Mad world

***

      Как разочароваться в городе, даже не зная его названия? Быть вынужденным туда переехать.       Но возможно ли разочароваться в городе дважды? Как выяснилось, вполне.       Форкс был ужасен настолько, насколько мог быть ужасен маленький, зачуханный поселок городского типа. В первую очередь меня пугали цифры, которые были плодом переписи населения. Три тысячи — по сути своей приговор. Тут, вероятно, все друг друга знали и усердно перемывали кости, а от сплетен было не скрыться, не то что в Нью-Йорке. Там было прелестно: при желании от знакомых лиц можно было исчезнуть на любой срок. Хоть на всю жизнь. Жаль, это касается не всех — лишь тех, кто до этого особо не высовывался. Как я, но не как мой отец.       Что ж, здесь нас ожидало повышенное внимание, которое было объяснимым: странные люди переехали из города мечты в непримечательный Форкс. Нельзя было сказать, что мое недовольство было невзаимным. Все были не в восторге от переезда, только озвучивала это одна я. Как обычно, корень зла, в своем репертуаре.       Наверное, любую другую семью такая сложная ситуация сплотила бы. У нас же все было как раньше: все так же нервозно. — Выйдешь ты уже из этой чертовой машины или нет?! — Кажется, дорогой папочка теряет терпение.       Да, действительно, на его лбу проступили вены, когда он наклонился к моему окну. — Пусть сидит, сколько хочет. — Нет, это просто так совпало, что я закатила глаза, когда рот открыла эта женщина, если не сказать больше.       Отец процедил сквозь зубы что-то нелицеприятное и вместе с чемоданами ушел за ней. А я не хотела выходить. Не хотела, чтобы подошва моих ботинок касалась этой земли, и я не хотела осматриваться. Даже с подъездной дорожки я слышала, как две их малолетние, визгливые гаргульи топали по лестнице в гонке за лучшую комнату. А мне было плевать, потому что я успокаивалась тем, что все это ненадолго. Я даже не успею привыкнуть, когда отец прикажет паковать вещи и сваливать. Да, думаю, даже нет нужды доставать их из чемодана. — Бесишься, что сырость этой дыры сделает твою кожу уродливее? — странно, что, когда я задавала вопрос, то не смотрела на Розали, она же — пыталась превратить мою сущность в пепел.       Хотелось жалить больнее. — Заткни рот леденцом и не будь у всех геморроем в заднице до ужина. Иными словами, — по тону, актриса выдала гримасу, — не маячь здесь.       Рутина.       Я фыркнула, и это было единственным откликом на ее шипение. — Кстати, не перепутай — сосать надо конкретно леденец. А не как обычно.       Ее финальный удар.       Лестница дома из американской мечты на этой душещипательной ноте закончилась, и я попала в пастельный холл второго этажа. Ничего кричащего, всюду ковролин. Ну и икона. Должно пахнуть чем-то изысканным.       Все удобные комнаты уже были заняты, и мне досталась самая близкая к лестнице, практически проходной двор. Метафоричнее было бы прямо под лестницей. Хотя какая разница, где чувствовать себя убого? Из плюсов в комнате было недурственное окно. На этом стоило подвести черту.       Что до атмосферы в доме — перспектива выйти на улицу уже не казалась удручающей. — Лучше тебе остаться там, куда ты со всей дури кинула чемодан, — грозно сказала мамочка, когда я спускалась вниз. Конечно, я не приняла ее совет близко к сердцу. — Мэд! — Пошла ты, Рóзали! — тепло распрощаться, прежде чем уйти, какие манеры.       Снаружи сыро. Любопытно, что если это не просто туман, а химикаты, которые напускают на Форкс? Вдруг это собирательный образ подопытной крысы?       Нью-Йорк всегда был шумным и скоротечным, особенно по выходным, что очевидно для всех, но вот вопрос на повестке дня — суббота в Форксе, и что она из себя представляет — совершенно не очевидная тема, по крайней мере, для туриста вроде меня (не хотелось думать о возможности пустить корни и стать местным жителем).       