Начать сначала

      Убирая лишнюю краску с кисти, Наруто застыла над бумагой, сосредоточенно прикусив губу и почти не дыша. Мягкая шерсть с чернилами, ведомая на удивление твёрдой рукой, плавно вырисовывала символ водоворота — жирная точка в основании и три полных витка вокруг, которые заканчивались тонким хвостиком. Узумаки снова смочила кисть в чернила и занесла руку над бумагой, как в ее дверь громко постучали, а с улицы послышались крики и ругань.       В такие моменты она ненавидела свой день рождения.       Она прекрасно знала, что за всем этим последует. Сперва они будут шуметь. Через какое-то время начнут кричать проклятия в ее адрес уже прямым текстом, а не делая вид, вот как сейчас, что случайно оказались напротив двери ее квартирки и просто перемывают кости местному демону. А когда все это закончится, начнется настоящий ад. Ей выломают дверь взрослые мужчины, разобьют окна мальчишки с улицы, метко стреляя из рогаток, а потом начнется любимое развлечение деревни — охота на чудовище.       До последних двух этапов у нее было в запасе еще немного времени, в аккурат, чтобы закончить печать. Главное — отвлечься от постороннего шума, иначе одно неверное движение, и все пойдет прахом. В том крохотном свитке, который она украла под руководством Курамы, была масса незначительных на первый взгляд деталей, которые помогали ей в обучении. Так каждый элемент фуина, как оказалось, должен быть нарисован одними и теми же чернилами и не прерываться. Если уж начинал вести какую-то из деталей печати, то нельзя останавливаться на половине рисунка, иначе он не будет работать. Или кисть… Наруто и не думала, что новичкам лучше всего пользоваться кистями из рога быка и шерсти ласки. Она потратила все свои деньги на недельный рацион еды, только бы приобрести себе две таких кисти!       Но даже эти трудности и недоедание все равно не повлияли на решимость Нару. Каждый вечер, как только наступали сумерки и она заканчивала с проказами, побывала в библиотеке и тайком, удрав от очередного шиноби, который следил за ней, потренировавшись на каком-нибудь полигоне, она шла домой и принималась за фуиндзюцу. Краска уже не смывалась до конца с ее пальцев, почти все полки, которых и без того было немного, были заняты листами с черновиками и собственными пометками Наруто о фуинах, выписками из книг и чертежами с базовыми символами.       Сейчас ей нужно было закончить свою первую настоящую печать, чтобы все ее предыдущие труды не пропали даром. Фуин хранения для Узумаки, созданный наследницей клана. Он должен интуитивно запечатывать все важные для Наруто вещи, чтобы больше никто, кроме нее, не мог к ним добраться.       Узоры чертились медленно, а шум за дверями не утихал ни на мгновение. Рука готова была дрогнуть уже пару раз, испортив тем самым все старания, но Нару старалась контролировать себя, чему помогал и Курама. Последний завиток лег на бумагу вместе с тяжелым вздохом девочки и особенно громким ударом в дверь. Узумаки постаралась успокоиться и не обращать внимание на то, что вот-вот в ее квартиру вломятся, а она еще не закончила с печатью, иначе бы уже давно улизнула.       Тонкий поток ее чакры скользнул по пальцам точно в центр нарисованного водоворота, активируя тем самым фуин и не переставая думать о том, что именно ей нужно спрятать. Золотистое пламя на короткий миг осветило лист печати, а потом все ее материалы по фуиндзюцу начали стремительно исчезать из квартиры.       Наруто видела, как листы, тетради, свитки и книги становятся прозрачными, чувствовала, как кисть буквально растворилась в ее руке, а чернильница в один момент стояла с ногой девочки, а в следующий ее уже не было рядом. Наруто ощущала, как ее собственная чакра едва заметным, практически неуловимым потоком окутывает все важные для нее вещи, а после запечатывает их в нарисованный на тонком листе фуин. И все это было похоже на волшебство.       Вот только магия прервалась, как только дверь с оглушительным треском рухнула внутрь квартиры. Узумаки испуганным кроликом сжалась на полу, а потом ловко подскочила на ноги и ринулась из кухни в спальню к окну, чтобы оттуда забраться на крышу.       — Вот она! — пьяный голос какого-то мужчины прозвучал точно за спиной, а сразу за ним последовал звук разбивающегося окна.       Наруто сцепила зубы и ускорилась, буквально проскальзывая между рук неожиданно возникших перед ней мужчин, врываясь в комнату, босиком скользя по осколкам стекла, но боли сейчас не ощущала. В голове набатом звучала только одна мысль — она не успела. Еще бы пять минут!       Запрыгнув на кровать, Наруто отстраненно подумала, что кровь из израненных ног она вряд ли сможет выстирать. Быстро толкнув створку окна, в котором еще торчали остатки стекла, Узумаки забралась на подоконник и посмотрела на карниз крыши. Она еще пару дней назад заметила, что одна балка немного провисла и теперь не прилегала своим концом к металлическому покрытию, но все равно выглядела довольно крепкой, так что вес ребенка должна была выдержать. Вот только Наруто не учла расстояние.       До нужной балки ей нужно было прыгать около метра. И в обычной ситуации все было бы даже не плохо, но сейчас… Она стояла на тонком подоконнике, под ней было еще четыре этажа, а прыгать нужно было не вперед, а вправо, да еще и из-за стены.       — Попалась! — довольный голос, который Наруто мгновенно узнала, заставил ее кровь заледенеть, а ладони тут же взмокли. Этот мужчина… Именно по его указке его старший сын спустил на Нару собак в прошлом году. Узумаки опустила взгляд вниз, и голубые глаза тут же выцепили из толпы детей черную макушку и надменный взгляд тринадцатилетнего мальчишки с непропорционально крупным носом и выпирающим подбородком. Они оба были здесь.       «Ты сможешь!» — прорычал Курама, зверея внутри, готовый вцепиться зубами в глотки обидчиков и растерзать их за то, что они заставляли семилетнего ребенка дрожать от страха.       Наруто быстро вытерла руки о футболку и, коротко обернувшись через плечо, быстро осмотрела свою спальню.       В двери виднелись двое, уже с бутылками дешевого саке в руках, хотя было только десять утра. На кухне, которая немного виднелась из комнаты, еще один мужчина пытался поднять лист с печатью, но не мог этого сделать — фуин словно приклеился к полу. В самой же спальне было еще двое. Один — тоже с саке, второй — тот самый хозяин собак — рослый и крепкий брюнет с квадратной челюстью и хитрым прищуром глаз.       — Прыгай, может, сдохнешь наконец! — криво и алчно улыбаясь, сказал он и сделал шаг в сторону Наруто.       Она больше не думала, а просто действовала. Направив чакру в ноги и мысленно благодаря Кураму за то, что он заставил ее заниматься контролем чакры еще в Суне, Узумаки оттолкнулась от подоконника и прыгнула в сторону нужной ей балки. Все еще влажные пальцы зацепились за шероховатое дерево, и она ощутила, как с десяток заноз впиваются ей в кожу. Тело резко дернулось вниз, из-за чего плечи больно рвануло от тяжести собственного тела, но Наруто продолжала висеть, напрягая руки, чтобы не рухнуть вниз. Переведя дыхание, она немного качнулась вперед, потом назад и снова вперед, наращивая амплитуду движений, пока не смогла закинуть ногу на крышу.       Теперь начиналось самое сложное.       Скользкими руками Наруто перебралась к краю балки, осторожно и медленно, чтобы нога пока так и оставалась на крыше. Сперва закинуть одну руку, а после подтянуться. Немного изменить наклон тела, чтобы не рухнуть вниз, потому что пока еще только одна половина, да и то меньшая, будет на крыше. В конце концов, она же не кошка, на четыре конечности не приземлится.       — Эй, а демоны теперь еще и лазать по крышам научились? — прозвучал из окна ехидный голос.       Наруто вздрогнула и из-за этого едва не потеряла равновесие. Мужчина был взрослым и довольно высоким, из чего следовало одно — его руки были длинными. Попроси он помощи у своих приспешником, они с удовольствием придержат его, а он с легкостью дотянется до девочки и одним движением сдернет ее вниз.       «Еще и оправдается тем, что пытался тебе помочь, а ты сама не удержалась», — бесновался Курама, раздраженный в первую очередь тем, что не может помочь девчонке.       