Начать сначала

Клан Узумаки обосновался в Конохе на неделю, молча забрав Наруто с собой из башни Хокаге и разместившись на одном из старых и никому уже ненужных полигонов. Они быстро что-то чертили на земле, из-за чего воздух покрывался рябью и блестел, словно радуга. Только через несколько минут наблюдения за происходящим Нару поняла, что они рисуют охранные фуины и активизируют их. Воздух дрожал от количества чакры и энергии, пока часть делегации создавала барьер, а остальные начали возводить жилище. — Что значит — сейчас поставим дом? — полюбопытствовала Наруто. — Это же долго. И сложно. Акихико весело рассмеялся и щелкнул девочку по носу, из-за чего ее первым желанием было отшатнуться и убежать, но Курама и собственные храбрость и безрассудство, которые всегда заставляли ее делать глупости (вроде бросаться на шиноби ради защиты джинчуурики), заставили остаться на месте. — Мы всегда путешествуем не с пустыми руками, да и палатки не для нас, когда мы можем запечатать целый дом, — подмигнул Акихико, но в его глазах мелькнула тревога, когда он все же заметил легкую дрожь Наруто на его щелчок. — Вы запечатали дом? — переспросила Наруто, недоверчиво изогнув бровь. — Сама смотри, — довольно произнёс мужчина и указал на четверых людей, которые разворачивали свои свитки и о чём-то переговаривались. — И они сейчас прям там дом поставят? — Именно. Нужно расположить его строго по сторонам света, а у каждого из мастеров своя часть здания. Для того, чтобы установить жильё, нужно много чакры и ее хороший контроль, плюс — действовать максимально слаженно. Видишь, они расходятся от центра на абсолютно равное расстояние? В зависимости от того, насколько далеко друг от друга они отойдут, такого размера и будет дом. — А они сейчас не слишком далеко отошли друг от друга? — с сомнением протянула Наруто. Акихико прищурился, высматривая, что именно делают соклановцы, а после улыбнулся и довольно ответил: — Будет традиционный дом. С внутренним садом. Да и нас ведь немало, а тебе ещё и понадобится своя комната и кабинет для изучения фуиндзюцу. — Мне? — переспросила Наруто, предполагая, что ослышалась. — Конечно, — кивнул Акихико, располагаясь напротив девочки и присаживаясь на покорёженный пень. — А теперь давай ноги. Пусть ты и не ходила с тех пор, как встретилась со мной, но раны ведь сами собой не затянутся. Вот только была проблема — они уже затянулись. В кипящей повсюду чакре, как в башне Хокаге, так и здесь, Наруто с Курамой воспользовались появившейся возможностью, и теперь она могла спокойно разгуливать на своих двоих, не прося ничьей помощи. Страх поднялся из глубин души, тяжелым камнем осев в груди. У неё были окровавлены ноги, но свежих ран от стекла больше не осталось. Что ей делать теперь, когда они увидят, кто она на самом деле? Они, конечно, знают, что именно она джинчуурики, но знать и видеть своими глазами, на что она способна, на что способен Курама — это было совсем другим. Мужчина видел, ощущал, как волна паники накрыла ребёнка и буквально пригвоздила к месту. Девочка старалась даже не дышать и все время смотрела на свои ступни, словно те могли волшебным образом исчезнуть, а ей в таком случае не пришлось бы их показывать. — Наруто? В чем дело? — взволнованно спросил Акихико, беря ее за руку и легко сжимая тонкие, маленькие пальцы в своей ладони. Она была слишком хрупкой. — Я в порядке. Вот только дрогнувшая рука и дёрнувшиеся пальцы указывали на другое. Что же было не так? Она опасалась, что он причинит ещё больше боли ее и без того израненным ногам? Он не сразу понял причину ее страха, когда увидел, что ступни ребёнка целы. На пятке правой ноги ещё виднелась полоска шрама, но самого пореза уже не было, из-за