Быть человеком

– С чего ты взяла, что речь идет о Смит-стрит? Головушку напекло? Рафаэль сидел на дощатом деревянном полу, закинув ноги на потрепанные, но закрытые мешки с цементом, и вертел в руках бумажную карту Нью-Йорка. Цветные рисунки вряд ли мне что-то объяснили бы, поэтому за постройку маршрута целиком и полностью отвечал мутант. – Ну сколько можно! – недовольно выдохнула я, неотрывно следя за медленно темнеющим небом на фоне заброшенной станции метро. – Я просто знаю, что мне надо туда. Тот набор цифр – не координаты. Мне кажется, его сделали специально для отвода глаз. Настоящее послание могу понять только я. Приглушенный хмык раздался позади, и я обернулась, поймав полный скептицизма взгляд. Мне кажется, Рафаэль уже сотню раз пожалел, что увязался за мной следом. Впрочем, он не забывал напоминать мне о моем скудоумии словесно. – Это как триггер. Инстинкт, заложенный где-то в подкорке сознания. Не объясню. – Черт пойми, что у тебя в башке творится, – буркнул мутант и встряхнул карту, чтобы она перестала сгибаться. Я промолчала, но ответ на этот вопрос мне хотелось бы знать и самой. Если бы не помощь Рафаэля, далеко бы я не ушла, вновь заплутав по темным улочкам ночного города, и стоило бы его за это поблагодарить. Просто знать адрес маловато для огромного мегаполиса. Тем более, что район вблизи девятой улицы был далек от благополучного. В отличие от центра, здесь было много блеклых недостроенных многоэтажек, которое обживали люди без определенного места жительства и группировки мелких бандитов. – А, к черту! – вновь вспылил Раф и откинул от себя уже ненужную карту. – Долго нам еще ждать? Лео по-любому уже нас двоих матом кроет. С момента моего… Точнее, нашего побега прошло всего пара часов. Тем не менее, мы были уже на финишной прямой – Смит-стрит увядал в сумерках прямо у меня на глазах. Путешествовать по крышам оказалось намного быстрее, особенно если у тебя в напарниках есть приученный к такому делу ниндзя. – Спасибо. – Ой, отвянь с этой бабской херней, сил уже нет слушать. Я не смогла сдержать улыбку и поднялась, отряхивая штаны от грязи и строительной пыли. Глаза медленно привыкали к наступающей темноте. – Пошли? Смит-стрит, или в простонародье Девятая улица, была среди жителей Нью-Йорка легендой – еще в 2007 году эту наземную станцию метро, расположенную прямо над рекой Гарлем, закрыли на реконструкцию в связи с хрупкостью несущих балок моста. Из-за недостатка финансирования этот четырехпутный участок линии метрополитена так и не достроили, полностью перекрыв и оставив уже не используемый мост обрастать легендами местных жителей. Вход сюда был огорожен предупредительными знаками и досками, которые, впрочем, не имели никакого авторитета для двухметрового мутанта. Я в первый раз так близко видела реку – хоть она и была огорожена высокими перилами и каменными ограждениями, вода внизу бурлила и беспокоилась, черным омутом приковывая взгляд. Я поежилась и отошла от края. Было плохой идеей прийти сюда, но почему я поняла это только сейчас? – На кой черт мы сюда приперлись? Наркоманов ловить? – хмуро усмехнулся Рафаэль и пнул пустую стеклянную бутылку. Она громко скатилась по пандусу и звучно разбилась, усыпав десятком осколков и без того замусоренный пол. Я промолчала и прошла дальше по коридору. Короткая лестница вела вниз, к перрону – вагонов здесь уже давно не было, и лишь ржавые рельсы говорили, что когда-то тут ходили составы. Стены пестрили яркими надписями и сотнями бессмысленных рисунков; помимо грязи и мусора, копоть черной пылью отравляла воздух. Отчего рядом с водой так душно? Я уже была здесь? Голова закружилась, и я провела пальцами по вискам, пытаясь унять неприятное чувство потерянности. Тяжелая рука опустилась на плечо. – Норм? – односложно поинтересовался мутант, на что я робко кивнула. Уверенность в своем решении скоротечно увядала прямо на глазах. Освещения на станции не было, и только береговые фонари и огни яркого города помогали более-менее ориентироваться в пространстве. Я подошла к перилам; черная мутная вода