Новый стиль дьявола
2 апреля 2019 г. в 11:14
Волнующая тишина сгущалась между этими двумя казалось бы таким разным, но всё же людьми.Чонгук старательно пытался сузить расстояние, но тщетно отдалялся. Вновь умело становился на цыпочки и хотел было взглянуть чуть дальше этого манящего затылка, переходящего в широкие плечи, плотно спрятанные под рубашкой. Было настолько тихо, что казалось всё о чём думали эти оба могло быть услышано, а что самое страшное, услышанное только ими обоими.
— Вы все такие молчаливые и строите из себя серьёзных? — интересуется Чон стараясь хоть как-то задеть этого "богатенького придурка". Наверное Джин и впрямь выглядел так высокомерно в глазах юного художника. Уже тогда Чон пообещал себе, что лицо директора никогда в жизни не коснётся его холста. Даже несмотря на то, что Ким высокооплачиваемая модель. По крайней мере на данный момент, негатив исходил от обоих. Было бы странно, если бы как в типичных дорамах, на которые днями залипает Чимин, те самые, которые вызывают у Чона рвотный рефлекс, всё бы шло так гладко... Было бы странно если бы брюнет сказал "знаешь, в моей душе распускаются цветы, стоило тебе появиться и грудную клетку сдавило напором. Я не знал, что в мире, полном лицемерия, измен и лжи, ещё можно испытывать что-то светлое и сравнимое чуду. Протяни мне свою ладонь и, пожалуйста, крепко держи. Мне так хочется верить, что все это не сон", сказал бы это без за угрызения совести при первой встрече, видя деньги и модельные параметры. Если бы всё было так сладко и ванильно.
— Вас это смущает стажёр Чон? - всё ещё пытаясь успокоить себя разницей в возрасте, статусом и возможностями отвечает Джин, стараясь как можно быстрее дойти до кабинета. На кой чёрт он так высоко? Ах да... Ким уже проклинал себя за то, что любил те утренние виды с окна 10-того этажа.
— Вовсе нет красавчик, просто спросил. — вновь дразнит Чон, на что с удивлением промолчал директор. Ким понял, что этот мелкий придурок не так уж и легкомысленен и вовсе не прост. Эта заноза в заднице не оставит его довольно долго, учитывая то, что этот дьявол должен стажироваться в его компании. Этот комок неполноценности, дерзости и неподобающего поведения, напыщенности, разбалованности, это ужас который мог разбавить любую громкую тишину.
Наверное никогда на свете, Джин не слышал чей-то голос так отчётливо и ярко как сейчас. Каждая буква, словно в тех книгах, которые совсем не пылятся у него на полках, а наоборот где-то в глубине души остались, как память о лощёных страницах и не слишком потрёпанной обложке. Наверное родители виноваты в том, что он так любит читать. Его часто дразнили "книжным червём", при всём при том, что он не переносил точные науки и физкультуру на дух.
Благодать сошла с небес, когда любопытный стажёр дал тишине своё слово. Касаясь дверной ручки, Ким почувствовал облегчение и совсем не хотел копаться в истории окровавленной одежды и сбитых в кровь частей тела. Без лишь слов, парень открыл перед носом Чонгука дверь и почувствовав спиной чужое присутствие отошёл в сторону.
— Мда... с диалогом у тебя плохо директор. — хмыкнул Чон, цинично рассматривая высокий силуэт с ног до головы. Для Джина это показалось крайне бестактным и не простительным. Как он посмел иметь наглость так в плотную рассматривать незнакомого человека и тыкать ему на какие-то ошибки. Джин был непосредственно его начальником, ну не как уж его ровесником, а у ж и тем более знакомым. Так и чесались кулаки отвесить ему подзатыльник, но плевать на свою совесть и культуру это не позволительно.
