Уверенной походкой Чон проникает в кабинет. Резкий аромат чернил и техники смешанной с тонкими нотками приторного ванилина и кофеина. Длинные пальцы скользят по школьной рубашке эластично разглаживая каждую складку. Каждый шаг отдавался с новой силой, парень чувствовал себя Арнольдом Шварценеггером, который идёт покорять хищника. Маскировка, сладкие речи, будь что будет, но сердце ломало рёбра, падало куда-то в низ живота и заставляло дрожать, а озадаченный взгляд насиловал фикус у окна. Сжав в сыроватых ладонях остатки мужества, Чон всё же поймал взглядом сидящих перед ним мужиков и симпатичного Джина. Ким в этот момент копался в бумагах, и приподнимая листы вопреки сопротивлению воздуха, опускал их на стол постукивая шариковой ручкой в такт своим мыслям. Наконец он поднял голову, после того, как один из старших сказал "Прошу садись". На первый взгляд Чон казался богатеньким и очень избалованным ребёнком, нельзя судить по человеку лишь раз увидев его. В этом кабинете знал и опробовал на своей шкуре данную поговорку лишь Ким. Податливо опуская взгляд в резюме молодого шатена, Джин задумчиво всматривался во все данные. Он действительно горел надеждой найти преемника, или преемницу. Он слепо верил в то, что каждый из них может и уж тем более достоин. Этот незнакомый запах, такой сладкий и густой, резкий и пугающий, как и сам подросток. Этот запах заставил Джина поморщиться, так как кроме утреннего кофе он ничего не ел. Все эти директора, они шептались меж собой и рассматривали парнишку, который явно всматривался лишь в Джина и поджимая ноги под стул, ожидая каких-то комментариев в свой адрес сложил руки у колен.
— Ну чтож... — скрасив тишину подал голос молодая модель и вскоре подобрал резюме со стола.
— Прошу представьтесь юноша. - чётко озадачил студента Ким и чуть приподняв стеклянные глаза встретился взглядом с таким тёмным, нескончаемо чёрным омутом напротив. На мгновение повисла тишина, после которой молодой художник начал чувствовать себя чуть лучше и ответно сморозил этим богатеньким уродам:
— В резюме всё написано. - ответил Чон и уже закидывая ногу на ногу, вновь сверлил взглядом молоденького директора, который даже не смотрел в сторону школьника. Вскоре был слышен шёпот среди этих богатых стариков.
— Я что-то непонятно сказал? Прошу представьтесь. - вновь повторил Ким, рассматривая строки левых документов, заставляя Чона прийти в бешенство. Он не привык когда при диалоге смотрят куда-то кроме него. Да и не в этом дело, они все его раздражали. Эти жирные богатеи явно были ошеломлены такой реакцией молодого директора, Ким всегда был прилежен и спокоен, но сейчас вылазил тот самый грязный слушок, который пустили обиженные работники о том, что он бил своих подчинённых. Он вылазил, стоило Джину лишь дёрнуться в негативном русле.
— Перед вами резюме, вы не можете посмотреть туда? И это директор, хах... — пускает свою авторскую улыбку Гук, обнажая острые клыки.
— Что ж... - вздыхает Ким и осознает, что это сложный фрукт. Откладывает все свои дела и всё же подхватывает лист с резюме назойливого подростка который в душе ликовал, что этот боготей соизволил обратить на него внимание.
— Чон... Чонгук, верно? - словно ведя диалог сам с собой Джин приподнимает второй лист скреплённый степлером.
— Вы так молоды, да ещё и занимайтесь искусством. - цитирует Ким.
— Может вы перестаньте читать содержание и просмотрите меня, как модель? - вскипел Чон бросив на него взгляд высокомерия смешанный с устрашающим взором.
— Может вы перестанете огрызаться и начнёте соблюдать какие-то рамки приличия. Гх... - прочищая горло, Джин вновь бросает взгляд на эту груду мышц и какого-то внутреннего обаяния.
— Раз уж вам это так неприятно, может вы сами расскажите мне о себе. - стараясь натянуть свою фирменную улыбку, Джин встаёт со стола и одёргивает рукав да бы расстегнуть пару пуговиц на хлопковой рубашке.
— Я не товар на рынке чтобы рассказывать вам что-то, что вы доебались, в резюме всё написано. Если вы берёте меня в модели, то и смотрите модельные данные. - сказать, что все были в шоке это ничего не сказать. В горле встал ком который не сможет протолкнуть не один литр воды. У всех, кроме этих двоих которые сверлили друг друга взглядами. Казалось, что они в этом кабинете только вдвоём. Гук, который откидывался и чуть раскачивался на стуле, Джин который стоял, как надзиратель и закатывая рукава пытался завязать свои не на шутку сорванные нервы.
