***
В Суне было слишком душно. Наруто не помнила, чтобы в предыдущие ее посещения стояла настолько дьявольская погода, хотя и раньше духота давила на нее, но сейчас это было слишком. Сопровождающий ее Узумаки (Мамору? Минору? Это было нехорошо, что она забыла его имя) с трудом дышал, растратив кучу чакры, так что довольно быстро скрылся в отеле, чтобы отоспаться до вечера и тем самым восстановить силы для возврата в Коноху. Наруто осталась на улице, скрывая свою чакру и лишний раз убеждаясь в том, что хорошо замаскировалась. Никого подозрительного и враждебно-настроенного не ощущалось, о чем ей любезно сообщил Курама, максимально настраиваясь на то, чтобы вновь работать сенсорным датчиком во время почти суточного путешествия. Узумаки тихой кошкой выскользнула на безлюдную улицу из глухого переулка, привычно изображая из себя местного жителя. Где-то вдалеке раздавались детские голоса, буквально зовя за собой, вот только Нару не была уверена, что Гаара окажется там. Все же, даже не смотря на все его старания стать более социально активным, он оставался слишком нелюдимым и замкнутым. Однако, попробовать поискать друга на площадке было не такой уж и плохой идеей, вдруг за эти полгода все же что-то, да изменилось. «Я правда в этом сомневаюсь», — протянул Курама, чутко улавливая размышления и эмоции джинчуурики. «Я все еще надеюсь на это», — тяжело вздохнула Наруто, шагая в направлении детского гомона. «Как и всегда», — непонятным тоном ответил Лис. Не то замечание относилось исключительно к надежде на Гаару, не то в целом к тому, что Наруто только и делала, что верила и надеялась на лучшее. Какое-то время они шли в тишине, но тут Кьюби решил вновь заговорить. Что, на самом деле, было ему несколько несвойственно — обычно он начинал разговор первым лишь в том случае, если Нару грозила опасность или же информация была важна для обучения. «Ну, а если он найдет себе друзей? Не будет обидно, что тогда не только ты будешь безраздельно получать его внимание?» — интонации Курамы были странными, словно он пытался что-то узнать, но это были явно не ответы на его вопросы. «Нет, конечно! — возмутилась сперва Наруто, а потом резко замолчала, размышляя над словами хвостатого друга. — То есть… да, наверное. Просто… он ведь такой хороший, а его избегают. И только потому, что он сам решит кого-то к себе подпустить, перед этим пойдя на контакт, другие к нему потянулся — это было бы неправильно. И… я…» Наруто нахмурилась, задумчиво прикусив нижнюю губу и пожевав ее. Она хотела, чтобы у Гаары были друзья, просто… Сама мысль о том, что она не будет для него самой важной в таком случае, ведь видятся они не так часто, заставляла ее недовольно морщиться. Выходит, она была такой эгоисткой? Настолько сильно хотела быть самой важной для Гаары, что даже мысль о потенциальных друзьях заставляла ее чувствовать себя неловко? «О, да ты его ревнуешь», — Курама произнес эту фразу как-то наиграно, словно уже давно знал об этом, но сейчас убедился и лишь подтолкнул к пониманию ситуации саму джинчуурики. Раздраженно отмахнувшись от Лиса, потому что все равно ни к чему хорошему эти мысли не приведут, Узумаки вышла на ту самую площадь, куда ее впервые привели. Именно здесь она заступилась за Гаару, они подружились и с этого самого места стали так близки. Черт, кажется, она и правда ревновала бы Гаару к другим ребятам. Его избегали, недолюбливали, сторонились, будто он какой-то прокаженный. Ради Наруто, о чем Гаара сам и говорил, он пытался быть более терпимым, не атаковать без разбора, контролировать свой песок и своего биджу, старался наладить контакты с родными. Именно из-за нее, Наруто, он стремился измениться к лучшему, показать другим то, что видела только его подруга да дядя. И осознание того, что все это может увидеть кто-то другой только потому, что Гаара прикладывал для этого все усилия, да