***
Когда Гаара проснулся, первое, что он увидел – это был едва заметный купол четырехугольника, возвышающийся над ним. Свечение было голубоватым и уже едва-едва заметным. На полу, где он лежал на чем-то, похожем на татами, была роспись голубых символов, почти полностью утративших свое свечение. Он поднялся и осторожно провел рукой по волосам. «Как же хочется, чтобы все это было сном... Или нет?» Поднявшись и встав в полный рост, Собаку-но легко «проткнул» головой четырехугольник, мигнувший и полностью исчезнувший. Справа от него – стена, чуть дальше – закрытая дверь. Слева спит Курай, больше похожий на мертвого, чем на живого, несмотря на привычный «нарутовский» загар. Но теперь это не Наруто, ведь так?.. Где-то возле противоположной стены спал, облокотившись о нее, Суйгетсу. «Психи» – раздалось где-то на передовой сознания. А чем он, собственно, их лучше? Мезураши не было. Собаку-но прошелся по архиву, заметил на стене и потолке странные надписи и нахмурился. После он решил самостоятельно найти Мезураши, не разбудив джинчуурики Девятихвостого и «Водяного». Красноволосый осторожно вышел за дверь, прикрыл ее за собой и пошел по коридорам. Долго Гаара ничего не находил, однако после услышал смех и пошел на звук. За одной из дверей, где было что-то вроде кухни, находились Мезураши и странный немолодой мужчина в серой одежде. Рядом лежал темно-зеленый плащ. У незнакомца была седина, да и сам он был очень уж болезненный. Гаара подошел ближе и подслушал пару фраз, что они сказали. – ...надеясь получить яд, – с насмешкой произнес старик. – И знаешь, он ведь потом подходит ко мне и спрашивает: «Мой подопытный начал буйствовать. Может, я где-то ошибся?» – Мезураши тихо рассмеялся. Скорее всего, это что-то врачебное, подумал Гаара, заходя в комнату. – Доброе утро, Гаара, – поприветствовал спутника Мезураши. Названный коротко кивнул, скептически поглядывая на незнакомца. – Познакомься, Хору-сан. Хору-сан, это Гаара. – А теперь потрудись объяснить, что здесь происходит, «Мезураши», – безэмоционально произнес Гаара, выпрямляясь и смотря как будто сверху вниз на Хору. – Человек, здесь заправляющий, является тем же, что был и при мне, только с другим именем, поэтому я не узнал его записи, – смутно объяснил Мезураши. Он стоял, облокотившись о стену спиной и внимательно наблюдая за джинчуурики с некоторой искоркой в глазах. Собаку-но не понял, из-за чего она появилась. – Ты бросил нас одних. Что, тебе так хотелось, чтобы нас поймали те шиноби? – излишне спокойно с виду произнес Гаара, скрестив руки за спиной и стараясь не показывать своей злости или даже бешенства. Они могли погибнуть из-за него, черт возьми! – Отнюдь. Успокойся, Гаара-кун, – осторожно произнес Мезураши. Неожиданно он и в правду подумал, что виноват. – Извини, не подумал. Я был очень рад увидеть старого друга... – брюнет взглянул на Хору. – Ты должен был нас разбудить, раз здесь появился посторонний, – рука Гаары сжалась в кулак, незаметно для него самого «подзывая» к себе частицы песка. Но тут, проснувшись, сзади к джинчуурики подошел Суйгетсу, положив руку ему на плечо. Тот почти сразу успокоился. – Эй, это ты тот старик, что экспериментировал на мне, да? – усмехнулся Хозуки, увидев знакомую фигуру. – Вы выпустили подопытного... Я не ожидал такого от тебя, И... Мезураши, – сказал старик, запнувшись и нахмурившись. – Так получилось. Не я отдавал приказ, – пожал плечами названный. Спустя почти час все были друг другу представлены. Курай, конечно, разозлился, но Суйгетсу его достаточно быстро успокоил. Если вчера этот беловолосый ниндзя всем действовал на нервы, то сейчас он исполнял роль своеобразного психолога, успокаивая обоих джинчуурики. Хору оказался человек со своеобразным чувством юмора и справедливости. Те люди, которых он препарировал, были военными преступниками деревни Звука. Он сказал им, что если он проведет операцию по смене голов, и они выживут, то будут свободны. Выбор у них был небольшой – погибнуть от мутировавших