Античный чароплёт. Том 2

Чем дальше мы шли, тем сильнее я чувствовал слабость от отсутствия праны. Едва-едва перебирая ногами, я погрузился в полутранс, ища вокруг жизнь. Её было много: между городами немалая часть территорий — джунгли и леса, болота. Мана жизни — лучший вариант при отсутствии праны и любых её заменителей. Насколько я знаю, искуснейшие из целителей умеют трансформировать ману в прану. Наоборот могут почти все маги. Точнее — не наоборот, а просто заменять праной ману. Не так уж и трудно, хотя для сложно структурированных заклинаний лучше так не делать. Тонкие ритуалы, порталы, ещё что-то — с этим лучше не играть. А вот более простые и грубые чары… Хотя бы молния та же — это да. Здесь прану тупо загоняют вместо маны. Прана более тяжёлая и инертная, но и более энергонасыщенная. Плюс-минус — работает так же, как и с нормальной магической энергией. Но вот превращать ману в прану ни я, ни большинство известных мне магов не умеют. Это сложное тонкое искусство. Но это умеет наш организм на естественном уровне. Медленно. Тяжело. И прану он восстанавливает не только из маны, но и вообще из всех доступных ресурсов. Помимо самого факта отсутствия праны, моя слабость в том числе и следствие этих процессов. Но наиболее удобная для трансформации в прану мана — это мана жизни. В идеале — взятая прямо из животного или человека. Точнее — из его тела как такового, а не духовных линий и резерва. Но такие объекты склонны сопротивляться медитационному слиянию с ними и высасыванию маны. Зато не сопротивляются другие носители нужного энергетического спектра — растения. Вот из растений-то я и тяну сейчас силу, заполняя свой резерв. Так быстрее восстановится энергия жизни. Тем временем стража Раджи тащила меня во дворец, подпирая плечами под обеими руками. Слух улавливал неуловимо иные, нежели простые человеческие, нотки от воинов. Нотки стали. Да и ощущения от прикосновения к их телам… Не бывает столь твёрдых людей. Кожа слегка проминается под моим весом, но дальше — камень. Или, скорее, дерево. Твёрдое, сухое. Они явно не так просты, как кажется. Вскоре слабость прекратила накатывать, а ноги стали чуть менее ватными: организм переключился на переработку в прану более близкого к ней сырья, чем моё собственное тело. Чёрт, надо учить Большое, а лучше — Великое Исцеление. Правда, для Великого и нужно как раз уметь трансформировать цепочку мана-прана, так как оно специально создано, чтобы использовать оба типа энергии. Одно из немногих мультиэнергетических заклинаний, о которых я слышал. А Большое — просто очень сложное и весьма энергоёмкое. Но, с другой стороны, чего я зациклился на этих исцелениях? Они — заклинания общего характера. Полубоевые, на минуточку. Предназначены для применения из памяти в бою, для оказания первой помощи. Имеют общее воздействие на всё тело, но до определённого момента можно концентрировать их на какой-то зоне воздействия. Позже эти чары стали, насколько я помню матерные учебные конструкции Халая, учить все маги подряд. Во всяком случае — Малое Исцеление. Оно очень распространено, так как позволяет справляться с бытовыми травмами и даже облегчить состояние тяжелораненых. Полезно. И относительно просто. На самом деле, простым даже Малое Исцеление не является, но и невероятно сложного в нём ничего нет. А универсальность этих чар с запасом оправдывает некоторые трудности изучения. Однако Исцеления — это не вся медицинская магия. Собственно, если бы возможности целителей определялись только словом в названии заклинания Исцеления, которые они могут применить, то все целители были бы подмастерьями и мастерами. Последними — редко. И все они бы просто бесконечно качали резерв маны и какие-то узкоспециализированные умения. Но нет. Чары этой ветви магических искусств куда как шире. В первую очередь, стоит вспомнить хотя бы десятки, если не сотни заклятий довольно узкого действия, различающиеся и по силе, и по эффектам, и по особенностям. Есть, к примеру, простейшие наговоры. Их в напитанном силой месте может применить даже большинство обычных крестьян… Ну, если наговор простой. Это к вопросам вроде ослабления зубной боли или ещё чему. Есть отдельные чары, заживляющие порезы, против болезней, против ожогов кислотой, огнём, холодом… У целителей великое множество заклинаний. Хороший целитель мог бы вернуть глаза тому старику, даже если бы у него этих глаз и вовсе не было. Нет, я тоже мог бы. Только вот для этого мне пришлось бы весь свой резерв спустить на каст средних исцелений, да ещё и передать раза в три-четыре больше праны. Просто затопить организм дармовой жизненной силой и буквально силой собственной магии заставить эти чёртовы глаза вырасти. Вообще, повезло, что у деда сохранились глазные яблоки. Но вот проблема — именно из-за разнообразия чар, огромной базы знаний и многого другого магия исцеления — это не то, что можно освоить самостоятельно. Даже если имеешь в распоряжении описания всех заклинаний. А у меня и того нет. Поэтому как раз тупой путь кастования Большого и Высшего Исцелений (последнее ещё попробуй освой) и является для меня самым простым и логичным по соотношению затраченных времени и сил к результату. Вскоре мы добрались до дворца. Меня пронесли под символической аркой-входом на дворцовую площадь, добрались мы и до открытых настежь больших врат уже во дворец. Ну, точнее — нечто среднее между дворцом и замком. Люди, стоявшие на входе, пропустили безо всяких проблем, а уж стоило им только увидеть зрячего старика… Где-то с этого