ёк-ёк

Сакура пришла спустя пятнадцать минут и, вероятно, пришла именно для того, чтобы наблюдать удивительную картину: замерев перед ванной комнатой, Узумаки Наруто, прикрывая глаза, отчаянно пытался себя уговорить на что-то. Наруто никогда не считал себя трусом: пережив огромное количество сложных ситуаций и справившись с каждой, он ни разу не отступал и всегда шел до упрямого победного конца. Сунуться в логово Орочимару, толком не зная, что именно может поджидать в подземельях? Пф, ерунда! Выстоять против десятихвостого? И не такое проходили! Но вот зеркало… чертово зеркало! Делов-то было — зайти в ванную и поднять взгляд. Да достаточно было просто пройти мимо ванной и мимолетно осмотреть себя, даже не переступая порога! Но… Откровенно говоря, пугало то, что Наруто может увидеть в зеркале. А что, если у него вместо привычного лица — физиономия какой-нибудь Карин? Они ведь дальние родственники, вдруг гены дадут о себе знать… А что, если у него вместо привычного лица —… — Ты долго собираешься так стоять? — Наруто осторожно приоткрыл один глаз. Сакура, скрестив руки на груди, стояла напротив и внимательно осматривала своего сокомандника. Она была готова к тому, что увидит. Она правда была готова. Но Наруто готов не был. В его глазах легко можно было прочитать растерянность и панику; Наруто суетливо дернулся, прядь длинных волос тут же щекотно сползла по плечу — Наруто совершил очередной нервный жест. Кому-то надо было решиться на этот последний шаг. Кому, если не Сакуре Харуно? — Давай сделаем это вместе, — Сакура тяжело вздохнула (Наруто в очередной раз убедился, что этот день стоит назвать днем тяжелых вздохов) и сделала несколько шагов навстречу. Мягкие ладони куноичи коснулись пальцев Наруто. Сакура осторожно взяла своего… друга за руки, лаской пытаясь заставить маленький шажочек вперед, — Ты должен посмотреть на себя, Наруто. Цунаде мне все рассказала. Они найдут решение этой проблемы, но пока что действительно стоит постараться принять произошедшее. В конце концов, жизнь не закончена. Улыбка Сакуры — расцветающие вишни на пороге весны. Наруто чуть склонил голову, рассматривая тонкие губы, улыбающиеся для него. Видеть Сакуру такой нежной и ласковой было, пожалуй, слишком непривычно. Разве смотрела она на него вот так? Никогда. Все взгляды и вздохи были посвящены другому человеку. Однако сейчас было что-то в этом пугающе-странное. Наруто тут же попытался вспомнить, как Сакура общалась с другими девушками. С Ино, кажется, не было ничего кроме пассивной-агрессии и нездорового соперничества; с Хинатой, кажется, и вовсе никаких контактов. Сакура всегда была либо с ним, либо существовала в отдельности от всего мира, занимаясь какими-то своими делами. Не так уж и много информации, чтобы делать какие-то выводы. Но теперь Сакура пришла его поддержать, именно с ним говорила так, словно с маленьким ребенком, который вот-вот расплачется. И если Наруто и испытывал сейчас что-то кроме благодарности, то мог назвать эти вспыхнувшие чувства чувствами глубочайшего стыда. Не стыдно валяться на койке с множественными переломами, но куда более стыдно выглядеть трусом в глазах той, перед которой всю жизнь пытался рисоваться. В конечном итоге, у него все равно не было выхода: Наруто оставалось только сдаться. Рано или поздно, так или иначе, ему бы все равно пришлось посмотреть на себя в зеркало. Лишние пара минут ничего не изменят, кроме, возможно, отношения Сакуры к нему. Правда ведь? — Цунаде ничего не сказала тебе про сроки? — Наруто наконец-то решил подать голос. Стоять и смотреть на Сакуру, конечно, не так уж и плохо, но он-то ведь Наруто! А Узумаки