хищников или постараться выжить. Хору провел операцию как полагается, хотя знал, что те не выживут, а потому сразу вскрыл их, но оставил как есть, потому что у него объявилось очень срочное дело. Теперь планы немного менялись – Мезураши собирался остаться со своим «учителем», как он сказал. Но поскольку джинчуурики, очевидно, нужна была помощь, все решили, что как только появится кто-то из подручных Орочимару (ну, или он сам), то ученик и учитель сразу уходят из убежища в сторону, противоположной той, в которую пойдут остальные. Едва на больших часах в архиве пробил час дня, в убежище появился человек в плаще с накинутым на голову капюшоном. Он появился незамеченным, что странно, прошел в «главный зал» с книгами, и только после этого кашлянул, скинув капюшон. Этим человеком оказалась девушка с красными волосами и странным шлемом на голове, перевязанным бинтами. Ее выражение лица – утомленное и раздраженное – говорило о том, что перед ними «кто-то» очень не рад такому стечению обстоятельств. – Ты помощница Орочимару? – поднявшись с пола и с вызовом в глазах посмотрев на незнакомку, спросил Курай. – Хранительница Северных врат – Таюя. А вы кто такие? И что вам, черт подери, понадобилось от Орочимару? – почти рявкнула пришедшая. – У нас к нему деловое предложение, – громко произнес Мезураши, выходя вперед. Сами она в данный момент разговаривали про действия, связанные с преступниками – казнить их, делать на них опыты или сажать в тюрьму. – Говорить тебе или ты, например, отведешь нас к действующему убежищу Орочимару, чтобы самим встретиться? – Нахрена мне это знать? Орочимару дал мне четкое указание – сопроводить и ждать. Я ясно выражаюсь? – злобно спросила Таюя. – Собираемся, – сказал резко Курай, раздраженный девушкой, а сам отправился просмотреть комнаты, чтобы убедиться, что они ничего не оставили. Собрались за десять минут. Таюе было сказано, что для малейшей конспирации первыми отправятся Хору и Мезураши под видом Наруто и Гаары. Девушка, переругиваясь, объяснила, куда они пойдут и как открыть то убежище. Первые птички улетели. Спустя минут десять в сторону убежища отправилась группа в составе четырех человек: Гаара, Курай, Суйгетсу и Таюя, все в темных плащах.***
Это было странно, но четверку никто не преследовал. Все-таки сложно обмануть носителя шарингана, а тут и убежали, и не выследили... Кураю это не нравилось. Таюя же часто откровенно ругалась, когда спотыкалась или зацеплялась за что-либо. Гаара, как, впрочем, и обычно, соблюдал немую хладнокровность. А вот Суйгетсу приноровился ругаться с новой спутницей. Курай несколько раз спасал беловолосого от нападения разъяренной женщины с помощью чакры. Все-таки странное успокаивающее действие чакры еще не пропало. Часа через три, когда солнце уже медленно начало уплывать за дальние высокие деревья, Таюя показала рукой на возвышающуюся гору и сказала, что они почти пришли. Открытие этих «ворот» было сложнее предыдущих. Здесь требовалось знать печати (а их около тринадцати), место, где стоять, и фразу, что говорить. «Голубой и желтый дают зеленый» – вот, что сказала Таюя. Внутри было светлее и чище, чем в предыдущем убежище. А также было видно, что это место хоть кем-то используется – иногда по бесчисленным коридорам мелькали люди, спешащие куда-то. Или раздавались крики, правда, приглушенные, что иногда обладало еще большей устрашающей мощью. Кроме этого, Таюя сказала, что в нескольких километрах отсюда располагается деревня, служащая скорее для прикрытия. Но она отличалась от других своими размерами – здесь было куда больше домов, чем в других «городах» Звука, и была неплохо налажена торговая система, позволяющая редким шиноби работать. Но здесь пришлось торчать еще два дня, прежде чем появился сам Орочимару. Это время Курай, Гаара и Суйгетсу потратили на отработку боевых навыков и командной работы. Это был своеобразный «праздник» – в убежище царила полная тишина, как будто боясь разозлить своего хозяина. Но только спустя