Среди сугробов и воронок В селе, разрушенном дотла, Стоит, зажмурившись ребёнок - Последний гражданин села. Испуганный котёнок белый, Обломок печки и трубы - И это всё, что уцелело От прежней жизни и избы. Стоит белоголовый Петя И плачет, как старик без слёз, Три года прожил он на свете, А что узнал и перенёс. При нём избу его спалили, Угнали маму со двора, И в наспех вырытой могиле Лежит убитая сестра.
Не выпускай, боец, винтовки, Пока не отомстишь врагу За кровь, пролитую в Поповке, И за ребёнка на снегу.
***
Словно малые дети мы забавлялись игрой в снежки. В этот момент счастья все мысли вылетают из головы! Война? О чём вы? Что? Холод? Пфф, бред какой-то. Отец? Отец просто.... Амммм... сменим тему. Мы решили раз в неделю выходить на улицу. Почему не через день или не каждый? Проблема в одежде. Да, мы нашли всё! Буквально! И шапки, и шарфы, и кофты, и валенки, множество верхней одежды! Но она не зимняя. Наверняка, даже весной в ней было бы прохладно. Чтобы не заболеть, мы решили действовать именно так. Ну, как мы. Я, БССР, УССР и КССР. Детей в собрание не включали. Да что уж там, мы сами ещё дети. К тому же, рискуя впасть в стресс из-за грядущего одиночного нового года, что проведём не так, как обычно, мы стараемся поддерживать семейные отношения. Такое бывает.***
-Россия, мы не можем долго держать это в тайне! - шипела Беларусь -Бела, успокойся! Если будут первые признаки нацистов, мы переберёмся в подвал! Я там уже все приготовила! - также говорила я Мы были в ванной. Было утро. Настроение упало ниже плинтуса. Аргх, как же раздражает! -Какие первые признаки?! Ты совсем уже рехнулась?! Я их видела! -Тихо, не психуй! -Кто бы говорил, дура! - сказала она и вышла из ванны Бляха, как же я заебалась возиться с ними! Какого я вообще это делаю?! Аргх, нервы подводят. Так, стоп. Вдох. Выдох. Вдох, блядь. И выдох, на хуй! Блядь, я не могу! Я так и стояла там. Я чувствовала ком в горле. «Не уж то заплачу?! Как это?! Что это?! Да бляха муха!» - думала я. Я уже чувствую дрожь в теле. Я уже чувствую эти горячие слезы, что текут по щекам. В голове проигрывался этот диалог. Это злое лицо, шипение. Неужели мой Беляшик разозлился на меня? Слезы с новой силой нахлынули. Словно ручеёк они текли и текли. В зеркале можно было увидеть, что моё лицо искривилось, сморщилось. Я же начала судорожно вытирать горячие, как мне казалось, капельки, хоть это и не помогало. Носик уже забился, из-за чего мое прерывистое дыхание сопровождалось попытками не дать соплям скатиться вниз. Мои щёчки горели румянцем, хоть и не видным. Мои пальчики похолодели. Сама я чуть-чуть вспотела. «И из-за чего?! Из-за страха?! Из-за сестры? Из-за немцев?.. Из-за... Из-за меня...?» - шептала я про себя. ... Спустя несколько минут тишины я чувствую, сбитое дыхание приходит в норму. Я потихоньку успокаиваюсь. Может это усталость? Хотя, могу ли я понимать это слово серьёзно? Я окончательно запуталась.. Мог ли кто-нибудь видеть мои дергающиеся плечи? Ведь я даже звука не подала. Я вообще никогда не плачу. Ну, только в детстве, скорее всего. Сколько себя помню, не пролила ни одной слезинки по пустяку. Например, я не плакала из-за фильма, страха, ссоры, драки. Хотя, когда я сломала ногу, помню, на моих щеках оставались следы мокрых дорожек. Но это было другое. Не то, что было сейчас. -Она наверное всем расскажет об этих выстрелах. Она же не знает, что посеет панику в доме, - шептала я, вытирая слезы. Стоит ли говорить, что всего лишь обозвав меня невинным словом, она оставила во мне много мыслей? БССР никогда никого не обзывала и даже не хотела. Она всегда была моей опорой. Так что я делаю не так? Почему в один миг она меня будто возненавидела? Я ничего не понимаю.. У вас бывало такое ощущение, как будто все