***
— Так, Мэдисон, давай еще раз по порядку, — шериф Свон шумно вздохнул, растирая виски. Шел уже одиннадцатый час, и отец Беллы, храни ее бог, вот уже во второй раз решил прослушать мою версию событий. В приемном покое было достаточно тихо для допроса. — Ну, как я уже и сказала, мы с Беллой поехали в мебельный магазин. — Каждый раз, чтобы сказать что-то, мне приходилось убирать руку с ватой от рассеченной губы. — Так, — кивнул мужчина, сверяясь с составленным протоколом, хотя я до сих пор не могла взять в толк, кого он планировал обвинять. Если бы и меня, допустим, то он не общался со мной так мягко и радушно. — Мы там купили письменный стол и офисное кресло, вполне обычное. Потом погрузили все это в кузов и поехали домой. А потом на полпути бензин кончился, и мы взяли то, что смогли унести, и пошли пешком. — То есть кроме вас в машине никого не было? — шериф Свон явно подозревал, но не понятно, кого. — Нет, говорю же, мы были одни... — И в дальнейшем при всем случившимся присутствовали только ты и Белла? — снова уточнил он, задумчиво потирая усы. — Мистер Свон, если вы хотите найти виновного в третьем лице, то запишите кресло — не ошибетесь, — я улыбнулась, но поморщилась от боли. И правда, не до шуток сейчас. — Да, да, — как-то неоднозначно пробурчал он, затем прокашлявшись, словно не мог сформулировать мысли. — Я просто хотел уточнить, не участвовал ли в этом некто, например, Эдвард Каллен или... Ну, впрочем, кто же еще, если не он... — А, вот вы о чем! — я понимающе покачала головой. — Нет, знаете, кроме нас и кресла на месте происшествия никого не было. Шериф, сведя брови на переносице, что-то зачеркнул в протоколе. Хотя, видимо, в нем уже и надобность пропала. — Мы уже дошли почти, а Белла решила передохнуть, присела в кресло, а оно как покатится... Я пыталась остановить, но не успела, Белла упала, и я вызвала скорую. Вот и все, впрочем. — А как же тогда ты пострадала? — мужчина снова нахмурился и показал жестом на свои губы, поскольку до меня не сразу дошло. — Да это ерунда, случайно вышло, — отмахнулась я, но строгий взгляд вынуждал продолжить. — Белла же отключилась... Ненадолго! На минуту, всего ничего. Я ее все трясла, пыталась в чувства привести, а она как заехала мне прямо коленкой по лицу, вот и рассекла мне губу. Но ничего серьезного, кровь скоро остановится. Шериф, видимо, был сыт этим днем по горло, в его глазах читалось отчаяние и фраза «О, Господи». Он тяжело поднялся и, сообщив, что хочет проведать дочь, ушел в кабинет, где проходил осмотр. К счастью, падение для Свон закончилось лучше, чем могло бы. Без переломов и открытых ран — пару ушибов на ногах, растянутое сухожилие плеча и легкое сотрясение. Казалось бы, вины на мне не было, но на сердце был камень, как будто это я столкнула ее. Было ощущение, что своими планами изменить ход судьбы, заработав инфаркт или сломав ногу, я разгневала высшие силы, и наказали меня страданиями ближнего. Не знаю даже, кому я могу предоставить свою исповедь, чтобы не покрутили пальцем у виска, но было полное ощущение, что это я должна валяться на больничной койке со всеми этими травмами. Вспомнив про сумку, валявшуюся рядом, я поковырялась в ней и нашла телефон с двумя пропущенными, от отца и Розали. Только я хотела позлорадствовать на этот счет, меня прервало нечто несущееся на всех парах и пыхтящее — это был Эдвард, собственной персоной, Каллен. А торопился он, очевидно, к Белле, раз ворвался в тот кабинет. Он был так взволнован, что даже меня не заметил, одиноко сидящую на скамеечке. Хотя должна признать, что приятно удивлена таким беспокойством за Беллу, мне казалось, такое проявление эмоций для парня исключено. Что ж, после такого метеора я напрочь забыла, о чем думала раньше и что планировала сделать. Хотя кого я обманываю, подумалось, и я закатила глаза, в мыслях аплодируя стоя своей самообманчивости. Ясно как день, почему я до сих пор сидела здесь и кого ждала. Вот Эдвард уже появился, ждать осталось недолго, не мог же он взять и не придти. Свон ведь не просто пациент, а девушка сына, практически