— Вы всегда так прямолинейный мистер Чон, я не возникаю, ничего личного лишь интересуюсь. Не будете ли вы так любезны отвечать. — выходя из-за стола твердит Джин.
— Не будете ли вы так любезны завалиться и приоткрыть окно, мне душно. - не на шутку разошёлся Чон, скользя в карман чёрных джинс пытаясь насчупать пачку marlboro.
— Что? - застыл на месте Джин сводя брови к переносице и пытаясь осознать всю суть ситуации. Растерянно сверля взглядом кофейную макушку.
— Глухой что-ли, ой блять. - закатывает глаза Гук, когда понимает, что оставил зажигалку где-то в кожанке.
— Эй старпёр - окликнув одного из членов комиссии, Чон мило подмигнул удерживая в пальцах сигарету.
— Жиги не будет, а то я свою просрал. - это не лезло ни в какие рамки. Джин смотрел на всё это. Всё, что он планировал месяцами так медленно вытекала из под контроля из-за этой шавки с запахом шоколада. В такие моменты он вспоминал слова покойной матери "Насилием ничего не добьешься. Победить можно лишь сохраняя достоинство."
— Что вы себе позволяете?! — вскрикивает Джин и вырывает из рук Чона сигарету. На что Гук заливисто смеётся, тем самым пугает не только Джина, а всех, даже Чимина, который прилип ухом по ту сторону двери. Пак скривился и жмурясь лепетал про себя "он точно что-то натворил, вот маленький придурок блять".
— Воу воу, детка потише.
— Для тебя я Ким СокДжин сопляк, потрудись объяснить, что стало причиной такого ужасного поведения. Вы на собеседование, попрошу вести себя подобающе и соответствовать статусу данного предприятия! - этот высокий, поднимающийся на срывистый, монотонный, сладкий даже через крик - голос, заставил Гука нахально облизнуться прямо в лицо старшему, влажно покусывая нижнюю губу.
— Какие мы злые, давно не трахался пупсик, или жизнь замучала. Я же помочь могу. — вновь скрасил тишину Чон, закидывает правую ногу на стол перед одним из ошарашенных директоров, тем самым опрокидывая на пол кусок пластмассы называемый именной табличкой. Затишье перед бурей? Без понятия, что это было но Ким на мгновение замолк. Проходя кругом вокруг самодовольного подростка, словно ястреб вокруг загнанной в середину пропасти мыши. Остановившись у своего места, Ким почесал затылок и опустил лист с личными данными Чона на стол, стараясь сохранить спокойствие, деловой вид, а главное статус. "Не реагируй на это быдло, прошу, ты на работе" - прикрывая глаза размышляет Ким, пока художник закидывает на стол директора вторую ногу скрещивая руки на груди и заглядывая под чёлку молоденькому Джину, так по-садистски усмехается, видя эту реакцию, не может не наслаждаться ситуацией.
— Ну что же мистер Чон, раз уж вы так многословны, добры и открыто вступайте со мной в диалог, я не против следовать вашим предпочтениям в работе. Как вы думайте, что делает модель на модельных кастингах? - стараясь сохранить достоинство сдержанно твердит Ким.
— Откровенно сосут и получают работу. - наверное казалось, что терпению Джина не было конца. Но от подобного высказывания, которое он слышал ежедневно и круглосуточно. Из уст Чона это звучало куда более противно. Эти предрассудки о том, что в модельный бизнес попадают лишь через постель, так раздражало. Все застыли в ожидании ответа Джина. Но тот терпел, держался изо всех сил, чтобы не вмазать этой маленькой сволочи по её смазливой, прокуренной роже. И почему он до сих пор не выгнал эту груду его ненависных комплексов: закинул ноги на стол, откровенно слал нахуй, попросил зажигалку и хотел было закурить прямо в помещении в присутствии одного из владельцев виллы в Китае, чьи доходы были на равне с призеденскими, на чьих телах красовалась костюмы за 500 000$. Художник откровенно плевал им в лицо. Так почему он ещё здесь?
— Нет мистер Чон, наверное это ваша сфера деятельности. Модели проходят кастинги совсем по иным критериям и правилам, которых придерживаются годами. - сдержался Джин.
— Ну так красавчик проведи осмотр, а то скучно. — эти слова поставили директора в тупик. Сколько он находился и работал в данной сфере, такое хамло встречал впервые. Вновь затишье, тишина звенела в ушах и нагнетала обстановку с каждым предложением и словом из уст этих двоих.
— Чего застыл конфетка, не знаешь как проводить осмотр? - ухмыльнулся Гук и скинул ноги со стола звучно опуская их на паркет. Ким озадаченно сверлит глаза напротив, что аналогично рассматривают и ковыряются в душе старшего.