момента я стал потихоньку идти сам, преодолевая слабость. Прана нормально восстановится наверное только завтра к утру или даже к полудню, но если вечером хорошенько поесть и потом поспать часов двенадцать, то можно сейчас чуть-чуть и понасиловать организм, заодно — потренировать волю. Ощущения у меня сейчас примерно как у двое суток не спавшего человека, только что тренировавшегося тяжелейшим образом часов шесть, да ещё и сцедившего на это дело миллилитров двести крови. Кайф, короче. Тем не менее, ходить, говорить и поглощать пищу я вполне способен, хотя если этот Тарджабалахасар вообще сейчас прикажет подать мне немного еды и приготовить лучшие комнаты для сна вместо того, чтобы тащить на аудиенцию, то я ему до гроба служить готов… О таком своём невероятном шансе Раджа не знал, а потому упустил его, желая поскорее увидеть волшебника, который вернул зрение одному из его учителей. Стражники привели меня в… Тронный зал?.. Ну, наверное, это он. Большое помещение с богатой резьбой, статуями вдоль стен и множеством светлых окон. Всюду висят дорогие ткани с вышитыми орнаментами, а большой трон-диван-кресло занимает местный правитель. Рядом с ним, кстати, стоят две девушки с веерами и обмахивают его. Должны же быть опахала и евнухи? Или нет? Чёрт, да какая разница: всё равно я уже плохо помню такие мелочи из прошлой жизни. Кстати, кроме девушек, за правым плечом Раджи стоял ещё один мужчина. Возраст неопределённый. Вроде седой и борода… Но дед настолько крепкий, от него ощущается такой дух и… Короче, ощущение, будто на стального голема смотришь. Я бы взглянул на ауры, но сейчас так лень сосредотачиваться… Не заснуть бы. Сначала стражи поставили качающегося меня где-то метрах в пяти от этого импровизированного трона. Он, кстати, был на небольшом возвышении. Затем подвели старика с вернувшимися глазами к своему повелителю. Кстати, он был черноволосым мужчиной лет двадцати пяти. Может — чуть старше. В отличие от довольно тёмных (хотя и не чёрных) своих подданных, Раджа обладал заметно более светлой кожей. Да и его стража выделялась довольно «пёстрыми» цветами. Среди них встречались люди от очень тёмных до метисов. Надо будет запомнить этот факт. Внимательно осмотрев старика, который, как я понял, приходился ему когда-то ещё и учителем, мужчина обратил свой взор на меня. — Волшебник из далёких краёв, значит? — о! Оперативно. Ребята отправили гонца вперёд, чтобы доложил обо всём? Кстати, из дальних концов зала на нас с любопытством смотрят многие люди. Некоторые с лёгким презрением или брезгливостью, судя по звукам аур. Ну и наглые… Смотреть на мага с презрением? Эх, зачем я снял проклятие Йена: щас был бы повод приложить кого-то молнией… — И откуда же ты пришёл? Я слышал о многих далёких странах. Об Империи Цинь-Ю, но ты не оттуда. Слышал я и о раскинувшемся средь песков царстве Та Кемет, которым правят полубоги, чьи могилы охраняют бесчисленные орды мертвецов… Возможно ты из царств между двумя великими реками? — Я из Империи Шумер, Раджа, — чуть склоняю голову. — Путешествую. Услышав об этих землях, я захотел повидать их. Возможно — набраться мудрости здешних учений. — Империя? Да, слышал и о ней, — степенно кивнул мужчина. Ну, ещё бы. Шумер-то сюда куда ближе, чем Та Кемет. Мы с Индией даже немного торгуем. В основном — по морю, конечно. Ларад тот же едва ли не на одной такой торговле и держится. — Ты исцелял людей за семь поклонов? — Да. Впрочем, я собирался так делать только три дня. Этот день — третий. — Тебя не могли коснуться ночью, когда ты медитировал? — с интересом спросил он. — И это правда, — кивнул я. — И да, Раджа… Боюсь: семь поклонов были не самой большой платой за чудеса. Я столь устал, что готов упасть в сон прямо здесь и сейчас, — замечаю и, словно иллюстрируя свои слова, пробую мягкость ковра на полу ногой. Немудрёная шутка вызвала небольшой смешок. — Что скажешь, Абтармахан, достоин ли он вкусить плоды вашей мудрости? — вопрос явно адресовался тому старику-титану. — Мы не учим чужаков и незнакомцев, — холодно глянул он на меня. — К тому же, чтобы постичь наше искусство, необходимы сильный дух и воля, подобная по твёрдости чистейшей оружейной бронзе. Вряд ли у него такие есть. — Ха! Что скажешь, чужестранец? Нелестно тебя оценили? — хмыкнул мужчина. — Я уверен в своей воле, — криво усмехаюсь. Дед, ты просто не учился у Халая, не бегал от демонов через полмира, не отказывался от власти и силы ради принципов и своей природы. Ты не был в Зеркали и не сбрасывал с плеч плащ Слепца. Ты не спускался на дно моря и не видел ни одного куклуса. Ты не проходил путь от ничтожного мальчишки-раба, проданного собственным отцом за долги, до одного из мастеров Троянского Круга Магов и Шумерской Магической Гильдии! Да что ты вообще знаешь о воле? Но тебе я этого не скажу: нельзя такое говорить, будучи просителем. Особенно — одному из тех, кого ты просишь. — Что касается чужака… Я готов подождать. Я могу прожить тут год. Или пять лет. Или больше. Ведь тогда я уже не буду чужаком и гостем?.. — Не будешь, — успел опередить своего подданного Раджа. — Но где ты собираешься жить? И как? — да скажи уже прямо то, о чём мы тут все думаем, да дай поесть! Нет! Лучше сразу спать отправь! Делать мне нечего: светские беседы с тобой вести! Я хочу подушку! Или хотя бы кулак под голову! Или укачивающие морские волны, несущие тело по морям! Да я сейчас даже в болоте усну! — Я пока не решил. У тебя есть какие-то мысли на этот счёт, Раджа? — слегка менее витиевато, чем того