Неделя в Хогвартсе

У неё галлюцинации. Иначе быть и не может. Чтобы Драко Малфой спас её – Гермиону Грейнджер? Может, она умерла от сильного удара при падении, и теперь все самые плохие люди будут преследовать её вечно? Тем временем Малфой медленно спускался с лестницы, не отводя холодных глаз от девушки. Гермиона попробовала поднять руку, чтобы убедиться в целости всех костей. К счастью, заклинание было выполнено безупречно, и гриффиндорка ничего не сломала. Только тут девушка поняла, в каком невыгодном положении находится. А если точнее, то она лежит на полу около башни старост – самом безлюдном крыле Хогвартса. — И долго ты будешь здесь отдыхать? – с насмешкой растянул Малфой. Гермиону аж передёрнуло от этого приторно-сладкого голоса, который она ненавидела больше всего. С трудом девушка сфокусировала взгляд на своём спасителе (если его можно было так называть). — Хочу и лежу. Тебе-то что? – алкоголь в крови добавлял смелости, и о последствиях сказанного девушка не думала. — Мне ничего, а ты можешь простудиться, – ляпнул слизеринец. "Я что, сказал это вслух?" – пронеслось в голове, но было уже поздно. В коридоре повисло молчание. После нескольких секунд анализа услышанного, брови Гермионы поползли наверх от удивления. Но потом произошло то, чего Драко ожидал меньше всего, – Грейнджер рассмеялась. Любой проходящий подумал бы, что попал в дурдом. Такое зрелище и правда увидишь не каждый день: главные старосты школы с враждующих факультетов, которые в жизни не говорили друг другу ничего, кроме оскорблений, Малфой и Грейнджер (ах да, та вообще лежит нетрезвая); у первого глаза как два галлеона то ли от осознания сказанного, то ли от реакции, а у второй уже истерический смех. Наконец Гермиона более-менее успокоилась. На её глазах даже проступили слёзы. Заметив, что Малфой до сих пор здесь, а не сбросился с Астрономической башни от стыда и позора, та не упустила возможности подколоть напарника по дежурству: — Раз ты так волнуешься, мог бы и помочь. Слизеринец, как и ожидалось, поморщился, видимо готовый скорее поцеловать профессора Слизнорта, чем предложить помощь маглорождённой. Но потом произошло то, чего теперь ожидала меньше всего Гермиона, – Драко протянул руку. И тут уже пришёл его черёд смеяться, пока гриффиндорка озадаченно уставилась на его ладонь и размышляла, стоит ли принимать такую помощь. "Гиппогриф с тобой", – решила она довольно быстро и вложила свою ладонь в его. Это было новое, непонятное чувство. Будто что-то запретное, сидевшее очень долго в груди, проснулось. От произошедшего сердце застучало сильнее, а дыхание перехватило вовсе. Гермиона подняла глаза в поисках взгляда Драко, надеясь и одновременно опасаясь узнать, чувствует ли он то же самое. — Ты встаёшь или как, Грейнджер? – его голос стал другим, мягким, что-ли. Но что-то в нём звучало неприятное. Казалось, парень собирается сказать ей какую-то очередную гадость, но не знает, с чего подойти. Из-за нетрезвого состояния, чтобы подняться, пришлось приложить большие усилия. И когда Гермиона уже собиралась выдернуть руку и уйти в направлении своей спальни, голова опять сильно заболела. Черты замка казались расплывчатыми, словно он был нарисован яркими красками, которые сильно размылись. Покачнувшись, девушка могла бы опять оказаться на полу. Слизеринец будто был готов к такому повороту событий, поэтому успел подхватить гриффиндорку за талию. Вздрогнув, Гермиона подняла глаза, но нарушить витавшую вокруг тишину не решилась, поэтому ограничилась благодарственным кивком. Взгляд его серых глаз, казалось, прощупывал девушку. Её большие каштановые глаза, чёрные брови, порозовевшие щёки, контрастно выделялись на фоне белой, чистой и гладкой кожи. Рассыпанные по плечам в беспорядке коричневые кудри... — Пойдём. Нужно ещё выпить антипохмельное до дежурства. — Дежурство! Скорее, оно же началось уже минут пятнадцать назад! – Гермиона совсем забыла об этом, поэтому попыталась освободиться из рук Малфоя, но он только сжал её сильнее: — Сейчас нет даже девяти вечера, Грейнджер. Оно только через полтора часа. Гриффиндорка перестала сопротивляться и решила на всякий случай переспросить: — Ты уверен в этом? Когда я выходила из гостиной Гриффиндора, было без пяти минут десять. А пока я дошла... — Ты так и не дошла. — Может, потому что ты меня держишь! – съязвила девушка. — Если тебя отпустить, то ты опять упадешь. — А какая тебе разница, упаду я или... – договорить она не успела, потому что в этот момент Малфой отпустил её, и от резкой потери опоры, Гермиона еле успела схватиться за перила около лестницы. Как легко его вывести, однако. — Ну тогда давай, делай как знаешь, – сказав это, Драко Малфой быстро пошёл по коридору, сворачивая за угол. А Гермиона Грейнджер ещё несколько минут так стояла, прежде чем отправиться наконец в спальню, прокручивая в голове то, что изменило их двоих на небольшой промежуток времени. Слизеринец дошёл до ближайшего тупика и сел на холодный бетонный подоконник. Сейчас в его голове было много информации, намешанной в один большой котёл. Внизу, на земле, растения поглощали весь свет, падавший с неба, и под ними уже наступили их собственные сумерки. Почти исчезло солнце за горизонтом, вот-вот должна прийти вечерняя прохлада. Осенние краски не спеша переливались в зимние. Что происходит между этими двумя?