Быть человеком

Пробуждение было резким. Создавалось ощущение, что в рот мне насыпали горстку песка, и я рвано закашлялась, пытаясь избавиться от этого неприятного чувства сухости. Было невыносимо жарко, хотелось пить, а лучше утонуть в цистерне с пресной водой. Заметавшись среди одеял, я с трудом разлепила тяжелые веки. Половина тела опасно свисала с дивана, поэтому я откатилась от края, все еще не соображая, где нахожусь и какой сейчас год. Вокруг царил полумрак, но перед глазами все равно сгущалась мутная белая пелена; я попыталась разглядеть обстановку перед собой, но получалось плохо. Голова кружилась и путала мысли, неприятная тяжесть в теле приковала к дивану. Я попробовала руками растереть лицо и кое-как прийти в себя, но горячие ладони не принесли ожидаемого облегчения. К моему растерянному мироощущению намертво приклеилось чувство тревоги. Приподнявшись на локтях, я еще раз огляделась - помещение было узнаваемым. Передо мной темнели выключенные экраны телевизоров, на столе в постоянном творческом беспорядке были раскиданы газеты и комиксы. Я постаралась выпрямиться и сесть, но шея отозвалась тянущей болью. - Оу-оу, нет-нет-нет! И еще раз нет! Исключительно постельный режим и позитивные вибрации! - я вздрогнула, когда со скоростью света на столе появились какие-то чашки и коробочки, а зеленая молния замельтешила вокруг. - Врач Микиланджелиан имеет три высших образования, и к его совету лучше прислушаться, дорогуша! Узнав в неугомонном вихре Майки, я попыталась поймать его глазами, но лишь растеряно вертела головой. - Оу, подруга, как ты себя чувствуешь? Бегают единороги? Может, гномов видишь? - мутант, наконец, сел на диван рядом со мной и приложил свою холодную руку мне на лоб. - Детка, ты такая горячая, что на тебе можно жарить панкейки! - А? - спустя полминуты ответила я, с сожалением провожая взглядом убранную руку Майки. - Тормозишь ты нехило! - перед глазами вновь появилась большая зеленая ладонь, и я нахмурилась, до конца не понимая, что от меня хотят. - Сколько пальцев видишь? Я что-то нечленораздельно замычала, и, откашлявшись, неуверенно проблеяла: - Три... - Три?! Как "три"?! Дела совсем плохи, нам срочно нужен анестезиолог и реаниматолог, тут ушиб мягких... - Майки вскочил, принявшись опять маячить перед глазами. - А, постой, - он остановился и другой рукой пересчитал количество пальцев. - Все верно! Три! Бессмысленный треп Микеланджело немногим напрягал, и я опустила глаза, почувствовав, что от его хождений вокруг дивана меня начало подташнивать. Неожиданный сухой кашель разодрал горло. - Так, никто не умрет в мою смену! - перед глазами возник, как из ниоткуда, стакан со спасительной водой, и я приложилась к нему, как погорелец, тут же осушив. - Ну, не так быстро! Маленькими глоточками! А теперь надо померить температурку! - Майки... - тихо сказала я, уворачиваясь от летевшего в рот градусника. - Что произошло, Майки? - А ты что, не помнишь? - глумливо захихикал мутант, все-таки впихнув мне в рот термометр. Я отрицательно помотала головой, ощущая на языке неприятный металлический привкус. - Значит, слушай, - Микеланджело показательно прокашлялся, как перед грандиозным выступлением, и, закинув руки за голову, начал свой рассказ: - Мы вылетели из этой лаборатории, и тут ты такая: "О, парни, чет со мной не так" - и хлопнулась в обморок! Дони сказал, что тебя неxило накачали транквали... транкваили... транквилизатором! - Майки опять присел передо мной, доставая запиликавший градусник изо рта. - Ох, святая Матерь Иоанна, да у тебя почти сорок! Головушку не печет? Мне в лоб в ту же секунду прилетело что-то мокрое и склизкое. Посчитав это неудачной шуткой, я попробовала убрать тряпку с лица, но Майки строго придержал влажную ткань - так надо. - А потом? - осознав, что бороться с черепахой себе дороже, я послушно успокоилась, чувствуя, как под майкой защекотали стекающие капли воды. - А потом мы, как истинные