Начать сначала

      Наруто отвела взгляд в сторону, но виноватой себя совсем не чувствовала. Хокаге устало качал головой, старейшины недовольно кривили губы, и только Анбу тихо и восхищенно перешептывались — девчонка всего шести лет смогла от всех них сбежать! Если бы не одолженный у Курамы слух, она бы в жизни не расслышала такую хвалу от опытных шиноби. Хоть что-то приятное за этот день.       — Наруто, как ты могла? — Хокаге грустно посмотрел на девочку и сложил пальцы домиком, ожидая ее ответ. — Мы разыскивали тебя несколько месяцев, а ты просто не хотела возвращаться?       Она в ответ только поковыряла носком сандалии пол, находя трещины в покрытии слишком уж интересными. Что она могла на это ответить? Она не умела лгать, да и не любила это, поэтому всегда отвечала правду. Она не хотела возвращаться.       Вообще-то Наруто искренне любила свою деревню. Любила просыпаться от яркого солнца за окном, ходить по лесу и купаться в реке, смотреть на облака сквозь переплетение листвы на деревьях. Она любила дома — высокие и низкие, побогаче и попроще, узкие и широкие, современные и классические. Улицы с оживленным движением и такие, где люди редко бывали. Любила тех, кто хорошо к ней относился, кто помогал ей и поддерживал ее. И даже тех, кто ненавидел ее, она не ненавидела, хотя и не могла сказать, что их она тоже любит. Но они были частью деревни, Конохи, которую Наруто любила всем своим сердцем, которую любили ее мать и отец и за которую сражались.       И хотя пока что Наруто не могла любить Коноху безоговорочно и полностью, она училась этому, следуя воле Огня. В конце концов, она добьётся того, что все изменят своё мнение о ней. А потом они будут с Гаарой и вместе докажут абсолютно всем, что джинчуурики — такие же люди, как и остальные.       — Ты ведь понимаешь, что заслуживаешь наказание за такое своевольничество? — тяжело вздохнул Хокаге, привлекая внимание ребёнка перед собой.       Позади Нару скрипнула дверь, оповещая о приходе жены Главы деревни, но девочка не обернулась, остановившись только на быстром анализе чакры, который ей предоставил Курама. Бабуля всегда хорошо к ней относилась, хотя и без каких-либо особых поощрений.       — Наруто, твоё наказание…       Ей не стоило так глубоко задумываться, потому что Курама, который до этого медленно закипал в ее подсознании от гнева, тут же воспользовался этой возможностью.       Ее руки крепко сжались в кулаки, а голова так резко дернулась вверх, что Наруто ощутила, как в затылке зазвучали отголоски острой боли. Ее рот открылся, но слова… В каждом слове она слышала ярость Курамы, хотя он и старался ее хоть немного подавить, пытаясь не выдать себя.       — Наказание? За что? Неужели я пленница в Конохе? Почему меня держат здесь взаперти и даже в соседнюю деревню на фестиваль мне нельзя? И само наказание? Что вы можете сделать больше того, что я уже выдержала? Запрете меня в квартире в одиночестве? Так со мной и без этого никто не говорит! Будете морить голодом? Я и так недоедаю! Накажете побоями? В деревне с этим справляются просто отлично и без ваших приказов! Так что вы сделаете?       Ее голос дрожал, глаза наполнились слезами, которые она не разрешала себе пролить. Не перед стариком Пятым, его женой и членами Совета. Курама зря это сказал, но ведь это была правда. Горькая, болезненная, но правда.       Старики ошарашенно смотрели на ребёнка перед собой и даже не обменивались теми взглядами, которые обычно кидали друг другу, когда были чем-то недовольны. Старейшины впервые на памяти Наруто виновато потупили взгляды. Бабуля ахнула и прикрыла рот ладонью, Хокаге открыл рот, чтобы возразить, но так и не смог произнести ни слова.       — Я больше не сбегу, — глядя куда-то в стену, пробормотала Узумаки. Ей некуда бежать. В Суну ей путь заказан.       — Дан… — голос бабули был ошарашенным и каким-то умоляющим.       — Не сейчас, Цуна, — покачал головой Хокаге и посмотрел на Совет. Старики быстро обменялись короткими взглядами и кивнули.       — Ступай, Наруто. Ты не будешь наказана, но теперь за тобой будут присматривать, — произнёс в итоге Пятый.       Девочка просто кивнула и, немного поклонившись, направилась к двери. Наверняка к ней приставят какого-нибудь шиноби из Анбу. Или просто сильного джоунина. Кого угодно, только бы она больше не сбежала.       «Спасибо, Курама».       «Ты бы никогда не сказала им этого, а я…» — Лис хмыкнул, не окончив предложение, но Наруто поняла его. Он не выдержал. Защитил хотя бы так свою джинчуурики, потому что не мог иначе.       «И что теперь будем делать?» — задумчиво протянула Узумаки, выходя на улицу, где ее уже ждал ниндзя в маске Волка, который невольно вздрогнул, стоило ему только увидеть свою подопечную. Как знала, что к ней приставят Анбу. На душе было тоскливо, слова Лиса отдавали в сердце и болезненно пульсировали в висках. Правда. Все сказанное было правдой.       «Можем начать тренироваться раньше, а не ждать поступления в Академию», — пожал плечами Кьюби, пытаясь отвлечь свой сосуд.       «Меня не пустят на полигон», — проворчала Наруто следуя за мужчиной и ощущая, как тоска немного отступает, вновь прячась в сердце и ожидая своего времени.       «Хм… — на какое время Курама задумался, а после немного неуверенно предложил. — А как насчет талантов твоей матери? Ты должна была их перенять».       Наруто нахмурилась, не понимая, о чем может говорить Девятихвостый. Цепи чакры? Это точно не для неё — ей бы жизни не хватило, чтобы добиться такого контроля над своей чакрой. Начать раньше тренировать стихию ветра и попробовать воду? Можно, но без учителя она провозится с этим слишком долго. Может…       «Фуиндзюцу, мелкая, — раздраженно проворчал Курама. — От тебя нужны только усидчивость и иногда ходить в библиотеку. Для твоего возраста и уровня контроля чакры там должна будет найтись информация».       Она замерла на месте. Фуины… Наруто никогда не думала над этим. Ни разу. Она представила себе будущие возможности. Печати молчания, запечатывающие, для хранения… Печати, чтобы сдерживать хвостатых.       — Анбу-сан! — возбуждение от предстоящих возможностей охватило Наруто, заставив забыть о сне и голоде. Если она сможет постичь фуиндзюцу, то… Мысль не хотела формироваться до конца, но этого и не требовалось. Она станет истинной Узумаки.       — Да? — мужчина, судя по всему удивился.       — А мы можем зайти в библиотеку?       Наруто следила за тем, как глаза, виднеющиеся в прорезях маски немного округлились, выражая шок от слов ребёнка.       — Конечно, — немного заторможенно кивнул шиноби и указал направление. — Тогда нам сюда.       — Спасибо!       От неё не укрылось, как он вновь вздрогнул, но не могла понять причину. Она его пугала, потому что была джинчуурики? Он ее опасается и ждёт от нее какого-то подвоха?       Они свернули на одну из пустующих улиц, которые обычно отделяли жилые кварталы от полосы леса, который стремился вернуться на законное ему место. Где-то там, за чертой деревьев, находилось старое здание библиотеки, которой обычно не пользовались, но туда нередко отгоняли учеников Академии, которые оставались на второй или же третий год обучения.       «Курама, поможешь?» — все же решилась Наруто, снедаемая любопытством из-за реакции сопровождающего ее шиноби.       Чакра тонким, неуловимым потоком просочилась наружу, сливаясь с окружающим миром и теряясь в нем. Лис явно знал свою работу — медленно и осторожно прощупывая чакру Анбу, он пытался определить, кто перед ними, насколько можно доверять этому человеку, а главное — какие у него намерения.       Прошло не больше минуты, когда Курама резко зарычал, вздыбил шерсть и с едва скрытой угрозой и тревогой начал метаться по своей клетке. Его собственная чакра пузырилась, пенилась, алым покровом окружала Лиса, но не пыталась выбраться наружу, за пределы клетки — Девятихвостый изо всех сил сдерживался, чтобы не сорваться, хотя и с трудом.       «Учиха! Проклятый клан!»       «Но… ты никогда так не реагировал ни на кого, кроме Мадары…» — глядя в своё подсознание, где сейчас буйствовал Курама, пробормотала Наруто, напрягая память и силясь понять, в чем дело.       «Это не он! Второй! Тот, что с Камуи!» — бесновался Кьюби.       Имя само всплыло в ее памяти, будто всегда находилось рядом, но у нее не было необходимости им пользоваться. Короткое и простое, состоящее из трёх слогов, мягкое и в то же время резкое, четко отражающее суть своего владельца. Оно тихо обволакивало губы, когда имя срывалось с языка, но заканчивалось хлестко, чтобы никто не забывал о скрытой опасности, что маскировалась под нежным, на первый взгляд, именем.       