несколько часов Орочимару все-таки удосужился принять тройку незваных гостей. – Я удивлен, что ты ко мне пришел, Наруто-кун, – произнес Орочимару, едва завидев красноволосого на пороге своего змеиного «зала». – Дело обстоит так: я не Наруто, – с усмешкой произнес Курай, подходя к великому шиноби. – Так что я не помню, что между нами произошло. Мне сказали, мы повздорили, да? – чуть склонил голову красноволосый, показывая небольшие клыки. – Ты – часть Девятихвостого? – недоверчиво спросил Орочимару, сощурившись и заметив красные глаза Курая. – В каком-то смысле, но это не совсем так. Мое имя Курай, но сейчас не об этом, – нахмурился Курай. И Темный рассказал ему о том, что после атаки на Коноху их с Гаарой захватили. Рассказал, что им удалось сбежать, и благодаря «помощи» Мезураши, странного бывшего медика со склонностью к регенерации, они пришли сюда и теперь просят помощи в обеспечении собственной неприкосновенности и возможности проведения тренировок с полной свободой воли в обмен на защиту Звука при обвинении Ото в краже двух джинчуурики. Орочимару при рассказе Курая, разбавляемого словами обычно молчаливого Гаары, молчал, а после задумался на минуту или две. Но Курай не сомневался, что змеиный саннин согласится - слишком выгодно иметь у себя под боком двух джинчуурики – одно- и девятихвостого. – У меня сложилось ощущение, что вы намеренно пришли ко мне с целью разгромить Звук, – честно высказался после молчания Орочимару. – Даже если я скажу вам «нет», вы ведь не уйдете отсюда, потому что Звук – наиболее тихое место, где мало шиноби... – Отнюдь, я думал о том, что вы, Орочимару, нам запретите остаться. Я бы тогда пошел вслед за своим собратом-джинчуурики в Песок. Или, в крайнем случае, в Кумо, – перебил Орочимару Курай. – Да... Наруто-кун, ты знаешь, что скоро сюда должен будет прийти Саске-кун? – спросил саннин, чем невольно ввел красноволосых в онемение. – Одним психом больше, одним меньше... – тихо проговорил Суйгетсу, стоя сзади и внимательно слушая разговор. – Зачем вам Саске? – недоверчиво спросил Курай, проигнорировав то, что его назвали не по имени. – Я собираюсь сделать из него новый сосуд, в который я перемещу свое тело. Шаринган – неплохое дополнение к нему, – искренне сказал Змей. – А из меня вы не захотите сделать новый «сосуд»? Или из Гаары? – Ваши навыки хороши, да и твоя кровь, Узумаки, сильна, но шаринган лучше, – ухмыльнулся бледнолицый. – Ну, если он не будет мне мешать – пускай живет, – ухмыльнулся Курай.***
На том и решили. Курай с Гаарой оставались в Звуке в качестве «гостей», помогали выполнять миссии, узнавали и обучались новому. Суйгетсу нашел свой рай в море, которое находилось весьма недалеко от логова Змеиного саннина. Идиллия длилась около месяца, а потом страны пронюхали, что два джинчуурики в Ото – не многовато ли? Суна, которая еще не оправилась от удара, пока никак не претендовала на джинчуурики. А вот Коноха, в которой сменился Хокаге – им стал тот самый Данзо – быстро выдвинула претензии стране Звука. Но если будет собираться собрание Каге, и правителя Звука – Орочимару – туда пригласят, то Курай придет и честно скажет, что с ним сделали. Напоили наркотиками, «заставили забыть» краткий промежуток времени, собирались вытащить Кьюби из тела Наруто. И если удивятся глазкам Курая – еще лучше! Темный скажет, что это из-за волшебных препаратов Данзо его так «исправило». Также около двух недель назад в это убежище явился Саске. Правда, сам он не знал, что здесь находится Наруто, а после Орочимару неожиданно позвал к себе красноволосого. И в странном темном зале, где саннин, подобно древнему королю, сидел на своеобразном троне, оказались как темноволосый мститель, так и красноволосый джинчуурики Девятихвостого. Сказать, что Учиха быть удивлен, – не сказать ничего. Сначала он просто впал в оцепенение, взглянув на Курая, а затем открыл рот, и так простоял около полуминуты, пока Орочимару снова не заговорил. У Учихи Саске осталось много нерешенных вопросов