требовалось, замечаю. Ну, вообще говоря, я почти прямо попросил его закруглять беседу. — Есть, но о них мы поговорим завтра. Вижу, ты едва стоишь на ногах, чародей? Думаю, я могу пригласить тебя воспользоваться моим гостеприимством. Слуги проводят тебя, — лёгкий поклон с моей стороны после чего я не удержался, и зевнул, едва-едва смыкая губы, чтобы это не было заметно. Подошедший мальчишка лет тринадцати тут же пошёл в нужном направлении, постоянно оглядываясь на меня. Внешний вид комнаты мне даже не запомнился. Преодолевая себя, нормально уместился на мягчайшей кровати. На таком я не спал уже очень давно. Очень. Даже… Чёрт. Да я только во дворце Императора обладал похожими удобствами! Моя собственная лежанка в Кусе была относительно жёсткой, в Шахшаноре я по привычке предпочитал так же не сильно мягкое спальное место. Да и вообще, там почему-то мягкости особо и не было. Везде клали размягчённый тростник, а на него стелили постель. Ну, понятное дело, между тростником и телом находилось несколько слоёв тканевых карманов с пухом или ещё чем мягким, но всё равно получалось так себе. А последние месяцы мне вообще приходилось спать, где придётся! Под деревом, на песке, в море… Не удивительно, что здешние хоромы воспринимаются таким образом. Организм, настоятельно требующий больше ресурсов для восстановления, помог отключиться. Сон был тяжёлым и тёмным, как и всегда. Странные существа бродили вокруг, а перемещаться было столь сложно, будто сверху была непроглядная толща воды. В любом случае, отдыхать мне это совсем не мешало. *** — Вот что, волшебник, — я был на верхней террасе в одной из башенок. Тут были оборудованы удобные скамеечки для господ, которые пожелают насладиться видом из довольно больших окон. Стража почтительно стояла где-то в отдалении, мы вдвоём находились тут в кажущемся уединении. Сразу после обильного завтрака, который доставила полуодетая служанка, меня настоятельно «пригласили» сюда. — Ты говорил, что желаешь познать мудрость Учения Тысячи? — Не совсем так, Раджа, — аккуратно уточнил я. Учение Тысячи… О нём следует рассказать подробнее. Разумеется, без дела я не сидел, активно собирая информацию. Перед тем, как идти в город, я вызвал человека-скорпиона, который мне дал пару советов о том, как впечатлить местного правителя. Собственно, именно после разговора с ним родилась идея изображать из себя доброго фея, исполняющего желания. Был мною призван и ещё один интересный демон, который тоже кое-что рассказал. Информации было вовсе немного: демоны жадные, да и знают далеко не всё. Человек-скорпион так вообще очень скуп на информацию в своих ответах, да ещё и спешит куда-то постоянно. Тем не менее, с учётом того, что я сумел уловить ещё во время своего длительного отдыха дикарём на берегу моря, выходила пока что следующая картина. Во-первых, местная йога ОЧЕНЬ отличалась от того, что я сумел восстановить в медитациях из памяти прошлой жизни. Собственно, общего было даже меньше, чем различий. Но начать стоит с рассказа о главном храме этого города. Учение Тысячи — это не просто название. В том храме множество фигур вырезаны на стенах. Это снаружи. Внутри же ситуация похожая. Смысл в том, что когда-то давно в этих местах обитало множество духов, лоа и местечковых богов. И все они не давали людям спокойно тут жить. Да и не только они. Чтобы основать здесь своё царство, предки нынешнего Раджи с помощью одного гуру и нескольких сатьянов, о них чуть позже, сумели договориться с сильнейшими из духов о покровительстве. С несколькими местечковыми богами, если быть точным, и парой десятков лоа. Взамен им обещали поклонение и жертвы. Если проще — ба-хионь. А позже люди, окрылённые таким успехом, решили: а почему бы не продолжить. Надо заметить, что «покровительство» выражалось не в защите, а скорее в благожелательном нейтралитете и некоторой поддержке в местах силы этих существ. Короче, где дипломатией, а где угрозами или сделками, но им удалось заключить своеобразный мир с духами в месте, где сейчас стоит Бхопалар. И вот тут начинается самое интересное. Если мне правильно удалось понять, то местные ребята, посовещавшись, приняли гениальное решение, которое заставило меня заподозрить их в связи с иудеями. Что они решили сделать? Да всё просто: возвести этот храм. Тот самый, который меня так удивил в начале. Да, строительство города началось именно с этого храма. Смысл в чём? Каждая фигура, даже самая мелкая, это тотем или своеобразное воплощение некоего бога/духа. Только вот какого конкретно — непонятно. Для сильнейших и важнейших из них, конечно, внутри храма сделаны полноценные статуи и алтари. Кроме того, есть «именные» статуи для тех из духов и лоа, кто сподобился заключить с людьми договор о «партнёрстве» до или во время строительства храма. Приходя внутрь человек видит эти статуи. Да, он может даже не знать, кому они посвящены, и идти молиться конкретной духовной сущности, но… Но даже так каждый приходящий знает, что каждая из статуй «чья-то». А потому капелька ба-хионь достаётся даже тем, кто вообще ничего не значит и не является целью будущей молитвы. Так в чём смысл остальных статуй? Договоров-то было около двух-трёх сотен, если не меньше. А тотемов тысячи. А в том и смысл. Это некие «свободные места». Места, которые настоятель храма, общающийся вообще говоря, со всеми, кто «обитает» у него, может посвятить любому духу или богу. И вот после такого решения, после объединения людей, начала строительства города, начали заключаться и остальные договора. На