Обито.       Наруто не смогла подавить дрожь, которая прошлась по ее телу, холодом сковав позвоночник. Анбу непонимающе склонил голову на бок, пытаясь найти причину такого неожиданного страха от ребёнка. Что-то однозначно было не так.       — В чем дело?       Где-то на подкорке мозга отложилась мысль, что все иначе, что все хорошо, что ей не стоит волноваться и переживать — этот мир устроен иначе. Вот только воспоминания о прошлой жизни, укрытые туманом и толстой пеленой жизни, лет и миров, пробивались наружу эмоциями, переживаниями, страхами и надеждами. Это там Обито был сломленным и разбитым парнем, жаждущем отмщения, но ему ведь не обязательно быть таким и здесь, верно?       — Ничего, просто… вы мне кое-кого напомнили…       Волк осмотрел девочку, и Наруто видела, что его взгляд на мгновение задержался на ее шрамах на ноге от укусов и на руке от песка, последние из которых еще не сошли до конца. Если бы им с Курамой не нужно было скрываться, он бы давно уже спокойно излечил ее, вот только стараясь выглядеть обычным ребенком, который не контактирует с биджу и даже не знает о нем, большинство ее регенерационных способностей пока что не демонстрировались.       — Кто тебя ранил? — голос Обито был пропитан переживаниями и искренним волнением, что не вязалось с отголосками ее собственной паники.       — Никто, — поспешно покачала головой Наруто, невольно делая шаг назад и тем самым только усиливая подозрения мужчины.       — Наруто! — в его голосе прозвучали требовательные нотки.       — Я сама виновата! — попыталась отгородиться Узумаки, думая только о руке, но быстро встрепенулась. — Вы… только что назвали меня по имени?       Казалось, что Обито ожидал чего угодно, но не этого вопроса. Он даже замер, а потом как-то нерешительно кивнул.       — Да, а что не так?       — Меня редко называют по имени, — недоверчиво и медленно ответила Наруто.       — И как тебя обычно называют?       — Демон, — пожала плечами девочка. — Чудовище. Проклятая. Монстр. Кому как больше нравится.       Ки дьявольской силы и злости тут же хлынула от Обито, густым и тягучим, как патока, полотном распространяясь вокруг, окружая Наруто в кокон, который вместо того, чтобы давить на нее агрессией и яростью, словно пытался защитить девочку. Это было непривычно. Это было дико. И это было приятно.       Где-то внутри Курама для приличия еще пару раз зарычал, но уже куда более спокойно улегся на пол катакомб, хотя и не терял своей бдительности.       — Волк? Что-то случилось? — почти сразу же рядом с Обито оказался еще один мужчина, чье лицо пряталось за маской Собаки.       Какаши.       Ей даже не нужно было анализировать его чакру, ей хватило одной его отличительной черты- его серебристые волосы торчали во все стороны. Сам же он казался куда более расслабленным, чем тот Хатаке Какаши, чей образ ей предоставил Курама. Собака перевел взгляд на Наруто, наконец, заметив ее, и Узумаки сразу же ощутила его эмоции — шок, недоверие и странный трепет, будто он наконец ее встретил.       — Ты — Наруто, верно? — в его голосе звучала едва сдерживаемая радость и предвкушение.       Она не могла ничего ответить, а только кивнула в ответ, смущенно потупившись. Ученики ее отца были… живыми. Не только в физическом плане, но и моральном. Обито — яркий и полный надежды, которая ощущалась даже за его маской. Какаши — искренний и открытый, не отягощенный тяжелым бременем лишений и утрат. Они были живы и, судя по всему, по-настоящему переживали за нее.       — Мы знакомы? — Наруто нахмурилась. Воспоминания об этих двоих вновь заволокло дымкой, не давая возможности узнать, какими они были еще, кроме того, что она успела выхватить из водоворота обрывочных сведений.       — Нет, к сожалению, — покачал головой Какаши, присаживаясь на пятки напротив ребенка и немного склоняясь к ней. — Я…       Он замер и переглянулся с Обито, ведя с ним безмолвный разговор. Учиха сперва неуверенно пожал плечами, а потом, немного подумав, решительно кивнул. Судя по расслабившимся плечам Хатаке, его такой ответ устроил, и он был ему даже рад.       — Ты умеешь хранить секреты, Наруто? — доверительно спросил Собака.       — Конечно! — немного возмутилась девочка, демонстративно надув губы, чем вызвала тихий смех мужчин.       — Тогда запомни, никому не говори, что ты знакома с нами лично, хорошо? — все тем же проникновенным голосом попросил Хатаке.       — Но я с вами не знакома, — нахмурилась Узумаки.       Учиха, который стоял рядом с ней, теперь тоже присел напротив девочки и взялся за свою маску, снимая ее и показывая лицо. Ниндзя рядом с ним сделал то же самое.       — Меня зовут Хатаке Какаши, но когда мы будем окружены людьми, зови меня Собака, ладно? — приподняв брови на здоровом лице, где не было и намека на шрам, спросил серебряновласый.       — Я — Обито Учиха, — улыбнулся второй мужчина, демонстрируя абсолютно ровную кожу. — Но на людях я — Волк.       — Мне нельзя говорить, что я знаю, кто прячется за масками? — уточнила Наруто, переводя удивленный взгляд с одного мужчины на второго и обратно.       — Умница, именно так, — судя по голосу, Какаши улыбался, но нижнюю половину его лица скрывала маска, поэтому Наруто не была в этом точно уверена. Правда, возле глаз появилась россыпь совсем маленьких, едва заметных морщинок, так что Узумаки все же могла с уверенностью сказать, что он точно улыбался. — Теперь мы с тобой друзья.       Странное ощущение тепла, подобное которому она обычно ощущала только с Гаарой, разрасталось в груди, обжигая легкие и заставляя ее чаще дышать. Надежда, которую Нару обычно прятала глубоко внутри, показала свои ростки и корнями начала вгрызаться в сердце, и как бы девочка не хотела ей помешать, та не сдавалась.       — Наруто? — обеспокоенно и в один голос спросили мужчины.       — А вы… вы меня не бросите? — встревоженно и со страхом в голосе решила уточнить она, чувствуя, что воздуха становится катастрофически мало, и даже более частое и глубокое дыхание уже не помогает.       — Нет, не бросим, — облегченно выдохнул Обито и потрепал Наруто по голове. — И мы познакомим тебя с еще одним человеком, хорошо? Она сейчас на долгосрочной миссии, но через пару недель должна вернуться, и тогда мы представим ей тебя, договорились?       Наруто кивнула, не веря в происходящее. Она догадывалась, о ком говорил Учиха, хотя никогда прежде не видела эту женщину. Третья из учеников ее отца — Рин Нохара, которую в Суне почему-то посчитали за джинчуурики Кьюби. Видимо, она была на миссии действительно уже очень давно, и эта информация дошла до Песка. И раз уж они посчитали, что Рин — джинчуурики и отсутствует, то логично предположить, что именно поэтому Совет Суны и хотел напасть на Коноху именно в это время. И если бы не сама Наруто…       Коноха действительно была на тот момент без джинчуурики и биджу. И кто знает, как бы все обошлось, если бы она не была рядом с Гаарой, а скрывалась где-то в другом месте. Вот только она не могла быть нигде, кроме как рядом со своим другом. Отстраненно, даже не задумываясь над тем, что делает, Наруто потерла кулон, ощущая, как песчаный амулет теплеет под ее пальцами, будто мальчик, который подарил ей его, реагировал на эти касания. А может?.. Он ведь добавил в амулет часть своего песка, своей чакры, так, может, действительно есть шанс, что это именно Гаара отзывается на ее действия?       Эта мысль приятно согрела, вот только ощущения этого тепла существенно отличались от того, которое она почувствовала, когда Обито и Какаши предложили ей свою дружбу. Здесь все было иначе. Нежная тоска с приятной волной ласки согревала тело и душу, принося покой и даря чувство нужности, необходимости. Даже на расстоянии она чувствовала Гаару, его заботу и поддержку. И надеялась, что он ощущает то же самое от подруги.       — Эм… Наруто? — голос Какаши был немного заинтересованным.       — Хм? — она прекратила размышлять, сконцентрировавшись на настоящем. — Что-то не так?       — Все хорошо?       — Конечно.       — А от кого кулон? — задал вопрос в лоб Обито, ухмыляясь и заинтересованно рассматривая украшение.       — От друга! — пряча подарок под футболку, торопливо ответила Узумаки, отступая на шаг назад и прижимая руку к груди, точно в том месте, куда лег кулон. Будто боялась, что его сейчас попробуют отнять.       