Чонгук высокомерно зашёл в тот самый, самый красивый кабинет в здании. Только здесь свет струится под особым углом, как нравится Джину. Только здесь, все карандаши были заточены канцелярским ножом, заточены Джином, заточены в ручную. Только в этом кабинете был шкаф с одеждой на случай срочных перелётов за границу, этот коричневый под потолок ящик наполненный бредовой одеждой из Милана стоял только в кабинете Джина. Никаких ламп, только люстры, только в кабинете Джина. Ежедневная уборка только в кабинете Джина. Удобные кресла, книжный шкаф и пару картин напоминающие нечто в барокко. Изображение дворцов, замков инкрустированных золотом фасадов завораживали всех, но только не Гука, который воспринимает фразу "чувствуй себя как дома" в буквальном смысле. И пусть директор даже не заикался о чем-то подобном, брюнет решил не утруждать красавчика этой парой слов и решил всё за него.
— Хуя себе у тебя кабинетик — удивлённо приоткрывает рот Чон и спокойно хватает с полки первую попавшуюся книгу в красивой обложке. По хозяйки её рассматривает и уже вскоре задвигает обратно на полку — царские палаты.
Джин смиренно, но быстро летит к шкафу дабы побыстрее спровадить этого дьявола из своего личного пространства. Чувствовал, как подпускает ближе, а этот хам ещё и командует.
— Благодарю — витая в своих мыслях о свободе Джин распахивает дверцы шкафа тем самым провоцирует лёгкий порыв воздуха обрушившийся прямо на Гука. Стажёр с интересом поплыл к Джину, который осознавал, что вся одежда в гардеробе как минимум на два, а может и на три размера больше. У Гука глаза горели при виде такой роскоши. Он видел подобную одежду на шлюхах, которых он рисовал, не уж-то эти проституты зарабатывают больше чем он честным трудом. Бордовые кардиганы, чёрные рубашки и жакеты, пиджаки, жилеты и пальто. Словно как в магазине дорогущей европейской одежды. Чон никогда там не был, но кажется там всё выглядело именно так. Вывести из транса ему помогло лишь уверенное:
— Переодевайся. — на вешалке висел чёрный пиджак с золотыми запонками, под которым скрывался такой-же чёрный гольф. На левой руке висели суженные брюки, а пару туфлей Джин уже приметил опытным взглядом.
Чон растерянно повернул голову в бок и расплылся в самой что ни на есть извращённой и сомнительной улыбке. Так улыбаются когда что-то суют в руки в виде подачи.
— Ого — выдвигает Чон и стремительно приближается дабы рассмотреть комплект одежды. Джин боялся его как огня поэтому чуть ли не пихнул стажёра в грудь выставив перед ним руки обвитые одеждой. Эти темно-карие глаза смотрят прямо в душу. Эти чёрные волосы запутывают слова. Эти ярко красные, искусанные в кровь губы нарушают тишину и заставляют вздрагивать и директор кровью подпишется под каждым их словом.
— Ну давай свои тряпки — вывести из себя парой слов? Да, Джин уже понял, что искалеченный физически и морально парнишка из таких. "Тряпки? Эти тряпки стоят дороже чем вся твоя жизнь." — директор уже ненавидит себя за свою доброту и открытость к людям. Нервно сглатывая уже в тысячный раз, модель опускает голову смиренно почёсывая лоб под укладкой на правую сторону. Чон с наслаждением следит за реакцией директора, следит за тем, как он умело дрессирует всё это высокомерное общество.
— Ну что директор — бросает на ближайшее кресло одежду и ненавязчиво касается пуговиц на окровавленной и смятой одежде.
Джин заметно наливается краской совершенно не понимая, что делает стажёр. Так спокойно и наивно обнажает фигурные ключицы, которые хаотично извиты костями под кожей вместе с ещё одним вздохом. Грудь приподнимается в новом вздохе, а чёрные, как смоль глаза растворились в кофейных, словно в них доливали молоко. Этот аромат, сладостный и нежный, бил в нос и казалось, что ролексы на тонком запястье перестали тикать. Чон продолжал эту пытку и делал ещё один шаг навстречу замершему то-ли в страхе, то-ли в ожидании, телу. Пальцы похолодели, а он чувствовал лишь то, что сейчас свалиться на мягкую кровать наполненную лепестками алых, как пятна крови на подобии белой рубашке роз.
