Театр!

Зона для курения перед офисом телеканала KBS. Утро. 08:43 – 08:59 Вообще-то в зоне для курения были вполне удобные скамейки, но Минсок достаточно насиделся за ночь, поэтому даже обрадовался, что и Чжан Ухёк не сел. - Господин Чжан, я думал, вы будете отдыхать после вчерашнего. Ещё так рано. - Не до отдыха, - отрезал Ухёк, закуривая. – Я решил тебе рассказать кое-что. - Это имеет отношение к убийству? - Это уже тебе решать. И твоему приятелю из полиции. Но это важно, по крайней мере, для меня. Минсок терпеливо ждал продолжения, но Ухёк заговорил не сразу. - Я через многое прошёл, - наконец начал он. – И многих любил. Это неблагодарное чувство, оно приносит только страдания, но без него меня как личности, как художника бы не было. Минсок чувствовал, как на него наваливается сон, но даже не от усталости, а от огромного облака нарциссизма, сгущающегося вокруг Чжан Ухёка. - Понимаю, - кое-как заткнул паузу Минсок. - Что ты понимаешь? Ты любил когда-нибудь? - Доводилось. - Так сильно, чтобы тебя на части разрывало? Чтобы по венам огонь тёк, чтобы будто кожу сдирало? - Я не так хорошо обращаюсь с эпитетами, как вы, господин Чжан, - признал Минсок. – Но мне это знакомо. И я вас понимаю: первая красавица страны, волшебный голос, все награды у её ног, включая Диск Дэсан... - Что? – опешил Чжан Ухёк. – Какой Диск Дэсан?.. Подожди, ты что, о Хёрин говоришь? Твою мать, да откуда взялась эта глупость про меня и эту Хёрин? Нет. Нет. Я говорю о Сыльги. Кан Сыльги... И тут Минсок сел. - Сыльги?.. – неуверенно переспросил он. – Так у вас был роман не с Хёрин, а с Кан Сыльги?.. Ухёк нетерпеливо скинул в урну окурок и тоже сел, обхватив руками голову. - Роман... что за пошлое слово... Ничто не предвещало. Я вообще не думал, что что-то подобное ещё могу чувствовать: уже как-то перебесился. Но Сыльги... Сыльги случилась со мной как катаклизм. Однажды я пришёл на репетицию раньше времени и услышал, как на сцене кто-то поёт, звук разлетался до самого выхода. Я даже не могу понять, как до этого не смог разглядеть в этой девочке, всего лишь дублёрше, такой талант. И дело было не только в пении, Сыльги могла перевоплощаться в кого и во что угодно, она была кудесницей во всём... Ты понимаешь меня? Минсок неспокойно вздохнул и кое-как кивнул. - Это были лучшие недели моей жизни. Нет, не смейся, мальчик, к определённому возрасту ты начинаешь чувствовать знаковые встречи, ключевые моменты. Я всё свободное время работал с ней, мы репетировали. Единственное, о чём я жалел, - это то, что я не мог дать ей главную роль, хотя она справлялась с ней куда лучше этой ободранной павлинихи. - М-м-м... да, уверен, вы знаете, о чём говорите, но Сыльги бы кассу, и правда, не собрала... - Сыльги бы выбила джекпот, - уверенно сказал Ухёк. – Она была рождена для того, чтобы быть звездой, и она хотела ей стать, и она могла! - Она просила, чтобы вы заменили ею Хёрин? Она требовала этого? - О нет, Сыльги была выше шантажа и не из тех, кто добивается карьерного роста в кабинете постановщика. Но я знал, видел: день, когда Хёрин должна была приступить к репетициям, близился, и с каждым днём Сыльги становилась всё печальнее. - Так почему же вы не утвердили Сыльги, если были уверены, что на успех это не повлияет? Ухёк ударил кулаком по скамейке. - Да потому что не я это решал! За Хёрин стоял спонсор! - Пак Мёнсу? - Да какой Пак Мёнсу? Пак Мёнсу – подставное лицо, лакей. Да его, по-моему, вообще приставили к этой особе, чтоб он за ней следил. Хозяин – настоящий хозяин – видит её насквозь и не доверяет. Но весь проект он спонсировал под неё - угадаешь, почему? - Догадываюсь... Чжан Ухёк глубоко вздохнул. - У меня нет денег на постановку. Когда я приехал в Сеул, у меня был только сценарий и идефикс, что главную роль должна играть Хёрин. Лос-Анджелес