чего Акихико облегченно вздохнул — она исцелилась. Слишком быстро даже по меркам Узумаки, но была цела… И только мысль о слишком хорошей регенерации заставила его понять Наруто. Вряд ли она сама залечила свои ноги. Скорее всего это было дело рук Кьюби, который исцелял свой сосуд, заботясь в первую очередь о собственной безопасности. Это было логично и просто. И объясняло страх Наруто — ее всегда избегали из-за того, что она джинчуурики, так что она наверняка подумала, что и здесь к ней будут относиться так же. Гнев опалил его настолько сильно, что Акихико, обычно прекрасно себя контролирующий, не смог сдержаться. Ей было всего лишь семь лет! Так какого черта она вместо заботы, понимания и уважения получила все это — ненависть, презрение, отвращение? — Пойдем, — протянув руку ребенку, произнес мужчина, стараясь не выдавать своей злости. Наверняка ведь на свой счет примет. Наруто послушно приняла помощь и пошлепала босыми ногами по желтеющей траве. Хорошо, что день выдался теплым, иначе бы она уже окоченела от холода в своей пижаме. Словно услышав ее мысли, рядом возникла Минами с несколькими сумками в руках и довольно ими потрясла. — Одежда и обувь! — радостно провозгласила женщина, подпрыгнув на месте, из-за чего ее волосы, собранные в высокий конский хвост, тяжело качнулись за спиной. — Дом еще не поставили? — Скоро закончат. Присмотришь пока за Наруто? — посмотрев на девочку и мягко ей улыбнувшись, спросил Акихико. — Мне нужно поговорить с Главой. — С радостью, — кивнула Минами и присела на корточки напротив ребенка. — Давай пока наденем обувь? Вряд ли приятно ходить босой в октябре. Нару смущенно кивнула, следуя за женщиной, которая отошла немного в сторону, явно стараясь никому не мешать. Это было так непривычно. Ощущать на себе любопытные, но добрые взгляды, полные заботы и какой-то тихой светлой грусти. Ей улыбались, добродушно касались ее плечей или головы ласковыми жестами, делали подарки. За две минуты, пока она шла за Минами, ей в волосы прикрепили заколку и накинули шарф на плечи. И никто не пытался ее задеть или ударить. «Вот и у тебя появилась семья», — довольно зарычал Курама, окутывая джинчуурики новой порцией тепла. «Это ты меня к ним привел», — чувствуя ком в горле, пробормотала в ответ Узумаки. «Я не был уверен, что это твой клан, — признался Кьюби. — Чувствовал что-то знакомое, как у Мито и твоей матери, но мог и ошибиться». «Спасибо тебе, Курама!» — шмыгнула носом девочка, что тут же услышала Минами. — О Ками! Ты, должно быть, совсем замерзла! — по-своему все расшифровав, воскликнула женщина. — Так, вот, садись на этот камень. Послушно усевшись на указанное место, Наруто с удивлением смотрела, как Минами достает из-за пояса, а после и распечатывает пару тонких свитков, в одном из которых нашлось полотенце, а во втором мазь. — Я не ранена, — тихо произнесла девочка. — Да? — удивление красноволосой было таким сильным и искренним, что Наруто не сдержала смешок. — О, ну тогда ладно. Тогда продолжим. Ты уж прости, с теплой водой я не в ладах, но пока что и так сойдет, да? — Угу, — немного настороженно кивнула джинчуурики, пытаясь понять, что же собирается делать женщина напротив. Три коротких ручных печати были сложены легко и довольно медленно, очевидно, чтобы Наруто их запомнила. Правая рука Минами мягко, практически нежно легла на землю, где уже через мгновение появилась сперва небольшая лужица, а после и забил вверх крохотный источник. — Вау, — только и смогла произнести Наруто, глядя, как женщина смачивает полотенце в бьющем ключе. — Ничего особенного, — смущенно отмахнулась Минами. — В бою моя водная стихия не поможет, но вот для выживания — да. Я могу использовать только родниковую