Враг у твоих дверей

      Нигнур'ктар взвешивал все за и против, ведь он обещал подумать и дать ответ. Все доводы сводились к чаше "против", но уманка не раз парировала его отказы. Она крыла весомые слова яута железными аргументами, Нигнур'ктара это и забавляло, и злило одновременно. В ней даже проскальзывали прежние повадки: давить, не подчиняться, вырываться из порочного круга.       Что попросила уманка на этот раз? Немного. Но всё равно просьба была очень дерзкой. Уманка хотела тренироваться, говорила, что это поможет поддержать её боевой дух, не сломаться и не закиснуть. Действительно немного, но она не учла, что слишком смело заниматься в кехрите. Когда она первый раз попросила об этом, Нигнур'ктар сначала нахмурился, а потом рассмеялся.       Уманка не сдавалась.       Теперь каждую их встречу она снова и снова напоминала о своей просьбе. Отважная и безбашенная самоубийца, надери Кетану её зад.       Нигнур'ктар постоял у двери в задумчивости и всё-таки вошёл в отсек. Любой всплеск эмоций мог вернуть уманке память, но что уготовано Чёрным богом, того не избежать, как ни беги от правды. Рано или поздно самочка должна была всё вспомнить, и тогда ярость погубит её. "Я буду рядом, я не дам ненависти испепелить тебя", — мысли, которым не суждено стать словами.       Саша с надеждой смотрела на яута. С каким ответом он пришёл? Снова скажет, что ещё подумает, или на этот раз согласится? Она вглядывалась в его глаза, хотела прочитать, что же там было написано. Что таилось в этих звериных зрачках? Страшный взгляд, но манящий, притягательный, в нём плескались первобытное желание жизни и смерти.       — Ты что-нибудь решил? — в её голосе звучало звонкое волнение.       Молчит. Смотрит.       От него исходил древесный аромат, терпкий, притягательный, как летняя ночь. А от Моргарда пахло грозой: листвой, дождевыми каплями, сырой землёй, с ним было по-августовски душно. Но и уйти от него тяжело. Он как предвестник бури: так чёрные тучи сгущались на небе, природа затихала и ждала. Готовилась, набиралась сил, чтобы пережить вторжение.       — Решил, — задумчиво протянул Нигнур'ктар.       Он не сводил с неё взгляд янтарных глаз, цвета осенней листвы, сентябрьского пожара в ветвях рябины. Обжигающий, опасный, пугающий.       — Разрешишь? — Саша затаила дыхание.       Змеиный язык периодически пробовал воздух. Неужели яут волновался? Саша задумалась: она вспомнила его привычку. Вспомнила! Вожак всегда держал себя в руках, но когда ситуация требовала особой выдержки, беспокойства почти ничто не выдавало. Только эта маленькая деталь: язык чаще пробовал воздух.       Нигнур'ктар облокотился о столик и наклонился к Саше. Яут щёлкнул жвалами, проурчав что-то на своём языке, и то ли фыркнул, то ли вздохнул. Как будто специально тянул время, чтобы оттянуть неизбежное, но всё-таки кивнул.       — Разрешу.       Ох, отольются вожаку хорошей выволочкой её маленькие радости. Плетей ему, конечно, не всыплет: кто посмел бы на главу клана поднять руку, тот дурак и жмур по определению. Ну, или трофей. Как решит вожак, так и будет.       Саше нравилось, как лёгкая ткань облегала тело. Лёгкая, но прочная. Яуты знали толк, наверное, во всём, даже в таких вопросах. Сделать для человека удобную одежду? Да раз рыкнуть. Комбинезон застёгивался на магнитные компактные пряжки, и полы крепко-накрепко ложились одна на другую. Саша попробовала поприседать, вытягивала вверх руки, несколько раз изобразила, будто прыгает через скакалку. Ничто не стесняло движения. Яуты молодцы.       За час до сна ей разрешили занимать малый зал кехрите. Он служил для частных тренировок молодняка: например, если юнцы подавали большие надежды. Большая честь. В общем, как поняла Саша, "расписание" перекроили специально для неё, и, наверное, кому-то это не нравилось, к гадалке не ходи, но простите, ребята, се ля ви.       Косс. Бессменный страж. Багровый, как река человеческой боли. Он стоял у выхода и с интересом наблюдал за Сашиной тренировкой. Ничего такого. Растяжка, отжимания, бег на месте, в общем, стандартные кардио и силовая. Интересно, Косс смотрел на неё только как на потенциальную добычу или всё-таки уважал, хоть немного? Без сомнения, скажи вожак "фас", и полетела бы Сашина голова с плеч.       