По моим расчетам, наше пристанище было не совсем на отшибе, но все же не в центре города. Местность была холмистая, и дом был на подъеме земли, высота была за ним, объятая густым лесом. Вниз по дороге, вероятно, и был центр, только опустившийся на него туман навевал мысли, будто мы здесь, в этой лощине, одни и ни души.       Если на несколько ярдов отойти от дома, встанешь на мокрую петляющую трасу, по которой мимо меня один раз проехал автобус. Ну, я и пошла по ней вниз. Очень скоро обочина переросла в тротуар, а вместо леса и оврагов я проходила мимо участков с небольшими коттеджами, где было тихо, как на кладбище, для середины дня. В полдень солнце стоит высоко, но слишком далеко за облаками. Чтобы увидеть его, наверное, нужно будет забраться на вершину того холма за домом. Хотя, кто знает, может быть, только сегодня выдался такой погожий денек.       Как оказалось, Форкс был не так ужасен, как я думала. Здесь были улицы, по которым ездили машины, разные дома, магазины, мотель, школа, больница, полицейский участок и даже какое-то кафе. Конечно, если верить очень информативному баннеру около библиотеки, потому что найти все достопримечательности за раз, пожалуй, было бы утомительно. Библиотека была почему-то закрыта, но дальше по улице все же нашлись местные обитатели. Мне не хотелось привлекать внимание, но втереться в толпу для изучения, конечно, было необходимым. На первый взгляд оказалось, что все увлечены своими субботними заботами и никому нет дела до чужаков. Ожидая перешептывания за спиной, я приободрилась, а образ городка стал понемногу очищаться.       Может быть, здесь будет не так уж и паршиво... Если на пару недель или, максимум, месяц.       Я добрела до какой-то остановки на улице с жилыми домами, воздух был влажным и холодным, как и полагалось осенью в штате Вашингтон, наверное. Силы уже были на исходе, я плюхнулась на лавку под крышей остановки, не подумав, что она будет покрыта каплями росы. Я сидела, меня наполняло понимание, отчего штаны казались мокрыми, но продолжала сидеть, ибо какая уже разница. Ничего не приходило в голову, даже если крепко задуматься, попробовать оторваться мыслями и чувствами от накативших на мое семейство проблем. Ни одной строчки, ни пары красивых слов — ничего, хотя в городке была своя атмосфера. Я ее ощутила, но не смогла пропустить через себя, будто что-то мешало. Вероятно, мое непринятие перемен. Было хорошо жить сплетенной с духом Бруклина, даже в горестях, там мой дом — он везде, в каждом движении города. На первый взгляд казалось, в Форксе застой, скучная жизнь скучных людей, капающихся в этом месте и абсолютно не развивающихся. Да, субъективные, поверхностные слова, но таковым было мое впечатление... пока.       Сначала я сидела на остановке, потому что устала, через некоторое время — потому что начала ожидать чего-нибудь интересного в этом сонном царстве. Дальше я бы продолжала сидеть, потому что мне не хотелось возвращаться домой, если бы не оправдалось второе...       В этой почти лесной тишине вдруг стал слышен рев мотора, он бы вписался в Нью-Йорк, более того — он бы потерялся в другом шуме, но в тихом городишке он казался неподходящим, противоестественным и крайне вызывающим. С другой стороны, не этого ли я здесь ждала? Чего-то из ряда вон выходящего. Еще ничего не увидев, я все же догадалась, что из ряда вон это выходило не сильно: звук ретро-американца. Если бы модель была новой, это, пожалуй, было бы вульгарно для скромного Форкса.       