Ей нужно всего лишь пара минут!       Чакра заколола пальцы, когда Наруто повисла на одной руке, а второй тем временем пыталась найти, за что держаться на крыше. В итоге пришлось направить всю чакру в руку на крыше, чтобы не сорваться. Практически свисая с крыши, Наруто перевела дыхание и буквально забросила свое тело наверх.       Три секунды ей дали на то, чтобы отдышаться и понять, что она не сорвалась вниз с пятого этажа, а действительно сделала это — спаслась. А через три секунды она услышала полный бешенства крик:       — Монстр на крыше! Надо ее согнать!       Быстро вскочив на ноги, Наруто бросилась бежать к водостоку. Она неоднократно взбиралась по нему вверх, поэтому спуститься труда не составило, вот только она совершенно забыла, что внизу ее тоже ждали.       Толпа парней от восьми до четырнадцати с злыми улыбками на лицах, явно подражая тем самым своим родителям, стояли перед ней с палками и камнями в руках. Лис сходил с ума внутри, жаждая вырваться на свободу и проучить всех наглецов, что посмели даже просто угрожать его джинчуурики. Сама же Наруто застыла, переводя взгляд с одного лица на другое и опасаясь увидеть среди них кого-то, кому прежде доверяла.       «Какого черта Какаши и того Учиху отправили на миссию именно сейчас? — ругался Курама, но в то же время быстро проанализировал ситуацию, максимально незаметно просканировал местность и тут же прокричал Узумаки направление. — Налево и прямо!»       Наруто сорвалась бежать. Она сможет от них улизнуть, она верила в это, как и в то, что она не зря тренировалась все это время. Отец бы ею гордился — она могла развить скорость, которая бы не уступала чуунину или слабому джоунину, она была в этом уверена.       Чуть больше чакры в ноги… Не оборачиваться… Не оббегать небольшие препятствия, а перепрыгивать их…       Голос одного из мальчишек, который вдруг радостно завопил, все же вынудил Нару обернуться. Они отстали от нее, вряд ли теперь смогут догнать, но расслабляться не стоило. Ей всего-то нужно добежать до леса, а там скрыться в деревьях уже не будет проблемой. И почему все шиноби, которые присматривают за ней, именно в этот день отсутствуют?       Она посмотрела вперед слишком поздно. Несясь со всех ног, Наруто врезалась в кого-то настолько сильно, что в глазах на мгновение потемнело. Тело по инерции начало падать назад, но крепкие руки того самого мужчины, в которого она и врезалась, не дали ей рухнуть на землю. Узумаки зажмурилась. Сейчас этот человек поймет, кто перед ним, и больше ей не скрыться.       — С тобой все в порядке? — с какой-то странной интонацией спросил мужчина.       Наруто неуверенно приоткрыла один глаз и тут же его закрыла. Перед взглядом стояла просто невероятно насыщенная зелень, которая никак не вязалась с гражданскими, но и шиноби вряд ли принадлежала. Она снова нерешительно подняла веки, но в этот раз решила поднять взгляд вверх.       Лицо с просто невозможно огромными бровями улыбалось так широко и ярко, что Наруто едва не ослепла.       — Я — Майто Гай, юная девушка! А вы…       Он замолчал и внимательно осмотрел застывшего ребенка.       Испачканная футболка, пижамные штаны, босые ноги в крови, затравленный и испуганный взгляд. Но в первую очередь — растрепанные светлые волосы и огромные голубые глаза. Гай никогда не отличался хорошей памятью, но ее помнил.       — Ты ведь… Это кто сделал?       Наруто сглотнула и резко дернулась, готовая вновь убегать, когда позади нее раздалось предвкушающее улюлюканье ее преследователей.       Гай напрягся, давление его рук на тонкие и хрупкие плечи усилилось, но не болезненно, а в защитном жесте.       — Иди, я разберусь.       — Спасибо, — только и смогла ответить Наруто, сворачивая вправо, где чуть дальше будет узкий проход между улицами, которым обычно не пользовались. Там она и передохнет.       