воины, мужественно свалили! Правда, чуть задержались - Лео тоже знатно приложился черепушкой, но уже, вроде как, отошел, - пожал плечами Майки, шурша на столе коробочками. Мокрая тряпка мешала взору, и я обессиленно прикрыла глаза, угукая в ответ. - Не спать, Хьюстон, не спать! Ты двое суток валялась. Выпей аспиринчику, пока не сгорела пред очами моими, как Собор Парижской Богоматери! А то мне не простят, что... - Сколько?.. - хрипло перебила я, убирая со лба тряпку и непонимающе сверкая глазами из-под мокрой челки. - Что, "сколько"? - так же глупо уставился на меня Микеланджело, протягивая в руке таблетки и еще один стакан с водой. - Сколько я спала?.. - А, так я же говорю, два дня, - лекарство горечью обожгло язык, а вода на этот раз не принесла долгожданного облегчения. - Дони сначала все утро пытался тебя в чувство привести, а после сказал, что ты сама там, как-нибудь, очнешься... Ну, то есть, он не такими словами сказал, но суть ты догнала! Раф потом коршуном возле тебя летал, пока его Лео не оттащил. Микеланджело произнес это все почти скороговоркой, отчего мой мозг, еще до конца не пришедший в себя, вскипал, и дело тут было далеко не в большой температуре тела. Мутант забрал из моих рук тряпку и опять намочил в каком-то растворе из тарелки на столе, а после очередным ловким движением кинул ее мне в лоб. - А зачем он "летал"? - наконец, устало спросила я. - Кто, Раф? Ты правда-правда не помнишь? Даже капельку? Даже крошечку? О-о-о! - Майки хитро улыбнулся, подпрыгнув на месте. - Рафи очень этому расстроится! Почему-то стало стыдно. Я помнила только смазанные краски мира, обрывки знакомых голосов и удушающий жар, который до сих пор полыхал огнем у меня где-то над желудком. Я могла что-то сказать, находясь в бреду? Что-то сделала, сама того не осознавая? Я скинула с головы теплую тряпку и спрятала лицо в одеяле, не желая больше ни слушать, ни думать, ни существовать. Ненужные мысли, как назло, заполонили разум. - ... пытались вдвоем отодрать, но ты напрочь отказывалась слезать! - Микеланджело воодушевленно что-то рассказывал, но я пропустила все мимо ушей, пытаясь разобраться в своих чувствах. - Ладно, ладно, - отозвалась я, откидываясь обратно на одеяло и прикрывая глаза. Ужасно хотелось потерять сознание вновь, желательно еще на парочку суток. - Я совсем чуть-чуть... - Нет! - взревел Майки, дергая меня за предплечье и вынуждая опять сесть. - Тебе нельзя столько спать! Дони говорил, что если ты придешь в себя, тебя надо накормить и не давать спать до их прихода! Мысли о еде отозвались комом в горле, и я поморщилась от подступающей тошноты. Уже не помнила момента, когда в последний раз питалась, но сейчас, странное дело, есть не хотелось совершенно. - И когда они придут? - Ну, по моим подсчетам... - Майки призадумался, глядя на розовые часики с единорогом на запястье. Как он их смог надеть? Они же детские... - Где-то через часик! Но я не математик, так что может и больше, а может и нет, кто их знает... А сейчас хватит вопросов, береги силы, и медсестра МакКейла тебя накормит! Итак, у нас сегодня в меню: куриный суп, бульон из курицы, вода из сваренной курятины, отвар из птицы, упрощенный гаспачо... *** - Давай, ложечку за маму, ложечку за папу, ложечку за Шреддера... По телевизору шел какой-то бессмысленный испанский сериал про разбитое девичье сердце. Горячий суп стоял поперек горла, и я без энтузиазма водила ложкой по золотистой поверхности бульона, боясь ненароком обидеть старания Майки. Видя мое унылое настроение, мутант порывался сам схватить ложку и покормить, как ребенка, но я из раза в раз делала вид, что в состоянии справиться с этой непосильной задачей сама. Хотя кого я обманывала? - Микеланджело, оставь девушку в покое, - спокойно отозвался Сплинтер, наливая в маленький глиняный чайничек горячую воду. Учитель присоединился к нашей скромной компании недавно, спросив разрешения посмотреть его любимый