Ничего, великое начинается с малого. Тем слаще будет победа.       Оружие, Саше, конечно, не дали. Но ведь ещё вчера её держали в оковах, а сегодня у неё личная охрана в кехрите. Саша обернулась: Самаа, второй яут, прислонился к стене и сложил руки на груди. Ему тоже было интересно. Оба охранника не упускали ни единого движения Саши: наученные всегда быть начеку, они делали то, что умели лучше всего: пасли, изучали повадки, подмечали детали.       Самаа — песчаный яут, цвета морского берега, влажного от солёной воды. И пятна его были светлыми, едва различимыми на коже. Глаза жёлтые-жёлтые, как два огненных солнца. Посмотрит — и душа в пятки. Хоть и не вселяющий панический ужас, а всё равно демон.       Саша остановилась, чтобы промочить горло. По спине стекали горячие капли пота, лицо тоже влажное, как после купания. На губах соль.       — Не хотите составить компанию? — спросила Саша, утолив жажду.       Словно сговорившись, яуты фыркнули одновременно. Вот значит как! Как мечтать насадить её голову на копьё, так это пожалуйста, а как показать класс на тренировке, так нет, что вы, увольте. Высокомерные засранцы. Саша скомкала влажное полотенце и бросила в Самаа: яут поймал его и недовольно рыкнул.       — Это тебе за отказ развлекать пленницу.       Самаа не успел ответить Саше: дверь в кехрите тихо открылась, и в зал шагнул Моргард. Он шёл уверенно, с высоко поднятой головой, грациозный, прекрасный, как бог. В его руках спорилось любое оружие, а потенциальная добыча всегда была с норовом. Чем труднее убить, тем желаннее скальп. Саша ухмыльнулась, но глаз не отвела.       Моргард нёс два тренировочных шеста, и по взгляду его было ясно, что притащил он их сюда не сам с собой играться. Опасную игру он затеял, ох, опасную. И ведь не боялся, что высекут или лишат сладкого на ужин, а то и спать отправят раньше времени. Но дерзить раньше времени Саша не стала.       — Этим двоим запрещено причинять тебе неудобства, — последнее слово Моргард прорычал особенно громко.       Самаа и Косс шагнули ему навстречу, но Саша подняла руку и попросила:       — Стойте! Я хочу знать, что он хочет, пусть делает что задумал.       Яуты остановились, но не отступили. Они были готовы в любой момент броситься на Моргарда и скрутить его, а там вожак пусть решает, что делать с этим с'юитде. Тем более от него и так одни неприятности, Саша отлично это понимала, но всё равно не перерубала странную связь с Моргардом.       — Хочешь испытать себя, уманка? — спросил он.       — А что ты можешь предложить? — парировала Саша.       Яут застрекотал и бросил ей шест.       — Вот это.       Саша осмотрела тренировочное оружие: удобно ложился в руку, лёгкий, недооценивать его нельзя. Против яута так себе средство, но попытка не пытка. Ведь так? Тем более размяться и испытать себя — большое удовольствие, а уж в спарринге с таким титаном — честь.       — С чего начнём? — спросила Саша.       Убивать её он вроде не собирался, да и Косс с Самаа открутят ему за такую попытку всё, что только получится. А что не получится, всё равно разберут на запчасти. Саша посмотрела на них: всё их естество выражало недоумение, что опасное, граничащее с гибелью предложение не пугало её, но раз "хозяйка" не дала команду "взять", они ждали. Ох, узнал бы вожак, надрал бы задницы всем, и Саша не исключение.       Без предупреждения Моргард стремительно, как пуля промеж глаз, взмахнул шестом и с размаху рубанул воздух. Свист. Шест разрезал воздух и остановился под коленями Саши. Она ахнула, завалилась вперёд от неожиданности, но яут подставил руку и поймал горемыку.       — Это что такое сейчас было? — рявкнула Саша.       Моргард довольно заурчал.       — А ты думала, яут станет ждать, когда уман соизволит станцевать сначала? Соберись.       С языка чуть не слетело "А я тебя не звала", но Саша оттолкнула от себя руку яута и отошла на пару шагов, гневно сопя. Фас, и стражи разорвали бы негодяя. Но она готова рискнуть без надежды на победу.       Взмах. Удар. Яут легко ушёл, умеючи, словно вальсировал.       