невестка. Так... что же он? Через полчаса ко мне подошел мистер Свон и сказал, что этой ночью Белле лучше остаться под наблюдением, но утром ее отпустят. Меня же требовательно пригласили в патрульную машину для сопровождения домой. — Мне следует зайти с тобой, — помявшись, заключил шериф, остановившись у выезда со двора. В окнах все еще горел свет, но это не настораживало — никто не ложился до полуночи. — Не обязательно, мистер Свон, я сама все объясню, — я улыбнулась под его теплым взглядом, чему не переставала удивляться: со мной его Белла попала в такую неприятность, любой родитель нехотя стал бы холоден. — Поздно уже, заругают ведь, — настаивал он, уже отстегнув ремень. — Не думаю, — я сдержалась от смешка. — Не волнуйтесь, мне поверят. — Ну, как знаешь. Приходи завтра на выписку. Беллз будет рада тебя видеть. — Смеяться пока было больно, но я не удержалась. — Потом поедем домой, попьете с Беллой чай, поболтаете. Я мешать вам не буду. — Спасибо, мистер Свон, я приду встречать Беллу, — губ коснулась благодарная улыбка, а на душе стало тепло от его слов. Проводив взглядом удаляющийся автомобиль, я задумалась: почему отец Беллы проявляет ко мне такую благосклонность? Почему после всей этой катастрофы дает понять, что хочет нашего с ней общения? Что ж, на повестке завтрашнего дня новый вопрос, совершенно не о докторе Каллене, мыслями о котором была забита голова последнюю неделю... Очередной самообман. С мыслями о нем я надолго не расставалась со дня нашей первой встречи. В доме же теплым был только воздух. В столовой работал телевизор, очередной новостной канал, туда я и направилась за порцией нотаций. Живя отдельно от этой ячейки общества, я, конечно, не была лишена воспитательных бесед (преимущественно по телефону), но успевала отвыкать от надзора. А тут ничего не попишешь, все-таки под одной крышей живем. Неприлично же такое без внимания оставлять. Отец при моем появлении закатил глаза и адресовал жене жест рукой, мол, что я и говорил, а Розали, гневно переживав щеку изнутри, вышла вперед. — Ты прекрасно знала, что из города нельзя было выезжать, — порывисто начала она, словно в ней все закипело. — И все равно уехала. Знала, что это повлияет на всю семью, и все равно уехала! — Ой, да ты прямо разошлась, Роуз! — вырвалось в ответ, и я скрестила на груди руки. — И как же это, интересно, повлияет-на-всю-семью? Мистер Каллен каждого по попке отшлепает и в угол поставит? Ну, частично, идея интересная... Нет, только не отвлекаться от конфронтации. — Не паясничай! — отрезала она, прожигая меня своим взглядом, даже не моргая. — Во-первых, твоего отца могут разыскивать и в Порт-Анджелесе, мы не знаем точно. А во-вторых, краснеть за тебя никто не собирается. Если Карлайл узнает об этом... — То пусть ставит в угол только меня, вы здесь совершенно не при чем, — перебила я ее, елейно улыбнувшись и покачав головой. — Не волнуйтесь, я скажу, что меня никто не видел и помешать побегу не мог... — Господь, что у тебя с губой? — отец скривился, разглядывая меня. Зарекаюсь не улыбаться, пока не затянется ссадина. — Подралась, конечно же. А вы о чем подумали? — я поджала губы, усмехнувшись только носом, и ушла к себе. Надеюсь, на этот раз меня никакие Джасперы Уитлоки не поджидают...***
Воскресным утром я встала пораньше, обнаружив, что мышцы все еще болели. Хотя лицо уже было в порядке, и ничто не выдавало нашей вчерашней прогулки. С приключениями, правда, лучше было бы завязать на недельку-другую, пожить спокойной жизнью, не лезть в неприятности... А чтобы не было соблазна, подыскать какое-нибудь безобидное занятие. До того, как идти в больницу, я забежала в продуктовый магазин неподалеку за апельсинами, чтобы хоть как-то подбодрить жертву обстоятельств. Надеюсь, у Беллы нет аллергии на цитрусовые, не хотелось бы добить ее еще и этим. Обходя лужу на парковке госпиталя, я как раз застала Эдварда, он шел к своему Форду. Мина у него была кислая, но это до того, как он заметил меня. — Мэдисон, — парень приветственно кивнул, когда я остановилась в двух