Наруто не может себе позволить так просто трусить! И подумаешь, что стоит услышать собственный голос, как выражение лица приобретает болезненный оттенок. Подумаешь… Брови девушки изогнулись в удивлении. Она покачала головой, давая понять, что не может дать ответ на этот вопрос: — Извини, — улыбка исчезла с красивого лица Харуно, — на это может уйти от нескольких дней до нескольких месяцев, — Сакура умышленно соврала, сократив время, боясь, что если назовет реальные сроки, то и без того встревоженный, Наруто просто не справится со всеми эмоциями. Они могут никогда не найти ответов. Наруто может навсегда остаться… девушкой. И раз так, разве Сакура не должна сейчас помочь ему принять эту роль? Не будет ли проще, если Наруто сможет перестать воспринимать себя как шиноби, потерявшего своё все, но научится считать себя куноичи, способной изменить мир? В конце концов, так ли важен пол, если внутри ты остаешься самим собой? — Посмотри на себя, Наруто. Ты очень… хорошенькая, — Сакура осторожно провела ладонью, убирая прядь волос Наруто тому за ухо. Голубые глаза, и без того кажущиеся большими, словно стали еще больше. Хоть Наруто и старался вида не подавать, от Сакуры не укрылось, что тот заметно дрожит. Но ведь это Наруто. Уж ему-то решимости не занимать, не так ли? Единственное, в чем Харуно никогда не сомневалась, так это в том, что Наруто — это всегда Наруто. В любой ситуации, при любых обстоятельствах. Просто сейчас Наруто нужна помощь. А разве не друзья всегда помогают в беде? Сакура вновь попыталась улыбнуться, твердо уверившись в том, что на ее плечи легла миссия по спасению героя из душевного упадка: — Смотри, мы теперь одного роста. Мне не придется задирать голову, чтобы с тобой поговорить. По-моему, это здорово, — словно для наглядности, она встала совсем близко. Так, что Наруто тут же почувствовал мятное дыхание на щеках, почему-то ужасно смутившись. Пришлось кашлянуть, чтобы сбавить внезапную неловкость. Сакура, не колеблясь, обошла его со спины, укладывая ладони на узкие плечи. Несильно подтолкнув вперед, но и не давая вырваться, она буквально выпихнула Наруто в ванную комнату. Вспыхнул свет, заставляя зажмуриться. Только глаза все равно пришлось открыть. —…ть, — Наруто тихо выругнулся, смотря на девчонку в зеркале. Сакура, скрытая за его макушкой, запустила пальцы в длинные пшеничные волосы, явно намереваясь сделать какое-то подобие прически. Космы тут же взмыли вверх, ловко перехваченные умелыми руками куноичи в хвост. В Наруто только три вещи остались совершенно неизменными: лисьи полосы — знак того, что скрыто внутри тела; удивительные голубые глаза — напоминание о матери; упрямое выражение лица — память о матери, на которую оказался так похож. И несмотря на то, что ничего, кроме грубых слов в Наруто не осталось, он все-таки почувствовал легкое облегчение. Ками-сама, спасибо, что не Карин! В остальном, конечно, хотелось плакать. Хотелось жалеть себя до соплей, до того, чтобы гладили и обнимали, чтобы убеждали в том, что все будет хорошо. Наруто пошатнулся, осознавая, что это дурацкое превращение съело не только добрый десяток сантиметров роста, но и всю мускулатуру. Он казался самому себе таким же хрупким, как Сакура-чан. Маленький, узкий, с нежным женским лицом… Черт! Он потянулся было к болтающейся на этом теле футболке, чтобы задрать ее и посмотреть на собственный живот, но отказался от этой идеи — вероятно, он просто не переживет, если и кубики пресса, которых он добивался с большим трудом, исчезнут. Он все еще был похож на себя, и то же время напоминал кого-то другого. Это не было похоже на извращенное ниндзюцу. Это было