сериал. Майки, а уж тем более я, против не были, потому сейчас невольно были свидетелями очередного предательства сеньоры Орейро. Что мне понравилось больше всего, так это отсутствие вопросов относительно происходящего в последние дни сумасшествия. Я, вроде как, умерла, а потом воскресла, а потом стою на пороге их дома с повинной... И ни одного плохого слова или взгляда от Сплинтера, будто передряги, в которые влипают его сыновья по моей вине, - дело будничное. - Попробуй чай с женьшенем, - не отрываясь от происходящего на экране, учитель протянул мне чашку с ароматным напитком. - Ох, неужели она могла так поступить со своей падчерицей... Стоп, так получается, она не мачеха, а мать?! - Микеланджело, мы узнаем это только в следующих сериях. Но, мне кажется, ты прав. Маленькая семейная идиллия успокаивала расшалившиеся нервы, а чай оказался на редкость приятным. Поджав под себя ноги, я маленьким комочком из одеял умостилась на краю дивана, стараясь делать вид, что в этой вселенной меня не существует. Жутко хотелось спать, но я из последних сил сохраняла крупицы бодрости, из-под опущенных ресниц пытаясь уловить суть мыльной испанской драмы. На голову бесшумно опустилась тяжелая рука. - О, павни, как оно? - бодро поинтересовался Майки, с ложкой мороженого во рту зыркая на подоспевших братьев. Как я могла не заметить их прихода? Я завертелась, попробовала скинуть руку с головы, или хотя бы повернуться, чтобы узнать, кто это, но у меня ничего не вышло. - Тишина. Футы залегли на дно, - Леонардо небольшим поклоном поприветствовал мастера. - Ну, так вообще скучно! И чего мы теперь будем играть в кошки-мышки, искать их по углам или ждать, когда они сами решат высунуться из норок? - Что ты делаешь? - тихо просипела я, все-таки отнимая от своей макушки ладонь и непонимающе вглядываясь в лицо Рафаэля. Он сурово смотрел на меня сверху вниз, после что-то хмуро пробурчал в ответ и поспешил уйти на кухню, не оборачиваясь. Я проводила его взглядом, а потом вопросительно уставилась на хитро улыбающегося Майки. Ответами тот делиться не спешил. - Мышка? - Донателло осторожно присел возле меня, привлекая внимание. - Как ты себя чувствуешь? - Скверно. - Доза кетамина была рассчитана на одного из нас, - пожал плечами Дони. - От такого количества сердце обычного человека не выдержало бы нагрузки. - Теперь понятно, почему мне так плохо... - кисло улыбнулась я, слабо понимая ушедшие перспективы законно откинуться и уйти в мир иной. - Я должен поблагодарить тебя, - голос Леонардо тихо вклинился в наш разговор. Удивленно подняв голову, я встретилась с голубыми глазами мутанта. - Если бы не ты, я и мои братья попали бы в беду. - Если бы не я... У вас бы не было таких проблем. Я поджала губы, не выдержав тяжелого взгляда Леонардо, и сильнее укуталась в одеяло, ощущая, как жар медленно подбирается к щекам. За что меня благодарить? За то, что принесла этой семье одни только беды? - Отставить самобичевание! Мы смотрим только на положительные стороны! - Микеланджело прыгнул на диван рядом с Донателло и положил локти ему на плечо. Брату это явно не понравилось, и завязалась очередная шуточная потасовка. - В любом случае, - смиренно продолжил Леонардо, стараясь не замечать, как братья поочередно душат друг друга. - Я благодарен тебе. - Микеланджело! Донателло! Строгий голос Сплинтера тут же усмирил начинавшийся бунт. *** - Твой организм отреагировал так из-за переутомления, - поделился Донателло, убирая тонометр обратно в шкафчик. - Ты бы выздоровела намного раньше, если бы до этого не испытала такой... стресс. Вновь холодный железный стол, вновь пробирки и забор крови, вновь мерцания экранов компьютера. Донателло удовлетворенно кивнул самому себе, вписывая какие-то данные в маленький блокнотик, пока я сверлила взглядом уже ненужный пластырь на сгибе локтя. - Думаю, уже завтра ты будешь чувствовать себя намного лучше. Я слабо улыбнулась в ответ, принимая из рук