По мокрой дороге уверенно, но неосторожно двигался Форд Мустанг, далеко не новый, как подсказывала мне логика, но смотрящийся дорогим. Его желтый, больше горчичный цвет необычно контрастировал с подернутыми дымкой улицами, а появление из туманного леса вообще было киношным. Окутанный слегка надуманной таинственностью, автомобиль мигом пронесся мимо остановки. Да, впечатление произвело, но удивление длилось недолго, ведь Форкс снова сваливался в тоскливое молчание... Я резко вздернула подбородок, чтобы оценить обстановку. Действительно, тише, чем нужно — без удаляющегося ревущего звука. В этот самый момент Мустанг сдал назад, поравнявшись с остановкой. Из опущенного окна по мне прошлись оценивающим взглядом, затем молодой человек (если за очками не были скрыты морщины), беззлобно ухмыльнулся чему-то своему. — Привет, — он говорил приятным, слегка обольщающим голосом, располагая к себе.       Я попыталась увидеть сквозь его модные очки, насколько честны его глаза, однако очки были качественными и сохраняли все, что за ними, в тайне. Решив ответить взаимностью, от следующего изречения я оторопела. — Ты из приюта? — все тот же невинный тон, ставящий в тупик: оскорбляться или недоумевать. — Я... что?.. — место нашлось для того и для другого.       Наверное, моя выразительно поднятая бровь и гримаса легкой брезгливости побудили парня снять очки и смущенно замахать руками, будто он пытался сказать что-то в оправдание, но не мог подобрать слов. — Ты так... сиротливо сжалась на этой остановке и... Выглядит бедствующе...       Жалость? Она самая, старая знакомая. — Решил, я бездомная, а?! — было неуютно вскочить с нагретой скамейки, но меня уже грела бурлившая кровь. — Предположил! — неожиданно даже для себя громко возразил водитель, а потом, словно со мной продолжил разговор прежний человек. — Здесь неподалеку приют на неделе погорел... Многих недосчитались. Все столбы в объявлениях. — Значит так, я не сирота-погорелец в бегах! Оставлю за собой право, — я перевела дыхание, — просто сидеть на остановке... и ждать автобус. — Из пропавших пока никого не нашли, — зачем-то добавил парень, смотря прямо мне в глаза, что важно — без намеков, просто, как будто я спросила об этом. — Значит, хреново местная полиция делает свою работу. — Слова так и вываливались сами по себе; казалось, этот странный пока водитель олицетворял весь Форкс, и мне срочно понадобилось выместить всю обиду на это захолустье, в котором придется отсиживаться.       Вдруг голос: — Вообще-то мой отец шериф, и... они выкладываются по полной, чтобы найти хоть какой-то след. — Я сделала шаг назад от неожиданности, потому что справа от парня на сидении появилась девушка, которая сидела, не привлекая внимания. До этого момента.       Она казалась бледной, хмурила темные брови и без конца приглаживала волосы. Интерес к ее внешности побудил внимательнее рассмотреть и водителя. Он бровей не хмурил, но они у него были как десять бровей девушки, хотя выглядели аккуратно. Голова была укрыта копной волос в творческом беспорядке, но с бритыми щеками и подбородком смотрелось, в целом, гармонично. Парень казался холеным и тщательно вылизанным, и на его фоне девушка выглядела гораздо проще. Они так и застыли, пялясь на меня. Pick me up after school, actin kinda shady You're the coolest kid in town, I'm your little lady       Накрыло знакомое чувство, будто чей-то голос соединил слова, крутившиеся на языке, в одно целое, оно теперь звучало иначе. Не знаю, кто эти двое, но их появление словно повернула город другой стороной, которую хотелось узнать поближе. Ведь нужно чем-то занять себя, пока отец думает, как выплатить долги. А если Форкс явит свою привлекательную, вдохновляющую сторону, то ссылка и вовсе будет не так... плоха. — Допустим, я не права, — я сменила тон, разведя руками, и вернулась на лавку.       