похоже на то, что Узумаки Наруто, поменяв пол, решил не уступать в красоте местным девушкам. Его Наруко выглядела совсем не так; она была не такой нежной, была в ней женственность, которой он добился искусственно. Но сейчас… — Сакура, — Наруто резко развернулся, волосы, собранные в хвост, тут же вновь рассыпались по плечам. Не ожидавшая такой реакции, Сакура отступила на шаг, освобождая пространство. Наруто втянул воздух, словно готовясь выдать целую тираду, но выдавил из себя четко чеканя каждое слово всего лишь одно предложение, — я. Больше. Никогда. Не. Выйду. На. Улицу. Пока. Это. Не. Исправят. Он так плотно сжал губы, что они побелели. Для полной убедительности оставалось только топнуть ногой или скрестить руки, как бы показывая всем своим видом, что черта с два. Вид у Наруто был удивительно решительный и серьезный, что, впрочем, подсказывало Сакуре, что еще немного и произойдет то ли взрыв, то ли какая-то катастрофа, с которой они не справятся. — Наруто… Но договорить ей не удалось. Голубые глаза вспыхнули злостью. Наруто, оттолкнув Сакуру, ломанулся в комнату. Он задрал было футболку, но тут же одернул ее вниз, не готовый видеть то, что скрывается под ней. — Не смей говорить мне, что все будет хорошо! Ничерта не будет хорошо! Ты видела это? Как я должен жить с этим телом? Что я должен делать, даттебайо! Что, Сакура-чан? — он, кажется, впервые в жизни повысил на нее голос. Что ж, теперь он многие вещи будет делать впервые, ведь именно этого от него и хотят, — Я похож… я похож… на смазливую девчонку! Я и есть смазливая девчонка! Я! Я не девчонка, я У-зу-ма-ки На-ру-то, даттебайо! Я не выйду. Пока меня не вылечат, я не выйду из дома. Сакуре только и оставалось, что молчаливо наблюдать за этим. Наруто, метаясь из стороны в сторону, не мог найти себе место. Он то открывал шкаф, выкрикивая увещевания в том, что теперь все кончено для него, то собирался прямо сейчас отправляться в резиденцию Хокаге, чтобы еще раз поговорить с Цунаде, то орал на Кураму, пытаясь призвать его к ответу. На исходе шести минут Сакуре это надоело решительно. Именно поэтому, когда комнату оглушил звук пощечины, тишина наступила непроницаемая. На Сакуру смотрели с удивлением и неверием, со злостью, раздражением, испугом и отчаянием. Столько эмоций в Наруто не было никогда и теперь, переполнив его до краев, они грозили вылиться наружу. Сакура могла только гадать, изменилась ли со сменой пола нервная система и функционируют ли их чувства по-разному, однако Наруто внезапно… расплакался? Слеза, собравшись в уголке глаза, задержалась на секунду в ресницах и, наконец-то сорвавшись, упала вниз. На щеке тут же, поверх слегка покрасневшей кожи, появилась влажная дорожка. Наруто шмыгнул носом. Наруто осел. Колени подкосились и он рухнул вниз, больно ударяясь о пол. — Что я должен делать теперь?.. — если бы она не умела читать по губам, она бы вряд ли смогла понять, что именно бормочет себе под нос эта растерянная, не понимающая ничего, девочка. На несколько секунд прикрывая глаза, Сакура постаралась собраться с мыслями. Решение приходило к ней медленно, но все-таки приходило, собиралось, словно паззл. Она присела рядом с Наруто, обнимая того за плечи. — Просто подожди, хорошо? Мы что-нибудь придумаем, — тихо зашептала Сакура ему на ухо, — а на сейчас у меня уже есть ответ. Ты же подождешь меня? Совсем чуть-чуть, — лоб уткнулся ей в плечо, Наруто изобразил кивок, — все будет хорошо, Наруто. Просто верь мне. Ты справишься. Ее руки наконец-то отпустили его. Сакуре нужно было всего лишь пятнадцать минут для того, чтобы привести в исполнение тот план, который возник в голове.