еще и с подачи Узумаки, расстраивало. Ведь до этого никто не хотел понять, насколько чудесный человек Гаара сам по себе. Так что не было ничего удивительного в том, что она его ревновала, да? «Убеждай себя в этом и дальше», — выразительно фыркнул и закатил глаза Курама. Наруто благоразумно промолчала — спорить с Лисом всегда было себе дороже. Среди всех присутствующих на площади детей выделялись двое. В одном из них Наруто с трудом узнала Канкуро, который раздавал указания младшим, а вот второй ребенок — девчонка — стояла с таким видом, будто ей хочется быть где-угодно, только не здесь и не в компании ребятни, которая смотрела на нее с каким-то благоговением и в ожидании одобрения. Темари. Это точно была она. Рассказы Гаары о сестре пусть и были краткими, но всегда несли в себе максимум информации, а воспоминания живо дополнили картинку, дав полный образ девушки, стоило только представить вместо двух коротких песочного цвета хвостиков четыре, а воображению пририсовать ей за спину огромный веер. Девушки, которая сейчас поморщилась от слишком громкого окрика брата и недовольно шикнула на него. Канкуро резко обернулся на сестру, и в этот момент его взгляд безошибочно выцепил Наруто. Пораженно застыв на месте, он уставился на нее, отчетливо отмечая уже знакомые голубые глаза и красные волосы. Она же смотрела на него так, словно одновременно и хотела его о чем-то спросить, и сдерживала себя, чтобы этого не сделать. — Ты! — ткнув в нее пальцем, только и произнес старший Сабаку Но. — Наруто, да? Темари теперь тоже смотрела на нее. Дочь Казекаге нахмурилась, внимательно всматриваясь в девочку напротив. Коротышка, непослушные волосы, малышня — это первое, что пришло ей в голову. И только потом она поняла, что с ней не так. Скорее всего, это была та самая подружка Гаары, о которой когда-то упоминал Канкуро. Порой Темари ненавидела свой мозг, который с такой легкостью подсовывал ей нужную информацию. Впрочем, обычно от него была польза — так было легче избегать и предотвращать опасности, которые окружали ее с самого детства стараниями самого младшего из семьи Сабаку Но. — Ну Наруто, и что? — весьма воинственно начала гостья, сузив глаза и явно готовясь к драке. — И что ты тут забыла? — вклинилась Темари, не давая брату и слова вставить, из-за чего Канкуро недовольно засопел. Эта красноволосая ее напрягала. Темари в принципе мало кто нравился. Не потому, что она была дочерью главы деревни и, по мнению большинства, была заносчивой, а потому что не было никого особенного, кто мог бы ее удивить. Младший брат ее пугал, средний — неистово увлекался марионетками, так что с ним было интересно. Но большинство их одногодок были слишком простыми и невыразительными. Как тот же песок. Они были одинаковыми, так что для того, чтобы Темари могла кем-то проникнуться, человеку стоило бы постараться и иметь хоть какую-то отличительную особенность. И, пожалуй, красноволосая ее все же не напрягала. Не совсем верное слово. Она ее интриговала, но пока никак себя не проявляла, из-за чего у Темари были смешанные чувства. — Я ищу Гаару! — стоило только незнакомке произнести имя младшего из братьев, как ее лицо озарила такая широкая и довольная улыбка, словно в мире не существовало никого лучше человека, которого она разыскивала. Темари потрясенно уставилась на девчонку. Ладно, засчитано — ей хотелось бы теперь узнать эту красноволосую получше. Потому что в Суне никто не улыбался так ярко и так заразительно, что хотелось улыбнуться в ответ. И уж точно никто и никогда не искал ее брата. Остальные дети за ее спиной зашушукались и принялись отступать подальше, словно одно присутствие этой новенькой было чем-то опасным. Впрочем, Темари их не винила — никто в здравом уме никогда не искал общества Гаары целенаправленно. — Его здесь нет, — подал голос Канкуро. — Это я вижу, — девчонка — Наруто — скрестила руки на груди и закатила глаза на этот комментарий. — Где его можно найти? — Мы не знаем, — честно призналась Темари, всматриваясь в лицо напротив. Слишком круглолицая, даже несмотря на худобу тела. А в сочетании с цветом волос… Темари и сама не знала, откуда и почему это вдруг пришло ей в голову, но она не сдержалась. — Эй, Помидор, а он тебе зачем? Наруто приоткрыла рот, явно собираясь ответить, и так и застыла, странным взглядом сверля Темари. И, вау, это было сильно. Прежде никто не мог подавить ее одним только выражением глаз. — Помидор? — переспросила Наруто, часто моргая и забавно склонив голову на плечо. — Ну, лицо круглое, волосы красные — чем не помидор? — сопровождая указанием руки свои слова, пояснила Темари. И что на нее только нашло? Никогда же не вела себя так с незнакомцами! Сама Наруто даже не знала, как на это реагировать. С одной стороны это было в какой-то степени приятно — даже столь странное сравнение делало ее ближе к матери, которая тоже получила такое прозвище когда-то. С другой — это все же было обидно. И в этом она была с мамой солидарна. Потому сейчас она стояла на месте, пытаясь понять, что же ей делать и какие эмоции в ней преобладают — раздражение и злость или радость и удовольствие. Ее спас Канкуро, который вновь решил влезть в разговор. — Почему ты вообще дружишь с Гаарой? «Вообще неправильный вопрос», — как-то злорадно захихикал в ее голове Курама. Канкуро ее не спас. Он только поспособствовал тому, что она определилась с собственными ощущениями — она злилась. Чертовски сильно злилась. Сперва Помидор, а теперь еще и вопрос, который задали именно таким образом? Серьезно? Ей что, нужно спрашивать совет, с кем именно дружить? Или нужны причины? — Прости, что? — едва сдерживая злость, уточнила Наруто под предвкушающую ухмылку Курамы в ее подсознании. У будущего мастера марионеток был шанс исправить свой вопрос. — Ну, просто ты такая… — Канкуро неопределенно махнул на нее рукой, словно это все объясняло. — И тут дружишь с Гаарой, который вообще не выглядит, как тот, у кого кто-то такой, как ты, может быть другом. Нет, он не исправил свой вопрос. Он сделал все только хуже. Во много раз хуже. — Немедленно забери свои слова назад! — буквально прорычала Наруто. Он же брат Гаары, как он вообще может говорить такое! — Эй, Помидор, успокойся! — выступила вперед Темари. — Не смей меня называть помидором! — кажется, все старшее поколение Сабаку Но решили окончательно вывести ее из себя. — Но ты вся такая… красная, — пожала плечами Темари, словно не видела проблемы в том, что говорит. — И мой брат не сказал ничего такого, из-за чего стоит так злиться. — То есть, вы думаете, что у Гаары не может быть друзей? Или у него должны быть какие-то особенные друзья, которые будут соответствовать вашим требованиям? — ей нельзя злиться, нельзя! Но Наруто не могла уже успокоиться. Еще десять минут назад она ревновала Гаару к потенциальным друзьям, а сейчас была просто в бешенстве, что его родные так прохладно к нему относятся, да еще и ожидают, что у него будут друзья какого-то определенного типа! Так что ли? — Ну не будешь же ты отрицать, что мой младший брат странный и пугающий? — нахмурилась Темари. — А с нами не хочешь остаться? — добавил Канкуро. Это стало последней каплей. Решительно шагая в сторону мальчишки, Наруто предупреждающе наставила на него палец, отстраненно отмечая, что Курама едва не потирает лапы в предвкушении… чего-то. — Я друг Гаары! Ты мне сейчас предлагаешь оставить его, чтобы с тобой возиться? — ткнув тонким пальчиком в грудь и едва не шипя от злости, спросила Узумаки. — И что ты мне сделаешь, если да? — все выглядело так, будто Канкуро целенаправленно нарывался на драку. — Тебе это не понравится! — с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, ответила Нару. — А давай попробуем! Канкуро действительно нарывался. Скорее всего, он так и не успокоился после предыдущей их драки, когда все завершил Гаара, став на сторону именно Наруто.