об этом странном Наруто, но пришлось оставить их на потом, потому что носитель Девятихвостого, когда-то бывший лучшим другом Саске, всячески пресекал любые разговоры о себе, да и вообще избегал брюнета. На самом деле так само получалось – Курай не пытался обходить Саске стороной, правда, разговора все-таки избегал – Саске ему не особо нравился, особенно теперь. Сейчас, когда начались какие-то непонятные волнения не только в стране, но и во всем мире, Курай вызвался поговорить с Саске. В основном о целях Учихи и их взаимоотношениях – нейтральных, вражеских или союзнических. Генины договорились, что будут помогать друг другу в случае беды, но и доверять особо уже не смогут – оба предали деревню (хотя, в случае с Наруто – кто еще кого предал), сбежали. Правда, из-за Учихи, как он сказал, пострадало несколько генинов, которые увязались за ним. Правда, сам он не знал, кто пострадал – ему лишь рассказывали. По его короткому рассказу, за ним пришла четверка из Звука (среди которой также была и проводница Курая, Гаары и Суйгетсу), предложила ему «силу». Он, подумав, согласился. На пути из деревни его со слезами уговаривала остаться Сакура, ссылаясь на то, что теперь она остается абсолютно одна. Курай устало вздохнул на это. Никто не меняется.***
Пока Коноха не начала активные действия и не выдвинула претензии стране Звука и Орочимару лично, прошло около пяти месяцев. За это время произошло достаточно много всего. Наруто, до сих пор сидевший в подсознании, вспомнил что-то только урывками – и то, даже не свою память – а память самого Курая, что было просто... странно. Наруто вспомнил свой первый разговор с Кураем, только сам он был словно бы на месте Темного – ощущение плавности, легкость в движениях, затемненное видение мира, и тут его вызывают из тьмы, заметив... Кьюби начал заниматься исследованиями, как ему покинуть тело. Предыдущая попытка провалилась, а значит – нужно было что-то новое. Курама попросил своего сына разузнать, что думает об этом Орочимару. Тот искренне удивился такой просьбе, но отказывать не стал. Правда, приходилось действовать очень осторожно, чтобы не навредить печати (Кьюби, кстати, в одном разговоре припомнил, что бледнолицый нарушил целостность печати у Наруто, на что сам саннин рассмеялся, мол, что было, то прошло). Гааре тоже помогли, как смогли. Сначала Кьюби проводил сеанс «ЗАТКНИСЬ И СЛУШАЙ, ГЛУПЫЙ ЕНОТ», благодаря которому Гаара стал намного спокойнее и уравновешеннее, что не могло не радовать. Кроме того, они с помощью Орочимару перезапечатали Однохвостого в тело Собаку-но. Это «нововведение» стало для последнего просто праздником – ему было непривычно легко думать, обсуждать и не поддаваться Шукаку. Печати были предоставлены «мертвой Кушиной», которую Кьюби запечатлел в своей памяти. Сам Курай теперь не выглядел похожим на Наруто – его вид возвратился к похожему на первоначальный. Длинные волосы почему-то абсолютно ему не мешали, чему очень удивлялся сам Наруто, про которого все как-то позабыли. Но он словно бы заново научился контролировать или пытаться контролировать чакру. Правда, Курай, которому теперь удерживать тело было сложнее, иногда забывался и начинал говорить со своим «братом», словно бы с учеником – он показывал, учил и ругался. Хозуки Суйгетсу тоже нашел себе занятие. Теперь он был не подопытным кроликом, а, скорее, подопытной змеей. Иногда он брал задания, иногда вызывался быть «надсмотрщиком» в тюрьмах, а иногда его опять тестировали, не понимая, как все-таки человек может превращаться в воду. Хотя, это был примерно такой вопрос, на который обычно вопрос найти было крайне сложно. Орочимару долго, очень долго не понимал, как друг к другу относятся Учиха Саске и Узумаки Курай. Они не враждовали, иногда тренировались вместе, но не более. Деловые отношения, скорее всего, думал саннин. Так же, как и у него самого с «Кураем». Но это долго удивляло бледнолицего – все-таки друзья, пусть и бывшие. Хотя, кто их знает? Ведь они все немножко