живое падает замертво? Какое-то новое чувство. Я бы даже сказала «Чувство пустого кувшина». Словно что-то пропало внутри тебя, оставляя за собой холодную тишь и гладь. Новое чувство... От части оно такое приятное... Наконец успокоившись, я вышла из ванной, где встретилась с Украиной. Даже не встретилась, а столкнулась. М-да, а с ним я ещё вчера поссорилась. -Смотри, куда прешь! - злобно сказал он, смотря прямо мне в глаза. В этот момент у меня снова будто прорвало плотину. Я снова начала шмыгать, мои плечи также задергались. Я посмотрела на него. Его злобное лицо сразу изменилось на негодующее. Я же поняла, что снова плачу. Наспех вытирая слезы, я как-то рвано выдохнула и пошла в комнату, пробормотав тихое «извини»... Я была зла на саму себя. Я вошла в помещение, где, как назло, лежали Бела и Кази. Они мирно читали, лёжа друг на друге, пока не зашла я. Брат и сестра перевели на меня сначала спокойный взгляд, но после он переменился. Я же отвернулась, дабы они не видели моего заплаканного лица. Но, видимо, поздно. -Росси, что случилось? Это из-за вчерашнего? - как-то обеспокоенно спросил вошедший в комнату Украина -Или из-за сегодняшнего? - холодно, даже с каким-то презрением спросила Беларусь, чем привлекла некоторую долю внимания. Я же сначала попыталась вытереть океан с лица, но не выходило. Из-за этого слезы стали литься с новой силой. Я чувствовала некий страх, что пожирал изнутри холодной пустотой. Я чувствовала эти взгляды, что казались мне ядовитыми. Неловкое молчание напряжением проходило по телу. Я пыталась это остановить! Честно! Но у меня не получалось.. -Тряпка, - уже тихо сказала моя сестра, отвернувшись. Она снова стала читать книгу. ... -Все нормально, - тихо проговорила я. - Я просто вспомнила кое-что, - соврала я. Я сразу же подошла к шкафу, достала оттуда недавно найденную шапку-ушанку отца и, вылетев из комнаты, поскорее собралась на улицу. Попутно я слышала, как дверь помещения закрывается. Видимо у них намечался разговор. Из детской, что находилась напротив той комнаты, доносился смех, а внизу, где была я, всхлипы.***
Мороз приятно ударял в лицо порывами легкого ветерка. Мысли освежались. Сердце трепетало. Я успокаивалась. Повезло, что наша дача находится в лесу, хоть и недалеко от дороги. Бродя меж деревьев, я уже почти забылась там, но, вспоминая только что произошедшее, я снова ловила каплю зажатости. -Что с тобой стало, РСФСР? - говорила я сама с собой. - Ты расплакалась из-за какой-то ссоры! ... -Или, может, из-за обычного слова? «Дура», - пронеслось у меня в голове. Возможно, она права и я действительно дурочка. Хотя бы потому что я сбежала от своих проблем, а не стала их решать. -Как же это сложно. Хотя, что я такого сделала, чтобы устать? - начала я тихо рассуждать. - Перешила несколько вещей? Это было не сложно. Может перетащила некоторые предметы в подвал? Но я же делала это не сегодня. Да и вообще это происходило постепенно. А может правда из-за ссоры? Но ведь до этого я не ревела! Что же случилось? Я не понимаю! - добавила я под конец, посмотрев вверх, словно обращалась к кому-то. Тем не менее, просто вернуться домой я не собиралась. Хотя бы не сейчас.***
Пальчики на ногах уже занемели. Щечки и носик были красными. Я все также бродила меж деревьев, утонув в своих раздумьях. Снег приятно хрустел под ногами, снежинки медленно падали. Я могла видеть тёплое дыхание, что паром выходило, когда я дышала. Реснички слиплялись из-за мороза. Я даже могла увидеть, как они покрылись белой корочкой. Также произошло и с моими торчащими волосами. Иногда холодный воздух неприятно жёг легкие. Сколько я уже хожу? Не знаю. Но думаю, что пора возвращаться домой. -Schau, da ist noch ein Haus! Mitten im Wald! - внезапно услышала я вдалеке. -Wenn