Я не могу тебе нравиться. IV Сохраню на вечно. (Редактируется)

       Чонгук не сдерживался, он схватился за края ночной рубашки Тэхена и одним рывком оторвал все пуговицы, который разлетелись по постели. От такой страсти Тэ выгнулся и тихо хрипло выдохнул.        Следом за рубашкой, зверски стянутой с покатых нежных плеч, на пол отправилась и пижама с нижним бельем, а потом и вся одежда Чонгука. Как только преград между ними не осталось, младший впился в губы Тэхена накрывая его своим телом, блаженно всхлипнув.        Старший раздвинул ноги и Чонгук тут же скользнул между ними, прижимаясь плотнее, упираясь затвердевшим членом в пах Тэхена. От этого прикосновения в голове старшего взорвался сноп искр, и он приподнял бедра потеревшись в ответ.             - Ты сумасшедший, Гуки - обвивая шею и целуя каждый сантиметр лица младшего шептал Тэхен, - Ты просто сумасшедший!             - Только рядом с тобой - таким же горячим шепотом ответил Чонгук и спустился к груди Тэ, покрывая ее легкими порхающими поцелуями, пока не достиг уже набухших розовых сосков. Чон с упоением втянул один из них между губ попутно теребя его языком.        Тэхен выгнулся, стремясь получить больше, ощутить острее, он слегка царапал ноготками плечи Чонгука, периодически переходя на руки и возвращаясь обратно.       За первым последовал второй сосок, который так же был обласкан, слегка зажат между зубами, пока кончик языка играл с твердой бусиной.        Тэхен запрокинул голову и закрыл глаза. Он шумно втягивал воздух сквозь зубы, стараясь сдержать стон, который рвал его изнутри на части. На лбу выступила испарина, по виску скатилась первая капля. Напряжение нарастало, разбивая все остальные чувства в мелкие крупицы, растворяющиеся где-то на задворках сознания, так стремительно, что даже их первоначальную суть было трудно уловить.             - Чонгукиии... Гуки... Люблю... - шептал Тэхен, притягивая Чонгука выше и впиваясь в мягкие губы, которые с жаром отвечали. Языки сплелись, пошло флиртуя друг с другом, раззадоривая своих владельцев сильнее.        Тэхен засуетился и вынудил Чонгука поменяться с ним местами. Оказавшись сверху, Тэхен неожиданно встал и пошел в сторону высокого шкафа, на котором висело огромное зеркало в полный рост.       Чон следил почерневшими от желания мутными глазами за тем, что делает Тэхен. Его дыхание обжигало внутренности, сознание плавилось, словно все вокруг заволокло прозрачной фиолетово дымкой.        Единственным четким объектов оставался желанный хён, который приблизившись к зеркалу повернулся к Чонгуку и поманил его к себе.        И макнэ не осмелился ослушаться. На негнущихся ногах, он словно завороженный двинулся к Тэхену, который при его приближении, положил ладони на его ключицы и медленно опуская их, оглаживая широкую грудь, спускаясь к узкой талии со впалым подкаченным живот, наконец достиг уже полностью окрепшего члена и обвил его длинными, тонкими пальцами.       Чон прикрыл глаза и прикусил изнутри щеку, чтобы просто не вскрикнуть от удовольствия. Тэхен же, второй рукой продолжал оглаживать его тело, медленно обходя Чона и становясь за его спиной. Одной рукой он осторожно двигал на налившемся естестве младшего, а второй играл с темными горошинами сосков.             - Посмотри на себя, Гуки - шепнул Тэхен на ухо младшему и облизал его ухо, засасывая мочку, обводя языком каждый хрящик, прикусывая и вновь посасывая, - Посмотри, как ты сексуален... Ты только мой, Чонгук... Мой...        Тэ прижался к спине макнэ всем телом и его твердый член комфортно умастился между накаченных половинок Чонгука.             - Аааааах - только и смог ответит Чонгук, который не мог оторвать глаз, из-под полуопущенных ресниц, наблюдая за действиями Тэхена. Его шепот подгибал колени и превращал из охотника в добычу, готовую лично развести под собой костер, только бы это не заканчивалось.        В полутьме комнаты, в зеркальном отражении Чонгук видел, как идеальные пальцы окольцовывают его член, как указательным Тэхен гладит дырочку уретры, выбивая воздух из организма, как оголяет покрасневшую от напряжения головку, сдвигая крайнюю плоть.        Наблюдал за тем, как вторая рука оторвалась от его груди и направилась прямиком к его губам. Чон послушно приоткрыл рот впуская два музыкальных пальца внутрь и страстно начал их вылизывать и посасывать. Тэхен закатил глаза и сквозь зубы простонал Чонгуку куда-то в затылок. Макнэ дурел от того, что сейчас происходило.             - Видишь, какое у тебя лицо, - Вновь заговорил Тэхен, - Посмотри... Ты настолько грешен, но я готов гореть в аду ради такого зрелища.        Вынув пальцы, Тэхен завел их за спину Чонгука, который неотрывно следил за каждым его действием, и слегка отстранившись приставил их к узкому входу. Легким движением он вогнал в пылающее тело первый палец, осторожно двигая им внутри.        За первым протиснулся второй, но долго Тэхен ждать не мог, поэтому, не дав Чону толком привыкнуть, в младшего вошло сразу три пальца. Чон дернулся, от неприятных ощущений, но рука на члене задвигалась быстрее и вскоре он расслабился, а затем сам толкнулся назад, призывая старшего продолжать.        