❆❆❆
До самого вечера не происходило ничего необычного — Чонгук и Юнги объясняли Старейшине и другим старшим, как пользоваться устройствами. Чимин через час игр с малышами присоединился к ним. За этот прошедший час он перестал бояться Стинг, которая так и не проявляла агрессии, кажется, начав воспринимать его как одного из своих щенков, что ходят за ней хвостиком. Ну хотя бы так. Светло-серая волчица, не спеша, мягко и бесшумно ступала по главной улице поселения, вдыхая морозный воздух. Солнце уже торопливо пряталось за деревьями, принося умиротворяющие спокойные сумерки. Сегодня было особенно холодно, поэтому ближе к вечеру все расползлись по домам. Щенков загнали домой, в виду того, что уже темнеет, так что, миссия Стинг на сегодня выполнена, можно и домой отправляться. Погодка бодрила. Самое время раскочегарить камин, сварить похлебки из пойманного вчера кролика и усесться на шкурах с чашкой горячего бульона, гипнотизируя взглядом танцующие языки пламени и слушать потрескивание поленьев. Это одно из ее любимых занятий. Торопливые шаги позади заставили ее обернуться. К ней неслась на всех парах кое-как одетая женщина — короткая шкурка на плечах, домашний сарафан и голые колени. Волкам морозы не страшны, но те, кто долго не превращается, становятся более человекоподобными и уязвимыми. Волосы её растрепаны и развеваются на ветру. Глаза и щеки мокрые, лицо выражает страдания… Испуг? Она боится. Чего бояться, опасности ведь нет? — Стинг! — кричит она и спотыкается об свои собственные ноги, уже летит на снег, но волчица ловко подставляет бок и ловит её. — Спасибо, Стинг, но я хотела спросить тебя, — женщина в попытке отдышаться говорила задыхаясь, каждое слово давалось с трудом, в голосе беспокойство, — ты не видела Верда? Он не подходил сегодня к тебе? Стинг на несколько секунд отвела взгляд в правый верхний угол, раздумывая и вспоминая, видела ли вообще подростка-волчонка и, поняв, что сегодня не встречала его, помотала отрицательно мордой. Женщина тут же опустила руки и, задрав голову к первым появляющимся на небе тусклым звездам, начала заливаться горькими слезами отчаяния. Если он не отзывался на вой отца и матери, значит с ним что-то случилось. — Я не могу его найти! Он не отзывается ни на имя, ни на клич! Отец уже звал, бесполезно, его нигде нет! Стинг, что же делать? — рыдает она, размазывая ладонями соленую влагу по лицу. Стинг ткнулась мордой ей в живот, привлекая внимание. «Где в последний раз видели и когда?» — обращается волчица ментально к удивленно хлопнувшей глазами женщине. — Вторая тропинка возле леса, час назад, — от удивления она даже рыдать на время перестала, только последних несколько слезинок скатилось со щек к подбородку, собираясь там в большую каплю, падая в итоге на снег. Стинг очень редко общается, можно по пальцам одной руки пересчитать все её отрывистые короткие фразы, что были обращены к ним, оборотням южного поселения. Поэтому всякий бы удивился, что одинокая молчаливая Стинг пользуется волчьей ментальной связью. Некоторые уже начали полагать, что она наполовину одичала и забыла человеческую речь и мысль. «Я верну его. Возвращайся к мужу», — командует коротко, срываясь с места и устремляясь со всех лап в сторону упомянутой тропинки. Мать щенка-подростка смотрит ей в спину, посылая взгляд полный надежды. Она так сильно надеется и одновременно боится. Надеется, что найдет, но боится, что уже не… Предательские слезы снова полились ручьем из глаз из-за собственных мыслей. В таком состоянии её и нашел муж, тоже запыхавшийся и встревоженный. — Меска, почему ты здесь, я же сказал оставаться дома, — заботливо произносит шатен с вкраплением седых прядок, укутывая жену в собственный плащ, — я уже сходил