ярдах. — Эдвард, — ответила я так же официально и холодно. Могу поспорить, что Каллен приехал увидеться с девушкой до появления ее отца, а сейчас спешит, чтобы не пересекаться с ним. — Ваша дружба с Беллой пока ни к чему хорошему не привела, — быстро перешел к сути сводный кузен, намереваясь, видимо, от меня избавиться. — Расслабься, мы просто общаемся, а то, что вчера было, просто несчастный случай. Или ты, что, — я фыркнула, — думаешь, я у тебя Беллу уведу? На этот счет можешь не волноваться, я не по девочкам. — Никто и не волнуется, — слова тут же отскочили от зубов, Эдвард сжал губы в тонкую полосу. — Белла не особо разборчива в выборе друзей, — последнее слово он почти выплюнул, явно памятуя Джейкоба. — Я не допущу, чтобы ей кто-нибудь навредил. — Твоя забота, Эдвард, весьма похвальна, — я улыбнулась и покачала головой, но сарказм скрыть не получилось. — Главное, сам ей не навреди своей защитой. — Можешь не сомневаться, — процедил он сквозь зубы. — Славно. Апельсинчик хочешь? — я достала из крафтового пакета спелый фрукт, покрутив для наглядности. — Говорят, от нехватки витамина С болеют цингой. — Нет, спасибо. — На бледном лице заиграли желваки. Эдвард не прощаясь элегантным движением сел в блестящий автомобиль и дал по газам. Что ж, может себе позволить. Подавив желание улыбнуться, я широким, уверенным шагом пересекла двери больницы и проследовала мимо регистратуры по знакомому маршруту. В кабинет я вошла на позитиве, а дальше началась сцена из индийского фильма. Все молчат, в объективе камеры глаза, то одни, то другие, под вопящую песню и удары грома. А впрочем можно было и не придавать моему появлению столько внимания. — Говорю же, со мной уже все в порядке, — убеждала всех Белла, морщась от фонарика, которым медсестра светила ей в глаз. — Сотрясение — это не шутки, Белла, — нравоучительно говорил мистер Свон (странно, патрульной машины на парковке я не видела). По виду девушки можно было заключить, что от встревоженного отца она устала больше, чем от головной боли. — Действительно, Чарли, переживать не о чем, можете спокойно ехать домой, — увещевал его мистер Каллен, стоя в стороне и наивно полагая, что я не замечаю его пристального взгляда. Я резко повернула голову, чтобы с ним встретиться, но мистер Каллен смотрел на шерифа и сдержанно улыбался. — Ну, раз ты уверен, то конечно, — сдался мистер Свон, покачав головой. — Вот и Мэдисон пришла, нам действительно пора. Белла слезла с кушетки и слегка улыбнулась мне. — Да, можете идти. — Я вскинула брови, но остальные и ухом не повели. С каких пор нам нужно разрешение, чтобы уйти? — Задержись на минуту. Мэдисон, — добавил мужчина, отделив мое имя паузой, словно забыл его. Но меня это не удивило бы. — Мы подождем тебя у выхода, — заверила меня Белла и закрыла дверь. Я, мысленно ища внутри энергию уверенности, прошла в центр кабинета, чтобы не топтаться у двери как бедная родственница. Бедная родственница. Боже, почему все, о чем я думаю, настолько двусмысленно? Ожидая все, кроме молчания, я встретилась со взглядом холодных глаз и требовательно подняла брови, это было моим единственным оружием, когда пропадала уверенность в себе и не находилось колких слов. — Джули, выйди, — отчеканил мистер Каллен, не прерывая зрительного контакта. Я же не удержалась и повернулась на звук чего-то падающего. Молодая медсестра, которая осматривала Беллу, замешкалась с бумагами, но покинула помещение в краткие сроки. Не было ничего хуже тишины, когда мы остались одни, пусть даже длилась она несколько секунд, пусть. Живот все равно скрутило в тугой узел, под давящим взглядом я напряглась как струна, но все еще пыталась отогнать это дурацкое чувство. — Апельсинчиком угоститесь? — Раздражение — тоже своего рода защита... От шуршания пакета у мистера Каллена глаз задергался... Или это уже на меня такая реакция? Если да, то неплохих успехов я добилась. Конечно, все еще было слегка обидно, что меня так быстро выкинули из памяти, даже не узнали, но в какой-то момент я даже почувствовала что-то вроде превосходства. Вот стоит он здесь