Так что и теперь он специально подначивал девчонку. Самодовольно улыбнувшись, из-за чего Темари раздраженно закатила глаза, но не предприняла никаких попыток предотвратить происходящее, Канкуро попытался сделать подножку. Наруто словно предвидела все это. Ловко отскочив на шаг назад, она раздраженно буркнула: «Ты сам начал», и тут же врезала мальчишке в глаз. Темари ожидала чего-то подобного, но совершенно не представляла, что эту Наруто не только так легко будет спровоцировать, но и сама она окажется совершенно не столь безобидной, как выглядела. Как оказалось (все на себе проверял Канкуро, а Темари лишь безуспешно пыталась их остановить) удар у красноволосой был тяжелым и твердым, хорошо поставленным и явно использовался девчонкой часто. Она была ловкой, юркой и гибкой. Все движения у нее плавно перетекали из одного в другое, метила она точно в цель, но словно специально не в жизненно важные органы. А еще скорость — Темари никогда не видела никого быстрее подружки Гаары. С каким-то внутренним предвкушением, которое уверенно вытеснял страх, Темари поняла — в будущем эта красноволосая будет слишком опасным противником. — Наруто? — голос самого младшего Сабаку Но неожиданно прозвучал в шуме потасовки и раздраженных возгласах старшей сестры. Напоследок пнув Канкуро в голень, из-за чего тот разразился бранью, Узумаки счастливо улыбнулась и ринулась к другу, сразу же распахнув руки для объятий. — Гаара! Темари, отстраненно отметив, что толпа детей за их спинами скрылась из виду, стоило только Гааре появиться, поняла, что никогда не видела улыбку младшего из братьев. Вернее, видела, но не такую — немного смущенную, но искреннюю и широкую. Он словно забыл обо всем на свете, когда девичьи руки без какой-либо опаски сомкнулись вокруг его шеи, а его собственные ладони мягко и осторожно коснулись спины красноволосой девчонки, будто она была сделана из стекла и могла с легкостью разбиться. Он был таким счастливым. И не из-за семьи, а какой-то Наруто. В груди неприятно кольнуло, когда Темари поняла, что на них с братом Гаара не обращает никакого внимания. Он полностью сосредоточился на подруге, внимательно рассматривая ее и впитывая каждую черту ее лица. Канкуро же продолжал держаться за ногу и что-то недовольно бормотал себе под нос, глядя на развернувшуюся перед ним сцену. Конечно, видел он ее уже во второй раз, но удивление и непонимание всего происходящего все равно его не то, чтобы пугали или настораживали, скорее, вызывали отчаянное недоумение и даже обиду. Наруто было плевать на общественное мнение, социальное положение и любые слухи, но все равно разве не предпочтительнее было бы общаться с ним, а не с мрачным Гаарой? — С днем рождения, Нару, — тепло улыбнулся Гаара. — Ты подросла. — Ну не всегда же мне быть тебе по плечо, — довольно улыбнулась красноволосая, так и не размыкая свои объятия, которые брат легко переносил и даже не думал отстраниться от гостьи. — Ты никогда не была такой маленькой, — мягко исправил ее джинчуурики. — Да, но раньше я доставала тебе макушкой до носа, а теперь до глаз! Нээ-сан сказала, что сейчас я опять буду расти, но уже вряд ли стану очень высокой, — Наруто скривилась. — Зато Шикамару из-за этого злорадствует — сказал, что мой рост будет соответствовать интеллектуальным способностям. Гаара хмыкнул, что было подозрительно похоже на плохо скрываемый смех, из-за чего Темари вновь ощутила то самое неприятное чувство в груди. С ними он никогда не был таким расслабленным и спокойным. Не улыбался и не хотел смеяться. Он пытался, теперь Темари это понимала, за что опять невольно поблагодарила свою память, найти с ними общий язык, но она с Канкуро были слишком напуганы им и не давали и шанса объясниться и