сумасшедшие. Учиха Саске занимался в основном тем, что пытался заставить Орочимару себя тренировать. Правда, делал он это весьма искусно – намекал, подталкивал, предлагал. Шаринган уже был с тремя запятыми, чидори освоено идеально. И теперь Учиха пытался достичь его новых форм, пытался изменить его. А вот в тайдзюцу все было несколько хуже – природные рефлексы и скорость Курая играли с ним злую шутку. Если в простом бою тай красноволосый и Саске играли только в ничью, то если они проводили бой со всеми элементами (и тай, и нин, и гендзюцу), то Курай со своим запасом чакры постоянно был победителем, что просто неимоверно бесило последнего члена клана Учиха. И это несмотря на то, что Курай был в гендзюцу, как Сакура в тайдзюцу (правда, говорили, что ее начала обучать пришедшая в Коноху «Королева Слизней» Цунаде, о которой можно сказать, как о мастере мед и тайдзюцу). Собаку-но-Гаара занимался в основном тренировками со своим биджу, который после перезапечатывания выглядел более спокойным, что необычно. Немного подросший, Гаара теперь выглядел весьма похожим на джинчуурики Девятихвостого – красными волосами в особенности. Но, кроме тренировок по контролю, красноволосый также занимался тактикой - все же работать с Кураем ему чем-то понравилось. Может быть, причиной тому была его бесконечная чакра или жестокий, так свойственный «бывшему» ему, склад ума? Гаара, увы, не знал. Также было странно, что Акацки, как называлась организация, преследовавшая Гаару и Наруто, ни разу больше не объявлялась. Рассказал о ней Орочимару, прельщенный откровениями джинчуурики, который рассказал ему свою (и не только свою) историю. Змеиный саннин думал, что теперь Акацки знают, где находятся аж целых два джинчуурики, поэтому в какой-то момент определенно появятся. Мезураши вместе со своим учителем больше не объявлялись. Как будто пропали. Ни Кабуто, ни Орочимару ничего о них не говорили, но, впрочем, никто из Курая, Гаары и Суйгетсу про них и не спрашивал, так что все справедливо. После всех этих шести месяцев, проведенных в логове Орочимару, спокойствие нарушилось с неожиданной стороны. Страна Водопадов, всегда негодовавшая по поводу и без, сейчас разозлилась из-за чего-то и начала обвинять Звук в нападении на людей их страны. И это было самым странным, потому что Орочимару даже ни разу не заикался об этой стране. Змеиный саннин попросил Курая, Гаару и Саске (что странно, последний не любил работать с двумя джинчуурики; возможно, потому, что он не был самым сильным из них, и понимал это) расследовать, в чем там дело. Им дали все необходимое в путь: плащи, чтобы их не узнали, оружие и яды, медикаменты (в основном для Саске и Гаары – первого некому было лечить, а у второго биджу просто отказывался, объясняясь тем, что теперь Гаара не убивает по его воле). Еще пришлось снять повязки Листа и Суны – слишком заметно. Курай, правда, на время миссии сцепил волосы, бывшие уже длиной чуть выше лопаток, чтобы те в критической ситуации не мешались. Мало ли, вдруг их за врагов примут.***
Путешествие по границам было очень скучным – скоро должна была прийти зима, а значит, холод, пусть и несильный, как, например, в Стране Железа, но все равно. Большинство деревьев на пути уже скинули листву и теперь ждали заморозков. Небо тоже большинство времени было покрыто скверными тучами – возможно, собирался холодный дождь, но никак не решался выпасть на землю. Когда Гаара сказал, что приближается граница Таки но Куни, Курай почему-то устало вздохнул, и его взглядом поддержал Саске, чего, впрочем, никто не заметил. Пошли неизвестно куда, чтобы найти неизвестно что - кому это понравится? Собаку-но-Гаара шел вперед всех, потому что его «песчаная броня» сохранила, как ни странно, свои свойства, и защищала Гаару в любых ситуациях. Правда, не очень быстро, как доказал экзамен на чуунина, и не только. Последним шел Курай, потому что он тоже мог отразить атаку, а в середине бежал Саске, чьи огненные техники были неплохим дополнением для