и, вероятно, думает, что держит под контролем всех и вся, а как многого не видит... Не терпится блеснуть своими знаниями. — Что-то не вижу на вашем лице счастья... Неужели, равнодушны к цитрусовым? Я и Эдварду предлагала, у него было похожее лицо, — я с трудом подавила смешок, едва не вырвавшийся наружу. — У вас что, семейная непереносимость? Отторжение витамина С? Вы поэтому пустили корни в этом туманном болоте?.. — Заткнись, бога ради, — он вскинул руку, нахмурившись. — Лимит на бессмысленный треп ты превысила, когда только рот открыла. — Зачем же вы тогда настояли на уединении? — я вознамерилась основательно потрепать местному авторитету нервы. А что, попытка не пытка, может, доведу до горячки, а там и память прояснится... — Я уже подумала, вы соскучились, поболтать хотели... — Говорить здесь буду я, — настойчивее заявил он, полоснув ледяным взглядом. Даже гнев его был холоден и обездвиживал без криков и ударов по столу. Путь казался простым: добиться ярких эмоций, пусть даже негативных, только бы мозг заработал на максимальных оборотах и выдал-таки воспоминания... Но нет, человек владел собой лучше, чем я предполагала. — Что это за выходки? — мужчина пустился меня отчитывать, видимо, успел войти во вкус за неделю. — Я предупреждал, что нельзя выезжать из города — ты поехала чуть ли не на следующий день, да еще умудрилась Свон проблем нажить! Может, сразу перейдем к наказанию?.. Так, соберись! Тематика всего, что можно было сделать в больнице, на меня дурно влияла... Или это из-за медицинского халата, который ему не то чтобы шел: он просто был спичкой, брошенной в лужу бензина, поскольку мужчина и без того возбуждал, а уж в образе доктора... — Ты хотя бы слушаешь то, что я говорю? — требовательный тон и грозный взгляд привлекли внимание. А он разве что-то еще сказал, а? Собралась я, стало быть, из ряда вон плохо. Надеюсь, хотя бы не улыбалась, как дурочка. — А вы что-то важное сказали? — я неловко улыбнулась, а внутри все напряглось, когда расстояние между нами определенно стало меньше. — Может, набросаете мне на скорую руку образец нотаций? А я буду сама читать, — пожала плечами, поднимая взгляд прямо к его глазам, — перед сном, как молитву. На мгновение даже мурашки пробежали, его взгляд словно наружу выворачивал, и говорить было труднее. Но, похоже, у меня начал вырабатываться иммунитет. — Вы же, наверное, привыкли, что на вас здесь молятся, — сглотнув, продолжила, — может, у вас уже они в ассортименте? Например, нотация на случай, если сделал, как хотел, и пересек границу Форкса. Или, — с трудом подавила дрожь, когда в нос ярче ударил его запах, а тело бросило в жар, — нотация по поводу грешного общения с Квилетами. Каллен испытывающе на меня смотрел, слегка склонив голову набок. Это было невероятно — мое самое длинное изречение в присутствии мистера Каллена, который по какой-то причине до сих пор меня не перебил. — И напишу, — вдруг вместо отчитывания он ответил, кивая, — потому что у меня есть дела поважнее, — что-то пока не заметно. — В твоем случае получится целый сборник. Раньше его скрытые угрозы беспокоили меня меньше, чем сарказм на грани правды. Надеюсь, он это не серьезно. — Что, страшно? — выражение лица насмешливое до ужаса. — Да, — прыснула я, не удержавшись. — Неплохо для начала. Брошенный в ответ камень воспринимается плотно сжатыми губами. Взглядом скольжу от них к глазам — официально худшее, что я могла сделать в этой ситуации. Синева поглощала и буквально сжимала горло, затрудняя дыхание. Вдруг стало очевидно, насколько близко мы стояли, это было даже не расстояние вытянутой руки. По плечам прошли мурашки, и я прокляла все свое податливое и зависимое нутро за незамедлительную реакцию. Сердце тяжело забилось, а внизу живота все нетерпеливо сжалось. К щекам прилила кровь — это было возмутимо! Как будто тело существовало отдельно от мозга и наивно готовилось к жаркому сексу прямо здесь, в смотровой, на этой несчастной кушетке! Впрочем, своего рода влажная фантазия. Еще одна. Мозг, похоже, сговорился с телом и стал подкидывать