данный момент покровительствует с той или иной степенью усердия людям около тысячи духов, божков, лоа и прочих. На самом деле — меньше, но не намного. И вот тут начинается Учение Тысячи. Те, кого в Шумере называют йогами, были и до Храма. Собственно, эти земли не единственные: странствующие мудрецы и маги ходят по многим здешним территориям. Другое дело — уровень. Раньше их было довольно мало, они были проще и слабее. Но ведь именно эти люди в своё время и помогли (если вообще всё не сами сделали) создать Храм Тысячи. Они же стали первыми настоятелями и служителями, улаживая конфликты между обитателями мира духовного и физического. Закономерная мысль приходит в голову: «Шаманизм». И мысль, в общем-то, не слишком далека от истины. Действительно, каждый вшивенький дух в этом храме желает иметь последователей и силу. А традиционные йоги довольно неплохо приспособлены с ними взаимодействовать. Сильные, напитанные энергией тела вполне могут без последствий выносить даже одержимость. Тем более — контролируемую одержимость. Ну и другие способности, конечно, тоже. Но и традиционным для меня шаманизмом тут тоже не пахло. Скорее дух с человеком заключали некий взаимовыгодный союз. Человек взамен на сопровождение и помощь от духа отдавал ему энергию своего тела и души, рассказывал о нём, читай, проповедовал. Приносил постоянные подношения. Теперь стоит упомянуть о традиционной йоге. Вообще, весь смысл йоги в направлении своего духовного развития на собственное тело. Классическое укрепление и увеличение физических возможностей. Это вначале. Но кроме того йоги могут кое-что ещё. Их заклинания — это не классические чары в обычном понимании этого слова. Нет. Это нечто похожее на контролируемые сверхъестественные мутации или получение новых Ме, надстроек души. Разумеется, никаких Ме они себе не создают. Просто вплетают чары в собственную плоть, трансформируют её. Меняют. И в конце концов доводят это самое заклинание чуть ли не до уровня естественной магии организма. Эдакого магического органа. Для йога нормально, если у него по жилам вместо крови течёт кислота. И нормально дышать огнём, подобно дракону. Они буквально могут превратить себя в магических существ. Так за чем же дело стало? Почему никто в том же Шумере особо не практикует это направление? Да всё просто! Затраты труда и времени! Для освоения этой дисциплины нужны длительные медитации, тяжелейшие тренировки. Настоящие издевательства над собой. К примеру в одной из историй, которую я слышал, какой-то йог провисел на верёвке над пропастью со связанными руками в медитации, пока эта самая верёвка не сгнила. Каково, а? Не удивительно, что в Империи это направление потихоньку заглохло. Практикующие йогу в Шумере до сих пор имеются, но делают они это так… Лениво. Вечер, там, убил на это. Или два. А надо — годы. В Гильдии нет, насколько я знаю, ни одного мага, который имеет йогу в качестве основной специализации. Даже подмастерьев! Но здесь — другой разговор. Адепты Учения Тысячи, конечно, практикуют йогу: духам нужна мана и прана. И простой человек вряд ли может насытить своего покровителя. Собственно, без начальной подготовки в йоге к духам лучше не идти. Ни в Храм, ни в поисках дикого духа. Однако эти люди — не единственные, кто практиковал йогу. Были и «классические» мастера. Но вот у этих всё хуже. Они не имеют, насколько я понимаю, единого центра. У них множество всяких разных собственных школ, часто представляющих наследные учения цепочек учитель-ученик. Часто они ходят между городами, не имея постоянного места жительства. Или обитают в труднодоступных местах. Леса, горы… Их, разумеется, больше, чем «коллег» из смежной ветви, но только потому что кроме Индуаро-Бхопалского царства есть и другие места. Опять же, многие воины стараются плюс-минус хотя бы азы освоить. Ну, из того, что им доступно. Духов на всех нет, тех что есть — ещё надо уметь «прокормить». Кроме того, в отличие от адептов Учения Тысячи, последователи иных учений стараются меньше предаваться мирскому. Всему мирскому. В том числе и войне. Хотя врезать могут, это да. Они вовсе не беззащитны. И именно это, кстати, очень яркое отличие от той йоги, которую я сумел вспомнить из прошлой жизни: там вроде бы это течение отличалось пацифизмом. Или нет? В любом случае, нынешние товарищи таким даже и не пахли. Спокойствие — да. Рассудительность — да. Пацифизм? Ищи дураков. Так о чём бишь я? А! Точно. Учение Тысячи в начале действительно идентично йоге. Плюс-минус, ну так различия не больше, чем у некоторых школ. Но оно мне не подходит, так как в дальнейшем предполагает тесное партнерство с различными духовными сущностями. К тому же, нечто подобное у меня и так есть с Энки и Хаухет, просто мои боги превосходят местных духов примерно так же, как слон превосходит личинок муравьёв, поэтому моя прана и мана что Посейдону, что его египетской союзнице вообще побоку. Но и так активно вмешиваться и помогать мне они не спешат… Хотя — как сказать. Спешат или нет, но их силы всегда со мной. Чего только стоят «Оковы веков». Остановить время усилием воли безо всякого начитывания заклинаний заранее, буквально сковать какой-либо участок пространства. В Шумере тоже есть похожие чары, но те действуют существенно менее многогранно и не так качественно, а это ведь лишь одно из моих умений. Короче, Учение Тысячи не для меня, хотя азы можно освоить и с тамошними неофитами. Но вот дальше мне необходим мастер, практикующий чистую йогу. Безо всяких духов. И Раджа хотя бы как правитель