***

Яманака Ино никогда не могла назвать себя лучшей подругой Узумаки Наруто, однако сейчас именно ее присутствие помогало восстановить хрупкое душевное равновесие. Наруто было не интересно, благодаря каким умозаключениям Сакура Харуно дошла до того, до чего дошла, однако его глубоко волновала практическая и эстетическая стороны вопроса. Во-первых, какого черта? Ино неосторожно потянула за спутанную прядь светлых волос, заставляя Наруто с болезненным стоном двигаться следом. Еще никогда его не расчесывали настолько неаккуратно и бесцеремонно. Привычно торчащие непослушным ежиком волосы, как правило, не требовали какого-то особо ухода. Наруто, конечно, голову мыл и иногда даже причесывал их, чтобы уж совсем не вылезали, но кто бы мог подумать, что девчонки тратят на подобную ерунду целую тонну времени? — Почему, напомните, я вообще должен сейчас это терпеть? — Наруто попытался повернуть голову в сторону столпившихся за его спиной девушек, но был грубо усажен на место и повернут лицом к окну. Ино буркнула что-то явно ругательное себе под нос. — Потому что иначе ты запутаешься в них и умрешь, Наруто, — судя по голосу, на лице Сакуры замерла та пугающая улыбка, от которой обычно бросало в дрожь. Совсем недавно Харуно действительно ушла ровно на пятнадцать минут. За эти пятнадцать минут Наруто смог взять себя в руки и даже умыться (отводя то и дело взгляд), но так и не смог морально подготовиться к тому плану, который Сакура решила привести в действие. А план был ужасающим. Почему-то решив, что раз Наруто сейчас в женском теле, то и женские штучки на него действуют, Сакура попросту стала устраивать «день ухода за собой». На письменном столе и кровати удобно угнездились баночки с разными косметическими средствами и страшные предметы, явно необходимые для того, чтобы пытать людей (среди них Наруто смог опознать только штуку, с помощью которой закручивают волосы в кудряшки). Яманака Ино стала секретным оружием Сакуры. Честно признать, Наруто куда охотнее отдал бы себя в руки самой Сакуры, но спорить с подругой побоялся — хватило с него и того взгляда, которым она наградила когда он отказался от того, чтобы они с Ино в принципе творили в его доме свой женский хаос. Все аргументы разбивались о железное: «Раз ты девушка, то первостепенно понять это, принять и попытаться вести себя соответствующе». Сакура была непреклонна. Ино, почему-то, согласилась. Наруто же, пришедший в себя совсем недавно, максимально комфортно чувствовал себя в болтающейся на его теле мужской одежде и отчаянно не хотел из нее вылезать. Благо, что пока и не заставляли. — Тебе нужно научиться минимальному уходу за собой, — Ино еще раз дернула спутавшиеся волосы, вновь заставляя возмущенно зашипеть, — твоим волосам могу позавидовать даже я. Чакра девятихвостого действительно поражает. Каждый волосок насквозь ею пропитан. — А может… отрезать? — Ино тут же дернула его, да так, что пришлось откинуть голову назад, почти заваливаясь, — но с ними же ужасно неудобно, ттебайо. Они мешают. Лезут в глаза, в рот, они буквально везде! Я словно живу в волосах! — Они отрастут снова, — девушка покачала головой, переглядываясь с Сакурой, — это чем-то похоже на то, что я делаю со своей прической. Только в твоем случае, процесс будет еще быстрее из-за чакры кьюби. Лучше просто запоминай то, что я буду сейчас делать. И они действительно попытались научить Наруто завязывать чертов конский хвост. Они даже сказали ему, как эта дурацкая прическа называется! Мало того, что попытались — заставили самого крутиться перед зеркалом, пока наконец-то не получилось что-то более-менее сносное. От полной капитуляции Наруто спасло только то, что из ума он еще окончательно не выжил, в отличии от двух остальных девушек. От урока макияжа он отказался настолько решительно, что Сакура даже не стала спорить — за окнами время медленно переваливало за полдень. — Если ты хочешь показываться на людях, — Ино не дала Наруто замотать головой, как тот хотел, — а ты будешь там