— Ч-что вы делаете? — выдавливает Джин вновь вспоминая тот раз, тот ужасный раз, где его так прилюдно унизили и решает не задаваться.
— Что я делаю? — усмехается Гук подавая этот хриплый, высокомерный голос. Он похрипывал на некоторых слогах и это выглядело уж до жути привлекательно. Когда петли пуговиц были опустошены, Чонгук уложил ладони на ремень джинс.
Хотелось сбежать, провалиться под землю и больше не видать этого "белого" света. Он метался взглядом по комнате, смотрел в пол дабы не встретиться с глазами напротив. Найти себе занятие не составило труда поэтому директор стремительно двинулся обратно к шкафу, тем самым вызывая у Чона новую ослепительно хитрую улыбку.
Джин дышит так, словно пробежал марафон, казалось что на лбу выступал пот. То-ли от того, что этот мелкий слишком много себе позволяет, то-ли от того, что он так спокойно раздевается. Медленно пытаясь прийти в себя Джин чуть кашляет и запускает руку куда-то к верхней полке, доставая оттуда темно-синюю коробочку.
— Эй милашка, не поможешь — раздался пугающий лишь Джина звук. Чон вновь нарушал эту тишину, вновь пытался как-то задеть и с чем директор может ещё помочь. Он так боялся смотреть на это обнажённое тело, возможно даже то, что он там без штанов. "Соберись, ты не педофил чтобы боятся какого-то подростка в трусах и без верхней одежды. Там ничего страшного".
Картина и впрямь не была настолько страшной сколько смешной. Киму повезло джинсы всё ещё плотно сидели на обалденно подкаченных бёдрах. Чёрные волосы еле проглядывали сквозь горлышко чёрного гольфа, а руки застыли в непонятной позе. Было понятно, что облегающая одежда вовсе не касалась этого тела. Директор попытался сдержать смех, что у него получилось крайне умело. Уложив коробочку с украшениями на то самое кресло, Джин коснулся горлышка, которое сжимало довольно массивную голову. Старательно и аккуратно Ким опускает ткань на шею Чонгука. Так близко.... Художник поднял взгляд и встретил длинные ресницы, сквозь котороые словно звёзды горели заражённые красотой, стеклянные глаза. Миниатюрные губы, так сладко манящие к себе. Они так матово и смазано тянулись в лёгкой улыбке. Видимо ему часто приходилось натягивать улыбку. Эта тишина, свет который струился сквозь окна, а Джин уже умело тянул ткань на плечи будущей модели, и распределял её по всему телу, которое уже оценил. Каждая мышца на своём месте, даже не очень хорошо, что пиджак прикроет эти плечи, эти все 8-мь кубиков, которые заставят краснеть любого. Вскоре "помощник" отстраняется и садится напротив, попутно закидывая ногу за ногу.
— Ну... позвольте поинтересоваться, кто же это вас так. — чувствуя, что он явно лезет не в своё дело, но всё же пытается скрасить эту эйфорию диалогом. Он ожидал того, что Гук промолчит, но он всё же подал голос.
— Меня зажали в переулке и хотели трахнуть, но один охуенный богач спас мою филейную часть. Я у него в долгу. — уверенно сказал Чон уже ворочая в руках штаны нелепо натягивая их на себя тем самым вызвав у Джина смущение. Он явно не хотел рассматривать тело парня, так как таких форм было достаточно чтобы вогнать в краску.
Ким задумчиво касается указательным пальцем нижней губы легонько её потирая. Все сотрудники знали, когда директор так делает это значит, что он явно вникает в то, или иное дело, проблему. "Надо же, в нашем мире ещё остались те кому не всё равно на чужие проблемы. Удивительно."
— Ну что, я секс? — нарушил драгоценную тишину Гук, но признаться развеял смущение Джина тот самый хрипловатый голос, явно заставлявший шатена вздрагивать и задерживать дыхание на каждом слове.