воду, а с чем-то посущественнее не справляюсь — мы с большими объемами воды явно не дружим, хотя и живем по-соседству уже почти тридцать лет. Зато я хорошо готовлю и сама придумываю фуины. — Это все так здорово! — восторженно заявила Наруто. — Когда я стану куноичи, то тоже хочу что-нибудь такое, чтобы помогать другим! Минами замерла, вытирая ноги ребенка от крови прохладным влажным полотенцем, а потом перевела удивленный взгляд на кроху перед собой. — Помогать другим? — переспросила она, думая, что ослышалась. Наруто сделали столько зла, а она хочет помогать другим? — Да! — кивнула девочка. — Я не хочу, чтобы люди вокруг меня страдали! Мне не нравится, когда они причиняют друг другу боль, мне страшно представить, что может быть война. Я хочу всех защищать! Я бы хотела стать настолько сильной, чтобы позаботиться обо всех и чтобы показать всем, что можно жить в мире и не бояться таких, как я. Чтобы глядя на меня, люди видели не чудовище, а защитника. Чтобы они поняли, что могут положиться на меня. Мне хочется стать сильной, чтобы я могла всех оберегать, даже тех, кому я не нравлюсь. Но особенно… Красноволосая смотрела, как смущенно вдруг потупилась Наруто и быстро прикоснулась пальцами к кулону на шее. Кандзи «любовь» песочного оттенка, казалось, на мгновение сменил цвет на красный, но это произошло так быстро, что Минами решила, что ей показалось. Этот ребенок, эта кроха, которую так долго презирали в собственной деревне, была удивительной. От нее отвернулись, а она все равно хотела их уберечь от зла. Минами не поняла, в какой момент начала плакать. Просто вдруг образ Наруто стал размытым, а когда она моргнула, то ощутила, как соленая капля скользнула по щеке вниз, прочерчивая себе дорожку. — Вы в порядке? — взволнованно спросила Наруто. — Да, — дрожащим голосом ответила Минами и поспешно вытерла слезы. — Наруто, клянусь, если тебе когда-нибудь будет нужна помощь, знай — я всегда буду на твоей стороне. — Но… почему? И как ей следовало объяснить все это ребенку? Мудрая не по годам, вряд ли она спокойно примет эту истину сейчас, когда так много страдала. Но был еще один вариант — безопасный и такой же правдивый, как скажи она первую и истинную причину своего высказывания. — Потому что я знала твою маму… — Эй! Минами и Наруто! Заходите в дом! — коротко стриженный, но с все такими же, как и у остальных, яркими волосами, мужчина прервал женщину, призывающе размахивая рукой и радостно улыбаясь. Минами неловко улыбнулась, вытерла остатки крови и ловко и быстро натянула на босые ноги новую пару обуви, которая оказалась немного великовата. Нару молча кивнула, явно обдумывая последнюю фразу женщины, но ничего не говорила, не задавала вопросов и словно неожиданно замкнулась в себе. Она пыталась не думать о том, что все, кто сейчас окружал ее, знали ее мать, да и отца наверняка. Стоило ли ей спросить о них? Как именно поставить вопрос, чтобы не показаться наглой? Она же вообще не должна знать, что в курсе, кто ее родители! И Минами… Они были подругами с матерью? Может, соседками? А если не дружили? Трава мягко приминалась под ногами, когда Наруто шла к дому, чувствуя только смятение. Что ей делать? Как поступить? С кем поговорить? С Главой клана? Он ведь, кажется, ее дедушка, но станет ли он с ней разговаривать и все ей рассказывать? Мысли беспокойно носились в пустой голове, не находя ответов, а только рождая новые рассуждения. Сегодня вечером к ней еще и должны назначить человека из Конохи, чтобы он присматривал за Наруто, пока она находится среди Узумаки. Интересно, для чего? Наверняка, чтобы убедиться, что ее не пытают, не похитили, не пытаются освободить биджу. И не рассказывают ли ей что-то запрещенное. Она