Наверное, от меня ожидали не этого. Боковым зрением я заметила, как они переглянулись, но не обмолвились и словом. — Мы едем на вечеринку, — парень любил делиться информацией, даже если не спрашивали, — к однокласснику. Если хо... — Вечеринка посреди бела дня? — Все старшие на похоронах, — пояснил он неожиданно. — Смотритель библиотеки умер, все в городе его знали... Ты не местная? Не из Ла-Пуша, случайно?.. — Эдвард. — Одернула его девушка, явно недовольная подозрительным тоном последнего вопроса, но он даже не посмотрел на нее. — Не думаю, что имеет значение, — ровно произнесла я, удостоившись внимательного взгляда молодого человека.       Он несколько секунд что-то обдумывал, но все же сказал: — Приходи, если хочешь. Это на Wood street. Сегодня, конечно, не так шумно будет — только те, кому удалось съехать с похорон, — как я поняла, Эдвард менялся в поведении моментально, будто подбирая нужную маску: теперь он смотрел на меня, словно намекая на что-то, а затем сказал: — Сегодня допоздна никто не будет оставаться, покойника же не будут хоронить весь день. Так что успеешь добраться до дома... До Ла-Пуша ведь сколько?.. Минут тридцать? — Перестань сейчас же, — шикнула на него девушка, которую явно не ситуация смущала, а какие-то личные моменты с Эдвардом. Хотя я мало что могла понять, с приезда и трех часов не прошло, поэтому, что за Ла-Пуш такой и почему к нему такое повышенное внимание, я не знала.       Эдвард, наконец, повернулся к своей, вероятно, девушке, и я могу только гадать, что было в его взгляде. Однако она сразу стушевалась и отвернулась от него, глядя на дорогу. — Да и, — парень завел свой Форд и посмотрел на меня так, словно делает одолжение, — автобусы здесь уже лет пять не ходят.       Я окинула взглядом стены остановки вокруг меня: оказалось, я не приметила, что они пошарпанные и расписанные, не придала этому значения. Красивый автомобиль уехал, теперь рев был еле слышен где-то далеко. Затея с вечеринкой не возбуждала. Не хотелось участвовать в унылой сходке подростковых слюнтяев. Ощущение было, будто меня пытались завербовать в кружок вязания, иначе чем же еще заниматься посреди дня в каком-нибудь заурядном доме? Если, конечно, на заднем дворе не располагался бассейн с шезлонгами и баром. В чем я сильно сомневаюсь. Даже выбирая из двух зол, я бы предпочла наш новый дом, где меня ждала только ругань, упреки и томительное ожидание отъезда.       Издалека послышался гул колокола. Я посмотрела на хмурое небо. Хоть бы солнце выглянуло, может быть, тогда Форкс казался бы приветливым... Если бы такая погода стояла каждый день, мне бы тоже была нужна желтая машина.       Сперва Эдвард мне понравился... Конечно, пока не заладил про приют и прочий бред. Однако, если опустить мелочи, смущал его стиль общения. Показался он мне манипулятором, но так ли было на самом деле?.. По первым десяти минутам разговора ни о ком не судят, хотя очень уж хотелось поставить ему диагноз.       Господи, что я вообще забыла на этой паршивой, мокрой остановке?.. Все равно рано или поздно придется вернуться в дом, выслушать, какая я неуправляемая, и провести остаток дня в кругу «любящей семьи». Прямо, американская мечта... Кажется, Розали говорила об ужине. Конечно, ведь в честь переезда стоит устроить праздничное застолье! Что-то подсказывало, что даже на поминках библиотекаря будет веселее.       В голове играла старая, атмосферная музыка. Под ногами хлюпал мокрый асфальт. Я шла через какую-то другую улицу с маленькими коттеджами и большими деревьями, с которых все срывало ветром капли. По моим меркам, до дома оставалось минут двадцать, когда я невольно замедлилась около одного из домов. На улице было так тихо (видимо, все были на похоронах), но один дом выбивался из общей картины. В замешательстве наблюдая дымок, сочившийся из приоткрытого окна, и пару старшеклассников, потягивающих что-то из сервизных чашек на пороге, я поняла, что это и был тот самый кружок вязания. Однако я уже не была так категорично настроена к предложению на денек в него вступить.       