приблизиться. — Пойдем на наше место? — отлипнув от Гаары только для того, чтобы тут же ухватить его за руку, умоляюще попросила Наруто и состроила такую жалобную физиономию, что даже Темари не могла бы ей отказать, если бы Помидор вдруг ее о чем-то попросила. — Да, — тут же согласился Гаара, переплетая свои пальцы и становясь ближе. Наверняка сейчас использует шуншин. Словно только сейчас заметив старших брата и сестру, Гаара коротко им поклонился, вновь став сосредоточенным и спокойным. Равнодушным, если уж на то пошло. И это Темари совершенно не нравилось. — Мы пойдем. Если будете у дяди, скажите, чтобы до ужина меня не ждал. — Ладно, — только и смогла пробормотать Темари, невольно съеживаясь. Страх не исчез только потому, что Наруто столь спокойно общалась с джинчуурики. В конце концов, Темари жила с ним слишком долгое время, чтобы можно было так легко все забыть и расслабиться. Как она и предполагала, Гаара использовал шуншин, исчезнув со своей подругой в водовороте песка. Темари перевела взгляд на побитого и все еще возмущающегося Канкуро. — Это о ней ты тогда говорил, да? — Ага. Странная она, но забавная, — как-то глупо улыбнулся брат, глядя на то место, где еще минутой ранее стояла Наруто. Темари покачала головой. Странная, но забавная — правда. А еще загадочная. И Сабаку Но была рада, что сейчас Наруто ушла. Вот только колющая боль в сердце никуда не исчезла, и Темари невольно подумала, что не готова видеть эту девчонку еще как минимум ближайшие пару лет, только бы не испытывать больше этот странный дискомфорт, и совершенно не представляя, что ее мыслям суждено сбыться в самое ближайшее время.***
— Ты опять подралась с моим братом, — в голосе Гаары чувствовалось не столько недовольство, сколько усталость, будто он едва ли не каждый день занимался тем, что разнимал дерущихся Наруто и Канкуро. — Он сам напросился, — надувшись и скрестив руки на груди, ответила Нару, отводя взгляд. — И что на этот раз? Узумаки позволила улыбке, которая и без того рвалась на лицо, появиться. Гаара с каждым разом становился все более и более открытым, стремился первым начинать разговор и больше не боялся говорить Наруто все, что думал. С каждым разом, когда они виделись, она боялась, что после полугода отсутствия он вновь будет стесняться говорить ей прямо и откровенно все свои мысли. А на деле оказалось наоборот — словно все время без нее он тренировался и набирался уверенности, чтобы не теряться на фоне излишне разговорчивой подруги. — Да не так это и важно, — легкомысленно отмахнулась Узумаки, отбрасывая волосы за спину и выискивая нужные ей свитки в своей набедренной сумке. Гаара покорно кивнул — если Наруто о чем-то не хотела говорить, то из нее это нельзя было вытащить и под пытками, он был в этом уверен. — Давай сперва поедим? Я так и не позавтракала, потому что проспала. Вчера слишком долго разбирала с дедушкой печати, которые изучила. — Что-то новое? — полюбопытствовал Гаара, следя за тем, как нужные свитки раскладываются на земле, и Наруто принимается распечатывать их. — Да, у меня появилась идея, но нужно было дождаться клана, чтобы обсудить ее. Вот смотри — обычная же бумага, но и она занимает место, да? — распечатав плед из одного из свитков, начала Наруто и, дождавшись утвердительного кивка от друга, продолжила. — А чем сложнее печать или ключ к печати, тем свиток больше и тяжелее. И их, соответственно, тоже можно запечатать во что-то более маленькое, как эта же сумка, но и она тоже на виду. И ее могут украсть или даже уничтожить. Так что я подумала, а что, если вместо этих огромных свитков создать что-то максимально маленькое для хранения? Да еще и так, чтобы это не потерялось и всегда было рядом. — И что ты придумала? — у Наруто всегда были какие-то сумасшедшие идеи. Как та, когда еще живя в Суне, она ночью пробралась в дом одного из советников и