— Несомненно. — выдавил Ким, с лёгкой усмешкой в голосе и по королевски вставая с кресла, направляясь к коробочке рядом с правым бедром новоиспечённой пока ещё не модели. Длинные пальцы схватили кусок пластмассы обрамлённой тёмно-синим бархатом, обнажая всё нутро он показал стажёру блеск золота. Это была цепочка которая шла в комплекте с брошью и серьгами кольцевидной формы.
Чон был польщён такой щедрости и уже представлял в голове цену всего того, что сейчас на нём. Как бы то ни было, он чувствовал себя "дерьмо в дорогой обложке." Несмотря на отсутствие стыда, напыщенности и силе слова, Чону не хватило совести отказаться от такого. Чёрные глаза искрили словно пламя и вспыхивали всё сильнее с каждым бликом, нежно ласкающим переплетение звеньев.
— Ебать, ты серьёзно дашь мне поносить? — приподнимает голову Чон и встречается с требовательным директорским взглядом — Не боишься, что такой оборванец как я, спиздит такие дорогие штучки?
Конечно Джин переживал. Но делал подобное только во имя моды, здравого смысла и по доброте душевной. Он должен был быть выше, хотя бы морально, поэтому так спокойно доверил свою вещь, что делает крайне редко. Повторить сюжет из типичной дорамы он не смог, поэтому просто оставил украшения в распоряжении художника. На удивление Гук ловко нацепил бижутерию и трепетно посмотрел на Джина, который уже оценил образ и своё творение.
— Бесподобно — лёгкие обрывки слов донеслись до ушей Чона который усмехнулся, столь открытому поведению циничного директора.
Оказавшись в месте собрания, все действительно были ошеломлены. Ким освежил своё творение духами от gucci и дорогой обувью, чуть поправил причёску и заставил парня сиять. Это мог только настоящий мастер своего дела, кем Ким и являлся.
— Ну что ж, стажировка продлится ровно неделю. Думаю мой секретарь вас уже во всё просветил. В течении недели вам будут даны задания по истечению которых я подведу итоги и из 20, останется только 5-ть моделей. — Джин говорил это настолько строго и решительно, что даже Чонгук задумался надо ли ему всё это. Ким сложил руки на груди и сверху вниз рассматривал красивеньких и ухоженный мальчиков и девочек, настороженно всматривался в лица каждого. Казалось, будто он капается где-то в глубинах разума, проникает в самое нутро. Первое задание было довольно несложным, по крайне мере так почитал Чонгук, когда услышал в предложении "работа с фотоаппаратом". Оно звучало довольно устрашающе для некоторых личностей, поэтому большинство уже кривились, на что Чон естественно не отреагировал. "Вас посетят лучшие корейские фотографы. Каждой из моделей доведётся пообщаться, поработать со своим собственным фотографом."
Общение, единственное с чем у Чонгука ужасные проблемы. Тем более с абсолютно незнакомым человеком, тем более знаменитым в своей сфере. Слишком много хлопот. Найти общий язык, работать с тем, кто должен запечатлеть лучший ракурс, в котором проявляется максимум твоей красоты. Надежда оставалась только на то, что фотограф будет иметь стальные нервы.
Минут 10 директор возился с бумагами, а после собрал всех в ещё одном, таком же типично просторном, идеально освещённом кабинете. Все 20 человек организованно входили в помещение, но среди них броским пятном и дорогим ароматом святился серьёзный, словно на каторгу затащенный брюнет. Рядом с Кимом и хилым парнем, стояли ещё 20 человек,скажем так. Творческую личность было отчётливо видно, впрочем, как и у художников. Цветные дреды, или вовсе отсутствие волос, если бы кто-то из фотографов мужского пола пришёл в юбке, это стадо аборигенов с каменными лицами в виде стажёров не подало бы ни единой эмоции. На столько они закомплексованы, что по-моему лишь Гук улыбнулся на этот "fashion style".
— Приступайте к работе. - подал голос директор и разрешил парам с одинаковым номером на одежде воссоединиться. К работе приступали все кроме Гука.