Обито хихикнул, но тут же посерьезнел, вновь заметив шрамы на руке. Она не ответила на его вопрос, откуда они взялись и, судя по всему, не намерена была вообще говорить, как получила их. Даже если бы он попробовал надавить на нее, она бы только еще больше замкнулась в себе — совсем как Кушина, когда они своей командой следили за ней во время беременности.       Наруто Узумаки. Обито посмотрел на Какаши, который немного грустным взглядом сейчас изучал ребенка. Так похожа на своих родителей, но в то же время совсем другая. И что самое ужасное — ненавидимая всей деревней, хотя ее отец надеялся на то, что его единственную дочь будут почитать. Он все еще помнил последние слова сенсея и его жены. Как Минато сперва добродушно отругал их команду за нарушение приказа оберегать мирных жителей, ведь вместо этого они примчались к учителю. Как Кушина, плача и при этом улыбаясь, пожурила мужа, а после ласково провела рукой по еще влажным волосам младенца, которая кричала и плакала. И как попросила присмотреть их троицу за малюткой. И как Рин, отчаянно глотая слезы, пыталась исцелить их сенсея и его супругу, впустую растрачивая собственную чакру.       И еще помнил, как Совет отказал им в просьбе заботится о наследнице учителя. Отказал в последнем желании Минато и Кушины. Тогда аргументы старейшин казались обоснованными и подкрепленными фактами и логикой. Что могли сделать трое четырнадцатилетних подростков, пусть даже один из них и был джоунином? А потом…       Потом миссия за миссией. Вместе, всей их командой, по отдельности, прикрепляя к другим наставникам и к другим отрядам. Да еще и параллельно всему этому шло восстановление разрушенной деревни, постройка полностью уничтоженного квартала Учиха, которые теперь перебрались ближе к учебным полигонам, буквально силой вырвав это место из рук Данзо, который хотел обосновать там тренировочную площадку для своих ниндзя из Корня.       И туманные ответы о том, что с Наруто все в полном порядке, и им троим не стоит волноваться. Вот только, как оказалось, волноваться стоило, и очень сильно.       Когда час назад его вызвали в кабинет и сказали сопровождать ребенка, который сбежал и отсутствовал в Конохе несколько месяцев, Обито сперва подумал, что это кто-то из наследников одного из именитых Кланов. Вот только жизнь повернулась к нему совершенно неожиданной стороной, когда у резиденции Хокаге он встретил не Хьюга или же того же Наваки (впрочем, парень был даже старше Обито, так что здесь Учиха сглупил), а дочь сенсея.       Обито постарался отогнать от себя все эти мысли, которые наверняка сейчас терзали и Какаши.       — Ладно, пойдем дальше, ты ведь хотела в библиотеку? — разрывая возникшую тишину своим голосом, спросил Учиха, широко улыбаясь.       Наруто кивнула, несмело улыбаясь в ответ и вдруг замерла — Какаши протягивал ей руку, параллельно надевая свою маску. Узумаки недоверчиво смотрела на раскрытую ладонь, и Учиха задался вопросом, а хотя бы раз к ней относились в деревне с добром?       Хатаке, заметив заминку и напряжение ребенка, уже готов был убрать руку, как Наруто вцепилась в раскрытую ладонь своей крохотной ладошкой и неуверенно посмотрела на мужчину. Он же не оттолкнет ее?       Вместо этого он только мягко пригладил ее волосы, которые спутанной копной торчали на голове, и отправился в сторону библиотеки. Обито, надев свою маску, только покачал головой и устремился за уходящей парой.

***

      Пыльные стеллажи подпирали высокие потолки библиотеки, куда Наруто зашла с опаской и каким-то предвкушением. Идея Курамы пойти по стопам своего клана и стать мастером фуиндзюцу, была проста, но гениальна, и теперь занимала все мысли Узумаки.       Так что сейчас, стоя перед высокой стойкой регистратуры, за которой с видом орлицы восседала сухопарая старушка глубоко преклонного возраста, Наруто не могла успокоиться и терпеливо ждала, когда же бабуля обратит на нее внимание.       — Что? — тихим и скрипучим голосом задала вопрос библиотекарь, выглядывая из-за регистратуры и оценивающе глядя на девочку.       — Я хочу… записаться? — цепкий взгляд старушки неожиданно выбил Наруто из колеи, так что в итоге ее утверждение превратилось в вопрос.       — Имя, — поджав губы, проскрипела бабуля.       — Наруто Узумаки, — стараясь говорить ровно, хотя внутри все сжалось в ожидании отказа на ее просьбу, ответила девочка.       