слышала это. Концовку договора между Акайо-сама и Хокаге. Ей не должны ничего рассказывать из того, что могло бы указать, кто ее отец. Глава, конечно, согласился, но учитывая, как выразительно фыркнул на его ответ Курама, по всей вероятности, строго следовать уговору он не собирался. И, судя по всему, именно по этой причине к ней и решили приставить шиноби Конохи. Она так задумалась над всем происходящим, что едва не споткнулась о ступеньки, ведущие к главному входу в дом, который неожиданно возник перед ней. Здание было огромным. Мужчины и женщины, весело смеясь, спорили, кто отправится на рынок за продуктами, решали, кто и в какую ночь дежурит. Мимо Наруто быстро прошли двое мужчин, довольно молодых, примерно одного возраста с Какаши и Обито, и каждый из них крепко сжимал в руках баночки с чернилами и стопки чакропроводящей бумаги. Акихико, которого Наруто только сейчас заметила, давал указание троим женщинам, и одна из них смотрела на мужчину таким восторженным взглядом, что девочку передернуло, хотя она и не могла понять, почему вдруг. Кулон на шее неожиданно резко нагрелся, словно Гааре требовалась ее поддержка, и Наруто поспешно ухватилась за песчаное кандзи. Подвеска моргнула алым, указывая на то, что Гаара ощутил ее, почувствовал ее желание помочь. Кулон больше не горел и обжигал, а мягко грел ладонь, словно просил утешения. Сердце бешено заколотилось в груди, сея панику и страх. Что-то было не так. Что-то случилось, а она никак не могла помочь другу. Она чувствовала это, ощущала с помощью его подарка, знала в конце концов! Ничто не может длиться вечно, но почему ей нельзя было побыть с ним еще немного? Совсем чуточку, чтобы помочь ему и защитить его? — Наруто? — к ней подошел Акихико и, судя по встревоженному выражению лица, понял, что что-то с ней было не так. — В чем дело? Она покачала головой. Не сейчас. Она не готова объяснять, что даже сейчас, когда она нашла свою семью, самым большим ее желанием было увидеть Гаару и узнать, все ли у него хорошо. Что больше всего на свете она хотела, чтобы ее друг сейчас был рядом с ней, а не в деревне, где его всегда пытались убить Совет и собственный отец. — Тебя ждет Глава, пойдем? — Акихико не настаивал, чтобы она рассказала ему в чем же дело, но явно уловил связь с ее изменившимся настроением и кулоном, который она терла между пальцами. Они шли длинным прямым коридором с множеством дверей, пока не очутились перед той, что совершенно никак не выделялась на фоне остальных. Если бы Наруто шла сама, то наверняка бы потерялась и вошла совсем не в ту комнату. Дверь медленно отъехала в сторону, придерживаемая мужчиной, и Нару первой вошла в комнату, где на противоположной стороне были настежь открыты сёдзи, выходящие во внутренний сад. И точно в центре комнаты, расположившись перед маленьким чайным столиком и разливая по крохотным чашечкам чай, сидел Глава клана Узумаки. Когда-то красные волосы сейчас белыми и длинными волнами струились по спине, а на спрятанных за бородой губах застыла улыбка, которая читалась в сощуренных глазах. Он жестом пригласил Наруто пройти внутрь, что девочка поспешила сделать, торопливо стянув обувь, но при этом не прекращая держаться за кулон — Гаара все еще нуждался в ней, и даже если этим она покажет свое неуважение к старшим, все равно. Она не бросит друга, когда так сильно нужна ему. — Акихико, ты не оставишь нас? Мужчина поклонился и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Старик напротив Наруто придвинул к ней чашку, не прекращая улыбаться, и на совсем короткий миг его взгляд задержался на кулоне. — Эта вещь дорога тебе, Наруто? — сразу спросил Глава, осторожно беря свой чай в руки. — Очень, — кивнула она в