мутанта какие-то таблетки, не уточняя, для чего они нужны - не было никакого желания. Дони популярно объяснил, что было бы, не будь я немного "сверхчеловеком": коротко говоря, черепахам все же пришлось бы копать на заднем дворе их канализации полутораметровую яму. Микеланджело не зря же плел венок... - Я уже говорил, что твой регенерирующий фактор нестабилен, - Донателло снял с глаз очки и устало потер переносицу - даже я поняла, что за те пару дней, которые я удачно продрыхла, он практически не отдыхал. - Рубцовая ткань от ранений, более тяжелых, чем царапина или ушиб, останется. Труба пробила брюшину и повредила передние мышцы живота, я удивлен, то внутренние органы функционируют как нужно. Хотя сам факт, что ты смогла выплыть... Дони призадумался, прикусив дужку очков, и уставился куда-то позади, на пару минут абстрагируясь от окружающего мира. Ему никак не давало покоя мое "чудесное исцеление", и он всячески стремился найти те пределы моей ""волшебной регенерации", учитывая, что я невольно плевала на все законы физики и матушки-природы. - Все же не рискуй так больше, - посоветовал Донателло. - Тебе очень повезло, но управлять полями вероятностей так долго еще никому не удавалось... - Чем управлять? - хмуро переспросила я, на что Дони махнул рукой, мол, не суть важно. - Я просмотрел все файлы на ноутбуке. Удалось выудить много нужной информации относительно дальнейших планов Грега Андерсона, - Донателло пару раз щелкнул по клавиатуре и на одном из экранов появились документы и фотографии, абсолютно ничего для меня не значащие. - Не знаю, в курсе ты или нет, но такие, как ты... Они, в общем... - Я знаю. Стало тошно. Стало страшно. Я с упорством единорога старалась не думать, что рано или поздно придется встретиться с этим ужасающим фактом лицом к лицу, но реальность была куда мрачнее моих представлений. Поднимется ли моя рука на подобное мне существо? - Если будет нужно, - я опустила глаза, неуверенно пожевав губу. - Я уничтожу всех, до единого. - Надеюсь, мы не дойдем до таких крайностей. Донателло положил руку мне на плечо, силясь подбодрить. - Завтра мы с Леонардо разработаем план дальнейших действий, - продолжил Дони, помогая мне слезть с железного стола и удержаться на дрожащих ногах. - А пока тебе надо отдохнуть. Я кивнула и, отказавшись от дальнейшей помощи мутанта, вышла из лаборатории, медленно посеменив в сторону душа. Мысли все так же противоречиво ругали друг друга, и от войны с самой собой я сходила с ума. Следом за ответами на одни вопросы выскакивали другие, вызывая новую бурю моральных разногласий. Умом-то я понимала, как следует поступить, как правильно, как нужно... Но от этого на сердце появлялась тяжесть, зависая неподъемлемым грузом. Зеркало в ванной комнате было маленьким, но его хватало, чтобы без проблем и не без досады полностью рассмотреть себя. Я скинула майку, внимательно всматриваясь в белеющие шрамы на бледной коже: один, большой и круглый на животе, второй прямой под лопаткой, третий кривой на правой щиколотке (а он-то откуда?). Не прошло больше месяца, а я уже успела заработать боевые отметины, хрен пойми где и с кем воюя. Оглядела сухие ладони, тонкие девичьи пальцы; лицо розовело из-за большой температуры, и только так я, наверное, могла выглядеть более-менее похожей на здорового человека. Вода была еле теплой, но от тела все равно исходил едва различимый пар. С наслаждением размяв ноющую шею, я закрыла глаза и подставила лицо под струи воды - может, станет легче, если я все же утоплюсь? Дура, надо было думать об этом раньше. Собственно, здравствуйте, суицидальные мыслишки, давно я вас не слышала. Есть идейки, как дальше жить? Подумав, что мозг под воздействием лекарств начинает превращаться в жидкую кашу, я усмехнулась и наскоро умылась, уже через пару минут покидая убранство душевой кабины. Зябко поежившись, я стянула с перекладины пушистое полотенце с утятами, которое мне на время