Хмыкнув в приятном удивлении, я перешагнула своеобразный пикничок, толкнула незапертую дверь и оказалась в каком-то тайном мире Форкса. Окна были наглухо зашторены, меня встретил накуренный полумрак и отблески маленьких гирлянд. Из колонок звучали мелодии шестидесятых. Рассчитывая на компанию из двух с половиной человек, я ошиблась. В тесном холле я еле протиснулась между незнакомцами, стараясь никого не задеть, чтобы не облиться — у всех было по стакану. В гостиной места было побольше. I'm laughing on the outside Crying on the inside 'Cause I'm so in love with you — Эй, привет. — План был расследовать обстановку, оставаясь незамеченной, но уже увеселенный парень его разрушил. — Я тебя знаю?.. — он застал меня как раз на пороге и во всю изучал взглядом, облокотившись на дверной косяк. — Это вряд ли, — я вздохнула, с любопытством склонив набок голову. — Я здесь, в Форксе, впервые. Заглянула на местную вечеринку по специальному пригласительному. — Пригласительному? — светловолосый парень с голубыми глазами слащаво усмехнулся, взъерошивая волосы. — У нас тут вход как бы свободный. Ну так... что? — он замешкался, прочищая горло и допивая остатки в стакане, судя по всему, для храбрости. — Ты проходи, садись. Что будешь? У нас тут... Сейчас принесу. Будешь курить? Еще остались косячки.       Подавив улыбку, я кивнула и прошла в глубь комнаты мимо тех, кто стоял. Кинула куртку на «гардеробное» кресло, которое уже скрылось под остальной одеждой, и изящно присела на диван, на единственное свободное место, с которого парень кого-то спешно согнал. — Я, кстати, Майк, — улыбнулся он. — Мэдисон, — я кивнула. Совсем не рассчитывала на такое повышенное внимание. — Ребята, это Мэдисон! — Я даже вздрогнула, не ожидав такого фортеля от нового знакомого: он с глупой улыбкой на все лицо оглядывал всех присутствующих. — Ну спасибо, — выдавила я, поджимая губы и кивая всем, кто начал пялиться.       Новый знакомый Майк практически откланялся и куда-то убежал, а справа от меня возмущенно зашипел какой-то парень — его за шкирку вытащила с места подошедшая девушка. И уселась рядом со мной. — Лорен, — представилась она, закончив смотреть на выкинутого парня гневным, уничтожающим взглядом. — Лорен Мэллори, если быть точной. Новые люди в Форксе — как глоток свежего воздуха, — она улыбнулась и протянула мне стаканчик с чем-то. — Мы сегодня намутили обалденный коктейль.       А день уже не казался таким скверным. — А вот и я! — Майк вернулся с алко-подносом и сверкал как начищенный самовар. — Ньютон, скройся! — рявкнула на него Лорен, и я с трудом подавила смешок. — Не видишь, мы разговариваем!       Парень смутился и куда-то исчез. — Не обращай внимания, — девушка махнула на него рукой, затянувшись. — Ньютон за любой девочкой готов приударить. А уж тем более, за новенькой. Знаешь, я помню только два случая, чтобы кто-то извне сюда приезжал. И ты — второй.       Лорен была изящной блондинкой с длинным каре, дерзким маникюром и высокомерным взглядом. Мы сразу же зацепились языками, конечно, в переносном смысле, и любопытных взглядов на мою персону поубавилось. На удивление, местное пойло было недурственно, но не настолько, чтобы развязать мне язык. Сначала болтовня была невинной, а потом меня попытались вывести на чистую воду. — Так вы проездом или осесть у нас решили? — как бы между прочим поинтересовалась Мэллори, приняв расслабленный и беззаботный вид, но я-то понимала, что ухо она держала востро.       