ответ. Подвеска в руке резко нагрелась, а после остыла — Гааре стало легче. Наруто едва сдержала облегченный вздох. — Я так понимаю, это подарок от близкого человека, — получив еще один утвердительный кивок, старик задал следующий вопрос. — От мальчика, который тебе нравится? Наруто благополучно подавилась чаем. Горячая жидкость потекла по подбородку и закапала на футболку, еще больше пачкая и без того не новую вещь. Как… как он вообще до этого додумался?! — Он мой лучший друг! — отрезала Наруто. — Но символ… — А это вас уже не касается! — рявкнула девочка, перебивая старика и гневно опуская чашку на столик, из-за чего тот недовольно скрипнул. Вот. Же. Черт. Она честно хотела вести себя прилежно и быть вежливой, но этот вопрос просто напрочь выбил ее из колеи! Гаара ее лучший друг, а не объект воздыханий, как Саске Учиха, за которым половина девочек деревни бегают! Вот только вместо того, чтобы разозлиться, чего Наруто ожидала в ответ на свою выходку, Глава рассмеялся — искренне, задорно, живо. — Ты совсем как твоя мать! Когда Кушина только переехала сюда, в Коноху, то постоянно жаловалась на твоего отца. И когда я в итоге задал ей такой же вопрос, она вспылила совсем как и ты. — Это не значит, что мы с ним в будущем… тоже… — Наруто замолчала, отчаянно краснея от гнева и смущения. Это вообще ничего не значит! Точка! Курама что-то проворчал, но сейчас ей было не до него. Старик перед ней был тем еще чудиком, это уж точно. — Ты ведь знаешь, кто твои родители на самом деле, верно? — прекратив смеяться и вытерев выступившие в уголках глаз слезы, просил Глава. — Акайо-сама… — Дедушка, Наруто. Называй меня дедушкой, ты ведь моя правнучка, — мягко поправил ее он. — Эммм… Дедушка, почему вы задаете такой вопрос? — снова отпивая чай, задала встречный вопрос Наруто. — Ты довольно умна, Наруто, я это вижу, — Акайо-сама явно хотел продолжить, но тихий и какой-то грустный смешок девочки заставил его задать другой вопрос. — Я не прав? — Пожалуй, только вы так и считаете. — Демонстрировать свои познания в чем-то не указывает на ум, а вот мастерство скрывать свои таланты — очень даже, — ухмыльнулся старик. — Ты умна, хотя наверняка ленива и неусидчива, да и весьма вспыльчива, как я погляжу. Характер у тебя от Кушины, явно нашего клана, но, судя по твоим испачканным в чернилах пальцам, ты борешься со всеми своими недостатками. — У меня их больше, чем вы назвали, — пробурчала Наруто, раздосадованная тем, что ее так быстро понял малознакомый ей человек. — Не сомневаюсь. Но ты не ответила на мой вопрос. Ты знаешь, кто твои родители? Наруто подняла взгляд на старика перед собой. В глазах, очерченных морщинками, читалась мудрость и проницательность. Опыт прошлой жизни наложился на ее семилетнюю жизнь, переплетаясь и вытаскивая наружу те черты, которые она скрывала от посторонних, но которые заметил в ней Глава. «Он знает, Наруто», — вклинился Курама, добавляя к ее сознанию еще и свое, даря свою поддержку и защиту. — Да, — коротко кивнула она, глядя на дедушку из-под бровей. — Это что-то меняет? — Многое, но в то же время ничего, — пожал плечами Акайо-сама, но выглядел при этом подозрительно довольным. — У меня еще есть вопросы. Только не уверен, что получу на них честные ответы. «Интересно, что ему нужно?» — мысленно нахмурилась Нару, поглядывая на Девятихвостого. «Говори с ним и дальше, вот и узнаешь», — разумно предложил Лис, нетерпеливо отбивая такт своими длинными когтями по мокрому полу. — Ну, вы можете попытаться, — как можно равнодушнее ответила Наруто, хотя внутри все сжалось от непонятной тревоги, даже несмотря на слова Курамы. Разговор был странным. Она ожидала чего угодно, но не этого. — Дерзкая, — прокомментировал ее