джинчуурики. Например, для обездвиживания противника Гаара предпочитал взять врага в песчаный кокон, а Саске почти сразу применял сильную огненную технику, создавая уже не песчаную, а стеклянную оболочку. Противник не мог выбраться, а Гаара не тратил чакру, и все довольны. Кроме врагов, естественно. Двигалась троица не очень долго - около трех часов, что, по меркам шиноби, было все-таки не очень долгим сроком. Их первой целью был город в стране Водопадов, что находился ближе всего к границам страны. Когда они пришли туда, жизнь била ключом. Насколько помнил Курай, это был первый настоящий город, который он видел за последнее время. Все-таки это редкое явление. Или, возможно, только в стране Ото такое... Они искали все - слухи, награды за головы, ругань. Орочимару сказал, что именно здесь можно было узнать что-то стоящее и, впрочем, не прогадал. Разделившись и условившись встретиться в определенном месте через треть часа, генины вышли "на охоту". И действительно, через некоторое время именно Гаара нашел зацепки в странном деле, которое необходимо было выполнить во что бы то ни стало. Он услышал от одной женщины, хозяйки купален, что мимо нее не так давно пробегала девушка - напуганная и уставшая. Правда, лица она не разглядела, по ее словам, но глаза незнакомки были очень яркими. Собаку-но рассказал об этом, и все принялись осматривать объявления и слушать. Несколько раз троица опрашивала местных, но не добилась, собственно, ничего. Говорили, что она пришла издалека, что она бежала, что она шпион, что она убийца... Также разошлись во мнениях люди, отвечавшие на вопрос, куда она ушла и откуда появилась. Некоторые говорили, что она приходила из центрального города Таки, кто-то говорил, что она вообще приехала из-за моря, некоторые предполагали, что она пришла из Амэ. Но некоторые говорили, что видели, как она в зеленом плаще ("О чем она только думала?") прошлась по городу, направляясь как раз к границе. Хотя, что они, собственно, искали? Возможно, это действительно только военный преступник, а может быть, тот, из-за кого на Ото начались нападки. Теория дурацкая, но интуиция Саске, как ни странно, подсказывала, что проверить стоило.***
Совместным собранием было решено, что, если они не найдут эту странную девушку за неделю, то начнут искать что-либо другое. Гаара остался и прошелся по деревням, собирая слухи, Курай и Саске тоже разделились и искали "девушку в зеленом плаще с яркими глазами, бежавшую от кого-то". Первые дни никто из троицы вообще не нашел ни единой зацепки, на пятый и на шестой день Курай, Саске и Гаара объединились, и им повезло - они серьезно напали на след этой девушки. И, наконец, на утро седьмого дня Саске нашел ее возле берега моря. Чакра, необычная, как сказал Учиха, яркими пятнами выделялась на общем фоне пейзажей. Найти ее было проще простого, когда Саске нашел ее остатки при включенном шарингане. Девушка лежала на берегу и тяжело дышала. Казалось, она все это время бежала. Она резко поднялась, а на ее руках зажглась чакра. Глаза действительно сияли - капюшон был откинут с головы, показывая не очень длинные бирюзовые волосы. Она была яростной и, пожалуй, кое-где пугающей. Оранжевые глаза ярко выделялись на смуглой коже. - Зачем вы меня преследуете?! - выкрикнула девушка, и на ее руках зажглись желтые огоньки чакры. Правда, лучше всех это заметил Саске. - Черт подери. Я понял, почему все так всполошились, - произнес Учиха, осматривая очаг чакры незнакомки. Саске трагично замолчал, а девушка нахмурилась. Курай злобно взглянул на Учиху, и только после этого он, усмехнувшись, продолжил: - Она, как и вы, джинчуурики, - Курай широко раскрыл глаза, а после сжал зубы, ругая себя за "тормознутость". Гаара просто был рад, что миссия завершена. - Как и... вы? - удивленно переспросила она, оседая на землю и, кажется, падая в обморок. - И что нам с ней делать? - равнодушно спросил Саске. - Привести к Орочимару, конечно, - произнес Курай, вздохнув. Начиналось новое приключение.