к Старейшине, гости с севера вызвались помочь найти нашего сына, не переживай, они найдут его. — Стинг уже отправилась за Вердом, — всхлипывая, сообщает жена. — Ты встретила Стинг? Она видела его? — тут же всполошился мужчина, заглядывая в зарёванное лицо своей женщины. — Нет, но она сказала, что вернет его мне, — шмыгнув носом, Меска прижалась к мужу, дрожа не от холода, а от нервного напряжения. — Сказала? Она говорила с тобой? — он тоже был удивлен не меньше неё. — Да, она не одичала, как думали многие. Она всё ещё разумна, — глухо доносится ему в грудь. — Что ж, тогда тебе тем более не нужно переживать, уж все вместе они должны успеть. А как они приведут сына домой, я как следует его накажу, чтобы больше так не делал, — крепко обняв жену, мужчина повел её прочь с улицы. Стинг на максимальной скорости неслась в сторону леса, легко перепрыгивая препятствия и срезая себе путь, как только возможно. Если всего час, то след ещё должен был остаться, она сможет уловить запах и пойти по нему за волчонком. Она найдет нерадивое чадо и вернет домой. Лишь бы был жив. Это ведь всего лишь ребенок, который только-только начал искать себя в этом мире. В совсем щенячьем возрасте он постоянно нарывался на Стинг, из-за чего она вечно катала его по снегу и швыряла в сугробы, остужая пыл. Но вскоре его мания на драки переросла в желание стать сильнее, найти свое призвание и быть признанным. Ощущая это, волчица понемногу обучала его в игровой форме, развивая у него ловкость и маневренность, но его частенько заносило. Эти бравада и чувство, будто ты всесилен, раз побеждаешь в детских стычках со сверстниками часто приводила его к неприятностям. И что-то подсказывает ей — сейчас подобная ситуация. Притормозив у тропинки, Стинг принюхалась, затем медленно втянула воздух, одновременно внимательно вглядываясь в тропинку с заметными следами от лап. Нашла! Едва уловимый, но он остался! Волчица торопливо ускорилась, лавируя между деревьями, играючи перескакивая упавшие стволы и проскакивая под корявыми ветками. Из-за спешки она умудрилась оставить пару клочков собственной шерсти на сучьях, но это такая мелочь, что она даже не заметила этого. Чем дольше она бежала, тем четче становился запах, а лес тем временем погружался в ночь всё больше. К запаху Верда примешивался ещё какой-то, специфический, к её ужасу вплетая в себя ещё и нотки металла — крови. Спустя несколько минут она смогла распознать специфические нотки — так пахла нечисть, что обитала в лесу. Это очень плохо. Волчица немного замедлилась, втянула воздух в легкие и завыла. Завыла протяжно, привлекая внимание нечисти, отвлекая от щенка, если он еще жив. Каждая секунда на счету, да, она выдала свое местоположение, но при этом это может дать время для спасения. Как по команде по бокам появились черные тени, которые хорошо было видно на белом фоне. Они пытались бросаться на неё, в стремлении сбить, но она ловко уходила от острых клыков и тычков, сталкивая существ между собой. Видимо, от запаха крови совсем инстинкт самосохранения растеряли. Стинг вылетела из-за сугроба, продираясь сквозь ветки, в обрамлении бурана снежинок и освещенная светом луны. Словно пущенная смертельная стрела, она рванулась с утробным рычанием на ближайшее к ней существо, вгрызаясь в небольшое тельце клыками. Вся стая в испуге шарахнулась, расступаясь и облегчая ей задачу — не пришлось никого сбивать словно кегли. Проехавшись на лапах по снегу и развернувшись на ходу боком, она загородила собой испуганного щенка, уставившись бесстрашными горящими в ночи желтыми глазами на противников. Энки были трусливыми и нападали стаями, имели отвратительный вид и густую грязно-серую шерсть, вроде бы ничего особенного, тварюшки и