картины, созданные больным воображением. Несколько секунд молчания, а я доведена до температуры обжига, воспалена везде, где только можно, только лишь потому, что он был в нескольких дюймах. — Еще раз попытаешься уехать, прикажу за тобой следить, — из недоступных грез меня вернул их виновник. А что, справедливо. Я переместила вес на другую ногу, пытаясь ничем не выдать сконфуженность. — Поверьте, если я действительно захочу уехать отсюда, вы меня не остановите, — я приложила все силы, чтобы голос предательски не задрожал. Это могло расцениться иначе. Мужчина окинул меня серьезным взглядом, но затем вдруг усмехнулся, и посмотрел самым унизительным образом, как на ребенка. — Я верну тебя обратно раньше, чем ты на это решишься, — он даже слегка наклонился и продолжил таким же елейным тоном. — Поскольку все мысли у тебя на лбу написаны. Ах вот как?! От возмущения я едва не задохнулась. — В таком случае, прочитайте у меня на лбу что-нибудь приятное о себе, тут и выбор имеется! — я порывисто откинула волосы за спину, с вызовом глядя ему в глаза, однако в них я видела лишь себя, в неистовой лихорадке сгорающую от желания, в его горячих руках, болезненно возбужденную и стонущую. Нет, я сама себе враг или что?! — Да, действительно, и сейчас все написано, — Каллен был сегодня в каком-то раздражающе-игривом настроении, совершенно непоколебимом. — Правда, про тебя. Тут что-то о недостатке самоудовлетворения. Медицина, кстати, рекомендует не игнорировать, особенно при таких истериках. Это я истеричка, по его мнению, значит?! Да это я еще сдерживаюсь! А о контексте вообще молчу. — Доктор Каллен! — Я вздрогнула, когда дверь кабинета распахнулась, но мужчина даже с места не сдвинулся. — Вы просили сообщить, когда будут готовы анализы. Судя по голосу, это была все та же медсестра. Однако мне было совершенно не до этого, на языке уже крутился ответ, готовый отскочить от зубов. И что прикажете делать — естественно, я с открытым ртом наблюдала, как мистер Каллен невозмутимо забирает папку со стола и уходит. Конечно! Он-то все сказал, что хотел. И последнее слово осталось за ним. Просто замечательно! А мое гневное рычание уже никто не услышал. Смейся-смейся. Ты меня еще вспомнишь. Белла ждала меня в вестибюле и облегченно выдохнула, как только мы вышли на улицу. — Не люблю больницы. Что ж, у меня были спорные впечатления... — Это, кстати, тебе, — я протянула ей пакет с апельсинами, неловко потупив взгляд. Боже, и долго меня еще будет преследовать чувство вины? И ведь извиниться толком не могу — как? Свон же не видит полной картины. Следует уточнить, что никто кроме меня не видит. Белла скромно улыбнулась, уже собралась что-то сказать, но мистер Свон позвал нас скорей идти в машину — начинался дождь. Тут и выяснилось, как он добрался до больницы, раз патрульной машины не было: с краю на парковке притулился красный пикап со столом в кузове. Видимо, шериф все утро занимался воскресением этого внедорожного зверя местного разлива. Втроем мы с трудом, но все же поместились на диванчике с Беллой посередине, которая всю дорогу то бледнела, то зеленела и опускала нос в пакет, чтобы отогнать тошноту цитрусовым ароматом. Ее отец же, по моим наблюдениям, был весел, не пряча улыбку в усах, что шло вразрез с моими ожиданиями. После всего, что на него свалилось прошлым вечером, он должен был угрюмо читать нотации, и не было бы ему в том упрека, однако он расслабленно крутил одной правой руль, другой потирал усы и напевал какую-то игривую мелодию. — Ну вот, девочки, давайте, проходите, — мистер Свон захлопнул за нами дверь коттеджа, стряхивая с волос капли дождя, и торопливо прошел в кухню. — Давайте-давайте, не стойте на пороге, сейчас поставлю чайник... Со стороны послышался вздох: это Белла закатывала глаза и раздраженно качала головой. На мой немой вопрос — а мне действительно было не вдомек, что не так, — она кивнула на лестницу. — Пойдем в комнату, там объясню. — Спасибо, мы сейчас придем, мистер Свон, — крикнула я в сторону кухни, откуда слышалось бряцанье посуды, — только куртку