показываться, потому что никто не отменит выполнение твоих миссий, тебе нужно выглядеть нормально. И под нормально я имею ввиду то, что тебе нужно выглядеть как уважающая себя куноичи. — Ино права, Наруто, — удобно устроившаяся на кровати Сакура тут же подала голос, соглашаясь, — хоть ты и парень, но сейчас ты выглядишь как очень хорошенькая девушка. Если ты не будешь заботиться о презентабельности своего вида, тебя может ожидать большое количество трудностей и неприятностей. Я знаю, что ты не хочешь, но ведь жить как-то надо, правда? Не ты ли всегда говорил, что твой путь ниндзя — никогда не сдаваться? — К тому же, ты просто обязан произвести фурор среди парней. Так и вижу вытянувшееся лицо Кибы или Шикамару. Наруто это как-то совсем не захотел представлять, только вот смех Ино слился со смехом Сакуры. Искренне обрадованные возможностью удивить всех, они наслаждались ситуацией. И это как-то пребольно кольнуло то ли собственное самолюбие, то ли все еще неуспокоившиеся нервы. — Но я не хочу… — Брось, Наруто. Ты ничего не можешь сделать, так позволь самому себе думать, что это не более, чем веселый розыгрыш, который затянется на несколько недель, — Ино тряхнула головой, поправляя челку, и принялась за снятие мерок, — и раз уж ты теперь девушка, то почему бы не попробовать говорить о себе в женском роде? Это твое «орэ» очень режет слух, — руки Ино буквально порхали, быстро измеряя плечи, талию, бедра. Куда она записывала все эти цифры оставалось тайной. Картинка слилась с идиллической мечтой о типично женском вечере. Болтающие, словно между ними никогда и не было вражды, Сакура и Ино, то и дело что-то передавали друг другу, перемещали какие-то баночки и листочки. — Кстати, никому из наших еще не сказали, что с тобой случилось. Насколько знаю, Цунаде полностью углубилась в исследования, — как бы между делом произнесла Ино, распахивая дверцы скрипучего шкафа, чтобы просмотреть гардероб, — я была готова, потому что Сакура подробно все объяснила. Но для остальных это действительно будет сюрпризом, и я считаю, что мы просто обязаны, — с вешалок полетели на пол многочисленные оранжевые костюмы и черные футболки, — произвести на всех впечатление. Слушать ее не хотелось, но приходилось. На пол полетела любимая пижама. — Эй! — Сегодня мы уже не успеем, но завтра я принесу тебе кое-какую одежду, и Сакура тоже. Мы более-менее одной комплекции с тобой. Мои вещи должны тебе подойти. А потом придется пойти по магазинам, потому что одолжить я тебе могу не так уж и много. В любом случае, в твоем ходить нельзя. Белая футболка с солнцем медленно спланировала на груду таких же футболок другой расцветки. — Ино, эй, перестань! — Может, пока ты в таком виде, имя тебе поменяем? Интересно, сколько раз за день могут сдать нервы? Проверять себя на прочность Наруто не собирался, однако, видимо именно этим планировали заниматься девушки. Терпение, и без того не очень хорошее, лопнуло, словно мыльный пузырь. Наруто решительно поднялся с насиженного места, резко прерывая заболтавшуюся Ино. Головная боль все-таки плавно обхватывала всю голову, пульсируя все сильнее вместе с каждым новым сказанным словом. — Спасибо, конечно, за помощь, но дальше я как-нибудь сам. Мне нужно побыть одному хоть какое-то время. Я в себя прийти не успел, а вы уже начинаете какую-то ерунду. Я ничего не понимаю, даттебайо, а вы делаете все еще хуже, — он отодвинул замеревшую в недоумении девушку, взглядом показывая Сакуре, что и ее это тоже касается, — мне просто нужно обдумать все, что вы мне наговорили. Спасибо, но вам правда пора, ттебайо! В этих руках было куда меньше силы, чем Наруто хотелось бы, однако даже они были способны на то, чтобы вытолкнуть Ино из комнаты. Сакура решила сделать это самостоятельно. — Но Наруто… — Нет. Я благодарен. Пока что этого хватит. Пожалуйста. Дверь за подругами он закрыл настолько громко, что несколько кусков и без того отходящей от стены побелки все-таки свалились на пол, оставляя после себя небольшой белый след.