завораживала и пугала. Только минуты через три я поняла, что Рафаэль все это время молчаливой тенью стоял за мной, и только Богу известно, каких усилий ему стоило сдерживать все свои едкие комментарии. – Я не понимаю, – слезы опять обожгли щеки, и я закрыла лицо ладонями, стараясь успокоиться. – Тут ничего нет! – Да че опять ноешь? Ну, погуляли. Ну, подумаешь, на гадюшник посмотрели… – Рафаэль хмыкнул и легонько приобнял меня за плечи. – Давай лучше домой, я жрать хочу. Я усмехнулась и хотела уже согласиться, но знакомая тревога отдала в виски тупой болью. Я старалась прислушаться к мелким шорохам, но шум реки заглушал любые мои попытки сосредоточиться. Схватив Рафа за руку, я с усилием потянула черепаху за ближайшую стену и спряталась за ней сама. Рафаэль непонимающе нахмурился, и я в ответ приложила палец к губам, призывая его к тишине. Две долгие минуты ничего не происходило. Моя рука все еще находилась в холодной ладони мутанта, и я сжала ее сильнее, когда медленный размеренный стук эхом отразился от стен заброшенной станции метрополитена. Мне не показалось. Сюда кто-то спускался. Это был человек, и он был один. Приблизившись к перрону, он остановился и, судя по глухому стуку, скинул что-то на землю. Шуршание доносилось всего пару секунд, после чего маленький огонек заискрился в воздухе и быстро потух. Это она. Я отпустила Рафаэля и выглянула из-за стены, на что он мертвой хваткой вцепился мне в предплечье. Я осторожно погладила большим пальцем его руку – не знаю, видел ли мутант в темноте мой умоляющий взгляд, но спустя секунду его ладонь разжалась, и мне составило большого труда не упасть по инерции кубарем. – Ого! – женщина округлила глаза и поднесла к губам зажжённую сигарету. – Последние два раза я уже перестала надеяться, что ты сюда явишься. – Зачем я здесь? – сразу начала я; эмоции зашкаливали, страх и желание увидеть именно эту особу мешали думать. – Это ловушка? – Ты очень вовремя задаешь нужные вопросы, птенчик! Усмешка озарила ярко-красные губы, прямо как в нашу первую встречу. Женщина расстегнула светлое пальто и, не особо заботясь о его сохранности, села на грязную лавку, закинув ногу на ногу. Ее лицо было спокойным и удовлетворенным, если не считать ярких кровоподтеков и ссадин, которые были видны даже при таком тусклом освещении. Еще раз затянувшись, она кивнула на свободную лавку напротив, но я не шелохнулась. – Честно сказать, я не думала, что цифровая активация сработает. Удивительно! Да о чем я. – Рыжая развела руками. – Само твое существование удивительно! – Объясни. Я старалась говорить твердо и уверенно, но голос предательски дрожал. Надеюсь, я хотя бы не расплачусь, а то это будет полнейшим фиаско. – Ну, птенчик, давай меньше гонора, – женщина потушила окурок рядом с собой и тут же достала новую сигарету из пачки. – В тебе заложена программа, активация которой приведет тебя к пункту запасного отхода в чрезвычайной ситуации. Я удивлена, что она сработала! Думала, твое сознание полностью перечеркнуло программирование! – Какое, к черту, программирование? – я ничего не понимала. – Тебе кажется, что ты сходишь с ума. Сознание перечит программе. Андерсон облажался. Видя мое нетерпение, женщина нарочито медленно затянулась, устало улыбаясь красными губами. – Да присаживайся ты, не укушу, – усмехнулась она, вновь кивая на свободную лавку. – Я без оружия и одна. Пришла поговорить. Я чувствовала между лопаток, как Рафаэль пилил меня взглядом, и мне дико хотелось обернуться к нему в поисках поддержки. Рассудив, что его присутствие на всякий случай лучше не раскрывать, подошла к лавке и села на грязные доски. Едкий дым никотина неприятно защекотал нос. – А ты умеешь бегать, птенчик. Помнишь блондинчика-копа, что был со мной в полицейском участке? За то, что он тебя упустил, его скинули с Бруклинского моста. Он мне тоже не особо нравился, не криви личико. – Объясни, что происходит, – мне стоило больших усилий думать о том, что все это жалкая провокация. Женщина тяжело выдохнула и утомленно откинулась на спинку лавки. – Пятнадцать лет назад