das ein weiterer Witz ist, bring ich dich um, - ответил другой. Мне не показалось. Я это точно знаю. Страх внезапно переполнил меня. Я сначала потупила, не зная, что нужно делать. Инстинктивно я осмотрелась вокруг себя, но ничего не увидела. Эмоции вновь завладели мной. Я не заметила, как рванула к даче. Я понимала, что они идут к нашему дому. Возможно, мои следы приведут их к нам ещё быстрее. Но это уже не важно. Я ворвалась в дом, чем привлекла основное внимание. Они кушали. Обедали, наверное. Долго я, однако, гуляла. Но сейчас не об этом. -Ребятки, собираемся и выходим через чёрный ход, - как можно спокойней сказала я и побежала наверх, не разуваясь. Снизу сразу началась беготня. М-да, я боялась, что Беларусь всем расскажет, а ввела в панику всё-таки я. Что ж, я взяла побольше тёплой одежды. Как только я спустилась, я сразу побежала к подвалу, вход в который был на улице. Ключик от замка всегда был рядом со мной. Быстро открыв дверь я забежала и кинула шмотки на первый попавшийся спальный мешок. Я забежала в дом и стала торопить всех. Никто особо ничего не понимал, но когда в далеке был услышан выстрел, а на границе «нашей территории» уже были видны чужие люди, у всех проснулась невиданная скорость. У каждого проснулись свои эмоции. Кто-то из детей заплакал. Кто-то сразу побежал к подвалу. Когда же никого не осталось в доме, я тоже побежала к железной двери, закрыв чёрный вход. Как только я захлопнула дверь подвала, на меня сразу же посыпались вопросы. Толком я на них не могла ответить из-за адреналина, что течёт в моей крови сейчас. Единственное, что я точно знала, это то, что нужно сделать тишину. Но даже во мне был дикий страх, что не позволял даже дышать спокойно. Представьте: на ваших плечах жизнь 14 детей да плюс ваша тоже; ваш отец на фронте неизвестно где; на вас надвигаются предположительно два немецких солдата, что вооружены до зубов. Ну и как тут быть спокойным, если у вас нет знаний того, что нужно делать в данной ситуации? -Единственное, что мне сейчас нужно, это тишина! - громким шёпотом сказала я. Стало тише. Я первая спустилась вглубь подземелья. Нащупав выключатель, по помещению эхом раздался глухой щелчок. Тусклый желтоватый свет чуть качающейся лампочки осветил сие место. Шкафы с пустыми банками и бутылками стояли вдоль стены, как бы окружая наше место выживания. На нескольких коврах, что были чуть сырыми, расположилось множество спальных мешков. На одной из полок лежало множество одежды, что перетащила когда-то я. На другой были бутылки воды, консервные банки и даже настольные игры. Вау.. Следом за мной спустились остальные. Наступила тишина, сопровождающаяся шагами и громким дыханием. Я же прислушивалась к действиям снаружи. -Это что ж значит... Ты готовилась к этому?! - зло спросил меня Украина. -А ты думаешь, почему мы поссорились утром? - также спросила Беларусь. -Ребята, не до вас сейчас! Снаружи двое фашистов! Надо вести себя осторожнее, - прошептала я. Кто-то хотел было возразить, но снаружи послышался звук бьющегося стекла. Все снова притихли. Можно было услышать их диалог. Не совсем знакомый язык немного резал уши. Но мы всё-таки не шумели. Я оглянулась, чтобы оценить обстановку. Многие дети были вокруг старших. Некоторые плакали от страха. Кто-то злобно смотрел на меня. ... Минут через 20 копошение прекратилось. По крайней мере, мы перестали слышать что-либо. -Почему вы не рассказали об этом? - как-то осуждающе спросил кто-то. -Была причина, - коротко ответив я. Ох, чувствую, сейчас будет что-то с чем-то. Предположения подтвердились. Некогда бывшую тишину прервала сначала тихая ссора, что перевалила на целый конфликт. -Я не понимаю, к чему весь этот спор! - уже в голосину спросила я. -В смысле к чему?! Вы слышали