весь в её постерах. Я хотел успеха, и у успеха было имя Хёрин... И она согласилась, а главное – привела человека, готового дать на это деньги... Кто же мог знать? Я говорил с Сыльги об этом... Всё объяснил – и она, представляешь, поняла. Я-то думал: узнает, что роль ей не светит, и бросит. А она выше этого. Она меня любила. - Нисколько не сомневаюсь... – задумчиво сказал Минсок, информации было слишком много, а усталость никуда не девалась. – А про убийство вы ничего не скажете? - Я ничего не знаю про убийство и сам готов этого урода на куски порезать... За неё и за себя. Я за эту ночь лет на двадцать постарел. Лагерь вспоминаю с ностальгией... Минсок неловко замялся. - Господин Чжан, вы извините, что я снова об этом, но сами поймите: вы тоже подозреваемый... Ухёк с пониманием кивнул. - Конечно. Алиби у меня по-прежнему нет, мотива убить Хёрин... нет, ну, можете сказать, что я решил таким образом протолкнуть свою протеже, но я же не дурак: я-то знаю, что весь проект тогда бы накрылся. Даже если бы к труппе не применили полицейских мер, с огромной долей вероятности мы бы остались без спонсорской поддержки... - Ну, а Сыльги, господин Чжан? Как оказывается, у вас вполне мог быть мотив убить Сыльги. - Что? Да ты меня слушал вообще? Я её любил, я с неё пылинки сдувал. И ты считаешь, что я мог...? Минсок молча отвернулся, он уже не знал, что считать. - Впрочем... – внезапно раздражённый тон Ухёка сменился на усталый. – Полиция всё равно это раскопает. У Сыльги был ухажёр... какой-то китаец. Иногда звонил ей при мне. Я ужасно ревновал, но что мне было делать? Она молодая, и она оставалась с ним в Сеуле, а я должен был уехать... Разве я имел право рассчитывать, что буду единственным мужчиной в её жизни?.. Так что и это мотивом для убийства я бы не назвал... - Действительно... – Минсок почувстовал тошнотворную злобу. – Вы ей пели сонеты о любви и готовили к главной роли, прекрасно зная, что уедете с женой, а роль она никогда не сыграет. - Ты не понимаешь, мальчик, - перебил его Ухёк. – Если бы ты сам был создателем, - Созидателем, Учителем, - ты бы понимал, как это важно оставить после себя след. И Учеников. Сыльги была моим наследием. Минсоку захотелось как можно быстрее завершить разговор. Он посмотрел на часы, и повод уйти немедленно нашёлся. - Простите, господин Чжан, но мне уже пора: в 10 меня ждут в полиции. Ухёк рассеянно кивнул. - Хорошо, - сказал он, а потом вдруг спросил: - Этот твой друг, суперинтендант Пак Чонсу, он достойный человек? - Вполне, я уверен, что он сделает всё, что в его силах, чтобы найти убийцу. - Но он, и правда, будет готов помочь? В смысле, выпустить труппу из страны?.. Минсок помялся. - Он мне должен, - наконец сказал он. – Его назначили несколько лет назад – самый молодой человек в этой должности за всю историю южнокорейской полиции. Это мало кому понравилось, его хотели убрать, но он повода не давал. Тогда его подставили – очень некрасивая история с огромной взяткой. Был большой скандал, который, конечно же, сильные мира сего хотели поскорее замять, а проще всего это было сделать, слив самого Чонсу. Я тогда снял о нём передачу, рассказал о всех несостыковках в следствии, поговорил с огромным количеством людей, в общем, поднял шум. Общественность меня услышала, потребовали повторного расследования. - И помогло? - Пак Чонсу помогло, его полностью оправдали и восстановили в должности, - кивнул Минсок, а потом усмехнулся. – А меня сослали в шоу-бизнес, чтоб больше воду не мутил. - Да, так бывает, - кивнул Ухёк. На его лице не было и тени улыбки. – Спасая другого, губишь себя. - С вами так бывало? - Со мной – нет. Я старался оказаться в роли спасаемого и лишь благодаря этому выжил. Мне тоже пора, Минсок-шши, думаю, мы увидимся с вами вечером. И я надеюсь, вы спасёте мой мюзикл.