М-м, ветер свежих сплетен. — На неопределенный срок, — протянула я, — надеюсь, ненадолго. — Просто, это так странно. Из Нью-Йорка и сюда. В наше-то захолустье, — Лорен тоже не была в восторге от Форкса. — Это все очень сложно, — я опустила взгляд, прочистив горло.       Собеседница была заинтригована. Как хорошо, что алкоголь не подавлял во мне воображение, а только распалял его. — Мой отец... серьезно болен, — я попыталась как можно печальнее вздохнуть. — Ой, да ты что?.. — Да, все серьезно. В городе ему стало хуже, нам посоветовали приехать сюда, у его жены здесь родственники... Надеемся на чистый воздух, может быть, это ему поможет... — Язвенник? — Я удивленно вскинула брови, сбитая с толку. — Просто, у моего язва...       Ну, я бы не стала отрицать: Розали та еще язва, хотя в их отношения я не углублялась. — Нет, — я покачала головой, думая что-то поизощреннее. — Это у него психическое. Проблемы с головой. — Да ну? — Лорен приложила руку к груди, чуть не расплескав свой напиток. — Да. Альцгеймер, — бедный папочка, даже мне его уже почти жалко. — Никого не щадит. — Вот ужас, Мэдисон, — девушка сочувственно сжала мою руку. — Ты пей, пей. Налить тебе еще? Майк! Принеси еще выпить. И травку захвати...       Ньютон, оторванный от компании, выглядел весьма натужно. — У нас тут самообслуживание, Мэллори. Я тебе не мальчик на побе... — Так это ведь для Мэдисон. — А... О, я сейчас, — парень засуетился, нырнув куда-то в сторону кухни.       Мы обменялись с девушкой неоднозначными взглядами, чокнувшись стаканчиками. Не знаю, кто здесь крутил косячки, но он был мастером своего дела. Полумрак, музыка и сигаретный дым — все это соединилось и действовало прекрасным, расслабляющим образом. Лорен, впечатленная моей душещипательной историей, больше не искала подробностей, беззаботно рассказывая мне о подпольной жизни местной молодежи. — Тем и спасаемся, — подвела итог она, хихикая. — Если бы не наши тусовки, мы бы тут окончательно стухли. Нет, серьезно! Скука смертная! Ни ресторанов тебе, ни клубов. Даже библиотека — и та медным тазом накрылась. Хотя именно умерший смотритель — спонсор нашего сегодняшнего вечерочка... — Ну, это лучше, чем ничего, — я пожала плечами, окинув взглядом гостиную. — О, Эдвард!       Я нахмурилась, разглядывая его фигуру в другом конце комнаты, помутненную дымом и... моим слегка нетрезвым взглядом. — Это же Эдвард, он меня сюда и пригласил, — объяснила я Лорен, заприметив около еще и его девушку. — А-а, Эдвард Каллен, — протянула Лорен, сразу же потеряв интерес. — Да, он ни одной вечеринки не пропускает.       Атмосфера была чудодейственной: с каждой минутой Форкс словно становился немножечко ближе к сердцу. Так что уже очень скоро мы с Лорен поняли, что хотим присоединиться к тем немногим, кому еще хватало сил танцевать. Мелодии шестидесятых вводили в какое-то потустороннее состояние, в котором не ощущаешь себя тем, кем ты был на самом деле, и там, где ты находился сейчас. Как раз актуально. You know that I'm sorry I made you blue There will never be another Boy for me like you       Но двигались мы, без прикрас, лучше остальных тел, чувствуя музыку каждой клеточкой. — Come on, forgive me! — Слова рвались из глубины, на интуитивном уровне. — From the bottom of, of my heart, right now... — Лорен выдохнула густой дым, запрокинув голову. — I have got to apo-о-lo-о-gize!..       Мы все хихикали над какой-то ерундой, которая казалась очень важной, когда в наше личное пространство вторгся слегка шатающийся Майк, держащийся под руку с каким-то незнакомым темнокожим парнем. — Да-амы, — протянул Ньютон, отвесив неуклюжий поклон. — А как вы смотрите на идею небольшого променада на заднем дворе в сопровождении бла-ародного Мартини?..