реплику Глава, но весьма благодушно. — Ты знаешь, почему тебя ненавидят в Конохе? Вот они и подобрались к сути беседы. Дело даже не в ее родителях, а в Кураме. «Я не ощущаю от него злого умысла, так что пока не переживай», — довольно равнодушно произнес Кьюби, располагаясь в своей клетке поудобнее. Лис был расслаблен, и не показушно, как он иногда делал, а действительно, по-настоящему. — Конечно, хотя они не знают, что я в курсе. — Умница, — похвалил Глава, кивая. — Тогда последний вопрос. Ты общаешься с биджу, который заточен в тебе? Она одновременно ожидала и не ожидала этого вопроса. Какая-то ее часть догадывалась, что он раскусит их с Курамой, но она все равно надеялась, что это хотя бы не произойдет так скоро. — Я заметил, что сейчас ты задумывалась перед ответом чуть дольше, прежде чем говорить. Будто спорила с кем-то или совещалась. Он хочет выбраться наружу и пытается тобой манипулировать? Во второй раз за последние несколько минут Наруто разозлилась. Чашка треснула в ее руках, когда девочка крепко сжала ее между ладонями, взгляд стал предупреждающе-опасным, губы сжались в тонкую полоску, а подбородок резко вздернулся, выражая негодование и гнев. — Никогда! Он бы со мной так не поступил! — Ты юна, а ему тысячи лет, он знает, как убеждать, — резонно возразил старик. — Нет! Он со мной со дня моего рождения! Он всегда помогал мне и защищал, он заботится обо мне! — Скорее о своем сосуде. Ведь пострадаешь ты — будет плохо и ему, — Глава стал необычайно серьезным, но в его взгляде читалось беспокойство — раненые руки и слишком активное стремление защитить биджу явно влияли на него. — Каждый раз, когда я попадаю в неприятности, он ругает меня и отчитывает, потому что мне больно, а не ему. Он помогает мне и подсказывает, как лучше поступить. Он привел меня к вам, к клану Узумаки, хотя я даже не знала, что вы прибудете в деревню, и только благодаря ему я узнала, кто мои родители! Курама в жизни меня не обидит! — Курама?.. — казалось, словно из всего массива слов, из всего ее высказывания, Акайо-сама услышал только это. «О, ну спасибо! Теперь мое имя знает этот старикашка!» — возмутился Лис. — У него есть имя, как у нас с вами и как у любого другого Хвостатого, — рыкнула Наруто в ответ Главе, не обращая внимания на колкость Девятихвостого. «Теперь еще и их назови!» — иронично протянул Кьюби, но видя шок и замешательство на лице старика, немного успокоился и теперь даже готов был злорадствовать — девчонка утерла ему нос. — Ты знаешь имена Хвостатых? — потрясенно спросил Глава. Наруто только недовольно скривила губы и отвернулась, отряхивая руки от осколков и вытирая их салфеткой, пока Курама залечивал ее раны. Стоило только последнему шраму исчезнуть, как она демонстративно показала ладони дедушке. — Ему нет смысла исцелять такие вещи. Если бы Курама хотел мне зла, то оставил бы все как есть, ведь я все равно жива, а для него ведь только это бы имело значение. Правильно? «Дай мне с ним поговорить», — неожиданно попросил Кьюби. «А сможешь?» — с сомнением спросила Наруто. «Не больше пяти минут смогу все контролировать, если дольше — сожгу тебя дотла», — через мгновение ответил он. «Все это почувствуют», — протянула джинчуурики и тут же ощутила, как голову на секунду словно засунули в тиски — вариант оплеухи от Курамы. «Ты когда начнешь сканировать местность, бестолочь? — возмущался Лис. — Тут столько защитных печатей, что даже если у тебя пара хвостов появится, этого не ощутят за пределами комнаты!» «Прости», — промямлила Наруто, вжав голову в плечи. — Наруто? — видимо, ее разговор с Девятихвостым затянулся, потому что взгляд Акайо-сама стал решительным и напряженным. — Курама хочет с вами поговорить, — разминая