Дыхание было тяжелым и прерывистым. Никак не получалось набрать полную грудь воздуха, но у нее было немного времени передохнуть, чтобы потом вновь начать бежать, но теперь уже точно в лес. Упершись ладонями в колени, Узумаки сделала глубокий вдох, после выдох, и в который раз за эту неделю пожалела, что Обито и Какаши ушли на миссию встречать Рин. Где-то шумели люди, Курама вновь сканировал местность, выбирая, каким путем им отправиться дальше, но для девочки тишина проулка сейчас была благодатью.       Пока ее не нарушило рычание собак.       Наруто вздрогнула всем телом, страх прошелся по позвоночнику и холодом сковал пальцы, а нога со шрамами отозвалась острой болью как напоминание пережитого кошмара. Она неверяще посмотрела в ту сторону, откуда она прибежала, едва ли не физически чувствуя, как клыки и зубы впиваются в тонкую ногу и, довольно рыча, разрывают нежную кожу, пуская первую кровь.       Тот самый мальчишка стоял с расслабленным и довольным лицом садиста и лениво придерживал на поводке двух огромных и рычащих псов. Наруто не боялась собак, в конце концов, они были призывными животными Какаши, а Паккун и вовсе пару раз оставался с ней, но эти чудовища… Они внушали Наруто такой ужас, которого она не испытывала никогда за свои уже семь лет.       — Далеко не убежала, — плотоядно улыбнулся мальчишка и словно случайно приспустил поводки. Псы резво дернулись вперед, но вновь замерли, когда цепи на шеях немного натянулись. Наруто же шарахнулась назад, впиваясь лопатками в необработанный камень стены и наступая и без того израненными ногами на битые бутылки. Вот только боли все еще не было — она придет позже, когда девочка наконец окажется в относительной безопасности.       Крепко сжав кулон в руке, ища в нем поддержку и ощущая ответное тепло, которое на мгновение опалило ее и тем самым дало новые силы, Наруто сделала еще пару шагов назад, переводя взгляд с собак на их хозяина, который продолжал все так же ухмыляться. Он неторопливо подошел к собакам и отстегнул от каждой из них цепь, лениво потрепал их по холкам и оставил лежать руки на головах животных, которые послушно застыли под касаниями хозяина.       «Беги на главную улицу! Живо!» — вдруг зарычал в ее голове Курама непонятным голосом. Он будто что-то ощутил, но пока не спешил делиться своими открытиями с джинчуурики.       — Фас, — короткое слово стало пусковым крючком. Мальчишка поднял руки и псы сорвались с места в сторону Наруто, которая, едва прозвучала команда, помчалась в указанном Курамой направлении.       Заливистый и холодный смех молодого хозяина псов, который побежал за своими питомцами, звучал в ушах, пока Узумаки, заливаясь слезами, бежала вперед. Людей практически не было, все словно разом исчезли.       Она мельком заметила отца паренька, который, увидев, как убегает Наруто, рассмеялся один в один как сын и, ухмыляясь злобно и торжествующе, ускорил шаг, чтобы посмотреть на картину, что развернется, когда собаки достанут свою цель.       Ноги болели от усталости, раны начинали гореть, будто к ним приложили каленое железо, слезы застилали глаза, из-за чего Наруто ничего не видела, но продолжала бежать, уже даже не разбирая дороги. Пока вновь в кого-то не врезалась.       — Тише, дитя, — мужчина, в которого она врезалась в этот раз, также как и Гай, не дал ей упасть и притянул к себе, когда перед ним возникли псы.       Наруто не столько увидела, сколько ощутила, что незнакомец коротко взмахнул рукой и уже в следующий миг собаки заскулили, подвывая от страха. Отец с сыном появились через пару минут, за которые Наруто смогла проморгаться и теперь, дрожа от ужаса и паники, боязливо оборачивалась на своих обидчиков и неосознанно жалась к неожиданному защитнику.       — Эй, дядь, оставь моих собак в покое! Да и эту дрянь отпусти.       Хриплый голос парнишки звучал преувеличенно-высокомерно. Его отец сперва тоже хотел что-то добавить, но вдруг резко побледнел и вцепился в сына, заставляя того замолчать.       — Простите, мы… Мы сейчас же уйдем, — обидчик склонился в подобострастном поклоне, пряча глаза, пятясь и утаскивая за собой растерянного ребенка.       — Минуточку, — довольно резко произнес мужчина, теснее прижимая к себе Наруто. — Что сделала эта девочка, что вы спустили на нее своих собак?       — Она… она…       Узумаки никогда не видела такого испуга на лице этого мужчины, который мучил ее в прошлом году. Незнакомец же презрительно фыркнул и махнул рукой, отпуская владельцев дьявольских псов.       — Я запомнил ваши лица, так что прочь. Хокаге с вами разберется. Или мы, — ровным голосом добавил спаситель.       Наруто никогда не видела, чтобы кто-то бледнел сильнее, чем уже было. Оттенок кожи вдруг стал едва ли не серым, и брюнет быстро, насколько это было возможно, попятился, уводя за собой испуганного, но ничего не понимающего сына.       — Теперь ты…       Ей не было страшно. Просто больше, чем сейчас, она не могла бояться. В ней дрожал каждый нерв, а тело начинало осознавать, что ранено и устало.       — О Ками, что они с тобой сделали, дитя?! — в голосе незнакомца звучал неподдельный шок и недоверие, когда он присел перед Наруто на колени и принялся рассматривать ее кровоточащие ноги.       Она неуверенно посмотрела на мужчину перед собой и не смогла удержаться. Рот будто сам приоткрылся в недоверии, когда глаза выцепили алые, как рассвет, волосы мужчины.       Узумаки.       Он не смотрел на ее лицо, только на ноги, осторожно прикасаясь к ранкам длинными и холодными пальцами, при этом что-то негромко бормоча себе под нос. Курама внутри Наруто довольно улыбался, потягиваясь в клетке и подергивая ушами.       Мужчина медленно, осматривая теперь всю девочку перед собой, поднимал глаза, не упуская ни одной детали. Дырка на правом колене. Пятна чернил на дрожащих пальцах. Едва заметные мозоли в тех же местах, где и у него, да и у любого из их клана. Измятая и грязная футболка. Прядь волос в краске. Глаза остановились на лице ребенка и сперва он просто замер, даже не осознавая до конца, почему именно застыл, пока мозг вдруг не заработал с удвоенной силой.       Он уже видел эти глаза, разрез — как у одной знакомой ему когда-то девчонки, и цвет — как у ее избранника. Немного вздернутый нос. Видел такие же губы. Округлое лицо. Этот цвет волос, чуть менее насыщенный, но столь близкий…       — О боги… — он потрясенно смотрел на девочку перед собой, которая стояла зажатая и скованная, отводила взгляд в сторону и вытирала слезы с отмеченных симметричными полосками щек.       — Акихико, что-то случилось? — еще один незнакомый голос, в этот раз женский, заставил Наруто вздрогнуть и резко обернуться в сторону говорившей. Еще одна Узумаки.       Акихико скрипнул зубами от злости, стоило только страху промелькнуть в глазах ребенка, когда она услышала голос его товарища.       — Как тебя зовут? — мягко, чтобы больше не пугать девочку, спросил мужчина.       — Наруто. Наруто Узумаки, — шмыгнув носом, ответила она.       Он шумно выпустил воздух и, не отворачиваясь от ребенка, коротко бросил женщине:       — Минами, предупреди Главу, что я буду с гостьей.       — Акихико, кто она? — женщина перевела взгляд с мужчины на ребенка и застыла. — Она же…       Не говоря больше ни слова, Минами ринулась вперед, в сторону башни Хокаге, стремительно удаляясь от дрожащей девочки и друга.       — Давай я тебя понесу? — предложил Узумаки, теперь еще более внимательно рассматривая ребенка. Внимание почему-то привлек кулон на шее, за который Наруто тут же взялась, пряча его от посторонних глаз и немного хмурясь, но все же кивнула и немного неуверенно и смущенно забралась ему на руки.       Ага, неосознанно отметил аловолосый, этой вещью она дорожит. Это хорошо. Значит, у нее есть друзья. Хотя в это и верилось с трудом, особенно после сцены, которую он только что увидел и которую предотвратил.       Он повел пальцем, вырисовывая в воздухе короткий фуин, чтобы обнаружить следы повреждений или влияния на Наруто, а заодно определить, действительно ли она из их клана. И в то же время он надеялся, что она не поймет, что он делает. Кровь отозвалась на зов клана, подтверждая, что девочка на руках — наследница Узумаки. На ее теле были шрамы и печать. Последнее заставило его добавить еще один фуин, чтобы понять цель печати на такой маленькой девочке.       