Библиотекарь вновь выглянула из-за стойки регистратуры, только в этот раз она натянула на переносицу очки и теперь смотрела на посетительницу сквозь толстые линзы. Неопределенно хмыкнув, старуха взяла в руки формуляр, чинно расправила его на столе, обмакнула перо в чернила и принялась вносить запись на титульный лист, периодически задавая вопросы ребенку. Возраст, место проживания, с кем можно связаться в случае потери связи с ней. На последнем вопросе Наруто замерла, не зная, что ответить, но на выручку пришел Обито и засвидетельствовал, что он будет контактным лицом в случае необходимости. Библиотекарь согласилась и продолжила вносить записи.       — Книги выдаются не больше, чем на две недели, свитки — на неделю, и в количестве пять штук максимум. Не марать, не загибать уголки, не вносить свои пометки, не выливать на книги и свитки воду, не есть во время чтения, не вырывать страницы, не рисовать, не вкладывать внутрь оружие или любой другой предмет, который может повредить книгу. Некоторые экземпляры не выдаются на руки, с ними можно работать исключительно в библиотеке, их можно зарезервировать заранее, если не уверена, что они будут в свободном доступе на момент, когда тебе понадобятся. Если что-то будет нужно или не сможешь найти — спрашивай меня. А твои охранники пусть стоят у двери, с оружием внутрь не пускаю!       Наруто кивала на каждое предложение, ощущая, как начинает кружиться голова от переизбытка информации и многочисленных «не».       — А теперь, — старушка встала из-за своего места и высокой, но скрюченной от возраста скалой нависла над Узумаки. — Что тебе нужно?       — Фуиндзюцу, — прохрипела Наруто, высоко задрав голову.       Позади нее переглянулись Обито и Какаши, но промолчали, а вот библиотекарь довольно улыбнулась и, повернувшись к девочке спиной, направилась вглубь здания.       — За мной.       Наруто послушно поплелась следом, стараясь двигаться как можно тише. В библиотеке никого не было, но это не мешало ей ощущать странную атмосферу безмолвия и спокойствия, которая распространялась между стеллажами и скрывалась на полках. Чтобы дойти до нужного отдела им пришлось пересечь почти все залы. Отдел с фуиндзюцу находился в настолько отдаленном от основного массива книг и свитков месте, что вряд ли кто-то пытался до него добраться.       Полки, на которых лежали старые тетради и свитки, были покрыты толстым слоем пыли, а одинокий стол, за которым можно было работать, притаился в полутемном углу и одна его ножка была намного короче остальных, из-за чего подпоркой ему служили две толстые книги.       — Здесь все, что есть в свободном доступе по мастерству фуиндзюцу, — указав на два стеллажа костлявой рукой, сказала библиотекарь. — Мы закрываемся в шесть, так что у тебя полтора часа, если что-то захочешь взять с собой, то приди ко мне еще раньше.       Старушка развернулась и принялась идти в обратную сторону, но вдруг замерла и сказала, будто ни к кому конкретно не обращаясь.       — Если получится и все выучишь… что ж, хорошо, что хоть кто-то снова заинтересовался этими техниками… Хотя кто, как не Узумаки.       Наруто недоуменно посмотрела в спину бабули, которая поковыляла обратно к регистратуре, а после перевела взгляд на источник своих будущих знаний. Немного испуганно и взволнованно подойдя к первой полке, девочка принялась вчитываться в путанные названия и странные символы, начерченные, по всей вероятности, для условных обозначений, вот только что они значили, Узумаки не знала. Всматриваясь в маленькие и аккуратные символы, большинство из которых были похожи друг на друга, Наруто старалась найти хоть что-то, что могло бы ей помочь. Хотя бы одну зацепку, с чего ей следует начать!       Почти все названия, которые были написаны простым языком, оказались сложными для понимания. «Особенности построения фуинов для шиноби элемента огня». «Синтез печати и текста». «Водные фуины».       Неужели не было ни одного документа для начинающих изучать фуиндзюцу?!       Крохотная, едва заметная печать, почти не отличимая от остальных, почему-то привлекла внимание сразу после мысленных возмущений. Основа печати была такой же, как и на остальных зашифрованных такими же метками свитках — символ водоворота, вокруг которого рассыпались пять волнообразных запятых. Вот только на этой метке были ещё детали. Точки между запятыми. Четыре оборванных полосы, которое при соединении образовали бы крест. А у двух противоположных друг другу полос у основания виднелись по три перпендикулярных линии, совсем коротких, будто при начертании у мастера дрожала рука.       