имеет довольно серьёзное влияние в том числе и на таких вот мастеров. Его слово немало значит и если он попросит за меня… Осталось его уломать. — Нет? — кажется, я его удивил. — Я слышал о мудрости местных гуру, Раджа… Я имею ввиду гуру этих земель, не только твоего царства. И их мудрости мне бы хотелось вкусить. Учение Тысячи интересно и могущественно, я ни в коей мере не умаляю его силы и глубины, но я чувствую, оно не для меня. Приобщиться к нему я не откажусь, но следовать не стану, — чуть склоняю голову. От его ауры я слышу шипение. Тихое, но сильное. Там есть кто-то ещё. Он тоже практикует… Хотя и явно не слишком активно: аура лишь немногим мощнее простой человеческой. На уровне шумерского ученика после лет семи-девяти занятий. — У тебя явно есть ко мне какая-то просьба, — приподнял он брови. — Говори! — Я бы хотел, чтобы ты, Раджа, замолвил за меня слово перед одним из странствующих гуру, — решая не юлить вокруг да около. — Замолвить слово? Ты, волшебник, представляешь, сколько стоит МОЁ слово?! — он был удивлён такой наглостью. Ну, а чего ему надо? Сам попросил выкладывать всё прямо. — Догадываюсь, повелитель Тарджабалахасар, — киваю. — Поэтому я готов предложить тебе взамен свою службу, если ты того пожелаешь. — Службу? — он задумался. — И сколько же ты готов мне служить? Тридцать лет? — от такого срока я чуть не задохнулся. Он серьёзно?! Да я простыми уговорами какого-нибудь йога допеку куда как быстрее! — Не так долго, Раджа. У меня же должно остаться время для впитывания мудрости нового учения? Не то я могу и умереть раньше. Возможно, тебя устроят… Пять лет? — Пять лет? Ты прекрасный целитель, раз сумел вернуть глаза старику Дарурахману, но пять лет — это не такой срок, за который целитель сможет заслужить такую мою благодарность. — Целитель — нет, но я не целитель, Раджа, — улыбаюсь. — Нет? И кто же ты тогда, волшебник, если искусство исцелять — это не то, чему ты посвятил свою жизнь? — кажется, он действительно заинтересовался. Брови приподнял, смотрит выжидающе. — Что ты умеешь? — Что умею? Многое. Я могу летать, метать молнии, призывать дожди и изгонять их. Я умею гасить и разжигать огонь, знаю, как совладать с мёртвыми… — Ты некромант?! — мужчина сделал шаг назад и коснулся рукой рукояти меча на поясе. Стража быстрыми шагами пошла к нам. Интересно… — Нет, Раджа. Но я сталкивался с восставшими из могил мертвецами неоднократно, — кто бы знал, как тяжело сохранять спокойствие. — И я знаю, как загнать их назад. Прости, если выразился не так… — Тарджабалахасар чуть расслабился и махнул стражникам рукой. — Говоришь, умеешь летать и призывать дожди? — усмехнулся он. — Метать молнии? Мало верится. Я слышал, чтобы волшебники лечили или летали, метали молнии и огонь… Да. Если договориться с некоторым могучими духами, то возможно и не такое. Но чтобы всё сразу? А побороть засуху или изгнать ливень и вовсе доступно лишь настоятелю Храма Тысячи! Покажи мне, что не солгал! — Как пожелаешь, Раджа, — киваю. Начинаю читать заклинание на шумерском: Пусть пойдет дождь И омоет нас с ног до головы И с подошв наших уйдет в землю, Из земли — в родники, И напоит иссохшую землю, Польётся дождь непрестанный — Возведутся хлеба обильные. Хлеба те отдам Инанне, Отдам Энки, отдам Шамашу. Накормлю зерном быков, Кровь их пролью для Нергала. Пусть вода с неба польётся, Земля вдоволь напьётся, Засуха не случится! Побеги сухие дождь напоит, Чтобы возросли побеги крепкие. Как выливает на поля воду могучий Тигр, Как несёт её великий Евфрат — Пусть и небо выливает и не жалеет! По воле Адада и по воле моей! Заканчиваю, и ощущаю, как две трети резерва — словно впустую. Духовные линии напряглись, выпуская истаивающую ману. Прикрываю глаза, чтобы постараться её немного восстановить. Да и астральные следы надо от заклинания подчистить: банальная профессиональная привычка и правило хорошего тона среди магов. — Что-то нет дождя, волшебник? — насмешливо уточнил Раджа. — Сейчас будет, — отвечаю, не открывая глаз. — Ну, подождём, — он явно усмехался над самоуверенным магом, не слишком веря, что у меня выйдет. Посмотрим, кто посмеётся последним, Раджа. Словно в такт моим мыслям из окон повеяло свежестью. Приоткрыв один глаз, я увидел, как солнце стремительно затягивается берущимися из ниоткуда тучами. Кап. Кап… Спустя всего лишь пять минут перед завороженным правителем с небес низвергался на город настоящий ливень. Словно не веря в происходящее, он высунул из окна руку, которая мгновенно намокла. А сквозь настоящие струи воды вдалеке виднелись солнечные лучи. Повезло, что в небе и так было немало влаги. В ближайшие несколько дней дождь в любом случае пошёл бы: в пустыне максимум — покапало бы чуток. — Пожалуй, достаточно, — задумчиво говорю я, вновь закрывая глаза и погружаясь в полутранс. Сразу же как закончу читать заклятие, надо будет восстановить ману. Встаньте друг напротив друга, Энлиль, Мардук и Энки! Отринь, земля, гром и молнию, Отринь, твердь Небесная, дождь да град! Пусть дождь прекратится, Земля просохнет, Да утраченный баланс восстановится! Во имя мудрости Светлых богов и по велению моему! Контрзаклинание было куда короче, да и маны съело меньше. В основном — потому что вызвавшее дождь заклинание изначально не было особо сильным, постепенно успев начать выдыхаться. Всё-таки — такой ливень… Ещё бы минут пять-десять, и он сам бы начал стихать. Мана, мана, мана… Надо восстановить побыстрее, а то на остальные фокусы не хватит! К счастью, есть накопитель, но там немного. А