выстрелы нацистов и держали в тайне! Ты хоть понимаешь, сколько опасности было в этом глупом поступке?! -Украина прав, Росси, - сказал Казах, успокаивая Латвию, Литву и Эстонию. - Ты могла сказать хотя бы нам. Да хотя б намекнула как-нибудь! Я лишь промолчала. Отвернувшись, я подошла к железной двери, дабы убедиться, что она закрыта. Я не знаю, что могу ответить. Все решили, что я виновата. Я пытаюсь отнестись к этому безразлично, но не могу. Наступила некоторая тишина. -Слушайте, я не могу никак ответить на этот вопрос. Да, я поступила неправильно, не сказав вам о выстрелах и приближающихся нацистах. Вы можете меня ненавидеть, не разговаривать, но факт остается фактом: мы семья и нам нужно помогать друг другу и жить мирно. Я всё сказала, - вздохнув, всё-таки ответила я. Они тоже промолчали. Снаружи стало окончательно тихо. ... -Когда я вошла, вы кушали. Это был обед? Вы хорошо покушали? - тише, спокойнее спросила я Я посмотрела больше на маленьких детей. Как же хорошо было увидеть, что они не плачут. Но их также не были радостными. Скорее никакими. Но все же они закивали, изредка пошмыгивая и вытирая нос рукавом. Это было ещё одним облегчением для меня. Потом я посмотрела на своих сверстников. Они тоже положительно кивнули. Потом снова наступила тишина. -Только это был не обед, а ужин, - тихо добавил кто-то. Меня как будто прихватило. Как же долго я ходила?! Мое лицо на секунду стало удивленным, но всё же было спокойным и даже немного раздражённым. -А вот ты совсем не кушала, - внезапно раздалось из тишины. -Ась? -Не ела ничего, говорю. Живот будет болеть потом. Я призадумалась. А ведь и правда. Я настолько была поглощена раздумьями и обидой, что даже не заметила сколько прошло времени. А значит и совсем ничего не ела. Но голодной я и не была. Видимо слез наглоталась уже. -Я и не голодна, - пожала плечами я. - Эх, ладно. Сегодня был насыщенный день, предлагаю всем лечь спать. Многие стали возмущаться. В основном дети. Хех, как же это разряжает обстановку. -Вы хотите, чтобы Дедушка Мороз добавил вас в список плохих ребят? - с ухмылкой спросила я. Послышалось детское возмущение. -Тогда ложитесь спать! - строго сказала я. - У вас на это 10 секунд. Время пошло: 1... 2... 3...... Как и следовало ожидать, все быстро распределились по своим местам. В кофточках, в штанишках детки улеглись спать. Можно было услышать недовольный шёпот, что иногда звучал даже жутко. Я посмотрела на них. А потом мой взгляд соскользнул на лица моих родственников, что ранее яро спорили со мной. У кого-то оно было злое, у кого-то огорченное.. И все из-за меня. Я решила ничего не говорить и просто легла спать. Утро вечера мудренее.***
Стоит ли говорить, что на утро, когда мы пошли посмотреть, что стало с домом, мы увидели, что он был разгромлен? Хотя, мы посмотрели только первый этаж. М-да, и сколько мы уже торчим в этом подвале..? Вдруг уже пропустили Новый год? Или он уже сегодня будет? В общем, это уже не важно. Что действительно настораживает, так это то, что теперь к нашему дому часто ходят люди в военной форме. Однажды я даже подумала, что это те же солдаты, что и разгромили дачу. Ох, это нельзя передать словами. Это надо ощутить. И ведь они несколько раз прозодили рядышком с подвалом. Иногда даже пытались открыть. Но почему-то быстро бросали это дело и уходили восвояси. Если коротко оценить обстановку, то я могу смело сказать, что дела идут нормально. Детям даже понравился этот подвал. Не знаю чем, но чем-то понравился. Поэтому часто можно услышать, как кто-то кому-то кричит: «Лови его!». Это радует. Со старшей родней я вроде как помирилась. Но они все ещё мало со мной разговаривают, что не может не быть грустным. Но тем не менее, температура падает. Становится холоднее. Мы стараемся больше двигаться. И наши маленькие весельчаки нам помогают в этом.***