мокрую сниму... Белла, одолжишь мне кофту какую-нибудь? Комната Беллы была очень уютной и навевала вдохновляющую атмосферу. Пахло дождем и зеленью, а из-за раскидистого дерева под окном полумрак спальни рассеивал густой изумрудный свет. Девушка пропустила меня внутрь, оставив пакет с апельсинами на рабочем столе. Осматриваясь, я сняла влажную куртку, повесила на стул у окна, на котором лежала стопка книг. По этому и устеленному пледами подоконнику нетрудно было догадаться, как Свон проводит свободное время. — Сейчас найду, — пробормотала она, перебирая вещи в ящике комода. Чуть дальше стояла двуспальная кровать и небольшой книжный шкаф. Спальня Свон могла рассказать очень многое: плакаты на стенах, фотокарточки, небольшие горшки с кактусами — все это, и не только, словно вступало в беседу с тем, кто вошел в комнату. — Держи, — Белла протянула мне вязаный кардиган темно-зеленого цвета. — Прости за Чарли, если хочешь, я принесу чай сюда... — Да я не против спуститься, — брови сошлись на переносице, все догадки и предположения перемешались. — Тогда не удивляйся, если... — она помедлила, снова закатив глаза. — Ты понравилась моему папе. Нет! В смысле... Меня разобрал смех, так, что пришлось прикрыть рот ладонью, а Белла так испуганно вытаращила глаза, все пытаясь подобрать слова. — В смысле, как моя подруга, — нашлась Свон, облегченно выдохнув. — Он толком-то меня и не знает, — возразила я, пожимая плечами. — Всего неделю здесь... И не очень удачно для тебя она закончилась. — Нет, не в том дело, — она махнула рукой, подойдя к окну; помявшись, продолжила: — Ему понравилось, что я общаюсь с кем-то кроме... Эдварда. Он жутко его недолюбливает. — Что? — услышать подобное объяснение я никак не ожидала. — Разве сыночка мистера Каллена тут не обязаны все любить и жаловать? М-да, возможно, я погорячилась с формулировкой, но, кажется, Беллу не задела. — Да на нем неприязнь папы никак не сказывается, — уклончиво ответила она, поправив волосы. — Тем более, ведет он себя, как типичный отец, ничего такого. А мистер Каллен не заинтересован, чтобы Чарли одобрял Эдварда. Потому что... — Девочки, чай готов! — донеслось с первого этажа жизнерадостным голосом. Теперь ясно: любая компания для Беллы хороша, если в ней нет Каллена. — И почему? — спросила я у Свон уже на лестнице. — Потому что сам меня не одобряет. Мы переглянулись, и на этом тема была закрыта. У меня оставалось много вопросов, однако, но Белле явно не хотелось отвечать на них. Чай был интересным, я бы назвала его «Форксовский сбор». Клубившийся из носика чайника пар пах чем-то хвойным, еще мелиссой, лесными ягодами и цедрой апельсина, который решено было добавить в заварник. Согревающий аромат быстро наполнил небольшую кухню, отвлекая от раскатов грома. — Да, с погодой у нас тут не чудно, — прокомментировал мистер Свон, разливая чай в большие кружки. — Зато сколько грибов с ягодами! Только и успевай заготавливать... Белла сидела, подпирая голову рукой, с таким обреченным и смущенным одновременно видом, хотя опека со стороны ее отца совершенно не обременяла, напротив, было приятно. — Ладно, вы тут болтайте, а я пойду, гляну матч, — не дав опомниться, мужчина испарился, а из гостиной донесся приглушенный звук телевизора. — Знаешь, мне кажется, если бы я была лесбиянкой, папа был бы пожизненно счастлив, — резюмировала Белла, и я чуть не выплюнула чай, но согласно закивала. — Если хочешь, можешь говорить, что со мной, когда встречаешься с Калленом. Я всегда прикрою. — Это бы здорово облегчило мне существование, но в Форксе подобная ложь может легко вскрыться, если кто-то увидит нас вместе и волей случая упомянет в разговоре с отцом. Боже, я забыла, где нахожусь. — Как вы тут вообще живете? — этот вопрос меня волновал всю неделю, но все жили как жили. — Никакой ведь личной жизни, обсудить последние новости — это перемыть косточки соседям. Наверняка у каждого друг на друга найдется компромат... — Не знаю, к этому не сложно было привыкнуть, хотя я не в центре внимания, привыкать особо не к чему было... В тихой жизни