подстригла ему бородку, которую тот отращивал столь тщательно, что потратил на это последние несколько лет. Тогда вопрос, как она проникла внутрь дома, Гаару не особо волновал, а вот сейчас он задумался. Ловко избежала охраны с помощью сенсорики своего хвостатого? Или ее наследие Узумаки дало возможность проникнуть в увешанный печатями дом? — Рисовать специализированные печати хранения прямо на себе! Как в случае с печатями сдерживания для биджу! В Конохе все печати на людях обычно рисуют с определенной целью — печать молчания или сдерживающая, например, или чтобы заставить что-то забыть. В общем, они все сделаны только для того, чтобы контролировать человека. А моя идея в том, чтобы ниндзя сами по факту стали печатью — их чакра будет постоянно подпитывать нужные фуины, и при этом не нужно будет возиться с лишними вещами. Вот решил ты взять с собой не только танто, но и катану, а с двумя оружиями вместе ведь неудобно передвигаться, да? Так что ты одно — или даже оба! — прячешь в печати на ладони или запястье! А в нужный момент достаешь то, что больше подходит для сражения. Наруто была в своем репертуаре — если она начинала говорить о фуиндзюцу, Гааре оставалось лишь ждать, когда весь поток слов из нее выйдет наружу и иссякнет. Он никогда бы не подумал, что ее что-то может увлечь настолько сильно. Даже сильнее, чем шалости и проказы. Однако сейчас он видел это собственными глазами — Узумаки явно почти обо всем забыла, потому что тарелки с данго, которые она распечатала еще пару минут назад, так и остались у нее в руках, когда сама она, внимательно глядя на друга, вдохновенно рассказывала о своей идее. — Я чувствую, что что-то не так, — забирая сладости и устраивая их на плед, подтолкнул Наруто к продолжению мальчик. — Да, это невозможно сделать именно потому, что чакра самого человека должна постоянно подпитывать эту печать. Любой другой фуин, который нарисовали на человеке, начинает работать благодаря чакре того, кто эту печать активировал. А здесь же печать должна работать постоянно, а значит — и чакру тоже она будет поглощать постоянно, что в итоге может привести к полному опустошению всех запасов. Или даже тому, что печать начнет поедать жизненные силы человека, — Наруто явно была недовольна таким поворотом. — Дедушка сказал, что тот, кто сможет нарисовать и никак не пострадать от этого, наверняка будет обладателем кеккей генкая, и что найти такого человека довольно маловероятно. — Почему мне кажется, что ты все равно хочешь ее испытать? — Гаара тяжело вздохнул. Это была бы не Наруто, если бы не попробовала влезть в какие-нибудь неприятности. — Да! На себе, — широко улыбнулась Узумаки. — Я даже знаю, кто мне в этом поможет, — и увидев категоричный взгляд друга, тут же замахала руками. — Нет-нет, я не буду тебя о таком просить! Это будет Шикамару. Гааре это не нравилось. Не то, что она вместо него попросит присмотреть за ней своего названного брата, а тот факт, что она опять решила сделать что-то отчаянно-безрассудное. Что-то, что наверняка будет очень опасным для здоровья. Что-то, что он не сможет предотвратить, потому что Наруто уже вбила себе это в голову, и теперь нельзя ее отговорить. Как в тот раз, когда она бросилась наперерез его песку, которым он едва не убил своего дядю. Единственное, что оставалось Гааре, это попросить ее быть как можно более осторожной, что он тут же и сделал. Наруто в ответ только улыбнулась и кивнула, но даже это было лучше, чем если бы она начала говорить на отвлеченные темы — в таком случае его просьбы никогда к ней не доходили. Сабаку Но всматривался в профиль подруги, которая в тишине принялась расставлять оставшиеся блюда. Она немного — совсем чуточку — поправилась, что было даже хорошо, потому что раньше ее торчащие ключицы его даже немного пугали. Руки налились силой и стали более крепкими, что проявлялось даже в