— Тебе помочь конфетка? - Гук ведёт указательным пальцем по ту сторону стола и становиться в позу, нагло рассматривая лицо Кима в плотную. Как сумрак глаза и те, что на против, такой контраст. Гук был похож на дьяволёнка из алых уст которого доносится грубый запах ментола. Джин же, такой светлый, возможно невинный, но слишком уверенный в том, что он сможет не сорваться. Этот спор занимал много сил и времени, время прослушивания уже затягивалось. Это заставляло булочку за дверью кусать ногти ещё сильней. Эти двое ничего не слышали и не видели, уставившись, как бык на быка, разные, как гром и молния решали проблему взглядом. Джина этот малец слишком раздражал, слишком раздражал чтобы так просто сдаться.
— Отлично, было бы неплохо если бы вы продемонстрировали. - соглашается Ким и видит в глазах Гука новые искорки власти.
Джин вновь выходит из-за стола, уже 3-ий раз за эти ужасные 20 минут зарывается пальцами в укладку. Не успев моргнуть Джин ощутил на своих бёдрах чьи-то грубые и тяжёлые ладони. Ремень умело сжимался в этих венистых пальцах, и разжимался с такой-же бешеной силой, как и сердце Кима.
— Если вы не против господин. - тянет Гук, явно передразнивая манеры этих высокомерных шишек попутно пытаясь вспомнить содержание той настольной таблички с именем этой конфетки которую он задел ногами.
— Ким СокДжин, я продемонстрирую как надо проводить кастинги. - хрипит Гук рассматривая глаза из-под сыроватой от волнения и жути, чёлки. Чон, как опытный кукловод, знает, где надавить и, где резко дёрнуть. Ошарашенный совет, Джин истекающий потом и Гук, который уже буквально отбрасывает от себя Джина, нагло ставя того лицом к сидящим в упор членам комиссии.
— Друзья мои пожилые, сегодня, на живом примере, я покажу как именно надо осматривать модель. - довольно усмехается Гук и резко тянет стройную куколку на себя, заставляя почувствовать широкими плечами подтянутую грудь сквозь рубашку.
— Для начала - шепчет дьявол, опуская ладони на фигурные бёдра, чуть прощупывая пальцами кожу под ними, заставляя Джина биться в огонии эмоций и отчаянно сдерживать гнев.
— Нужно снять мерки. Так как мерной ленты нет, лучше, чем тактильные ощущения ничего нет. - так грубо кидает последнюю пару слов художник, и словно прописывая одну из своих картин, вновь тянет на себя чуть отдаляющегося Джина.
— Начнём... ммм, с бёдер. - задумчиво хрипит Гук и проводит языком по внутренней части щеки. Чон заметно затихает, ловя сбивчивое дыхание Джина, который словно теряет остатки здравого смысла, а этот умелый кукловод втаптывает их в землю. Дёргать за ниточки - любимое дело Гука, поэтому он властно скользит по бёдрам Кима, оглаживая стрелки чёрных брюк. Джин вновь дёргается, на что Гук тянет его обратно и укладывает подбородок на плечо старшего. Ким неловко морщится от дыхания прямо на ухо. Оно прожигало кожу и заставляло трястись ещё больше, чем руки на бёдрах, хотя они были уже совсем не там. Словно кипятком ошпарило. Так же дико, как ханахаки, судя по всему в его теле распускались розы которые старательно рвали на части мягкие органы.
— Прошу перестаньте... - вырывается из уст Кима, такое тихое и неловкое, словно он первоклашка, который отвечал у доски. Так сладко и на выдохе. Трясло и бросало в жар. Мокрые ладони пали поверх рук младшего, старательно пытаясь отбросить их словно страшный сон.
— Будь хорошим мальчиком, и дай папочке закончить осмотр.
***
Сердце Пака вновь начинает биться когда из наполненного растерянности и гробовой тишиной кабинета, выходит его мальчик, его придурок привычно выравнивая ворот школьной рубашки. Как ему не хватало этих глаз, волос и запаха, это были самые худшие 30 минут в его жизни. Глаза Пака, словно щенячьи, такие большие, такие невинные. В них явно горела надежда и не только горела, и не только надежда.
— Броооооооооо! - тянет Пак наплевательски относясь ко всем присутствующим и месту, где всё это происходит.
— Оу да детка, иди к папочке. - воротит головой в право, чуть причмокивая и стреляя глазами утверждает Чон парадируя альфа самца.
Не зная как и почему, но эти двое явно отлично отпраздновали прослушивание младшего. 5 бутылок шампанского, которые сопровождались громким "ОФИЦИАНТ ЕЩЁ".
— Как ты это сделал Чон? Что они сказали? Почему так долго, я там чуть коньки не отбросил пока ждал. Думал они тебе пулю в лоб пустили. - затыкая себя рюмкой недавно купленного соджу тараторит Пак, впиваясь в свои розовые волосы опракидывая их к затылку. Не успевал Гук отвечать, как в голове старшего рождались новые вопросы, его распирало на части от любопытства. Наверное потому шла уже 6-ая бутыль шампанского, а он ещё был трезв, как стёклышко.