тварюшки, но клыки у них острые и пасть большая, а когти крючковатые, цепкие, хоть и не длинные. Зимой они не мерзнут, спят глубоко под снегом и вылезают только к ночи. Летом обитают под землей. Глаза красные, всегда голодные, сгорбленные и передвигались на четырех лапах, напоминая мутировавших тушканчиков, разве что без хвоста. Слабые по одному, но стоит собраться в кучу, как становились серьезной преградой. Судя по виду еле дышащего Верда, прижавшегося к корням многовекового дерева и насыщенному запаху крови, он сражался отчаянно и защищался как мог. Светлая шерсть вся в крови, сам покусан и исцарапан, на нем и живого места не осталось. До того, как Стинг появилась, он в ужасе взирал на существ, беспомощно отрыкиваясь и отбиваясь лапами. Он уже успел потерять надежду и проститься со своей жизнью, коря себя за глупое желание что-то кому-то доказать. Но с появлением волчицы, он наконец пришел немного в себя, удивленно смотря на бок и спину спасительницы. Величественная, сильная и непоколебимая, она была крупнее обычных волчиц, доставая в холке почти до полутора метров, такая бесстрашная и как будто всесильная — такой она представала перед его глазами.Музыка: Tragedy Of Perfection — The Browning
Стинг косится на Верда, и хребет трепыхающейся в её пасти твари ломается так же легко, как и сухой сучок. Ярость и предвкушение битвы начали застилать глаза, твари нетерпеливо шипели и потихоньку начинали подбираться ближе, сужая круг. «Постарайся спрятаться поглубже в корнях», — посылает ему приказ Стинг, отшвыривая труп во всполошившуюся стаю существ, выступая немного вперед. Верд вздрогнул, замешкался, но, услышав шипение, тут же пополз дальше, зарываясь в корни, как и было велено, превозмогая боль во многочисленных укусах и ранах. Кто он и кто Стинг? Он ей едва до середины лапы дотягивает, чем он думал, когда собирался на этот дурацкий подвиг? Принести Энка, похвастаться перед ней и доказать, что он достоин учиться чему-то серьезнее игр. Он ничего не знал об этих существах, за что чуть не поплатился жизнью. Стинг пригибается к земле и отталкиваясь лапами, рывком перемещается в самую гущу, без разбору начав кусать и рвать мясо нечисти. Они как будто этого и ждали, бросившись на нее лавиной — их было не менее двенадцати, она не успела сосчитать, но это уже и не важно. Либо они их, либо она их. Стинг всё равно бы не отступила. Шанс есть всегда. Плоть нечисти разлеталась во все стороны, в куче-мале слышались разъяренное шипение, рычание и жалобные предсмертные визги. То в одну, то в другую сторону улетали откушенные конечности и брызгала кровь, опорочивая девственно-чистый снег. Придавив одного Энку к земле лапой, волчица быстрым движением вцепилась в его хребет клыками и вырвала его, тут же выплевывая и смыкая челюсти на голове следующего, сжимая до хруста. Следующего она схватила прямо над собой, летящего и пытающегося достать ее сверху, с деревьев. Вгрызшись в живот, она резко мотнула головой в сторону, из-за чего плоть Энки разорвалась, выпуская требуху, которая некрасиво разлетелась и осела тошнотворной гирляндой из кишок на притоптанном снегу. Ещё немного потрепыхавшись в собственных внутренностях и крови, Энка затих и наконец издох, отправляясь на тот свет. Очередного она просто цапнула за бок и броском отправила в дерево, переламывая который по счету хребет. Казалось, они никогда на закончатся, Стинг крутилась как юла, уворачивалась по мере возможностей и все равно получала раздражающие укусы, которые лишь раззадоривали ее гнев. Но постепенно набежавшие твари начали разбегаться, нападая всё меньше и меньше, пока последний из желающих не остался частью висеть на ветке дерева, а частью под её лапой на снегу, будучи разорванным