я была выпускницей Массачусетского университета биохимии. Моя исследовательская работа про введение ударных доз стволовых клеток мышам очень заинтересовало ЦРУ. Прикинь, ЦРУ! Правительство США в те времена хваталось за любую соломинку, способную улучшить качество их армий. Мое задание заключалось в вербовке всяких торчков для проекта «Викинг». Мы обещали избавление от наркозависимости в рамках государственной помощи, а по сути программировали молодых ребят идти в армию. Мы вкалывали и добавляли им в еду «смузи» из химических агентов, которые медленно меняли их ДНК. Общие показатели улучшались, силы и выносливость становились выше человеческих норм. Казалось бы, красота… Да вот только все они сходили с ума. Все до одного покончили жизнь самоубийством. Тонкие пальцы вновь подожгли зажигалку, и на секунду я увидела лицо рыжей – побитое и ужасно уставшее. Ей было неприятно говорить об этом, и я поежилась, представляя себе, сколько мерзости в своей жизни она могла повидать. – Проект «Викинг» закрыли, моими работами больше не интересовались, считая их бесполезными теориями и фантастикой. Кроме «АИМ»… Шарашкина контора! – женщина усмехнулась и покачала головой. – Этот Андерсон… Когда он был молод, его лысая башка еще что-то соображала. Мы возобновили «Викинга», но улучшили состав сыворотки и отбирали добровольцев с более уравновешенной психикой. Шанс плохого исхода был мал, но… Но здесь нас тоже ждала неудача. Ну, мы не особо заморачивались с понятиями «этика» или «мораль», знаешь. Все было ради науки. Я мечтала получить какую-нибудь Нобелевку, – видя мой хмурый взгляд, пояснила рыжая. – И тогда мне пришла в голову идея. Если не удается сбить настройки у готового человека, то почему бы не вырастить нового? Создать с нуля? Воспитать его так, чтобы заложенные программы не перечили сформированному сознанию? Клонирование – тема тонкая, шаткая… Самая главная проблема заключалась в отсутствии хорошего финансирования. У нас элементарно не было денег. Женщина замолчала и потушила догоревший окурок подошвой сапога. Пару секунд она вертела в руках пачку сигарет, но закурить вновь не решалась. Она начинала нервничать, и я не могла этого не заметить. – А потом появился этот азиат. Он без лишних вопросов дал нам денег, обустроил лабораторию и инкубаторы. Я видела его всего несколько раз, и все время рядом была его свита из жополизов! В основном процессом руководил генерал Гейт. У нас была состоявшаяся команда ученых, а этот тупой и необразованный баклан постоянно подгонял процесс. Эксперименты с ДНК нельзя подгонять! Из-за этого идиота мы лишились пары образцов еще в самом начале работы. К тому же, у нас появилась новая проблема – нам не удавалось воспроизвести ген, отвечающий за развитие Y-хромосом из клеток-предшественниц. Тех самых хромосом, что определяют мужской пол. Короче говоря, чтобы создать тебя, мне пришлось пожертвовать одной из своих яйцеклеток. Это был долгожданный успех! Жизнеспособный образец! Тебе должны были имплантировать сознание, успели даже загрузить чип временной памяти. Но очень долго результаты не сходились с принятыми алгоритмами. И теперь стало ясно почему! У тебя развилось собственное сознание! По идее, после отключения от аппарата жизнеобеспечения ты не должна была даже уметь дышать. Кто бы мог подумать! – Такие, как я… Еще были? – у меня с трудом укладывалось в голове, но вопрос прозвучал раньше, чем я смогла его осмыслить. – Никто больше не выжил. – Я нужна тебе… Чтобы ты продолжила свой эксперимент? – Нет. – Довольно резко ответила женщина и покачала головой. – Ты мне нужна не для этого. – А зачем? Ужасно хотелось разреветься. После того, как многие вопросы открылись, в голове осталась зияющая пустота, и я не представляла, что делать дальше. Рыжая медлила с ответом, и я подняла голову, чтобы поймать ее взгляд. Испуганный. – Ты мой единственный шанс выжить и помешать Андерсену, – я нахмурилась, и женщина поспешила пояснить: – Ты намного сильнее обычного человека, у тебя есть навыки выживания, и если подкорректировать поведение и знания, то