шею, чтобы немного отвлечься от головной боли, пояснила Нару. «Без тебя», — добавил Лис. — Еще и без меня? — возмутилась вслух Наруто. — Эй, а ты не много хочешь? «Успокойся уже, — закатил глаза Лис. — Потом перескажу тебе краткий вариант беседы». «Ладно, если дедушка не против», — насупилась джинчуурики, скрестив руки на груди и надув щеки. — И что Кьюби хочет мне сказать? — спросил Глава, когда Наруто перевела взгляд на него. — Не знаю, сказал, что только с вами побеседует. И не больше пяти минут, иначе я пострадаю, — пожала плечами девочка, немного расслабляясь. — Только это… он немного хам, вы уж его простите. — Ну посмотрим, — задумчиво протянул Акайо-сама, поставил собственную чашку на столик и сложил руки на коленях, ожидая разговора с Девятихвостым. Наруто перед ним расслабленно опустила плечи и прикрыла глаза. Какое-то время ничего не происходило, а после атмосфера в комнате резко изменилась. Дьявольская, обжигающая Ки затопила каждый угол, пока сама девочка перед ним менялась. Черты ее мягкого и округлого лица стали острее, резче, словно их высекли из камня, из-за чего ее сходство с отцом стало просто разительным. Отметины на щеках вдруг углубились и проявились с удивительной четкостью. Нижняя губа опустилась, демонстрируя появившиеся клыки, и даже кончики ушей, что торчали из-под шапки волос, словно стали более вытянутыми. Маленькие пальцы обросли длинными острыми когтями, которые впились в кожу, но не причинили вреда. А потом она открыла глаза, и на Окайо-сама уставились алые, как пылающие угли, глаза с тонким вертикальным зрачком. — Хм, — более низким голос задумчиво протянула Наруто. — Так вот как ты выглядишь. — Кьюби! — он не смог сдержать злость и шок в собственном голосе, что тут же вызвало ухмылку на лице Нару. — Он самый, — разминая шею, подтвердил Лис. — Черт, этой девчонке нужно поменьше сидеть над бумагами, шея затекла до безобразия! — Чего ты хотел от меня? — напряженно спросил Глава, буравя Девятихвостого суровым взглядом. — Поговорить о Наруто, — выгнувшись, из-за чего хрустнули шейные позвонки и спина, ответил Курама. — И что с ней не так? — А разве с ней может быть что-то так? — иронично хмыкнул Лис. — Она просто мастер по нахождению неприятностей на свою филейную часть. Никогда меня не слушает, сколько раз говорил ей не соваться в опасности, так нет, то одному ей помочь надо, то другому! А хоть кто-нибудь ее за это ценит? Да ни черта! Тупые обезьяны, которые дальше своего носа не видят, и сколько бы она не была с ними милой и заботливой, как бы не помогала, все равно она для них демон! Она! Наивная и простая, словно в мире не хватает злости, чтобы она это заметила. Уверен, что даже для тех уродов, которые на нее собак спустили, она при желании найдет оправдание для всех их грязных поступков и выходок! Кураму занесло, и он понял это только после того, как высказался. Резко закрыв рот и недовольно нахмурившись, он опустил глаза вниз, глядя на детское тело, которое сейчас занимал и недовольно скривился — одежда была старой, грязной, покрытой пятнами краски, грязи и крови, вылинявшей и куда больше по размеру, чем нужно. Ноги — чумазые, руки — немытые и в чернилах, под ногтями виднелась черная каемка грязи. — Вот же маленькая свинья, — задумчиво протянул Курама. — Надо чаще ее загонять в душ, так нет же, ей вода холодная! Девятихвостый словно забыл о Главе. Он излишне внимательно рассматривал тело своей джинчуурики, что-то недовольно ворчал и то щипал детские щеки, то рассматривал шрамы. Следы от укусов на ноге привлекли его особенно сильно. Лис вперился в них взглядом и нахмурился, а после приложил свою руку к шрамам. Кожа за короткое мгновение нагрелась, покраснела, после