пополам. От Стинг шёл пар, из её пасти вырывалось горячее дыхание, поднимаясь белыми облачками. Разодранная и залитая своей и чужой кровью, волчица пыталась отдышаться, острым взглядом обводя округу. Вроде все разбежались. Прошло около пяти или семи минут, она старалась расправиться быстро, а такое ощущение, что она тут полчаса их грызла. Да уж, заржавела она немного за спокойной жизнью. «Щенок… Надо достать… Унести в поселение», — билась в голове мысль, заставляющая уставшее тело двигаться вперед, к корням дерева. Вдалеке послышался торопливый топот и незнакомый встревоженный голос, но она была так увлечена своей целью, что не придала этому значения. Тело пошло судорогой, выгибаясь и преображаясь, принимая изменения. Стинг заскулила и конец этого звука уже звучал как человеческий болезненный стон. Потребовалось несколько секунд прежде, чем она упала голыми коленками прямо на снег, морщась от многочисленных укусов, покрывавших тело, но уже начинающих заживать. «Щенок…» Упрямо пробравшись под корни, она как могла осторожно вытянула из корней Верда, проверяя его состояние. Без сознания, но дышит, значит, жить будет. Подлечится, будет ему уроком в следующий раз, чтобы больше не совершал глупых поступков. Чувство опасности подскочило до предела, она привыкла доверять инстинктам, так что, за несколько секунд до чьего-то тревожного крика, девушка обернулась, схватив за горло когтистой рукой одну из осмелевших и еще не ушедших тварюшек. Недолго думая, она воткнула вторую руку в грудь Энки, резко сжимая ее на сердце, из-за чего нападающее существо тут же обвисло в ее руке. Оттолкнув его, Стинг повернулась обратно к волчонку, невозмутимо подцепляя его под шею и туловище, осторожно поднимая на руки. Если бы не была человеком, такой трюк у нее вряд ли бы вышел. Чонгук, что и был тем самым, кто кричал, торопливо спрыгнул со спины белоснежного волка, бегом устремляясь вперед. Это была не поляна, а целая бойня, тут ясно видно, что врагов было не два и не три, а не меньше дюжины. В голову сразу закрались мысли о том, что она вломилась к врагам, которые превосходили её числом без страха и тени сомнений. Почему-то в этом он был уверен. Вроде бы заведомо проигранная битва, но она даже с такими условиями смогла перетянуть победу на свою сторону. Неужто ей сопутствует удача самого Тюра, бога войны? Остановившись в паре метров от девушки, Чонгук невольно засмотрелся. Невысокая, ему по плечо где-то, может чуточку ниже. Отросшие, вроде бы светлые волосы, слипшиеся от крови и не пойми ещё чего, спадали на плечи и покрывали спину. Несмотря на её плачевный вид, она все равно умудрялась быть прекрасной и величественной, как и в облике волчицы. Нагая, израненная, но все такая же гордая и обманчиво спокойная. — Стинг, дай его мне, мы увезем его в поселение, — он сделал лишь шаг, но она уже оскалилась на него, не подпуская. Взгляд звериных глаз сразу направился на него, он предостерегал. И брюнет ещё помнит, что это значит, рука хоть и зажила, но мало приятного снова вступать с ней в драку. Он не боится её, уверен в своих силах, но для этого сейчас не время. — Он сильно ранен, мы увезем его к лекарю, регенерация не справится, — Чонгук нахмурился, он не любил убеждать и вести дипломатию, умел конечно, но предпочитал добиваться всего силой, — Стинг, отдай волчонка, с ним все будет хорошо. Юнги — белоснежный волк — не пытался подойти ближе, чтобы не взволновать ещё больше встревоженную волчицу. И не давал выйти ещё двум воинам из поселения, которые прибыли так же, как и они вдвоем с Чонгуком — один верхом, другой в облике волка. Чонгук разберется с этим сам, не нужно им мешать. «Не враги. Делегация», — пронеслось у нее в голове, когда она наконец распознала