ты вполне способна выстоять против десятка обученных сошек этого китайца. К тому же, ты поступила удивительно мудро, когда связалась с его главными врагами. – С чего ты… – Ой, да ладно! Эти мутанты – самая большая заноза в его заднице. Надо быть полным идиотом, чтобы не понять, благодаря кому сгорел главный корпус нашего исследовательского центра, – кривая улыбка на ее губах резко померкла. Рвано вдохнув, она поднялась и села рядом со мной, двумя руками обхватив мои плечи. – По сохранившимся результатам Андерсон уже воссоздает подобных тебе солдат, и в этот раз это будут бессознательные машины для убийств без собственных желаний и потребностей. Я покинула центр три дня назад, и меня с огромной вероятностью убьют при первой возможности. Только ты и твои новые друзья могут остановить это безумие. Этот китаец плюет на законы природы. – Почему я должна тебе верить? – Ты не должна… Но ты чувствуешь, что я не несу никакой опасности. Я была тупой идиоткой, но сейчас я полностью осознаю это… Пожалуйста. Мне стало ее элементарно жаль. Ее руки были ледяными от осеннего ветра, и пальто совершенно точно не спасало от холода этого промозглого вечера. Она медленно обняла меня, положив ладонь мне на затылок, и притянула к себе. Как мать, просящая прощения у своего ребенка. – Ты мое создание. Я обещаю, что подарю тебе жизнь, которой у тебя не было… Прости, Аврора, мне так стыдно… Я замерла, не в силах шелохнуться. Аврора? – Они здесь. – Что? – женщина отпустила меня, непонимающе нахмурившись. Я не ответила, прислушиваясь к окружающей обстановке. Я заметила их слишком поздно, они уже на станции! – Рафаэль! Я дернула женщину на себя, вынуждая пригнуться, и крайне вовремя – в стену прямо напротив нас врезалась тройка стилетов, осыпая голову крошкой пыли. Просить громилу дважды не стоило – юркой тенью мутант метнулся в сторону входа на станцию, доставая свое оружие. – Это не я, клянусь! – быстро заговорила женщина. Я не ответила, осторожно выглядывая из-за лавки – Рафаэль раскидывал врагов возле входа, но их было слишком много для него одного. Я обернулась и зашипела от досады: люди в черном уже прорывались через перекрытый пешеходный переход. Прямо на рельсы рядом с нами упал один из них. – Мышь! – грозный голос Рафаэля сейчас был медом для моих ушей. – Выводи ее отсюда и съ*бывайте на все четыре стороны! – Но, Раф! – Сваливай, я сказал! Его братья не простят мне, если с ним что-то приключится! В голову приходили только самые шальные мысли, но руки уже тянулись к одному из отброшенных стилетов. Удобнее перехватив оружие, я дернула женщину за руку, вынуждая бежать следом. Рывком спрятавшись за стеной возле перил, где до этого стоял Раф, я глянула вниз. – Стой, ты чего?! – испуганно залепетала женщина, когда я потянула ее прямо через эти перила. – Тут в двух метрах выступ, спускайся и жди здесь! – позади перил было широкое каменное ограждение и узкая площадка. – Я вернусь за тобой, обещаю. – Стой, птенчик! – женщина скинула с себя пальто, мешающее передвижению, и резко притянула меня к себе. Коротко обняв, она обхватила перила двумя руками и осторожно спрыгнула вниз. Только удостоверившись, что рыжая сейчас в относительной безопасности, я ломанулась обратно. Рафаэль был в самой гуще драки – на него нападали со всех сторон, пытались завалить и выхватить оружие, но мутант отбрасывал любого. Он крутился волчком и близко к себе никого не подпускал, не особо церемонясь и откидывая врагов, как кегли. Я не хотела знать, чья на нем кровь, и молилась, чтобы она была не его. Один из этих людей кинулся на меня, но тут же был отброшен прямым ударом в грудь. Машинально поднырнув ему под руку, я вывернула его предплечье и кинула под ноги следующему врагу. – Идиотка! Сваливай! – заприметив меня, Рафаэль, казалось, стал драться еще яростнее – практически все его удары сопровождались хрустом чужих костей. Меня попытались свалить с ног, но я автоматически перекинула врага через пояс, тут же отбиваясь от оружия коротким стилетом. Я не знаю, сколько это продолжалось, но в какой-то момент