Ever since we met

      — Если я хочу, чтобы все были счастливы и не тупили, я что, слишком многого хочу?       — Слишком, Лен. Слишком.       Наташа от плиты фыркает, смешок даже не давит, но стоит она спиной, так что гневный взгляд Лены до нее не долетает. У нее сейчас более важная задача — кофе. У Иры нет ничего, что требовало бы ее внимания, на данный момент, вот она и отвечает на риторические вопросы. Чашечки миниатюрные на столе уже стоят, пирожные по блюдечкам разложены, так что остается только болтать. Подопечные их вернутся нескоро — отправились вшестером, вместе с тремя девчушками Этери, к реке, купаться, костры жечь да гадать — а значит, пока их нет, можно спокойно болтать о чем угодно. Даже о них самих. Собственно, что сейчас и происходит.       — Тебе легко говорить, — беззлобно огрызается Лена наконец. — Соня просто чудо, а не девочка. И нервы не треплет. А я каждый день вынуждена смотреть на то, как эти двое ходят вокруг да около. И не сказать же, испорчу все, да они и не поверят мне.       — Это не называется трепать нервы, Лен, — отзывается Наташа от плиты, газ убавляет немного — кофе почти готов, запах кухню заполняет. У Саши кофе почти такой же получается, Наташа как-то раз не пожалела пачки зерен, чтобы научить ее. У Насти, правда, все равно выходит лучше. — Это называется понемногу доходить самим. Пусть доходят.       — Они сами до скончания веков будут доходить, — Лена даже не пытается недовольство скрывать. — Я сижу с ебучим попкорном с тех пор, как Сашуньку к нам привезли, и наблюдаю за тем, как мой сынуля, такой же тормознутый, как его папенька, не замечает, что она тоже в него влюблена по уши.       — Да вы оба тормознутые, сынуля просто лучшее от обоих родителей взял, — Наташа ржет в голос, не сдерживаясь, уворачивается, не глядя, от кухонного полотенца, которое в нее летит, и, повернувшись на миг, язык показывает. Ну как девчонка, честное слово. — Ты вокруг Андрея круги наматывала с тех пор, как малявкой была, и он вокруг тебя так же, чего ты от Ваньки-то хочешь?       — Ну ладно, ладно, фиг с ним, с Ванькой-то, — Лена отмахивается, мол, чего уж там, — но Сашунька чего? Умная девчонка, чудо, а не ребенок, а туда же. Братом его в открытую называет, на сестру отзывается. Тормознутость что, воздушно-капельным путем передается?       — Ты бы заразилась, — Ира хмыкает, ложечку в руках крутит, уже почти тянется к пирожному, но в последний момент останавливается. С кофе вкуснее будет, Наташа как раз выключает плиту и турку снимает. — Не, посмотришь, должны в ближайшее время допереть, что да как.       — Опять твои шуточки? — Наташа щурится недоверчиво, кофе по чашечкам разливает — в запахе карамельные нотки от корицы и душистого перца, и кардамон угадывается. — Пользуешься тем, что она тебе доверяет, потому что ты верховная и хорошо к ней относишься?       — Она нам всем доверяет, у тебя устаревшая инфа, Натусь, — Ира брови вскидывает смешливо, мол, еще в чем обвинишь? Впрочем, это явно не обвинением было, тон не тот явно. — Я ей просто говорю, что для нее лучше. Например, что ритуал вступления в полную силу лучше проводить с мужчиной, с которым ведьма магически совместима, если таковой имеется, чем с абы каким. А у Сашуньки ближайшая дата на равноденствие. Зуб даю, к Дане своему она с этим не пойдет, особенно после того, как узнала, что с Ваней совместима.       Лена свою ложечку на блюдце с пирожным почти роняет, брови возмущенно поднимает, мол, ну-ка повтори? Ира ей безмятежной улыбкой отвечает, будто и не произошло ничего.       — И когда ты мне сказать собиралась? — тон Лены требовательный, да и как иначе? — Почему я, мать одного и опекунша другой, не знаю, что они совместимы, а ты знаешь?       — Именно потому, что ты мать и опекунша, и к тебе она стесняется пойти в некоторых случаях, — Ира плечами пожимает, мол, и что тут такого-то, прежде чем кофе отпить и довольно зажмуриться. — Наташ, как всегда, выше всяких похвал.       — Что на равноденствие завяжется, то уже не развязать, — задумчиво изрекает вместо ответа Наташа. — Ты уверена, что она именно его притащит? Потому что если да, я тебе буду стоя аплодировать.       — Лучше Сончу тоже научи кофе варить, — Ира смеется. — Отвечаю тебе, она именно к нему пойдет за помощью, если еще не пошла. До равноденствия-то меньше месяца осталось.       — Скорее всего, таки пошла, — Лена нижнюю губу покусывает задумчиво-нервно. — Они оба с ее дня рождения как-то себя странно ведут, особенно когда поблизости оказываются. И Сашунька как будто себя виноватой чувствует в чем-то, когда со мной разговаривает, глаза постоянно прячет, все такое. Если она его попросила о помощи, это все объясняет. Надо будет ее напрямую спросить.       — Спроси, только не пугай девчонку. Себя вспомни, — Наташа ее пихает локтем в бок. Они все три помнят, нечего тут вспоминать, пусть Андрей и не был родственником никому в их прежнем ковене, а Лене все равно боязно было. Они все через это прошли — они две даже через большее. — Ир, ты ей тоже помоги. Пусть допрет, что если мужчина от другой женщины к ней уходит, это не ее вина. Ну, как минимум не только ее.       — А чего сразу Ира? — она возмущается, пусть и в шутку. — На себя посмотрите, заразы. Все тут у своих мужчин вторые.       — Мы вторые жены, — Наташа снова язык показывает, не Лене на этот раз. — А ты просто вторая. И Сашунька, если Ваня не затупит, тоже будет просто второй, а не второй женой.       — Если не затупит, — хмыкает Лена саркастически. — Он уже тупит, как не знаю кто. Влюблен взаимно, а встречается с другой женщиной, это вообще нормально?       — Не уверена, — Ира хмыкает в ответ. — Впрочем, от твоего ребенка, да еще и от Андрея, стоило ожидать.       — Я сделаю вид, что не заметила этого камня в свой огород, потому что их и так прилетело уже достаточно, — Лена вздыхает, и подруги ее вздыхают в ответ. — Ладно, поживем — увидим.       Что-нибудь, думают все три, каждая по-своему и каждая одинаково, надо было бы сделать. Вот только нарушать ход событий чревато. Как все не испортить? Как не сделать хуже?       Как убедиться, что все уж точно будет в порядке?