***

Из дома Наруто вышел только потому, что дома находиться больше не мог. Все раскиданные вещи, совсем не свойственно для себя, он аккуратно сложил и убрал на место. Кое-как собрав баночки, оставшиеся после девушек и так и не решив, что с ними делать, Наруто скинул под кровать. В квартире снова стало удивительно пусто и одиноко, и это чувство одиночества принесло легкое облегчение — шум окружающего мира стал куда тише и Наруто смог, наконец-то побыть наедине с самим собой. События проходящего дня были слишком. Все было как через чур, словно Наруто все еще спит и никак не может проснуться. Только, к сожалению, реальность была реальностью. «Это не моих лап дело, Наруто,» Курама возник перед внутренним взором. Слегка помятый, он казался больным. «Я бы рад помочь, но не знаю как. Цунаде должна разобраться с этим.» Цунаде — должна. Только что ж теперь, ничего не делать? Вообще? Все вопросы стали излишни. Если Курама сразу говорит о том, что не причастен, то нет никаких оснований ему не верить. В конце концов, они с лисом связаны всем, чем только можно быть связанными, а значит ложь — не то, что кьюби может сыграть на руку. В конце концов, никто из них не выигрывает от того, что они находятся в этом теле. Стоило только блину солнца закатиться за горизонт, как Наруто понял, что находиться в четырех стенах он больше не в состоянии. Выходить на улицу при свете дня чревато встречами с хорошими знакомыми, в ночи — разве что с собственными кошмарами. Но, впрочем, он ведь и так в одном из них, не так ли? Упрямые слова Ино и уверенность Сакуры то и дело крутились в голове, словно навязчивая идея: ты должен стать девушкой, Наруто. Так будет проще всего. Но проще — для кого? Что из всего имеющегося они учитывали? У Наруто голова начинала болеть от одной только мысли, что не сегодня, так завтра, ему придется встретиться со своими товарищами. И если взгляды Шикамару или Чоджи он еще сможет пережить, то как, черт возьми, ему выдерживать насмешки Учихи? Саске. О да. «Малец Учиха наверняка будет в восторге». — А можно без комментариев? Их отношения с Саске после войны изменились и Наруто никак не мог понять, в чем именно заключаются эти изменения. Связь, которая появилась, была всего лишь односторонней связью — упрямый Саске говорил что-то про узы, которые он однажды разорвет. Не менее упрямый Наруто твердил, что сделать этого не позволит. Со временем все словно вернулось на круги своя: команда номер семь, Саске — Сакура — Наруто. Так и должно быть. Но. Это, но — в странном ощущении отдаленности от происходящего. Соперничество как смысл жизни, только в соперничестве какой-то странный привкус горечи и сожалений. А еще — невысказанного. Того, что никогда вслух произнесено не будет. Было бы в Наруто еще умение понимать все на таких микроуровнях. Саске наслаждался его промахами и неудачами, Наруто делал это же в ответ, но каждый раз почему-то ощущал какое-то противное чувство в грудине. Вероятно лишь оттого, что человек, которого он так долго пытался вернуть назад, вернулся все-таки совсем не таким, каким был прежде, как бы сильно не старался сделать вид, что ничего не изменилось. С их возвращения все пошло не так и в то же время все было в абсолютной норме. «Ну, возможно Саске просто не до тебя? В конце концов, ему ведь нужно клан восстанавливать.» О, великомудрый Курама, чтобы он без тебя делал. Наруто только дернул головой, словно это могло развеять