— Я просто охуенен малыш, вот и весь секрет - твердит Чон и кидает в рот дольку лимона.
— Охренеть, ну ты монстр конечно - опрокидывает второй стакан для смелости.
— Лан, хватит скучать, ща прогуляемся. - эта улыбка после 6-ой бутылки. Только Чон знал, что следовало после неё. В голове уже всплывал и фигуристые девушки, текила, мартини, виски и звенящая в груди музыка, качающие биты и запах кокаина в просмоленном воздухе, который застоем дурманил молодые умы.
— Ну пошли. — соглашается Гук, уже чувствуя под собой очередную шлюху. Так и произошло. Красный свет который заставлял обоих трепятать, чтобы Чон понимал насколько серьёзные связи у Пака с местными охранниками, им бесплатно подкинули пакетик с таблетками, на что Пак сладенько облизнулся махнув младшему в сторону гремящей, казалось бы на весь Сеул музыки. Длинный коридор, на стойках которого танцевали симпатичные кореянки и японочки, бар в конце зала и лестница в 3 этажа, ограменный танцпол и незнакомые лица, которые словно пожирали друг друга в похоти и желании. Это то место, в котором эти двое растворились с полна и точно проведут всю ночь.
***
Темнело в Сеуле довольно быстро. Ночи здесь были тёмные, очень тёмные. Особенно в тех переулка с мигающим фонарём по серёд дороги. Множество мелких звёзд застилали небосвод и от этого в груди Кима сжималось еще сильнее. Он ненавидел ночи, хотя-бы потому, что всякий сброд по типу этого маленького урода собирается именно в это время. Джин вновь являлся воплощением труда, всей его эстетики и красоты. За сегодняшний день он прикладывал средний и указательный палец к переносице чаще чем обычно. 30 разных людей, разный пол, разная расовая принадлежность. Но этот... Слов нельзя было подобрать к описанию этого маленького дьявола. Трудно признать, но его руки сделали своё дело. Тело директора помнило каждый его вздох, каждое слово, каждой клеточкой тела. Одежда пропахла шоколадом, а ноги подкашивались, как только вспоминал эту фамилию из 3-х букв, от которой он будет шарахаться сильнее чем от чумы. Теперь Гук его личная болезнь.
— Боже... - выдыхает Джин укладывая ладони на рабочий стол, пытаясь открыть уже сонные, красные глаза. Сейчас его голова абсолютно пуста, ни одной мысли. Всё так тихо и спокойно лишь потому, что он сейчас один в компании, абсолютно один. Уборщики, вахтёрша... почему так тихо? Наверное это и к лучшему, Джин понял, как ценно одиночество только после того, как ощутил на себе этот пожирающий взгляд. Хотелось залезть в душ и сдирать с собственного тела эти противные отпечатки, которые уже чуток надорвали уверенность, достоинство и телесную девственность.
— Господи, как же противно - шепчет Джин, пытаясь выгнать из головы мысль об этом художнике. Вновь ловя себя на мысли, уже 2-ой раз ловя на этой проклятой мысли, что эту рожу он уже где-то видел.
— Нет... нет, такое лицо я бы сразу запомнил. И где я раньше мог его видеть, я не гуляю по борделям. - усмехается сам себе Джин, уже слаживал в стопку груды бумаг. Эти листы, такое чувство, что они никогда не кончались. Отчёт, заявление. Сонный зевок. Ким явно уже грезил о тёплой кровати и заставлял мысли об этом школьнике испаряться. И слава богу. Скользя по полу к вешалке, Джин подхватывает пиджак и чёрное, как глаза того проклятого извращенца пальто. Глубокий вздох, заставляющий Джина прикрыть глаза и вновь бешено открыть от мысли, которая молнией ударила по голове.
— Подожди... — словно сказал он сам себе роняя вещи на угловой диван рядом с дверью. Несясь к монитору, парень мгновенно выискивает новости за последнюю неделю.
— Какого... — ошеломлённо шепчет Джин. Это же тот самый парень, тот художник который изобразил ту картину, за которую ввалили кучу денег. Эти чёрные, как сумрак глаза. Те самые... Они вновь смотрели на него, так глубоко, по ту сторону экрана прожигали и словно гвоздями прибивали Кима к месту. Он вспоминал всё, каждое касание, каждую реплику, всё. Его тихий хрип, запах которым была пропитана одежда становился всё сильнее. Те точки, которых касался этот дьявол, они зудели, зудели до помутнения в глазах. Колени подкашивались, а в голове была только одна мысль, как бы не упасть прямо здесь.
