастью, увидел суть, а затем другой, еще пошлее, но непонятный. Не то, чтобы он хотел его понимать. — Нет, — резко ответил Сэм, надеясь, что брат прекратит. Наивно с его стороны. — Она моя домработница. Дин приподнял брови, и шрам вновь стянул кожу у его глаза. — Я понял, чувак. Просто спрашивал. — Он оттеснил Сэма и плюхнулся на диван с довольным вздохом, закинув на обивку грязные ботинки и заложив руки за голову. — Эй, значит, ты не будешь против, если я за ней приударю? — Пожалуйста, не надо, — попросил Сэм, уже зная, что брат его не послушает. — Она хорошо выполняет свою работу, и я не хочу нанимать кого-то другого. — Конечно, Сэмми, — соврал Дин. — Я Сэм. Дин полностью проигнорировал его. — Как скажешь, Сэмми, — снисходительно сказал он, растягиваясь на подушках и сильнее елозя грязными подошвами по кожаной обивке. Сэм не мог полностью подавить то тепло, разлившееся по его телу от старого прозвища, от той привязанности в нем. Как будто Дин собрался притворяться силой своей воли, что у них все в порядке. Просто забыл всю душевную боль, пренебрежение и уродство их прошлого, чтобы загладить все это тонким слоем дружелюбия. Как будто они обычные братья, которые видят друг друга по праздникам и созваниваются каждые пару месяцев. Не братья даже — друзья. Сэм подавил неуверенность и уселся в соседнее кресло рядом с кофейным столиком. — Есть что выпить? — поинтересовался Дин спустя несколько минут. — Нужно отметить это, раз уж мы теперь соседи. — Эм, нет, — сказал Сэм. — Прости. Дин повернул голову в его сторону с нарастающей тревогой во взгляде. — Ты не пьешь? — осторожно поинтересовался он, будто Сэм признался ему во всех смертных грехах. Сэм закусил щеку, чтобы сдержать улыбку. — Только вино, — признался он, и это немного успокоило страх Дина, пусть и не полностью. — Я на сырой диете. Правила тут довольно строгие. Крепкий алкоголь не имеет никакой питательной ценности. — Он презрительно усмехнулся сам себе. — И даже не пытайся подбивать меня пить пиво. — Господи. Не беспокойся, не буду, — проворчал себе под нос Дин. Он потер глаза, вероятно, стараясь не сорваться прямо сейчас с дивана и не сбежать. — Прости, что обидел, мистер Пятьдесят Процентов Мышечного Жира. — Двадцать, — рефлекторно поправил Сэм. Дин затих, искоса глядя на него из-под ресниц, пылко и непроницаемо, возможно, еще и негодующе. Или раздраженно из-за диеты Сэма. Тот никогда не питался здоровой пищей, и Сэм не думал, что что-то изменилось за то время, что они провели раздельно. Под этим взглядом он внезапно почувствовал себя еще более раздетым, чем за весь этот день, понимая, как мало прикрывает его одежда. Сэм выпрямился под непроницаемым взглядом брата, поправляя покрывало на плечах, пока ему не стало тепло, пока он не прикрылся. — Как хорошо, что я приехал подготовленным, — наконец заговорил Дин, будто ничего интересного не прошло. — В Импале есть холодильник с пивом. — Он потер костяшками подбородок и поднялся с дивана, похрустев суставами. — Я на секунду. — Ага, — немного потерянно ответил Сэм. — Вещи свои тоже заноси. Дверь закрылась, и Сэм дошел до своей спальни, натянув свитшот. Он до сих пор не мог выкинуть из головы тот взгляд Дина, разбудивший давно забытое волнение, то, которое было запрятано глубоко в его душе. Сэм впился ногтями в ладони, царапая себя. Не время для этого дерьма, не сейчас и не здесь. Дин вернулся спустя несколько минут, лениво таща с собой две спайки с пивом, три сумки висели у него на груди, а в руках был пакет из мини-маркета, полный вредной еды. Сэм помог ему с багажом, не желая даже прикасаться к сахару и насыщенным жирам, которыми Дин держал в правой руке. — Вниз по коридору есть гостевая спальня, — сказал он, сваливая сумку Дина в кучу к остальным, и отправил брата на кухню. — И твоя собственная ванная. Дин оценивающе хмыкнул и бросил свои «продукты» на белый кварцевый разделочный стол. Он вытащил банку пива из спайки, прежде чем поставить все в холодильник. Он чувствовал себя, как дома. — Так, эм… — заговорил Сэм, — Насколько ты у меня задержишься? Спина брата тут же напряглась, он так и замер у холодильника, не оборачиваясь. — Ты сам меня пригласил, — настороженно сказал он. — Я помню. — Сэм собрал мусор, оставленный Дином, в корзину. — Я не выгоняю тебя. И он не врал. Он имел в виду то, что сказал, даже если не знал, зачем. Даже если он не понимал, что изменилось со вчерашнего дня. Даже если стимулом было только лишь его собственное подавленное подсознание, заставляющее его вспоминать давно забытые обиды. — Я просто интересуюсь, как долго ты будешь здесь, — сказал Сэм. Плечи Дина расслабились. Возможно, мирный тон Сэма немного его успокоил, если и вовсе не убедил. — Не знаю. Думаю, это зависит от того, насколько сильно в этом месяце ебанется мой гребаный сталкер-детектив, — сказал он, свинчивая крышку с бутылки пива и делая долгий глоток. — Парень в последнее время подобрался ближе. Ступает мне на пятки, появляется в городах, из которых я только что уехал. Сэм нахмурился от намеренно грубой формулировки брата. — Подожди, над твоим делом работает детектив? Типа одержимый, у которого вся комната в фотках с мест твоих преступлений, а стол завален коробками из-под китайской еды? — Виктор Хенриксен, — заявил Дин, растягивая по слогам, и бросил в стену крышку от бутылки, выражая свое отношение ко всему этому. Он был раздражен так же, как и самодоволен. Сэм поджал губы, заметив небольшую царапину на штукатурке. — И что? Он твой Брэд Питт, а ты его Кевин Спейси? — Он черный, так что, скорее, он мой Морган Фриман. И ладно тебе, чувак, — поморщился Дин, — не сравнивай меня с этим психом. Сэм не смог сдержать довольного смешка, вспоминая знакомые с детства перепалки. Это как сесть на велосипед после долгого перерыва. — С персонажем или с актером? — Реши сам, — в отвращении проворчал брат. — Может, он одержим, — предположил Сэм, опираясь бедрами о столешницу, скрестив на груди руки. Дин задумчиво хмыкнул и еле заметно кивнул, неохотно соглашаясь. — Это бы многое объяснило. Сэм сдержал смех, подавляя его, не давая себе окунуться в эмоциональный соблазн, не позволяя отвлечь себя дружеским общением, семьей. Потому что впервые за очень-очень долгое время его дом не казался таким пустым.