запах волка за витающим в воздухе зловонием крови. Клыки она спрятала, но смотрела с сомнением, опуская глаза на израненного волчонка в своих руках. Она бы донесла его любой ценой, но прибывшая помощь… Они смогут сделать это быстрее. Сейчас она медлительна. Ее лицо преобразилось, выражая сожаление. Прижав к своей груди бессознательное тельце, Стинг с трудом выдавила: — Обе…щание… — голос её был сух и хрипел, в человеческом облике отнюдь не легко сейчас говорить, после того, как столько времени молчала. — Обещание? — непонятливо переспрашивает Чонгук, а затем, видя, как она бережно прижимает его к себе и смотрит на него исподлобья, вздыхает. Чонгук делает осторожные шаги вперед и, не видя больше агрессивных действий, становится вплотную, протягивая руки вперед и обхватывая тельце щенка, но пока не забирая. От неё пахло кровью, но её собственный запах все равно пробивался, лаская особенно чувствительные обонятельные рецепторы. Для его волка и него самого она пахла приятно, поэтому его собственный запах и сила невольно выходили из-под контроля, пытаясь опутать девушку и показать, что он подходящая партия. — Выполнишь ты обещание, мы просто поможем его перевезти. Отпусти и дай мне всё сделать, — немного с нажимом произнес Чонгук, наконец забирая малыша, который прямо на его руках перекинулся в десятилетнего мальчика. Обессилел. Когда волк сильно покалечен или ранен, он невольно возвращается в свою человеческую форму, как менее энергоемкую. Сейчас был наглядный тому пример. Стинг обеспокоенно потянулась к нему обратно, но наткнувшись на уверенный взгляд карих глаз, остановилась. Все хорошо, я защищаю, держу, не стоит волноваться — вот, что говорили его глаза. — Заверни его в плащ, повезешь сам, я возьму Стинг, — быстро распорядился он, отдав команду подбежавшему человеку южного поселения. Мужчина тут же завернул хрупкое тело в свой плащ и отошел к волку, что нетерпеливо топтался возле также ожидающего Юнги. Чонгук расстегнул застежку на груди и стянул с плеч белоснежную шкуру, поворачиваясь обратно к девушке, с намерением накинуть её ей на плечи. Та нахмурилась и отступила, не позволяя. Слишком сильно пахнет волком, она тоже пропахнет, если позволит сделать это. Почему-то это сейчас её немало волновало. Но и кое-что ещё — она вся с ног до головы в крови. — Быстро, тебя одну ждем, — произнес сурово тоном, не терпящим возращений, — едешь со мной на Юнги, облик волка не сможешь держать уже, а пешком ты не пойдешь. Тон был решительным, он действительно настроен не позволять ей самовольничать. Сил у нее почти не осталось, но и позволять себе полагаться на кого-то — роскошь. Девушка нахмурилась сильнее, поднимая свои окровавленные руки к лицу, затем посмотрела на Чонгука, после чего молча попыталась пройти мимо. Брюнет закатил глаза, рыкнув сквозь стиснутые зубы, следом за этим «ловя» шкурой девушку и закутывая в неё, как в кокон с головой. И пока она не начала сопротивляться, теряя последние силы, закинул себе на плечо. — Я долго не уговариваю, — фыркает волк и быстрым шагом направляется к Юнги. «Не боишься, что она потом тебе прокусит что-нибудь похуже руки?» — насмешливо доносится от Юнги. — Заткнись, — раздраженно шипит мужчина, усаживая сначала свою ношу, а затем и устраиваясь позади сам, обхватывая одной рукой «кулек». Девушка тихо угрожающе рычала, но в целом не сопротивлялась, так как этот мужлан давил как будто на все раны разом, заставляя её мысленно ругаться и пыхтеть от боли. Когда он ее посадил и уселся сам, Стинг зло сверкнула из недр шкуры и темноты янтарными глазами, молча укоряя за поступок. Но он только хмыкнул, однобоко улыбаясь. — Не смотри так на меня, когда залечишься, тогда и будешь кусаться, а пока сиди.