Змиуланская

Василиса была уверена, что в библиотеку ей нельзя. Она смутно помнила, где находится заветная дубовая дверь с узором летучих мышей по краям, она там была пару лет назад, когда отец согласился показать немного Змиулан. Девочка впервые вышла из своей комнаты в десять лет. До этого её берегли, как зеницу ока, не выпускали и всё время твердили, что снаружи с ней могут сделать всё, что возможно и невозможно. И только три года назад, в один из праздников, когда почти все Драгоции покинули семейный замок, отец решил вывести дочь из комнаты. О, как же это было страшно! Василиса, наслушавшись рассказов родителей, до жути боялась пересекать порог своей комнаты. Но её успокаивали и говорили, что в Змиулане ей ничто не угрожает, и девочка в тот день впервые спустилась с винтовой лестницы в коридоры тёмного замка. Среди нескольких помещений, которые Василисе разрешили посетить, была библиотека. Это было огромное помещение, целое хранилище томов и фолиантов, карт, справочников и книг. Когда девочка окинула библиотеку взглядом, она не смогла охватить все просторы комнаты, и в её детской душе зародилось чувство восторга и восхищения. Но это был единственный раз, когда Василиса там была. В остальное время книги приносили либо родители, либо Рок. Девочка, хоть и не была так ограничена в своих перемещениях, всё равно была под постоянным надзором, и выходить за пределы комнаты без спросу – риск. Вряд ли её накажут, но могут быть небольшие неприятности. Василиса долго не могла решиться. Конечно, она могла попросить книгу у наставника или отца, но тема Алого Цвета казалась какой-то личной, сокровенной и тайной. Это было странное чувство, но информацию и знание о цветке хотелось сохранить глубоко в сердце, не рассказывать о нём никому, самой докопаться до истины. Василисе, которая была довольна скупа на разнообразные эмоции в связи со своими социальными навыками, было это ощущение чуждо, но тем не менее оно возрастало, и девочке показалось, что у неё появился азарт. Что такое азарт она знала из книг биологии, которые ещё в восемь лет ей читала мама, но это чувство возбуждения и решимости было необыкновенно и ново. Поначалу Василиса даже испугалась – она всегда боялась нового – но вскоре справилась с чувствами, и, взвесив все «за» и «против», остановилась на решении сходить в библиотеку. Ничего, она уверена, не случится от одного небольшого похода. Когда девочка приготовилась, был целый час до ужина. Василиса переоделась в свою школьную форму – тёмное платье с манжетами и туфлями-лодочками, собрала волосы с два тугих низких хвостика, беспокойно сморщила нос и приоткрыла дверь. Лестница её встретила тишиной. Второй раз за день Василиса шагала по немного скрипучим ступенькам, размышляя о том, правильно ли она делает. Беспокойные мысли сдавливали внутренности, комок встал в горле, несколько раз девочка резко втягивала воздух. Очень, очень страшно нарушать правила, ведь Василиса этого делать не привыкла! Но вместе с боязнью она ощущала сильное любопытство, которое с каждым шагом подгоняло её вперёд. Пришлось долго вспоминать, через какой коридор водил её отец к библиотеке, за какой угол следует свернуть, какую картину пройти. Но Василиса, к счастью, обладала достаточно хорошей памятью, поэтому она с трудом, чуть не заблудившись, встала перед дубовой дверью, ведущей в библиотеку. Приветливо блестела золотая ручка, словно приглашая войти, знакомо были очерчены чьей-то умелой рукой угловатые крылья летучих мышей. Девочка коснулась древесины, ощущая ладонью приятный материал, сделала несколько глубоких вдохов и не без опаски открыла дверь. В последний момент появилась страшная мысль: «А если кто-то здесь есть?!», но библиотека встретила