жезл вообще демонстрировать никому не хочу, да и мощный слишком. Пусть пока в инвентаре полежит. — Веришь ли ты, что умею я покорять молнии и пламя? — спросил я, демонстрируя электрические разряды между пальцами левой руки и горящую правую. — Верю, — перевёл взгляд с окна, за которым стал стихать дождь, на меня Раджа. Не выказывая никакого облегчения от того, что хоть здесь мне не придётся выступать шутом, я погасил оба спецэффекта. Об умении телепортироваться лучше вообще не говорить: будет мне и козырь, и вообще… Не хочу, чтобы меня загоняли по пустякам. — Хорошо, чародей, ты убедил меня. Я попрошу за тебя первого же странствующего гуру, лишь успеет минуть семь лет твоей службы, — о чём-то задумавшись, сказал Раджа. — Я согласен, — киваю. Фух, никаких проблем. А уже этим вечером, после того, как меня окончательно поселили во дворце, закрепив определённые комнаты, когда мне выдали одежду, которая больше подходила для нового статуса, нежели мои старые обноски, начался пир. Внешний вид я всё равно имел самый простой. В отличие от остальных придворных, которые буквально погребали себя под красивыми перьями и украшениями, мой наряд был просто качественным одеянием из хорошей ткани. Без излишеств и довольно практичный. Собственно, из-за крайней невычурности его и удалось отыскать и предоставить новому владельцу, то есть мне, буквально за полдня. Кто-то, кто не знал обо мне, косился презрительно и надменно, хотя и не лез, видя, что я сижу близко к правителю: туда просто так не посадят. Впрочем, слухи распространялись быстро. И да, целый праздник устроили не ради одного меня. Мне его тоже самую малость посвятили, но пир и так планировали: я просто вовремя оказался в нужном месте и в нужное время. Гм… Удивительно, как человек-скорпион всё просчитал. Я ведь просто спросил у него, когда мне лучше всего прибыть в город, чтобы достигнуть своих целей максимально легко. Воистину, великое искусство — задавать вопросы! На пиру Раджа попросил меня развлечь гостей. И тут-то мне и опростоволоситься, но к счастью я уже занимался таким в Трое. Редко и недолго, но опыт имелся. Зеркальный двойник, который пока что был обычной иллюзией с самосознанием, создавал ненастоящих огненных драконов, пока я заставлял танцевать красивую девушку из воды, иногда пуская по ней электрические разряды. Были и интересные истории о далёких для местных землях, о демонах, войнах и великих людях. Мне удалось привлечь внимание необычностью рассказов. Да и об Элладе здесь лишь слышали, никогда не контактируя напрямую. А Греция — кладезь невероятного. Рассказал я и о встрече с русалками, о Троянской войне. Неожиданно обнаружившийся талант рассказчика позволил завоевать интерес и увлечь слушателей, каждый из которых был представителем высшего сословия, за исключением некоторых греющих уши слуг, на несколько долгих часов. Особенно слушал меня сын и наследник Тарджабалахасара, мальчишка лет десяти-двенадцати. Я пока не уточнял. Наверное, далеко не всем моим историям поверили. Да что там! Скорее — посчитали за вымысел и фантазию, но это был немного волшебный вечер даже для меня, ведь я впервые кому-то рассказал о своей жизни столь откровенно, пусть и пропуская множество моментов. А дальше потянулась моя «служба». М-да… Вариантов моего прикладного применения было, как выяснилось, ОЧЕНЬ много. В первую очередь — погода. Это оказалось неожиданно востребованное направление. Я и представить не мог, насколько же важны погодники. В Шумере они были относительно незаметны. Ну, есть — и есть. Да, их уважали. Боевого мага заменяет отряд воинов, без целителей тоже можно обойтись. Ещё без кого-то… Но не без погодников. Это те люди, которые творят то, что другим недоступно совсем. Если подумать, благодаря им в Шумере не бывает длительной засухи или страшных дождей, превращающих страну в болота. Ну, точнее, бывают, но не часто и не везде. Поля обычно чувствуют себя прекрасно. Но здесь… Местная магия очень интересна, самобытна, могущественна… Но дождей не вызывает. А моя — вызывает. И как назло — именно в этом году было довольно сухо в северных районах, так что дожди там не помешали бы. А раз дождей нет, то кому их делать? Правильно! Так что уже через сутки-другие я отъехал с отрядом воинов нести добро и воду с небес. А ведь это было только начало! Увеселения на празднествах, изгнания некоторых духов и призыв человека-скорпиона, который мог ответить Радже на любой вопрос, полёты над всем царством и в отдельные города в качестве гонца, лечение и исцеление, даже обучение наследника! Всё это — лишь малый список того, чем я занимался. Дел для мага было много. Лишь в новолуние я уходил к морю, чтобы провести в нём всю ночь. Да ещё — тренировался в гидромантии, иногда уходя выше по течению реки, которая проложила своё русло недалеко от города. Разумеется, у правителя был и до меня Адаалат-ка-Джаду: придворный мудрец. Сильный практик Учения Тысячи и, в будущем, наверное, настоятель Храма. Абтармахан не любил меня, но у нас установился вооруженный нейтралитет: я подчёркнуто не лез в дела, которыми он заведовал, а он, будучи умным человеком, не пытался сунуть свой нос туда, где мало что мог. В орошение полей, к примеру. И не старался, что называется, «катить бочку». Что не мешало ему подчёркнуто меня не замечать. — Индра? Никогда не слышал, — заметил я, восседая на коне. Эх, хорошо, что мы не в Империи: позора не оберёшься — ездить верхом, подобно дикому скифу. — Как?! — удивился едущий рядом Анируддха, воин-аколит Храма Тысячи. Судя