Тэхен размеренно двигал рукой, растягивая Чонгука, толкаясь пальцами глубже, слегка прокручивая их внутри, и вскоре нашел то, что искал. Надавив на нужную точку, он услышал тихие ругательства Чонгука. Взметнулась его рука, закрывая ему рот и глухой, протяжный стон.        Тэхен улыбнулся, но сейчас это больше походило на оскал, от напряжения его лицо просто отказывалось подчиняться, все мышцы были перенапряжены от подкатывающего желания. Он двигал рукой, не жалея времени и прикусывая от нетерпения язык. Тэхен не по наслышке знал, что такое быть принимающим. Это не с чем несравнимые ощущения, особенно если партнер искренне желает доставить тебе удовольствие.        А именно, это и было целью Тэхена, доставить Чонгуку наслаждение, ублажить его, привязать к себе сильнее, чтобы никто не смог заменить его, никто не смог тягаться с ним. Чтобы в голове и душе младшего был только он, вырезать там свое имя, имя Ким Тэхена.             - Чонгук, смазка - еле выдавил из себя Тэхен, но в ответ увидел отрицательное мотание головой.             - Айщщщ - прошипел Тэхен.        Да, плевать, это его не остановит... не сейчас, уже поздно. Он с ума сходит от желания. Тэхен слегка подталкивает Чонгука ближе к шкафу и убирая руку с члена, давит между его лопаток, вынуждая опереться руками о стекло и выпятить зад.        Чонгук находится в прострации и беспрекословно выполняет все, что от него хочет Тэхен. Клочок сознания возвращается тогда, когда Тэхен разводит ладонями его ягодицы, а к растянутому колечку мышц приникает влажный, даже мокрый язык.        Чон хочет отстраниться, возразить, но вместо слов вылетает очередной глухой стон, и младший упирается лбом в зеркало, чтобы не свалиться от бьющего по коленям удовольствия.        Старший старательно увлажняет вход в родное тело.             Грязно? Противно?                    НЕТ.       Это все его: его тело, его мужчина, изученный во всех деталях, любимый, самый сладкий, самый драгоценный. Такие слова, как грязный, пошлый и противный, в априори не могут стоять в одной строке с его Гуки. На теле любимого нет запретных или неприличных мест, нет частей, которые стыдно или неправильно ласкать. Он весь прекрасен, важен и желанен. Желанен до сумасшествия, до побелевших костяшек пальцев, до разноцветных крупинок перед глазами.        Чонгук жарко дышит, оставляя на стекле запотевшие следы, а Тэхен тщательно смачивает его вход, толкается внутрь, облизывает расправившие складочки анального колечка.        Когда между половинок становиться достаточно мокро, Тэхен поднимается на ноги, с колен, на которых стоял все это время. И приблизившись вплотную, осторожно вошел в Чонгука на всю длину, замерев.        Эта пауза позволила Чонгуку привыкнуть, а Тэхену просто не кончить. Он настолько возбужден, что если бы сразу начал двигаться, то извергся бы после первых нескольких толчков.        Когда мышцы окончательно расслабились, Чонгук вновь двинулся назад. Тэхен обхватил его бока впиваясь пальцами и медленно с оттяжкой толкнулся внутрь.        Толпы мурашек пронеслись от загривка до самого паха, окутывая все тело Чонгука. Тэхен издал звук похожий на задушенный рык и снова толкнулся. Он двигался медленно, неторопливо, растягивая удовольствие, позволяя Чонгуку насладиться зрелищем в полной мере.        Младший и правда отодвинул голову назад и наблюдал за тем, как его тело двигается, а член вздрагивает от каждого толчка, стоящего сзади Тэхена и пожирающего его глазами. Это было что-то новое, словно они со стороны наблюдали за собой, вглядываясь в свои возбужденные лица, шалые глаза, приоткрытые губы, покрытые испариной тела.        Тэхен ускорился, обвивая Чонгука за талию, прижимая к себе теснее. Чуть изменив угол Тэ, вновь надавил на простату и Чонгук насадился глубже, задвигал бедрами в такт фрикциям Тэ, ловя удовольствие. Движения старшего становились рваными, отрывистыми, челка прилипла ко лбу, губы приоткрылись.        Чонгук обхватил свой член и задвигал рукой, чтобы настигнуть своего хёна.        Тэ остервенело, но не глубоко двигался в теле Чонгука.             - Хён, можно в меня - выдохнул младший, тем самым сорвав все заслонки в голове Тэхена.        В момент наивысшего блаженства он впился в местечко у основания шеи Чонгука. Не глубоко, но очень чувствительно вгрызаясь во влажную солоноватую кожу. Чонгук не выдержал и кончил следом, обильно орошая отражающую поверхность своим густым семенем, которое било толчками, заливая поверхность.        Тэхен наконец-то отстранился, утыкаясь лбом между лопаток младшего, а по ноге Чонгука стекла сперма Тэ, скользя по внутренней стороне бедра.        Они долго приходили в себя, прежде чем добрести до ванны, крадучись, как воры, и привести себя в порядок.        Уставшие они упали в кровать, натянув на себя лишь боксеры. На большее просто не хватило сил.       Тесно прижавшись они провалились в сон, наслаждаясь приятной истомой и расслабленностью во всем теле.