часовщицу тишиной. Запах старых и новых книг, чернил, воска от свечей быстро успокоил Василису. Где-то было приоткрыто окно, ветер трепал занавеску. Мигали под потолком шары-светильники, лился золотистый свет, освещая тёмное помещение. Рядами высились громадные шкафы, заполненные прижатыми друг к другу томами. Василиса медленно прошлась по паркету, с восторгом слушая стук собственных каблучков, провела ладонью по корешкам книг и отряхнула их от пыли. Стала искать нужную секцию. Наверное, книги об Алом Цветке находятся в разделе «Эпоха Часов», ведь Алый Цветок впервые расцвёл в начале того времени. Но ведь Эпоха Часов принесла столько новшеств в часовой мир, сможет ли девочка найти именно ту книгу? Она встала перед одним из шкафов, стала быстро читать названия книг на корешках. «Анкерные танцующие часы», «Дыхание Времени», «Изобретения», «Механизмы», «Пражские куранты». Всё не то! Нет ни слова о некоем Расколотом Замке или Алом Цветке. Может, стоит поискать в «Самых удивительных растениях» и «Архитектурных искусствах»? Но нет, первая книга перечисляла лекарственные травы да цветы, вроде лунострелов и сонных лилий, а вторая описывала замки Черновод, Чернолют, Рубиновый Шпиль, Воздушный и Белый Замки… Часть из них Василисе была незнакома, поэтому девочка поставила томики на место и снова стала думать о том, где можно найти нужные ей книги. Может быть стоит посмотреть те, что без названия? Есть такие фолианты, особенно старые и древние, «безымянные», как их всегда называет отец. Василиса уже хотела достать одну такую книгу, как вдруг услышала шелест страниц. Сердце сразу же учащённо забилось, девочка почувствовала, как кровь отливает от щёк, и резко развернулась. Сначала она растерянно оглядывала библиотеку, а потом заметила за одним из столов сидящую девчонку, читающую какую-то книгу. Василиса её сразу же узнала: это была та самая девочка, которую она видела с утра возле дровниц! Она была в неизменном тёмно-фиолетовом платье с двумя куцыми хвостиками. Незнакомка не сразу обратила на Василису внимания и подняла голову только тогда, когда та постаралась незаметно выйти из библиотеки. — О, это снова ты, я тебя узнала! – широко улыбнулась девчонка и смешно сдула чёлку со лба. Василиса замерла, испуганно посмотрела на часовщицу. Что она сделает? Доложит старшим о нарушении? Или сама предпримет что-либо? Но девочка не спешила ничего делать, она с интересом рассматривала собеседницу и вдруг зашептала: — Ты же скрытая ученица Астрагора, да? Я не помню, как тебя зовут, но нам рассказывали, что к тебе строго запрещено подходить, а ты сама живёшь и учишься отдельно от других. Некоторые даже думали, что тебя просто выдумали! – весело фыркнула девчонка. – Вот же Феликс удивится, когда я расскажу о нашей встрече! Василиса молчала. Что за Феликс? Может, какой-то старший ученик, который расскажет Року о том, что его ученица без спросу вышла из комнаты? Василиса закусила губу и почувствовала, что сейчас расплачется. — Меня, кстати, Захаррой зовут, будем знакомы! А тебя как? Девочка не ответила. Тогда, когда Захарра, по её мнению, ожидала меньше всего, Василиса резко побежала к дверям, услышав в спину удивлённое восклицание, раскрыла их нараспашку и так же быстро закрыла с громким хлопком. Переведя дыхание, девочка припустилась к винтовой лестнице и, перепрыгивая две ступеньки сразу, домчалась до комнаты за полминуты, опустилась на кровать и тяжело вздохнула. Бок неприятно кололо, дыхание сбилось, руки и ноги немного дрожали. Василиса подумала, что сейчас ужин не полезет ей в горло, поэтому девочка быстро переоделась в ночнушку и с головой залезла под одеяло, быстро уснув. Следующее утро было таким же, как и предшествующие ему. Возле камина аккуратно