внутренний голос лиса. «С твоей стороны не самое мудрое — выходить на улицу ночью. Если ты забыл, ты теперь девушка.» — Я все еще шиноби. Я могу за себя постоять. Наверное. Собственных возможностей Наруто не знал и не осознавал. Ощущение от тела было точно такое же, как от своего родного и мужского. Разница была только в том, что для того, чтобы открыть бутылку молока потребовалось немного смекалки, а не грубой силы. Наруто был меньше, с легкостью проскальзывал в собственные футболки и смешно выпадал из собственных штанов. Приходилось затягивать потуже резинки. Он и не думал, так сильно отличаются. Сакура, хоть и была в его понимании хрупкой, почему-то не казалась такой крохотной. Интересно, а если ее обнять теми, своими прежними руками или надеть на нее свою кофту, она… Далеко уходить от дома он, в любом случае, не собирался. Уселся на самой темной скамейке неподалеку, подтянул колени к груди, спрятал подбородок в вороте широкой футболки и глупо уставился перед собой, пытаясь все переварить. Жизнь подсказывала: тебе все равно никуда не деться. Наруто с самого детства научился приспосабливаться. Условия менялись, а он оставался тем же, только обходил все встречающиеся подводные камни или же разбивал их лбом. Так должно быть и с этой ситуацией. А сможет ли? Что-то холодное и влажное ткнулось Наруто в ладонь, заставляя поднять голову. В свете фонаря отчетливо виделся силуэт какого-то парня, но перед лицом Наруто оказалась белая пушистая морда Акамару. Пес, словно узнав друга, радостно завилял хвостом — хороший мальчик. Наруто животных любил, но разве ж погладишь лиса по мягкой шерстке? Только подумай об этом — он голову откусит, не то что руку. — Привет, — Наруто коснулся ладонью места между ушей, поглаживая пса по холке. Акамару ведь его узнал, да? Наруто ведь изменился не так сильно, правда? — Эй, Акамару, не приставай к девушкам, сколько раз тебе говорить! — звучный голос Кибы разнесся по сонной Конохе. Наруто повернул голову, рассматривая приближающегося товарища. Стало немного страшно. Если Ино говорила правду и никто еще не знает о произошедшем, какая сцена сейчас ждет Наруто? Будет ли Киба издеваться, отпуская едкие замечания, или проигнорирует все, заговорив со старым другом так, словно ничего не случилось? Стоило ли вообще рассчитывать на подобную чуткость? — Меня зовут Киба, — он улыбнулся, сверкнув белозубой улыбкой. Растрепанные волосы упали на глаза, — а этот малец, — большая ладонь Кибы легла на маленькую ладонь Наруто, почти полностью ее закрывая и Узумаки почувствовал теплую влагу чужих пальцев, — Акамару. Хочу сказать, что так бесцеремонно он ведет себя только с теми, кто красив также, как ты. Наруто распахнул глаза, тут же отдергивая руку, неверяще смотря на Кибу. В смысле? — Эм… — может быть, не рассмотрел? От удивления, Наруто даже сдвинулся ближе к краю скамейки, подставляя лицо под блеклый свет фонарей. Он, конечно, стал девушкой, но ведь остался похожим на себя прежнего. Какого черта? — Не хочешь со мной познакомиться, раз уж Акамару выбрал тебя? — подмигнул. Черт возьми, Инузука Киба только что подмигнул Узумаки Наруто, а потом бесцеремонно плюхнулся рядом с ним на скамейку! Да что за ерунда творится в этой деревне? — Киба, даттебайо, — Наруто не нашелся, что ответить, именно поэтому чуть отсел, поскольку для иных маневров у него попросту не было места — Акамару словно прирос к месту, прижимаясь мохнатым