Его очередь. Присел, обманный манёвр, но Саша сообразила вовремя и перепрыгнула через пролетевший возле ног шест.       Моргард одобряюще застрекотал.       И всё-таки Саша не хотела упасть лицом в грязь, поэтому самым правильным решением было бы спустить всех собак на Моргарда, рявкнуть охранникам «взять!», но человеческие гордость и глупая самоуверенность — вечные спутники безумия — не давали покоя. Саша резко обернулась, выкинула руку вперёд и резанула воздух. Тупой наконечник чиркнул по зелёному плечу, прошёлся как весло по глади воды, и Саша многозначительно выдавила «Ох!»       Моргард снова провёл её. Он пожертвовал пешкой, чтобы срезать ферзя. Пока Саша ликовала, за эти секунды яут перехватил её под мышки и рванул на себя. Саша пролетела метр-другой и врезалась в Самаа. Он амортизировал удар, но не успел ничего сказать: Саша опередила его:       — Блядь! — с чувством выругалась она на выдохе и рявкнула стражникам: — Стоять! Не было приказа!       Ей хотелось завыть, тоскливо-тоскливо, но вместо этого из глубин души всплыла ярость. Дикая, первобытная, опасная. Саша не понимала, почему она не могла просто исполнить танец смерти, беспристрастно, ловя каждый свой промах и мотая его на ус. Хриплым шёпотом полились проклятия на голову яута, но его это только позабавило. Так почему именно так отозвался обычный тренировочный бой? Они ведь не бились насмерть, жизнь не стояла на кону. Боксёры не ненавидят друг друга на ринге, бой — это просто игра, только с синяками и кровоподтёками. Всего лишь забава, так по какой причине Моргард вдруг показался врагом, самым коварным и опасным?       Кажется, Моргарда она ненавидела, когда-то в прошлом, давно. Только здесь и сейчас ненависть спонтанно вспыхнула, как искра, и тут же погасла. Пшик. Обжигающая, как боль, и ломающая пополам. Говорят, если убить дракона, то сам станешь драконом. Саша вытерла пот со лба и с вызовом посмотрела на Моргарда. Если удастся забрать жизнь у яута, значит ли это, что человек станет демоном?       Словно насмехаясь, яут отбросил свой шест в сторону и пальцами подозвал Сашу к себе. В глазах плясали черти, а жвала растянулись в зловещую улыбку. Наверное, это именно то, что последнее видели люди перед смертью: торжество смерти и вырванного позвоночника. Саша приняла вызов. Она взмахнула оружием, но вдруг воцарилась странная, пугающая тишина, всё завертелось, закрутилось, кехрите сначала сжался до точки, а потом взорвался миллиардом оранжевых звёзд. Сердце подпрыгнуло и с болью отозвалось в груди. Разом все звуки обрушились на Сашу, всё снова ожило, и она с удивлением обнаружила, что ещё жива.       Моргард прижал её к себе и перехватил локтем под подбородком. Сжать чуть сильнее — и хрустнет тонкая шея. Саше послышалось, что уже хрустит, но потом она поняла, что это Косс с Самаа хрипло перерыкивались, их жвала будто отстукивали азбуку Морзе. Ну что же вы не бросились на яута? Предатели. Вожак намотает ваши кишки на копьё и скормит вашим матерям. «Командуй!» — рявкнул внутренний голос. Конечно, она же приказала им ждать и без приказа или знака не трогать ни её, ни Моргарда.       Яут чуть склонился и шумно втянул воздух. Затем ослабил хватку и выпустил Сашу из тисков. Она откашлялась и обернулась.       — Ты… — прошептала она. — Ты…       Слова ускользали, как вода сквозь пальцы, отказывались подчиняться и никак не складывались в осмысленную фразу. Обида подступила к глазам, предательские слёзы вот-вот смыли бы весь бравый настрой, но Моргард совершил то, чего, кажется, никогда не делал. Он притянул Сашу к себе, прижал и обнял. Столько человеческого было в этом жесте, простом, даже примитивном, но люди нуждались в нём, искали, в чьих объятиях можно найти покой и мир. Саша шмыгнула носом и уткнулась в пятнистую грудь, ударила по ней кулачком и обняла мерзавца.       — Поганец, — прошептала она.       — Поганец, — согласился яут и добавил: — Я буду тебя тренировать и натаскаю как следует. Каждая последующая тренировка будет заканчиваться не слезами, а победным кличем. Твоим.       — Я убью тебя, — обиженно всхлипнула Саша.       — Я знаю, — весело ответил Моргард.