Огненная, алая чакра вспыхнула перед его внутренним взглядом, выбивая воздух. Пламя дьявольской Ки разливалось от печати — крепкой, сильной, надежной, но созданной не Узумаки, хотя и основанной на их технике. Акихико знал, кому она принадлежит, кто ее создатель и творец. И вместе с этим открытием понял, что впервые не может определиться со своими чувствами — злится он на Минато за его поступок или же гордится тем, что тот оказался столь способным?       — Как вас зовут? — тихо поинтересовалась Наруто.       — Акихико Узумаки, — он едва не пропустил ее вопрос, задумавшись над поступком Намиказе. — Откуда у тебя эта фамилия? Она принадлежит нашему клану.       Нужно было сразу все узнать. Вдруг он ошибся… Хотя о чем он? Сам ведь только что проверил ее. И кровь, и наследие в ней, и печать, которую Минато не доверил бы никому, кроме…       Мужчина с трудом удержался от того, чтобы не скрипнуть зубами от злости. Чертова Коноха! Они заставили все деревни и страны поверить, что джинчуурики Кьюби стала Рин Нохара, а дочь Четвертого Хокаге умерла во время родов вместе с матерью! Немного злорадную улыбку, которую, благо, Наруто не увидела, он все же не смог сдержать.       Сейчас Глава встретиться с нынешним Хокаге и Советом, и Акихико им совсем не сочувствовал.       — У меня мамина фамилия, — спустя какое-то время ответила Наруто, будто не до конца была уверена, что стоит отвечать на его вопрос. Что ж, учитывая то, как к ней относятся в деревне, он не удивлен, что она такая недоверчивая.       Их уже ждали. Вся процессия, прибывшая в Коноху, чтобы обновить защитные фуины барьера, ограждающего деревню от врагов, стояла и терпеливо ожидала Акихико. Многие удивленно переглядывались, наверняка обменивались мнением о том, кого он же несет, но он знал, что они быстро все поймут. Всего-то им нужно будет взглянуть на неё. Минами молодец, не сказала, с кем он.       — Ты не часто приводишь ко мне гостей, мой дорогой племянник, тем более таких маленьких и раненых, — Глава клана улыбнулся в бороду, вот только длилось это недолго. Улыбка быстро спала с его лица, когда он посмотрел в лицо девочки. — Кушина…       Наруто резко вскинула голову, ошарашенно глядя на старика перед собой. Он был высоким, так что даже находясь на руках у Акихико ей все равно приходилось задирать голову вверх, чтобы посмотреть на говорившего.       Когда-то красные волосы поседели, а нижняя половина лица была скрыта за густой бородой. Но глаза — голубые, с фиолетовыми прожилками… Совсем как у ее мамы.       Старик перед ней не двигался. Он жадно рассматривал каждый сантиметр ее лица и тела так подробно, что в какой-то момент Наруто не выдержала и взялась за кулон, снова ощущая от него успокаивающее тепло. Дедуля перед ней явно знал ее маму. Возможно, он даже какой-то ее родственник по материнской линии. Наруто не была в этом уверена, но мысль была приятной, так что она бы не отказалась от такого.       — Мне нужно переговорить с Хокаге и его Советниками, — вдруг провозгласил Глава.       Остальные члены клана удивленно переглядывались, но молча выполняли свои обязанности, явно зная, что и кому нужно делать. Трое быстро отделились от группы и скорым шагом направились к башне Хокаге, оставшиеся выпрямились и полукругом обступили главу, алым и прекрасно-пугающим пламенем стоя точно в центре улицы. Наруто бегло осмотрелась — обычно оживленная улица сейчас была удивительно тихой и безлюдной. Клан Узумаки скорее всего боялись или же просто не хотели вызвать их гнев. Оба варианта казались невероятными и вгоняли Наруто в какой-то священный трепет.       Она была частью этого клана.       — Итак, дитя, как тебя зовут? — спросил мягко и нежно Глава, ласково улыбаясь.       — Наруто, — представилась она в ответ, неуклюже склонив голову в почтительном жесте, потому что иначе на руках у Акихико не вышло. — Можно я сама пойду?       — Ты совсем легкая, а твои ноги ранены, поэтому можешь остаться у меня, — улыбнулся мужчина, усаживая Нару на одну руку, чтобы ей было удобнее.       Как отцы носят своих детей.       Она нервно сглотнула, когда сравнение всплыло в ее мыслях.       