боком к ногам и не давая встать, — что ты делаешь? — О, уже на ты! Это здорово! — к коленке Наруто прижалась чужая коленка. Слишком близко, — я? Пытаюсь познакомиться с красивой девушкой, что я еще делаю, по-твоему? Наруто спиной почувствовал тепло руки. Киба, раскинувшись на скамье, закинул руку на спинку, словно обнимая. Так. Все это начинало превращаться из кошмара в самый настоящий ужас. Что-то внутри Наруто задрожало. К горлу подкатила тошнота, обещающая, что еще немного и Наруто в самом деле вывернет всем, что он кое-как в себя запихнул с утра. — Отодвинься от меня, идиот, — Наруто вновь сдвинулся, однако скамейка заканчивалась, а это значило, что ему нужно было либо встать, либо оставаться прижатым к Кибе, — ты совсем из ума выжил? Придурок, даттебайо. Если все вокруг решили сойти с ума, это совсем не значит, что Наруто пойдет следом за ними. Из двух зол принято выбирать меньшее, но в данном случае и вопроса о выборе не стояло. Наруто решительно встал, наплевав на жалобный скулеж Акамару. — Это я, черт возьми, Узумаки Наруто. У-зу-ма-ки-На-ру-то. — Да ну, брось, я прекрасно знаю дзюцу Наруто. Ему далеко до тебя! Таким образом меня обмануть не удастся, что я, своего друга не знаю? — Киба только фыркнул, внимательным взглядом осматривая скрытую под мешковатой одеждой фигуру. Наруто изумленно уставился на него в ответ. Что? Стало еще противнее. Жаль, что в карманах не завалялось ни одного куная. Он-то думал, что ночная прогулка поможет проветрить мысли, совсем не ожидал, что встретит кого-то знакомого. — Ты правда очень красивая. Не подумай, я тут же отстану, если ты скажешь, но я очень хотел бы… — запястье обхватили пальцы. Наруто резко дернул рукой, отступая на несколько шагов. — Не трогай меня! Слушать, что он хотел бы, Узумаки попросту не стал. Горькое разочарование, начав с тошноты, пробралось к сердцу острой болью. Неужели Киба не смог его узнать? Неужели Киба… Ками, можно Наруто проснется и все окажется дурацкой забавой какого-нибудь идиота, мастерски обладающего гензюцу? Руки опустились, сохраняя фантомное ощущение липкого и неприятного прикосновения. Киба не сделал ничего, что могло бы заставить действительно волноваться, но все это было так мерзко и отвратительно, что хотелось смыть с себя этот день. Смыть с себя себя. По-другому, черт возьми, просто не выходило. Наруто со всех ног бросился бежать в сторону дома. Наплевать. Видят боги, ему наплевать. Абсолютно наплевать на ту хрень, которую Киба будет кричать ему в спину, на тот взгляд, которым он будет его провожать. На Кибу плевать, на впечатление плевать, на все, абсолютно на все. Плевать-плевать-плевать. Господи, забудь то, что с тобой только что было! У Кибы просто проблемы со зрением и нюхом. Он пьян, он, господи, сожрал слишком много чеснока или, в самом деле, действительно не разобрался в происходящем. Плевать. Завтра будет новый день, завтра все будет иначе. Завтра Наруто проснется, завтра Киба извинится, завтра… Главное — закрыть за собой дверь. Оставить внешний мир за ней, перекрыть ему доступ. Сакура, Ино, Киба, Цунаде, Какаши, Ирука — круговорот, стоящий перед глазами. Либо Наруто сейчас вырвет, либо… Холодная вода из душа, которая тут же сменяется горячей — способ выбить из себя все мысли, избавиться от всех, оставить только пустоту и пульсирующее отчаяние и отвращение. Только вот… Если уж другие потеряли Узумаки Наруто, сможет ли он сам не потерять себя?