Наруто не думала слишком долго и просто ухватилась за этот свиток.       Столб пыли поднялся мгновенно, стараясь вызвать кашель, который бы громом пронесся по библиотеке, но девочка быстро уткнулась лицом в изгиб плеча, заглушая звук. Глаза заслезились, из-за чего пришлось какое-то время просто ждать, чтобы пыль осела и можно было спокойно открыть документ. Если, конечно, получится.       Свиток выглядел старым и забытым. Концы его растрепались и были немного надорванными, будто кто-то пытался открыть его, но так и не смог. Местами виднелись тёмные пятна, из тех, что обычно бывают от чая. А деревянное крепление, на котором свиток держался, с одной стороны уже подгорело и теперь оставляло на ладони угольный след, хотя такого точно не должно было случиться.       Наруто задумчиво провела рукой по туго свернутой бумаге, ощущая под ладонями шероховатую поверхность, пока, наконец, палец не наткнулся на печать. Свиток был холодным, даже чуть ниже температуры, которая поддерживалась в библиотеке, но фуин наоборот — был горячим, едва ли не обжигающим.       «Попробуй направить в него немного своей чакры», — предложил Курама, присоединяясь к ребёнку.       Послушно выполнив совет, девочка взялась за начало листа и ощутила, что ничего не вышло. Бумага была по прежнему намертво приклеена к остальному свитку, не давая возможности узнать, что внутри.       «Кровь Узумаки?» — спустя какое-то время вновь сказал Лис, но голос его был слишком неуверенным.       «Попробовать можно», — согласилась Наруто, прикусывая палец и морщась от боли.       Капля насыщенно-алой, густой крови скользнула на метку, которая отреагировала моментально. Короткое голубое свечение вокруг водоворота на печати на долю секунды охватило весь свиток, а потом с тихим щелчком обгоревшая часть крепления попросту открылась как на шкатулке. Наруто едва сдержала восторженный вопль, из-за чего пришлось прикусить губу и попытаться не прыгать на месте от восторга.       Свиток действительно оказался шкатулкой — хорошо замаскированной, но все же шкатулкой. Палочка для свитка была не тонкой, не больше сантиметра в диаметре, а настоящим футляром, вокруг которого вилась бумага, но внутри…       Наруто приоткрыла крышку, заглядывая внутрь. На самом дне футляра, скрученная в тонкий рулон, лежала полоска бумаги, которую девочка поспешила достать. Не больше десяти сантиметров в высоту, перевязанный рубиновой лентой свиток был подозрительно тонким и легким, а количество витков скрученного листа не превышало двух оборотов.       «Забирай его с собой», — скомандовал Курама.       «Но ведь… Он же библиотечный», — попробовала возмутиться Наруто, но Кьюби резко прервал ее.       «В деревне нет ни одного человека с кровью Узумаки, а Сенджу не в счет. Никто кроме тебя этот свиток распечатать не сможет, и уж точно не прочтет, так что просто забирай и все. А чтобы никто и ничего не заподозрил, посмотри еще что-нибудь интересное», — давил своими доводами Лис, зная, как лучше манипулировать ребенком.       Все равно ощущая неправильность своего поступка, Наруто спрятала тонкую бумагу под куртку, искренне надеясь, что она не делает ничего преступного. На душе словно кошки скребли, но Курама ловко отвлекал ее своими разговорами и размышлениями, только бы она вдруг не передумала и не решила, что все же стоит оставить свою находку в библиотеке.       Под неумолкающий голос Кьюби Наруто окончила осматривать первый стеллаж и перебралась ко второму. На нем информация находилась по большей части в виде книг и тетрадей, которые не слишком плотно забивали полки и явно были просто свалены в одну кучу, не поддаваясь никакой логике сортировки. Они не стояли по алфавиту, не относились к одному разделу или жанру (фуины с использованием элемента воды спокойно соседствовали с огненными, а земля застряла между ветром и молнией), даже авторы были разбросаны! Узумаки нашла две книги одного писателя, но стояли те на разных полках. В какой-то момент она подумала, что книги расставлены по размеру, но и здесь ее ждала неудача — толстячки ютились с тонкими брошюрами, а великаны в росте могли быть зажаты между двумя простыми тетрадями.       