проживания выделили черепахи. Когда все закончится, куда я пойду? Не думается, что меня оставят тут в качестве домашнего животного. Толку ноль, а проблем вагон и больше. От енота или собаки было бы намного больше пользы - они хотя бы милые. Глянув на лицо с темневшими под глазами кругами и острыми скулами, особо выделяющимися из-за впалых щек, я лишь мрачно подтвердила свои догадки. Поблагодарив саму себя за догадливость, я устало нацепила белую майку и весьма короткие серые шорты, заранее взятые из сумки Мишель. Без штанов коленки непривычно "мерзли", и я подумала, что надо как можно скорее добраться до дивана и забыться долгим сном, желательно, без сновидений. Но за дверью меня уже ждали. Подпирая плечом стену, монументом самому себе, Рафаэль хмуро прожигал взглядом пустоту. Осторожно прикрыв дверь, я с интересом попыталась высмотреть, что именно так заинтересовало мутанта, но, увы, перед глазами не прыгали леопарды, а дельфины в клоунских костюмах не кидали друг в друга петардами. - Че лыбишься? - грубо поинтересовался Раф, и моя фантазия растворилась, вновь обретя черты недовольного лица мутанта. - А ты че здесь стоишь? - в тон ему ответила я, обиженно отворачиваясь и скрещивая руки под грудью. - Это мой дом, где хочу, там и стою, ясно тебе? - ядовито посвятил Рафаэль. Я поджала губы, не желая больше обмениваться любезностями с этой неблагодарной черепахой. Как я могла переживать, бояться за его шкуру? И ведь рисковала же, дура, лезла в пасть к врагу, чтобы спасти! Благодаря его выходкам во мне лошадиная доза наркотика, и явно не его молитвами я до сих пор жива. Стало до слез обидно - сегодня спонсорами моего паршивого настроения были высокая температура и отсутствие желания жить. Я как можно быстрее постаралась покинуть общество Рафаэля, но тот, видимо, уже определился с дальнейшими планами на вечер. - Эй, ну, харэ, я не так выразился, че сразу ныть? - пробасил он за моей спиной, но я не спешила оборачиваться. - Ну, стой, я с тобой же говорю! Рафаэль в своей природной харизме был неописуем - он ненавидел, когда его игнорируют, и, сам того не осознавая, всегда всячески пытался привлечь к себе максимум внимания. Порой это выходило за рамки адекватности, примерно как сейчас: резко развернув меня к себе, мутант не ожидал, что силы могут покинуть мое бренное тело в любую минуту. От очередного свидания с полом (а с ним в последнее время часто разлучали) меня остановила его рука, на которой я, не особо задумываясь, повисла унылым мешком. - Эй, ты че? - обеспокоенно спросил Раф, на этот раз понизив гонор в голосе до двоечки. Он не видел, как я закатила глаза, но прекрасно услышал тяжелый вздох. - Вот что с тобой делать? - без энтузиазма спросила я, запрокинув голову и встречаясь с его зелеными очами. - Почему ты такой? - Какой "такой"? - глупо вторил мне Рафаэль, впрочем, не меняя своего положения. Будь его воля, он бы давно убрал руки и скинул меня на пол. Но этого он делать не спешил - то ли совесть в кои-то веки замучила, то ли жалость при виде обессиленного заботами человека. Я не ответила, задумчиво прикусив губу, а после медленно поднялась на ноги, решая, наконец, дойти до постели. - Эй, я хотел... - Рафаэль заткнулся, когда я тихо шикнула на него и взяла за руку, утягивая за собой следом. Дойдя до дивана, я заставила мутанта сесть и опять зашипела в ответ на его очередную попытку открыть рот. Спорить не хотелось от слова совсем - мой лимит действий и улыбок на сегодняшний день исчерпан. Расправив одеяло, я с удовольствием в него укуталась, после чего приземлилась рядом с Рафаэлем, кладя голову ему на плечо. Немного поерзав на жестком пластроне, я поморщила нос, думая, как бы удобнее примоститься на этой бесчувственной статуе. - Что... - начал Раф, подбирая, видимо, самые приличные слова в своем лексиконе. - Что. Ты. Делаешь? Холод в его голосе мог понизить градус на улицах Нью-Йорка до минуса, но мне было абсолютно