Акихико и Глава переглянулись, что не скрылось от голубых глаз джинчуурики. В их взглядах мелькнуло что-то темное, что заметил Курама и тут же ухмыльнулся, несколько предвкушающе и ехидно. Глава клана еще раз улыбнулся Наруто и плавным шагом двинулся к башне, величественно ступая по улице. Узумаки шли ровным шагом, но не следили за строем или же статусом. Хаотичный строй выглядел как…       Наруто нахмурилась, пытаясь понять, как именно движется их процессия. Точно в центре шел Акайо-сама (если бы не Курама, Наруто бы в жизни не вспомнила имя старика), чуть позади и слева — Акихико с самой девочкой, но дальше все было крайне запутанно и непонятно, хотя наверняка какой-то узор вырисовывался в этих движениях.       Она не помнила, кто и когда сказал ей, что иногда на вещи нужно смотреть под другим углом, но Нару вдруг ярко представила их группу, как бы они выглядели сверху. И все это очень напоминало…       — Водоворот, — крутя головой по ходу движения невидимой спирали, потрясенно шепнула она, чем вызвала короткий смешок несшего ее мужчины.       — А ты быстро поняла. Многим так и не ясно, как мы движемся.       — А разве это практично? Ну, в бою или просто при движении куда-то? — решила все же спросить Наруто, разрываемая изнутри любопытством.       — Такое построение используется крайне редко. Оно скорее как предупреждающий сигнал — пусть ожидают от нас наихудшего, — спокойно пояснил Акихико.       — Наихудшего? — непонимающе моргнула Нару. Кто? Дедуля Пятый и Совет?       — Ты ведь знаешь, кто твоя мать? — требовательно и с какой-то надеждой глядя в широко раскрытые детские глаза, спросил мужчина, а дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Кушина Узумаки была родной и единственной внучкой Главы нашего клана, маленькая химе Наруто.

***

      Курама был счастлив. Он довольно разгуливал по своей клетке, скалясь и вспенивая воду хвостами, когда голос Акайо-самы за дверью кабинета Хокаге повышался и в нем звучали требовательные интонации. При очередном возгласе Лис едва не расхохотался и так широко улыбнулся, что Наруто все же не выдержала.       — Я тоже хочу знать, что там происходит! — потребовала она.       Физически она была с Акихико в коридоре, чуть не доходя до рабочего кабинета Хокаге, куда не доставал основной массив шума. Мысленно же она была рядом с Девятихвостым и пыталась узнать от него, что же творится за закрытыми дверьми.       — О, наслаждайся! — милостиво протянул довольный Кьюби, как можно удобнее располагаясь на полу, и неожиданно добавил. — У тебя прекрасный прадед!       Наруто удивленно посмотрела на биджу. Редко кто из людей удостаивался хорошего слова от Курамы, обычно он называл всех лысыми обезьянами или же, когда был в более хорошем расположении духа, не смышлеными щенками. И просто щенками, когда злился.       Решив оставить эту мысль на потом, Узумаки переплела свою чакру с чакрой Курамы и прислушалась, различая по голосу и интонациям владельцев беседы.       — …Я имею полное право сейчас же забрать ее к нам в Узушио! — Акайо-сама говорил громко и властно, явно не считаясь с должностью Хокаге, но не кричал.       — Не можете! — низкий женский голос, по всей вероятности, принадлежал старейшине Кохару. — Она житель Конохи и наследница Четвертого, не говоря уже о том, что она наша джинчуурики!       — О, так вы вспомнили, что она дочь Минато? Где же вы были этим утром, когда за ребенком гнались спущенные для охоты на нее собаки? — сарказм сочился таким ядом и презрением, что Наруто едва не передернуло. Глава Узумаки пугал.       — Ложь! — прохрипел Хомура.       — Вы обвиняете нас во лжи? — голос Акайо-самы стал угрожающе-низким и тихим. — Вы, кто сообщили мне семь лет назад, что моя внучка, правнучка и зять погибли, когда Кушина рожала и печать не выдержала из-за вашего мастера-недоучки фуиндзюцу, хотя мы предлагали прислать нашего надежного и опытного человека? Вы, кто скрывали ребенка, когда мы каждые два года прибывали в деревню, усиливая защитные печати деревни? Вы все еще хотите обвинить во лжи мой клан?       В кабинете повисла тишина, которую нарушил Пятый, прокашлявшись.       — Мы виноваты, Акайо-сама, но это не отменяет того факта, что Наруто является жителем Конохи и дочерью моего предшественника.       — О! — короткий возглас Главы Узумаки опять таил в себе угрозу. — Но вы, кажется, забыли, что сейчас я ее единственный прямой родственник, а она еще и химе нашего клана и всего Узушио. Даже даймё согласится, что Наруто должна вернуться с нами.       — Вы не можете! Она джинчуурики Конохи! — скрипучий и неприятный голос принадлежал, скорее всего, Данзо.       — А кто создал фуины, чтобы удерживать хвостатых в человеческом теле? При желании мы можем снять нашу печать, и тогда разбирайтесь с последствиями сами. Ведь джинчуурики, как вы настаиваете, ваша.       Когда-то Наруто считала, что нет никого страшнее односельчан, которые нападали на нее в ее день рождения. Но сейчас, слушая голос своего прадедушки (она все еще не могла с этим свыкнуться), девочка понимала, что страшнее всего будет встретиться с холодной яростью Главы клана. Даже просто подслушивая его, она чувствовала ледяной холод от его слов, который буквально примораживал к месту.       — Даймё обвинит вас в предательстве и объявит вам войну! — закричал Хомура, больше не сдерживаясь. — Каким бы могущественным кланом вы не были, вы не можете продержаться вечно!       — Это угроза? — в голосе прадеда послышалось мрачное веселье и какое-то предвкушение.       — Конечно же нет, Акайо-сама, — успокаивающе произнес Хокаге. — Но вы ведь понимаете, что Наруто не просто химе еще и Конохи, как дочь Четвертого, а не только Узушио, но и действительно важная часть деревни, даже если ее основная роль заключается в том, что она оружие для защиты Листа. Даймё согласится с родственными узами и тем, что она наследница клана Узумаки, но ее должность сосуда биджу — это совсем другое.       — Я понимаю все это, Хокаге-сама. Я разбираюсь в политике даже лучше вашего, и никто из присутствующих здесь не может этого отрицать. Но позвольте задать вопрос. Если Наруто так важна деревне, то что Коноха делает для нее?       В кабинете вновь воцарилась тишина, но ненадолго, потому что Глава продолжил.       — Я провел с девочкой не больше десяти минут. И знаете, что же я видел? Испуганного и недоверчивого ребенка, который не знает, что такое доброта. Сегодня ее день рождения, а вместо поздравлений она получила израненные ноги и побег от жителей вашей деревни, которые еще и спустили на нее собак. Те немногие, кого мы видели, пока дошли сюда, смотрели на нее с таким отвращением и злостью, будто Наруто лично уничтожила Коноху семь лет назад. Она слишком худая и маленькая, как для своего возраста, а значит — недоедает. На ней старые вещи не по размеру — она не может позволить себе ничего качественного и нового, хотя как химе, о чем вы только что напомнили, Хокаге-сама, она не должна ни в чем нуждаться. Когда Хаширама Сенджу основал деревню и взял в жены госпожу Мито, а после она стала первой джинчуурики, ее почитали как богиню, что хранит в себе зло и не дает ему выбраться, пока ее муж добивался мира и добра для всех. Мы, Узумаки, поддерживали и одобряли решения Конохи, но что-то Лист больше не следует той Воле Огня, которую хотел вам оставить Шодай Хокаге. Она умерла с Минато и Кушиной, в тот самый миг, когда вы все, кто находится в этой комнате, приняли решение скрыть ребенка и сделать ее изгоем, а не героем.       Наруто изо всех сил прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Низко опустив голову, только бы никто не увидел ее лица, она присела на пол, делая вид, что устала стоять на ногах и теперь просто отдыхает. Рука сама нашла кулон и крепко сжала его в ладони, ощущая приятное и такое родное царапанье песка по коже и близкое тепло, которое точно принадлежало Гааре. Даже находясь в другой стране, он все равно поддерживал ее, пока здесь за нее заступался ее прадедушка.       В груди было тесно от сдерживаемых слез и ощущения своего места в деревне.       Кулон кольнул пальцы и на мгновение обжег, будто напоминал, что все будет хорошо. Наруто невольно хихикнула и неосознанно прикоснулась губами к подарку, шепча тихо:       — Спасибо, Гаара.