-Слушай, сегодня в(л)роде как хорошая погода. Тепло очень. Может выйдем погулять? - как деловой человек спросил меня мой маленький братик. -Я спрошу у погоды, одобрит ли она твоё предложение. Ещё надо, чтобы все пронулись. Ты не голоден, кстати? - спросила я -Не, я вчера много покушал! Плосто... эммм.. пРрлросто я хочу на улицу! Ты можешь сейчас выйти на улицу? -Ладно, ладно... Кстати, ты не выговариваешь букву «Р»? - немного издевательски спросила я. -Не правда! Иногда.. Я лишь ему улыбнулась. Я встала и подошла к двери. Осторожно "разблокировав" ее, я стала медленно и аккуратно отпирать эту железную громадину. Только прикоснувшись, я почувствовала холодок на коже. Со противным скрипом, дверь поддалась моему давлению. Я вышла и вдохнула полной грудью. Как уже хорошо, однако. Я заметила, что Армения и Киргизия спрятались за стенку рядом с входом. Либо для того, чтобы удрать на улицу, либо чтобы подслушать мои ”договоры” с погодой. Я сделала вид что разговариваю. Потом я резко развернулась, дабы зайти обратно в помещение. Те двое резко соскочили и побежали в глубь подземелья. Смешные такие) -Ну и что же сказала Погода? - не сдерживая некой радости спросил меня Армения -Она одобряет твоё предложение, - радостно сказала я. От радости эти двое обнялись и запрыгали вместе. Я издала смешок. Тем временем толи от холода, что шёл из улицы, толи от яркого солнечного света, что резко проник к нам, все стали потихоньку просыпаться. Прекрасно! Вскоре детки резвились на улице. То и дело стягивали с себя шапочки, говоря, мол, жарко. Но мы заставляли надевать их обратно. Мы им сказали, чтобы они далеко не убегали, хотя они и не собирались. Весь день мы провели на улице. Но и в этот маленький момент счастья ворвался так называемый выстрел. Ох, в этот момент я пожалела, что вытащила детей на улицу. От страха они громко закричали и побежали в наше убежище. Нацисты это слышали. Боюсь, нацисты это видели.. Наспех закрыв дверь, я попросила Казахстанскую, Украинскую и Белорусскую ССР успокоить детей, что они и сделали. Встала гробовая тишина, что сопровождалась всхлипами и иногда выстрелами снаружи. В кого они там стреляют? Не понятно. В какой-то момент стало тихо. Это не могло не радовать. Но... -Ich habe gesehen, wie sie hier hineingerannt sind! Dieser verdammte Keller hat mir sofort nicht gefallen! - прозвучал грубый мужской голос. После этой реплики этот человек со всей дури ударил ногой по двери. Думал, откроется.. Я переглянулась со всеми. Дикий страх охватил меня, я не знала, что делать, куда бежать, где прятаться! Но после второго удара в дверь я попыталась собраться. Вдох и выдох, вдох и выдох... -З-за стеллажами есть место, чтобы спрятаться! Б-быстро все т-туда! - скомандовала я дрожащим от страха голосом. -П-подожди, а как же ты?! - озадаченно также напуганно спросили меня. -Быстро делать, что я сказала! - уже грозно крикнула я, проигнорировав вопрос. На меня сначала смотрели каким-то невинным взглядом. И только после третьего удара детки побежали прятаться вглубь тайника, а более старшие залезали позже. На все также смотрели мои сверстники. -Со мной все будет хорошо. Вы сможете увидеть все, что я делаю. Если что, выбежите и поможете, - как-то спокойно произнесла я. Но они мне не верили. - Все будет хорошо. Все будет хорошо... - повторяла я. И они, наконец, исчезли в темноте этих стеллажей. Я осмотрелась. «Думай, Росси, думай!» - прошептала я. Мой взгляд упал на бутылку. «Бинго!» - подхватила я себя. Я взяла ее. Немного повертела в руке. Я подошла к стене, что была возле входа в подвал. Хоть бы все получилось... Я замахнулась и разбила дно некогда целой бутылки. Громкий и в то же время