лежали дрова, на столе, стульях и прикроватной тумбочке уже смахнули пыль горничные, на спинку кровати было повешено чистое дневное платье. Беспокойство, с которым Василиса проснулась, не проходило ещё около получаса, но как только девочка отзавтракала и поняла, что никто не собирается к ней приходить и отчитывать за вчерашний проступок, она смогла вздохнуть спокойно. Рок прислал ей по часовому браслету, что сегодня занятия отменяются в связи с некоторыми обстоятельствами, любезно напомнил про завтрашний зачёт по крылатому бою и пожелал приятного дня, попросив попрактиковаться в тиккеровке и прислав небольшое колечко, расчёску, мужскую рубашку и веер. Учитель не обмолвился о произошедшем вчера, поэтому Василиса пришла к выводу, что никто не видит в этом что-либо плохое, или же Захарра и правда никому не рассказала о библиотечном инциденте. Девочка всё время до обеда, по заданию Рока, выводила мантиссы. Кольцо, небольшое, золотое с маленьким изумрудом, принадлежало Лиссе. Мужская рубашка, всё ещё сохраняющая запах лесной хвои, была отцовской. Расчёска, как ни странно, была не маминой, как сначала подумала на первый взгляд Василиса, а была собственностью Рока. А вот веер, красивый, узористый и вычурный, показал статную надменную женщину с высоко убранными блондинистыми волосами. Женщина была незнакома Василисе, но она явно была часовщицей – по её запястью вилась змеёй часовая стрела. От незнакомки исходила сила и величественность, а от холодного взгляда льдистых глаз у девочки побежал холодок по спине. С самого начала Василиса планировала обедать в одиночестве, но когда она уже собралась заказать по блюдцу суп с горячим, написал отец и предупредил, что через пять минут прибудет к ней в комнату и разделит с дочерью полуденную трапезу. Василиса начала приводить себя в порядок, как ошпаренная, быстро расчесала немного спутанные волосы, переоделась в тёмно-зелёное платье с серебристым пояском, надела на шею золотую цепочку – отец любил, когда она носила украшения – и накрыла на стол. Когда она расставляла последние салфетки, звякнуло нуль-зеркало и в комнату вошёл Нортон-старший, как всегда при параде. Он галантно поцеловал тыльную сторону ладони девочки и отодвинул ей стул, пригласив сесть. Отец всегда подавал самый лучший пример манер, а потому они не говорили всё время, пока обедали. Только под конец, когда был заказан зелёный чай с лимонным пирогом, отец начал разговор: — К сожалению, Рок не смог сегодня провести твоё занятие. Надеюсь, ты практиковалась сама? — Да, отец. Наставник прислал мне кольцо, веер, расчёску и рубашку. Рубашка показала тебя, кольцо – маму, расчёска принадлежит Року, а веер какой-то даме. — Даме? Что за дама? – удивился Нортон-старший. – Не затруднит тебя показать эту мантиссу? Василиса встала из-за стола и начала раскручивать свой тиккер – небольшие карманные часы с резной крышкой – над тем самым веером. Картинка вновь показала ту женщину, а при виде её отец слегка нахмурился. — Кажется, Елена Мортинова была совсем недавно в Змиулане. Странно, что я об этом не слышал. Впрочем, Великий Дух волен общаться со всеми, с кем считает нужным разговаривать. Это госпожа Мортинова, директор престижной часовой школы на Эфларе, - обратился под конец своих размышлений отец к дочери. – Очень важная и известная особа на планете-двойнике. Хотя она имеет немалое влияние и на Остале. — Я поняла, благодарю, что рассказал. – кивнула Василиса и дёрнула рукой. Мантисса исчезла. Повисло некоторое молчание. За это время исчезли грязные тарелки и несъеденная еда; стул, стол и приборы вернулись на свои места. Василиса скользнула по ним взглядом и задержалась на обшитой кожей и камнями книге, которая преспокойно лежала на