по ауре — просто очень тренированный человек с большим для простого человека запасом праны и маны. Я бы оценил его резерв магической энергии где-то на сорок-восемьдесят единиц. И примерно на три-четыре десятка единиц праны больше, чем у среднестатистического представителя рода людского. Разумеется, представителя, который не голодал всё детство и не является от рождения инвалидом/больным. Это уровень довольно жалкий для Шумера, где такими успехами могут похвастаться почти все третьего-шестого года с начала учёбы, однако здесь нужно учитывать качественные различия. Если ученики-маги в Шумере просто наращивают до такого состояния резерв, да ещё немного увеличивают прану просто из-за опосредованного воздействия на неё духовной оболочки, то с Анируддхой всё не так просто. Во-первых праны у него всё-таки «лишней» чуть больше, чем капает ученикам соответствующего года в Империи, потому что его медитации и тренировки в том числе рассчитаны и на увеличение количества жизненных сил, не только маны. Во-вторых, его энергии более структурированы. Качественно он превосходит шумерских неофитов. Его прана чище, равномернее по «консистенции». Да даже если сравнивать то, как мы, маги, и этот воин свою прану будем тратить! Если я выкину часть своей праны, то эффект будет подобен тому, который проявился после восстановления глаз Дарурахмана. Если часть своей праны потратит Анируддха, то он почувствует только лёгкую усталость. Грубо говоря, его жизненная энергия условно разделена на «естественную» и «наработанную» при помощи медитаций и тренировок. Так вот, пока он тратит только вторую её часть, то максимум, что его ждёт — зверский аппетит и сонливость. Вот если зайдёт за невидимую границу, то тогда может и упасть без сознания, и умереть… Грубо говоря, он приучил свой организм к тому, что некая часть жизненной энергии должна быть контролируемым резервом. Анируддха запрещает своему телу использовать в повседневной жизни этот ресурс. Начальные умения, которые разрабатывают неофиты Храма Тысячи. Анируддха — аколит. В принципе, он уже мог бы попробовать найти себе какого-нибудь слабенького духа-спутника, но пока не хочет. Вместо продолжения обучения при храме, он поступил к Радже на службу и сейчас командует небольшим отрядом, который и выделили разъезжать со мной. Вот, болтаем потихоньку. — Ну, я же не из ваших мест, — слегка улыбаюсь. — Ах да… Но не слышать об Индре… — он покачал головой. — Он же величайший из богов! — Возможно, расскажешь? — величайший? Более великий, чем Зевс? Чем Энки? Выше Мардука? Сильно сомневаюсь, друг мой… — Конечно! — с жаром воскликнул он. — Индра — сын Адити, матери первых богов, — начал он мне пояснять. — Он сильнейший из всех воителей, которые только были ею рождены. Говорят, он явился на свет уже облаченный в золотые доспехи и с копьём в руках! Хотя… Один брахман мне рассказывал, что Индра добыл и свои доспехи, и своё всепоражающее копьё, когда убил Эмушу. — Эмуша? — Демон-волк. Прародитель эмушитов, — тут же отозвался Анируддха. — Эмушиты? Те самые? — я удивился. — Мне говорили, они выглядят как люди. — Это старая легенда. Когда-то давно Эмуша силой взял трёх сестёр лярв, которые родили от него четверых сыновей и двух дочерей. Никто уже и не помнит, как они выглядели, но зла принесли много. — От них и пошли эмушиты? — уточнил я. — Да… То есть — не совсем. Двоих убили… Или троих. Одного Индра сразил вместе с его поганым отцом, а кого-то ещё кто-то. Я не помню… Ещё одна ушла куда-то в далёкие земли. Её больше никто не видел. А вот остальные породили эмушитов! — зло закончил Анируддха. Эмушиты — мерзкое племя дикарей, обожающих чёрные ритуалы. Живут на севере в местах, где пустыни соприкасаются с лесами. Странная природная зона. В основном от них страдают люди, чьи поселения находятся поближе к ареалу их обитания, но и до здешнего царства эти товарищи иногда доходят. Судя по слухам, которые я сумел собрать, они стараются в своих набегах взять побольше пленных. Судя по описаниям немногих, кто сумел сбежать, эти товарищи все поголовно архимаги-колдуны, служащие демонам, да ещё и любящие играть в вампиров и людоедов. Если сделать скидку на слухи, то эмушиты — варвары, тесно якшающиеся с нечистью и обожающие «грязную» магию крови. В Шумере, кстати, такое запрещено. Так вот, если верить моему спутнику, то в предках у них целый демон значится. Интересно. Да ещё и лярвы… Эдакие лесные нимфы местного разлива. Ах да, лесные нимфы — это ведь дриады?.. Лярвы чем-то похожи на этих местечковых божеств Эллады. Живут в лесах, любят природу и развлечения. Только иногда заманивают некоторых путников в болота или в пасть зверям, а так — почти полная идентичность. — Значит, доспехи и копьё Индра добыл, убив Эмушу? — вернул я разговор на интересующую меня тему. — Да, — кивнул Анируддха. — Таково предание. Индра многие подвиги совершил ещё до войны с Асурами! — Ты явно им восхищаешься, — приподнял я брови. — Мой отец был горшечником, — горько заметил Анируддха. — Я слушал в детстве предания об Индре и мечтал когда-нибудь стать хотя бы на десятую часть подобным ему. Но куда мне до богорожденного, ха… — Ты уже приблизился к нему больше, чем большинство сыновей горшечников, — хмыкаю. И это было правдой. Ему всего двадцать три года, а он уже командует отрядом воинов. — И приближусь ещё ближе, — твёрдо кивнул головой индус. — Но вряд ли у меня когда-нибудь хватит сил, чтобы сразить даже самого жалкого из Асуров. — Асуры?.. — Неужели ты и про них не слышал?! — Ну… Кое-что