лопатку обожгла невыносимая боль. Вскрикнув, я осела, с нечеловеческим трудом выдернув заточенное лезвие из спины. Твою мать, как же это больно! Но медлить было нельзя – двое уже накинулись сверху, и мне пришлось перекатиться в сторону. Быстро поднявшись, я швырнула окровавленный стилет в одного из них. Пнув другого под коленку, я перекинула его через корпус, тут же ощущая все прелести ранения в области лопатки. Не успела перевести дыхание, как грубый удар прилетел прямо в живот, лишая равновесия. Меня отбросило на пару добрых метров, и я чудом смогла подняться прежде, чем лезвие вонзилось мне меж глаз. Откинув от себя мужчину, я ударила его в шею, и он закряхтел, схватившись за горло. Его же оружием я ударила ему в грудь. Очередного мужчину от меня откинули отточенным ударом бо. Я никогда не была так счастлива увидеть Донателло, как сейчас! – Ты в порядке? – запыхавшись, бегло спросил мутант. Да я тебя в затылок поцеловать сейчас готова! Дони легко отразил удар шестом и перекинул врага через себя. Я обернулась – рядом с Рафаэлем теперь вихрем крутился Леонардо, четкими и выверенными движениями катан обезвреживая каждого. Даже с расстояния десятка метров я слышала их активный спор и ругань. Ох, и влетит же нам после этого по первое число… Микеланджело среди мутантов не было, да и не думалось мне, что он был в состоянии сражаться. Как они нас нашли? Громкий скрежет эхом отразился от стен, и земля под ногами пошатнулась. Не надо быть гением, чтобы понять, насколько плохой это знак – мост закрыли не просто так. Метнувшись к железным перилам, я в отчаянии взвыла – рыжей на выступе уже не было. Увернулась от удара в спину – лезвие со звоном скользнуло по перилам, так и не дойдя до цели. Пнув человека в живот, я отбросила его на пару метров. Сбоку раздался женский короткий вскрик, и я в ужасе похолодела. Нет-нет-нет, только не ты! Очередной скрежет сотряс станцию, и мелкая дрожь прошлась по бетону. Рыжая медленно оседала на колени, рукой вцепившись в живот. Ублюдок, стоявший над ней, замахнулся для следующего удара, но не успел – я свернула ему шею раньше этого. Отбросив дрыгающееся тело, я склонилась над женщиной. – Нет-нет, все хорошо, сожми рану и не разжимай, – затараторила я, в панике стараясь сделать хоть что-то полезное. Я оставила ее одну! Она молила о защите, но я оставила ее одну! – Зачем ты вышла?! – Скорее всего, это брыжеечная артерия, – с кряхтением отозвалась она. – Успокойся и послушай меня… Женщина с усилием подняла руку и стерла с моих щек чужую кровь. Я схватилась за ее ладонь и шмыгнула носом, пытаясь не разреветься. – Андерсон, Аврора… – рыжая закашлялась, и на ее губах выступила алая жидкость. – Я всегда звала тебя Авророй… Четыре, восемь, пять… Девять, пять, два и двадцать семь… Протокол «Воссоединение» … Мир вокруг перестал существовать. – Мышка, сзади! – истошный крик Донателло донесся до меня, словно из-под толщи воды. Я никак не отреагировала, все еще сжимая теплую ладонь женщины на лице. В ту же секунду тяжелый удар чего-то твердого откинул меня через перила, и я чудом успела ухватиться за железную балку, чтобы не упасть. Я попыталась подтянуться, но следующий скрежет не дал мне этого сделать – станцию опять тряхнуло и одна рука соскользнула, больно вывихнув сустав. Пыль и мелкие камешки полетели в лицо, и я закашлялась. Подо мной бурлила и завывала Гарлем. – Бл*ть! – раздалось сверху. – Хватайся, немедленно! Кажется, это был Рафаэль. Было слишком темно, но я видела сверху его массивную фигуру и слышала грубый голос; я опять попробовала протянуть руку. До его ладони были всего пара сантиметров. Балка не выдержала моего веса, сорвавшись с петель от следующей встряски. Вдох получился рваный – железная труба ускорила мой полет и врезалась в живот. Гарлем встретила меня сковывающими ледяными объятиями. Легкие обожгло огнем; я сделала попытку выплыть, но руки не слушались, а железная балка безвозвратно тянула меня вниз. Последнее, что я услышала – громкий всплеск и яркая вспышка на поверхности. Я не смогла ни спасти, ни спастись.