глухой звук раздался по всему помещению. Взяв за горлышко эту стекляшку, я приготовилась. Сердце бешено стучит, я же чуть-чуть вспотела. Мои пальцы похолодели из-за страха. Я стояла очень тихо. Еле дыша, я изредка переминалась с ноги на ногу. Я перестала считать, сколько раз солдат ударил в дверь. Уже давно я этого не слышала. Точнее, не хотела. ... Удар. ... ... Удар. Дверь выбита. Страх снова переполнил меня, когда я услышала нерусское злобное бормотание и тихие шаги и стуки сапог. Я стала ожидать. Моя реальность давно было где-то за пределами разумного. А шёл-то он медленно. Видать, тоже насторожился. Шёл он один. Второй, наверное, обходил дом. Вот я уже вижу часть его формы. Как-то он легко одет для зимы. Он приближатся. Я собираю все свои силы и выдыхаю. Замахнувшись, я со всей силы вставляю этот несчастный бутылочный осколок ему в живот. Кровь неприятно брызнула мне в лицо и на одежду, не говоря уже о руках. Он не ожидал такого.. Согнувшись и кряхтя, он ослабил хватку своего оружия. Мне повезло. Ремешки на себя он не надел. Выхватив ружьё, я сразу направила ствол на него и нажала на курок. Кровь снова легким фонтаном брызнула вокруг него. Сам, как я поняла, автомат сильно ударил меня в грудь и часть живота! Боль распространилась по всему телу! Я даже простонала от этой херни! Но я держалась на ногах, хоть и зажмурила глаза и заметно зажались. Но тут я чувствую, будто на меня что-то упало. И это был он... Этот ёбаный нацист! Но нежели злость, меня снова переполнил страх, я панически его оттолкнула от себя и чуть отползла. Двигать было невыносимо больно! От этого у меня стало темнеть в глазах. Но не успела я отойти от первого уже мертвеца, как прибежал его товарищ. -Hündin Russischen! - заорал он. Я не успела с ориентироваться и в панике подползла к оружию настолько быстро, насколько смогла. Но и он начал обстрел, при этом злобно крича во всю глотку. Вот тут то я и растерялась. Инстинктивно я взялась за голову и легла вниз. «Господи, господи, господи!» - тихо шептала я. И мне это помогло. Этот ненормальный затих. Это мой шанс. Я резко подпрыгнула, чего он не ожидал, и ,взяв уже мое оружие, нажала на курок, безразбору пуляя в него. «ПОЛУЧАЙ, ЁБАНЫЙ ФАШИСТ!» - крикнула на эмоциях я. И через секунду я остановилась. -Hündin russischen... - прохрипел он, взявшись за своё дырявое тело. Ноги его не держали, мгновение и он упадёт замертво. Его уже хрустальные глаза постепенно закрывались. Сам он одной кровавой рукой пытался опереться о стену, оставив длинные тёмно-красные следы. Секунда.... . . . . . . . . . . . . . . . . . Вторая.... . . . . . . . И его тело с грохотом падает, скатываясь по некогда ничем не примечательным ступенькам. Меня снова охватил страх. Инстинктивно я чуть отошла назад. Но его тело прикатилось прямо к соим ногам, да еще и рожей вверх. «УБИЙЦА! УБИЙЦА! УБИЙЦА!» - панически пронеслось в моей голове. Я лишь прошептала невнятное «Нет...». Я чувствую этот ком в горле. Я чувствую горячие слёзы, что стремительно быстро скатываются и падают, разбиваясь, словно хрустальные. Мои ноги стали ватными, я упала, отталкивая труп ногой. Я хотела было закрыть рот и нос руками, что были в этих страшных каплях чужой нерусской крови. «Это не могла сделать я! Нет! Нет!» - уже в истерике шептала я. Я пятилась назад, но там стена. Я оглянулась, никто ещё не вышел. Я посмотрела на свою одежду и ужаснулась! Нет! Нет! Так не бывает! Я не убийца! Нет! Это не я! Я.. Я не хотела убивать! Я.. Это... ...***
А больше я не помню... Хотя, мне что-то кричали мои братья и сестры. Но я не слушала. Меня тогда не было с ними. Меня тогда вообще не было. Начиная с боли в теле и заканчивая ужасным самочувствием после содеянного, меня не существовало. Просто не существовало...