— Ну привет. — протянул руку улыбчивый фотограф. Он не смел портить этот образ Гука, терпкий аромат бьющий в нос, руки в карманах и чуть колеблющийся пиджак, хаотично вздрагивающие на весу серьги и блеск в глазах. Художник даже не посмотрел в сторону, на вид 35 летнего мужчины и спокойно прошёлся к свободной точке в кабинете. Много фотографы запечатлели своих моделей около роскошных цветов и видов из окна, все так старательно косили под те образы на глянцевых обложках.
После 20 минут съёмок, Чон потребовал показать снятые снимки. Чонгук старался держать в узде свой характер, хотя бы ради Чимина, который надеялся на него. Стажёр вновь просил сделать фото и смотря на результат странно кривился рассматривая складки на одежде и странно падающий свет.
— У тебя блять руки из жопы, я похож на 50-ти летнего. — возмутился Чон стараясь не поднимать шума в кабинете. Звук раздающийся щелчками по помещению довольно успокаивал, рабочая обстановка тут же рассеивалась, когда тёплые солнечные лучи скользили по лицам каждого из них. Лишь солнце попавшее на Гука раздражало, ему было жарко, неприятно и странно наблюдать за этими загруженными и не понятными действиями. Все что-то делают, а у брюнета в голове "Блять, как бы уйти".
— Дай сюда. — не повышая голоса утвердил Чон и вырвал фотоаппарат из рук ошарашенного фотографа.
Ловкие пальцы направили объектив инструмента напротив собственного личика, которое сразу заиграло на фоне далеко не бедного вида из окна. Пару селфи с победным знаком, ещё парочку в фирменном стиле и неповторимо милом ракурсе. Работа была проделана, никах претензий. Хотелось сбежать из этого дурдома куда подальше. Он выходил из кабинета в сопровождении ошарашенных таким поведением взглядов. Ещё секунда и бросит всё это дело. Нет сил продолжать. Почему все так осуждающе смотрят, так и давят. Конкуренция это конечно не впервой, но почему его вообще взяли, зачем приняли в коллектив.
— Ты чего? — встречало Чонгука у дверей знакомой личико лучшего друга. Именно сейчас эта милая мордашка раздражает больше всего.
— Ничего, проехали, пошли домой. — увернулся брюнет от ответа и не только от ответа, но и от миниатюрной ручки Пака. Этого сделать к сожалению не очень хорошо удалось, поэтому Пак старательно вцепился в пиджак всё ещё не понимая, что происходит. Признаться, он не совсем рассмотрел в столько шикарной одежде своего природой дерзкого Гука. Такой шикарный, изящный костюм и впрямь добавил грациозности дворовому мальчишке. С ног до головы пропитан брутальностью.
— Да что произошло? — намекал розововолосый не только на внешний вид, но и произошедшее в странном и по всей видимости загруженном помещении.
— Отъебись, всё нормально. И вообще, какая тебе разница блять? Ты же домой шёл! — повысил голос Чонгук вырывая черную ткань из цепких, маленьких пальчиков. Они бы продолжили этот скандал, если бы не ошарашенный директор, который стоял прямо за Гуком в сопровождении какого-то странного парня. Чимин ничего не видел кроме угольных глаз, а Гук пытался перевести дыхание.
— Стажёр Чон, почему не на задании? — довольно чётко и громко сказал Джин, заставляя художника надменно повернуться в сторону голоса. Гук уже хотел было вызвериться и сорвать весь гнев на этом высокомерном, гееподобном дрыще, который фиг знает, что себе позволяет. Думает если есть деньги то и власть? Власть может и есть, но только не над Гуком. Выражение лица тут же меняется, когда художник рассматривает до жути знакомый силуэт неужели. По выражению лица Чимина, Гук понял что должно быть его ужасное зрение сейчас не так уж сильно и подводит, он видит то, что видит.
Директор не знал, что и делать. Один из стажёров, подобный демону так ужасно бесит, какой-то парень с розовыми волосами, они пялились на гостя так, словно на чуму. Так пристально смотрели, что у Пака аж рот приоткрылся. Пухлые губки разошлись по сторонам, а щёки налились румянцем от увиденного. Сердце Гука выскакивало из груди, он как протрезвел после временного гнева.
— Вы знакомы? — не удержался Джин.