слышал, но от хорошей истории не откажусь, — улыбаюсь, обдавая себя волной холодного воздуха: очень уж жарко было вокруг, даже несмотря на тени деревьев. Слушая рассказ своего спутника, я всё больше и больше подозревал, что здешние асуры как-то связаны с древними титанами Эллады. Равные по силам богам далеко не добрые существа, среди которых встречались и слабосилки, недалеко ушедшие от смертных, и могущественнейшие сущности. Меж асурами и богами в своё время шла длительная война, в которой принимали участие и многие смертные или рождённые смертными дети богов и асуров. Победили, разумеется, боги. Оно и логично, иначе сейчас мне рассказывали бы о злобных богах, возжелавших власти над миром и сражённых благородными асурами. Но очень уж похожие истории. Мне нужно больше узнать обо всём этом: возможно, найду какие-то связи. Наконец, мы прибыли на место. — Странно, — задумчиво сказал Анируддха, когда мы уже приближались к нужной деревне. Оставался всего один поворот дороги, чтобы выехать из уже редкого леса, после чего будет прямой путь на селение. К командиру нашего маленького отряда за пару минут до этого подскакал разведчик… Ну, точнее, воин из авангарда. Мы вообще ехали, разделённые на две части: передняя и задняя, между которыми было метров двадцать с лишним. И посередине, соответственно, ехали мы вдвоём. Вот от товарищей спереди и прискакал кто-то с сообщением, в которое я особо не вслушивался. — Что такое? — поинтересовался я. — Говорит, тихо там как-то, ни одного дымка нет, а на лугу рядом козы ходят без присмотра. Эй, — обратился он к молодому ещё парню, — скачи вперед и прикажи остановиться. И пусть кто-нибудь съездит и проверит всё. Только осторожно. Один человек, ясно? — Гм… — вздохнул я. И почему никогда не бывает простой прогулки до места? Это была одна из последних деревенек, на поля которой мне нужно было призвать дождь. За прошедшее время мы проехали их больше полусотни: остальные либо находятся рядом с водой, либо у них всё не так критично. Засуха-то не сильная, дожди идут. Только почему-то ближе к югу и западу, а вот на востоке, а в особенности — на северо-востоке небо на влагу крайне скупится. Вот и потребно слегка надавить на облака, чтобы выжать на поля немного влаги. А кто у нас тут таким занимается? Правильно! Единственный маг, который владеет погодными чарами! Так-то и многие последователи Учения Тысячи могут помочь полям, но их методы крайне неэффективные: они обычно просто «распыляют» вокруг себя прану. В роще медитаций, которая находится рядом с Храмом Тысячи, прямо посреди города, растительность прёт буйным цветом, потому что разные монахи там постоянно выпускают свою жизненную силу. Но вот медитировать на каждом поле, которое, кстати, далеко не маленькое — никаких монахов не хватит. Их же много меньше, чем магов в Гильдии! Ну, если не учитывать совсем уж ничего не умеющих людей вроде многих стражников мелких городов или большинства дружинников Раджи, слегка увлекающихся подобными практиками. Пока в деревню ездил разведчик, я аккуратно собирал ману и избавлялся от воды. Посейдон когда-то сказал тренировать гидромантию. Он сказал, что этот путь может привести меня к бессмертию. Собственно, именно сейчас, как по мне, неплохое время, чтобы этим заниматься. Помимо тренировок в чисто водных чарах, я придумал и некоторые другие способы. Вряд ли бог имел в виду цунами и водяные торнадо, которые должны подчиниться моей воле в будущем. У меня в конце концов банально маны столько нет и ещё долго не будет: это уровень архимага. Логично предположить, что речь шла именно о тонком искусстве управления водой, в конце концов, объём маны увеличивается вследствие занятия практически любым направлением магических искусств, главное — применять энергоёмкие чары. Так вот, базовое умение гидромантии — прямой контроль воды, аквакинез. Иногда его называют еще гидрокинезом: в шумерском языке существует аж два термина, возникших в давние времена из-за ряда причин и особенностей развития этой магической школы. Так вот, если говорить о гидромантии как искусстве, то аквакинез — это неотъемлемая и огромная по важности её часть. Его-то я и развивал. В этих краях весьма жаркое, по-настоящему иссушающее солнце. Не знаю, что тому причина. В Шумере небеса тоже палят нещадно, особенно в полдень, однако здесь… Не то, чтобы жарче, но однозначно тяжелее. Когда я жил на берегу моря, это было плохо заметно: в любой момент можно было отправиться поплавать и освежиться. Сейчас же тело буквально изнывало от жары. Вот я и распределял некоторый объём воды по телу. В основном — в волосах, чтобы солнце не напекло голову. Помогало не очень, да и приятного было мало, но тренировка получалась неплохая. Тоненькие струйки постоянно стекали с кожи на одежду и ниже, но воля неизменно возвращала воду на положенное ей (явно не природой) место. Но сейчас лучше от лишней воды избавиться, чтобы не сбивала концентрацию. И ману, которая тоненьким ручейком постоянно утекала на это действо, тоже надо бы вернуть. Хотя что там — той маны. Три-пять минут, и резерв полон. Вскоре прискакал назад разведчик. Молодой парень, которого, кстати, и отправляли к нам назад (дедовщина-с), был бледен. Несколько раз сбившись, он рассказал, что в деревне следы боя, дома разграблены, а прямо посреди улицы выкопана огромная яма, в которой лежат мёртвые изуродованные тела. Я лишь больше морщился и хмурился, пока он говорил: вот уж не было беды. Ближайшие годы мне представлялись куда более спокойными и тихими.