побоку. Может хоть раз в жизни больной человек вести себя чуть-чуть капризно? Ну, ладно, каюсь - я часто делаю что душе угодно, потакая своим маленьким прихотям. Но, как говорил Донателло, мне шесть лет. А шестилетние дети клали на мнение больших зеленых мутантов. - А на что похоже? Я ужом юркнула Рафаэлю под руку, в конце концов принимая удобное для себя положение. Опускать ладонь он не спешил, и я макушкой чувствовала его быстрое недовольное дыхание. Неужели ему так неприятно находиться со мной рядом? Он действительно терпит меня только из жалости? - Ты шутишь надо мной сейчас? - тихий грозный шепот обжог ухо. Я сжалась, испугавшись негативной реакции Рафаэля. Не подумала, видать, что горячий на голову мутант вполне себе способен вытрясти из меня последние крупицы жизни. Хотя если смотреть с такого ракурса, то лучше умереть вот так - непризнанным героем в руках некогда друга... - А похоже, что я смеюсь? - Ты надо мной издеваешься! - самоуверенно заявил Рафаэль. - Нет, это ты издеваешься, - вторила я. - Нет, это... твою мать, прекрати! - Сам прекрати, чего начал с пустого места? Я тебя как-то обидела? Тебе неприятно находиться рядом со мной? - я нахмурилась от нахлынувшего чувства обиды. - Что я сделала не так, скажи мне? Старалась держать себя в руках и не ругаться с дураками, но, увы, сорвалась. Завертевшись и тихо причитая, силясь не расплакаться, я попыталась согнать Рафаэля с дивана, но у меня ничего не получилось - махина напрочь отказывалась покидать мою постель. Ну, если Магомед не уходит с горы, то гора сама уйдет от Магомеда... Однако отползти на другой край дивана не удалось - руки мутанта вернули меня в первоначальное положение, на этот раз сильнее прижимая к холодному телу Рафаэля, сразу пресекая все попытки удрать. Я опешила, но для вида еще пару раз поерзала, на самом деле, не особо пытаясь освободиться. Мы с минуту сидели молча: я не видела лица Рафаэля, но по сжимающимся кулакам понимала, что он о чем-то усердно думает и что-то для себя решает. Не особо осознавая возможные последствия (в чем, собственно, и была вся я), накрыла его напряженную руку своей ладонью, тут же понимая, что озадачила бедолагу еще больше. - Прости, - наконец, тихо сказал он. Я подумала, что ослышалась. Неужели мой больной расшалившийся разум мог сгенерировать такую восхитительную слуховую галлюцинацию? Но нет - хотелось верить в правдивость услышанного, и я сдвинула брови к переносице, тут же поднимая голову и неверяще уставившись на Рафаэля. - Ну, че пялишься? - смущенно отвернулся он, свободной рукой пытаясь скрыть глаза. - Ой, прости. Я ненароком подумала, что ты сломался... Улыбнувшись самой себе (Рафаэль до сих пор прятался, стыдясь порыва чувств), я вновь устроилась под его боком, прикрывая глаза. День оказался намного насыщеннее, чем я представляла. - Если тебе еще раз приспичит рисковать своей шкурой... Раф аккуратно, будто боясь собственного поступка, заправил мне за ухо сбившуюся прядь волос. И отчего-то перехватило дыхание. - Дай мне знать - лучше я тебя прикончу сам. - Если уж и суждено мне погибнуть, Рафаэль, - устало выдохнула я, ощущая, как грубые пальцы медленно перебирают локоны. - То лучше пусть это будет от твоих рук. *** - Эй, Мышка, я тут такое нашо-о-о-О-О... - Микеланджело резко остановился около дивана. Он неверяще потер глаза, трижды на цыпочках обошел комнату, рассматривая со всех возможных ракурсов сложившуюся картину. В метре остановившись от дивана, мутант вытащил из кармана скромный складной телефон. - Если ты сейчас не свалишь, я тебе печень вырву... - свирепый шепот донесся до его ушей, и Майки показал язык, направляя камеру в сторону умиротворенной идиллии. - Рафи, ты же знаешь, что так это не работает! - раздался тихий щелчок. - А это определенно должно лежать в нашем архиве! - Допрыгаешься, мелкий! - шепот стал яростнее и громче, и в ту же минуту в смеющегося Майки полетела подушка. - Ай, прямо в глаз!