В конечном итоге пришлось читать название каждой книги, чтобы найти для себя хоть что-то.       К фуиндзюцу, основанном на чакре с использованием стихий и элементов, Наруто даже не стала прикасаться. Массивные работы тоже доверия не внушали, да и зачастую на них значились слишком сложные для ее понимания названия. Малыши наоборот были скорее дополнительной информацией к чему-то, но не зная первоисточник, сложно было сказать, какую информацию вообще можно почерпнуть из тонких книжек. А почерк в тетрадях по большей части оставлял желать лучшего, хотя и не везде.       В конце концов Наруто все же нашла для себя несколько небольших источников. Обычных размеров учебник (иначе его язык не поворачивался назвать) с основами каллиграфии, книга с информацией о том, с чего начинают чертить фуины и тетрадь с заметками, на чем и с помощью чего лучше начинать изучение фуиндзюцу, а также перечнем необходимых материалов для обучающихся. Решив, что на первое время ей будет этого достаточно, Узумаки удовлетворенно кивнула и, собрав из выбранного аккуратную стопку, направилась к библиотекарю.       Женщина уже ждала Нару, нетерпеливо посматривая на часы, и девочка мысленно поблагодарила Кураму, который проследил за временем.       — Я могу взять вот эти книги? — неуверенность вернулась, стоило только бабуле направить на ребенка взгляд своих колючих и черных глаз.       — Да, — только через минуту ответила библиотекарь и принялась медленно заносить в формуляр названия и дату выдачи. Она постоянно кривила губы и писала настолько медленно, что Наруто уже подумала, будто бабуля там чертит собственные печати. — Две недели, запомнила?       — Да, — послушно кивнула Наруто, прижимая к себе найденные сокровища и кланяясь. В голосе снова появились мысли, что библиотекарь сейчас наверняка раскроет ее преступление, и в таком случае даже ее благосклонность к фамилии Узумаки быстро сойдет на нет.       Но вместо этого бабуля только раздраженно махнула рукой, тем самым выпроваживая девочку, и принялась снова что-то писать в очередном формуляре.       Собака и Волк ждали ее на улице. Негромко переговариваясь, они иногда оглядывались по сторонам, словно кого-то ощущали, но не двигались с места, терпеливо ожидая Узумаки. Нару недоверчиво нахмурилась, неуверенная в том, нужно ли ей что-то сказать, чтобы привлечь к себе внимание, или же они сами ее заметят? Прикусив губу от размышлений, она потопталась на месте, а потом, впившись пальцами в книги, не громко прокашлялась. Мужчины мгновенно повернули головы к ней.       — О, ты уже все? — Волк озадаченно склонил голову, словно сова.       Наруто только кивнула. Тишина библиотеки и некая суровость ее заведующей навеяли на неё былые страхи одиночества, когда она покидала здание. Расставание с Гаарой стало ощущаться острее, а его присутствие рядом стало необходимостью. Они были вместе слишком мало времени, понимали друг друга с полуслова и были похожи. Новые знакомые, какими бы хорошими они не были, пока что оставались незнакомцами, из-за чего Узумаки ещё не была в них полностью уверена, хотя они и казались искренне обеспокоенными ее состоянием. Может, их доброта была наигранной? Такое уже было. О ней заботились.       А потом в нее бросили бутылку именно те, кто изначально проявил заботу.       И хотя мозг, убежденный далекими воспоминаниями, знал, что им можно доверять, сердце, наученное горьким опытом, не стремилось так быстро оттаивать после вновь вернувшейся грусти. Пока Анбу не расслабили плечи и вновь не сняли маски, демонстрируя мягкие улыбки и искреннее волнение за неё.       Переведя дыхание, Наруто едва заметно улыбнулась и подбежала к шиноби.       Она просто поверит ещё раз. Как ребятам из Акацуки. Как лекарю, который ее подвёз. Как всегда верила владельцам Ичираку или дедуле Третьему.       В этот раз ее не обманут. Она на это надеялась. Она в это верила.       И шагая рядом с Какаши и Обито, Наруто осторожно прикоснулась к своему кулону и улыбнулась — это украшение мгновенно нагрелось под ее пальцами, словно подтверждая ее мысли.       Все будет хорошо.