почернела, а в следующий миг вновь стала прежней — бежево-розовой и без единого пятнышка от собачьих зубов. — Не дело девчонке со шрамами ходить, — пробурчал биджу. — Ты о ней заботишься… — потрясенно протянул старик. — Я полагал, что Наруто ошибается на твой счет, что ты думаешь о ней и переживаешь за нее, но сейчас… — Это не важно, — отмахнулся Курама. — Мне нужна твоя помощь. Для Наруто. — И в чем она заключается? — подозрительность еще сквозила в голосе старика. — Обучи ее фуиндзюцу. Да и всему, чему сможешь, чтобы она стала отличным мастером и куноичи. Обучи ее, затолкай знания ей в голову, как бы она не упиралась. Все, только бы она стала сильнее и могла за себя постоять. Чтобы больше никто не смог причинить ей вред. Ей легче обучаться наглядно — показывай ей все, а не учи по книгам или нудным лекциям. Ее стихия — ветер, но она сама никогда не сможет ее развить должным образом. Если она освоит воду, что была у Кушины, будет еще лучше. Что же еще… — Девятихвостый задумчиво почесал подбородок, скрестив руки и упершись ими в колени. — А, точно. Ее любимая еда — рамен, за хорошие успехи ее лучше побаловать им, а не данго. Она почти ничего не знает о своих родителях, только общие сведения, так что расскажи ей что-нибудь. И о себе тоже. Она слишком наивная и доверчивая, поэтому поаккуратнее с ней. А теперь задавай вопросы, только быстро — время почти закончилось. — Кулон на ее шее, — довольно быстро нашелся Глава. — Какая же ты любопытная обезьяна, — сощурился Девятихвостый, ехидно улыбаясь. — Это подарок от ее лучшего друга, джинчуурики Однохвостого. Не так давно Наруто сбежала из Конохи и попала в Суну, где и познакомилась с ним. Когда же они попрощались, он подарил ей эту подвеску с частицей своей чакры, так что они через нее могут поддерживать связь друг с другом. Пусть не напрямую, а только отголосками эмоций, но тоже неплохо. Пацан так не сходит с ума, а она знает, что не одинока. — Тоже джинчуурики? — потрясенно воскликнул Акайо-сама. — То есть, тот факт, что она улизнула из деревни тебя вообще не впечатлил? — выгнул бровь Курама. — Да, просто… Ладно, я обсужу это с Наруто. Лучший друг, говоришь… Ты натолкнул меня на одну мысль… — Если это поможет ей, то я только за, — лениво протянул Кьюби и неожиданно поморщился. — Ладно, мне пора, иначе Наруто пострадает. Еще увидимся, старик. Напряжение, что витало в воздухе, но на которое Глава не обращал внимание, поглощенный беседой с Девятихвостым, исчезло, а напротив него вновь сидела просто Наруто, жадно вдыхая воздух и кашляя. — Жжется, Курама! — часто дыша, пожаловалась девочка и похлопала себя по груди, словно это могло снять обжигающее чувство, что растеклось по легким и опаляло горло. Будто она снова очутилась в пустыне. — Держи, — подав ребенку перед собой чашку воды, мягко произнес Глава Узумаки и впервые с того момента, как увидел свою правнучку, расслабился. Теперь он знал, что она была в безопасности, что у нее все же были друзья, а рядом с ней всегда был и будет тот, кто позаботится о ней. Пусть даже в обычной ситуации этому помощнику никто бы не доверял. Впрочем, Акайо до сих пор не до конца верил словам Кьюби. Но что-то в них было такое, из-за чего отчаянно хотелось, чтобы все сказанное оказалось правдой. Не то сами слова, не то интонация, не то эта грубая забота о Наруто. Глава клана улыбнулся и прикрыл глаза. После смерти Кушины он был потерян и одинок. Единственная родная внучка покинула этот мир со своим мужем и, как он думал целых семь лет, с новорожденной дочерью, убитая Демоном-Лисом. Но вот она здесь, верит тому, кто лишил ее семьи, дружит с ним, а он о ней печется. Открыв глаза, Акайо кивнул своим мыслям. Теперь он знал, что ему делать.