том, как она ими двигала. Походка стала пружинистой, словно в любой момент Наруто могла сорваться с места и бежать без оглядки очень долгое время. Или кого-то отпинать. Он привык оценивать своих противников, так что даже сейчас не устоял и невольно применил свои знания и наблюдения на подруге. Гаара сомневался, что это видели другие шиноби — Узумаки всегда тщательно скрывала свои способности, но рядом с другом могла расслабиться. Впрочем, он был даже рад, потому что все увиденное ему нравилось. Это означало, что Наруто становится сильнее, а значит — точно сможет за себя постоять и защититься в случае опасности. От этих мыслей Гааре стало спокойнее и даже как-то уютнее. Он все еще расстраивался, когда начинал размышлять по поводу того, что не может позаботиться о Наруто так, как это делала она по отношению к нему, что не сможет ее уберечь от опасности, если та вдруг появится. Но сама возможность хотя бы иногда быть с Узумаки, видеть ее, разговаривать и осознавать, что для нее он — просто Гаара, перекрывала почти все негативные мысли. Он был для нее просто другом, не сыном Казекаге, не местным изгоем, ей было глубоко плевать, что он джинчуурики и убивал людей. И это всегда согревало его изнутри и не давало отчаяться в трудные времена. — Что-то не так? — некую скованность в движениях Наруто он заметил не сразу — не хотел замечать. Не от ран или боли, а словно… ей было неловко? Она была расстроена? Нару подняла на него немного виноватый взгляд и тут же быстро его опустила, вперившись взглядом в торт. В этот раз клубничный, который Гаара мысленно назвал наиболее вкусным из всех, что он когда-либо пробовал, когда попробовал. — Наруто? — он редко настаивал на своем, позволяя Нару поступать так, как она сама считала нужным и правильным. — Я… — начала она, но тут же замолчала и нахмурилась, пытаясь подобрать слова. — Мои родные не смогут прийти ко мне в апреле, а значит… — Значит, что мы не увидимся, — закончил за нее Гаара. Узумаки виновато кивнула, будто все это была исключительно ее вина. И Гаара с каким-то болезненным откровением понял, что она наверняка винит себя во многом, и тем более в том, на что совершенно никак не могла повлиять. — Я не знаю, как долго, — тихо произнесла Наруто, ковыряя торт и размазывая его по тарелке тонким слоем теста и крема. Гаара пытался понять, что он чувствует. Обиду? Нет, однозначно. Скорее горечь, что все заканчивается так быстро. На самом деле их общение должно было прекратиться еще в тот момент, когда его отец изгнал Нару из Суны, но она нашла способ вернуться к нему. Словно жизнь задолжала им и просто отдавала свои долги, но теперь решила, что расплатилась сполна. Тогда его нашла Наруто. Вернулась, дала стимул быть лучше, поддерживала и дальше. Так что мысль, что теперь его черед сделать что-то, не забывать и в итоге прийти к ней, чтобы вновь быть вместе, показалась такой правильной и естественной, что он не понимал, как раньше это не приходило ему в голову. Она не должна была постоянно искать его, не обязана была делать это сама. Не только она должна шагать к нему, пора бы и ему и уже двигаться к ней навстречу. — Давай устроим спарринг, — неожиданно произнес Гаара, отставляя тарелку с тортом. — Что? — Узумаки так резко вскинула голову, что ее красные сейчас волосы взвились вверх и копной рухнули в ее тарелку с десертом. — Спарринг. Нужно же мне знать, какая ты сейчас, чтобы потом сравнить результаты и узнать, насколько сильной ты стала. Ее глаза предвкушающе вспыхнули — она всегда была рада проверить свои способности. — И еще, Нару, — поднимаясь вслед за вскочившей на ноги подругой, продолжил Гаара. — Теперь ты подожди меня. Я сам приду к тебе. Наруто на мгновение замерла, а потом улыбнулась так тепло и искренне, что Сабаку Но ощутил, как его сердце сбилось с привычного ритма на какую-то секунду. — Я буду тебя ждать, Гаара!