рабочем столе. Девочка немного помялась, а затем спросила: — Отец, не мог бы ты мне рассказать об Алом Цветке? Нортон-старший удивлённо посмотрел на дочь. — Алый Цветок? Девочка упала духом, подумав, что отец вовсе не слышал про этот Алый Цветок, но мужчина продолжил: — Откуда тебе о нём известно? — Рок задал читать книгу, написанную Эфларусом – «Слово о Времени». Там говорилось о некоем цветке, что произрос прямо из сердца планеты и помог часовщикам создать новую планету. Меня заинтересовала эта тема. Отец некоторое время молчал, глядя на девочку, словно размышлял, стоит ли ему делиться с ней какой-то информацией. — Всё верно. Алый Цвет расцветает раз в тысячу лет и может исполнить одно желание, загаданное семью ключниками. Его семя – хрустальное сердце – самый мощный часовой двигатель во Вселенной, оно способно возобновить утерянное время в любом месте, даже в самом безвременье, и дарит жизнь. — Что за ключники? – с жаром спросила Василиса. — Могу сообщить тебе лишь их имена, к моему великому сожалению. Золотой ключник – Маркус Ляхтич, Бронзовый – Ярис Чаклош, Серебряный – Фэш Драгоций, - Василисе резанула по ушам знакомая фамилия, - Железный – Диана Фрезер, Хрустальный – Мариша Резникова, Рубиновый – Римма Астерс, Чёрный – Маар Броннер. Все эти часовщики, несмотря на свой юный возраст, достойны быть ключниками. Также будут трое смотрителей: от Мастеров – Ник Лазарев, от часовщиков – Цзиа Стетс, от лютов – Грёза Реннор. Василиса насчитала лишь десять человек. — Разве вокруг Алого Цветка не должно собраться двенадцать молодых часовщиков? Отцовская улыбка немного дрогнула, и девочка поняла, что пора заканчивать расспросы. — Тайных смотрителей я предпочту оставить тайными. Вскоре отец ушёл, потрепав дочь по голове. Когда Василиса села в кресло и принялась читать, она вспомнила о фамилии одного из ключников – Драгоций. С трудом вспомнив его имя, она с удивлением поняла, что ей знаком этот человек. Мама несколько раз рассказывала ей о мальчишке Фэше Драгоцие, который, как и все его родственники, обладал упрямым нравом, и однажды, недовольный обучением у Астрагора, сбежал из-под носа учителя. Всегда это казалось диким для Василисы – кто же в здравом ему будет сбегать от Астрагора, Великого Духа Осталы и лучшего часового учителя? Именно он составлял учебную программу для Василисы, делал её удобной до такой степени, что девочке всё всегда удавалось. Уйти от такого талантливого часодея – ужасная и смехотворная ошибка! Впрочем, Василиса не задерживалась в мыслях на Фэше Драгоцие. Она вернулась к книге, а затем поняла, что её клонит в дремоту. Девочка легла в кровать прямо в платье и прикрыла глаза. Сон ей снился странный. Сначала она была в кромешной тьме, которую ослепительным светом взорвало три огромных шара, висящих над Василисой. Шары были тёмно-синими, с яркими лучами внутри, и девочка с трудом узнала в них звездчатые сапфиры – редкие самоцветы. Как только она привыкла к их свету, черноту разрезали белые полосы, заставив часовщицу зажмуриться. Открыла глаза она не сразу, но как только это сделала, то увидела чёткое изображение крыло летучей мыши. В ушах заложило от поднявшегося свиста, и в этом завывании Василиса услышала чей-то голос: «Сто часов назад! Сто часов назад, Василиса Огнева! Сто часов назад!» Проснулась девочка в смятении. Но по мере того, как она потягивалась и протирала глаза от дневного сна, странная фраза улетучивалась из головы, а вслед за ней и звездчатые сапфиры с крылом летучей мыши. Когда Василиса встала с кровати, она уже не помнила сон, лишь то, что он странным и непонятным. Девочка тряхнула головой, прогоняя его остатки, и принялась повторять комплексы крылатого боя, подготавливаясь к завтрашнему зачёту.