есть свои плюсы. — Искусство тихой жизни — тихо проворачивать все, что угодно, и не быть схваченным за жопу, — я сделала еще глоток горячего чая, чтобы повысить мозговую активность. — Надо придумать, как аккуратненько организовать вам с Джейкобом встречу... — Ты что, это обречено на провал! — Свон замотала головой, но по глазам-то было видно, как ей хотелось верить в одну возможность этого. — Ой ли, — я фыркнула, и сердцебиение участилось, как только вспомнилось темное прошлое в приюте. — Главное, чтобы сам Джейкоб не сдал назад. Хотя мне кажется, в прошлый раз он только строил из себя недотрогу, просто не хотел в глазах старших выглядеть тютей-вятей, которому ничего и доверить-то нельзя, а сейчас сидит где-нибудь там у себя на завалинке и нос утирает, горькие слезы по тебе льет. Белла тихо рассмеялась, опустив голову. — Я могу позвонить ему, или написать, но в последнее время он игнорирует все это, — рассуждала она, потирая висок. — Да и что я скажу? Это уж слишком будет похоже на просьбу о тайном свидании, а я не хочу, чтобы он меня неправильно понял. По мне так, дружба разных полов чаще всего на грани безответной любви. И не перейти эту грань — самое настоящее мастерство. — Белла! Ты о встрече вообще речь не заводи! — глаза у меня сами на лоб полезли, как только я прикинула в мыслях этот унизительный лепет про тайную встречу в полночь. Боже упаси, да никогда. — У тебя в рукаве такой козырь, что можешь крутить и вертеть им как пожелаешь. Целое дорожно-транспортное происшествие! Ну, опустим детали с видом транспорта... Кому нужны подробности... Ты была в больнице, без сознания — да это просто готовый вызов Джейкоба на дом! Можешь даже помяться для приличия, мол, опасно, ну куда ты поедешь на ночь глядя... Такое проигнорировать у него точно не получится, уж поверь. — Да уж, — Белла покачала головой, вскинув брови. — Хоть путь ему сюда заказан... Может, ночью удастся не попасть никому на глаза. Осталось только придумать, где. — Твой папа не на дежурстве сегодня в ночь, случайно?.. — Нет, — Свон разочарованно выдохнула. — Тогда у меня, — незамедлительно предложила я, перейдя почти на шепот, хотя была уверена, что нас и так не слышно из-за звуков матча. — А что? Делов-то: улизнуть через окно, до меня и дойти можно при желании. Мои сожители после полуночи точно спят... Мистер Свон же не заглядывает к тебе в комнату по ночам? — Слава богу, нет. — Ну вот, это облегчает нам задачу. Пообщаетесь пару часиков в моей комнате, я посижу на стреме... Звони ему. — Что, прямо сейчас? — глаза Свон в панике распахнулись, она даже на телефон глянула с опаской. — А когда еще? Скажешь, мол, так и так, мне так плохо, тошнит, хотелось услышать твой голос... Сразу все козыри не выкладывай, помнись, про аварию рассказывай нехотя, опуская подробности... Да он тут же забудет про все ваши запреты Квилетов в городе, тогда начни его отговаривать, но не руби с плеча, говори неуверенно. Пока мы допивали чай, Белла собиралась с мыслями, гипнотизируя мобильник. Я уже была готова, что она пойдет на попятную, но Свон вполне решительно схватила телефон и уже через несколько секунд слушала гудки. Впрочем, кроме гудков она ничего и не услышала. — Тогда выжди пару часов... Вдруг свершится чудо, и он перезвонит?.. И пиши сообщение. Только не бýхай все одним текстом, старайся естественно разбить, как мы обычно пишем. И небрежнее, без официальности. Свон схватывала на лету, убедительно кивая. И, опередив мой порыв благодарить за гостеприимство и отчаливать всего на пару вздохов, часто заморгала и произнесла: — Я как-то... Не знаю даже, может быть, ты напишешь? — она нервно постукивала ногтем по экрану телефона. — У тебя получится гораздо лучше, мой писательский талант, если это вообще можно так назвать, заканчивается на эссе и анализах. Я прижала руку к груди, глубоко вздохнув: — Белла, после всего, через что ты из-за меня прошла, я готова мемуары писать от твоего лица, хоть Джейкобу, хоть Эдварду, — я улыбнулась, пробежавшись мечтательно-лукавым взглядом по нарисовавшимся идеям. — Записывай...