Mad world

***

      Никогда не думала, что вид машины Эдварда может вызвать такой переворот внутри. Он снова встал на обочине, недалеко от дома. Неужели кроме меня никто не интересуется, что происходит снаружи? Не удосужившись переодеть пижаму, я набросила поверх куртку и направилась на расследование. Дверь закрыла как можно тише, чтобы не вызвать лишних вопросов, лицо обдало холодом — к ночи уже были заморозки. Сколько, интересно, он тут обычно стоит? А главное, с какой целью?       Приблизившись, я услышала урчание двигателя и уловила движения за запотевшими стеклами. Затормозив прямо у водительской двери, я вдруг осознала, что не продумывала дальнейшие действия. И просто постучала в окно. Когда оно медленно опустилось, меня окатил порыв теплого воздуха и алкогольных паров. Любопытно... Эдвард выглядел слегка помятым, что не вязалось с его повседневным образом мачо, и хмурился он так, словно стоял около своего дома, а я приперлась и выясняю, что же он тут забыл. — Мне, конечно, крайне сложно строить предположения, — начала я, оправившись от увиденного и унюханного, — но ты по мне соскучился? И не знаешь, как об этом сказать?       Парень слегка помедлил, а затем фыркнул, прикладываясь к бутылке Джека Дэниэлса. Рассыпаться в объяснениях он не спешил. — Что за, — я помахала в воздухе ладонью, подбирая слова, — демонстрации у меня под окном? — Это так заметно?.. — он с горечью усмехнулся, опустив голову, из-за чего волосы упали на лицо. — А ты думал, что я забыла, как выглядит твоя машина? — я покачала головой, вскидывая брови. — Не знаю, что ты тут забыл, но мог бы и подальше встать, если хотел остаться незамеченным.       Или не хотел? — Да, паршиво, — зачем-то подтвердил он, кивая самому себе и делая новый глоток. — Не поверю, что в Форксе нет других мест для унылого бухания, — я осмотрелась по сторонам, но свидетелей как не было, так и не появилось. — Чего ты добиваешься? — Я... — Было непонятно, язык у него заплетался или он просто не мог выразить мысль. — Черт... — он усмехнулся, опираясь руками на руль и наклоняясь между ними. Он продолжал трястись, смеясь на ровном месте, правда, удивительного в том не было: полбутылки он уже успел уговорить. — По-моему, тебе хватит, — я вздохнула, поежившись от холодного воздуха, который стремительно пробирался под куртку. — Сколько я не пью, все недостаточно! — воскликнул вдруг Эдвард, с напускной радостью, в которой было больше страдания, чем в горьком рыдании. Когда он оторвался от рук, выражение лица у него было маниакальным: дрожащая улыбка и покрасневшие глаза. — Я понятия не имею, чего пытаюсь добиться, приезжая сюда снова и снова! — крикнул он, дрожащей рукой поднес виски к губам, но не смог совладать с телом.       Буря внутри него ошеломила меня своей внезапностью. Горячные откровения почти чужому человеку точно не в его стиле. — Что ты делаешь?.. — недовольно буркнул он, когда я обошла Форд и села рядом, на пассажирское сидение. — Оказываю психологическую поддержку, — я окинула его и пространство вокруг оценивающим взглядом. — А следующим шагом ты планировал на полной скорости слететь с обрыва? Как в фильмах?       Он, сгорбившись, снова усмехнулся. Небрежно утер нос рукавом и искоса глянул на меня. — У меня еще ящик бухла, так что пока нет.       Из груди невольно вырвался смешок, и я откинулась на теплое сидение, больше не вжимаясь в куртку. — Все мои предположения сводятся к одной мысли, — я уже не знала, как подтолкнуть его к диалогу, — но я знаю, что Белла пока тебя не бросила, так что эта версия не подходит. — Я, блять, ненавижу, просто ненавижу... — бессвязно пробормотал Каллен, нервно ударяя длинными пальцами руль. — Почему именно этот дом? Неужто других домов в Форксе мало?.. Зачем?.. Как назло мне, но чем я должен был не угодить, чтобы так?!       Рулю хорошо досталось. Я вскинула брови, так и сидела всю минуту, пока он молчал. — За что он меня наказывает?.. — Бог? — Да нет же! — Мистер Каллен? — неуверенно спросила я, хмурясь. — Да, — глухо выдохнул Эдвард, будто вопрос ударил в солнечное сплетение. — Тебе не нравится, что он предоставил нам именно этот дом? — Путаница сводила с ума, зарождая ноющую головную боль.       В машине снова на некоторое время повисла тишина. — Когда-то мы жили здесь, — тихо начал парень, побелевшими пальцами сжимая горлышко бутылки. — Не в смысле мы... Я имею в виду, мы — я и родители, — объяснял он, однако картина не прояснялась, а даже наоборот.       Я отвернулась от его посеревшего лица, задумавшись. Что он имеет в виду? Говорит о доме как о бывшем родовом гнезде Калленов, где он жил с отцом, сестрой и безызвестной матерью, или же... Нет, не могло же быть такого, что... — М... — Да, он не мой, — перебил меня Эдвард, сделав большой глоток и поморщившись, — а я не его.       Это нескладное и несамостоятельное вне контекста предложение полностью раскрыло суть. Да, предположить такое даже для моего заговорщического ума — слишком. Никто об этом не говорил, и, естественно, я об этом не задумывалась. — Мои родители погибли в этом доме, — продолжил сокрушать меня поражениями парень. — То есть... Нет, маму убили здесь, а папу... потом. Пять лет назад.       Не найдя слов, я уперлась локтем в дверь и положила на ладонь голову. Выпить уже и мне понадобилось. Пожалуй, мотивы оправдывают его попытки утопить горе в бутылке. — Сначала было пиздец как тяжело, — неровным, взбудораженным голосом произнес он. — Но я как-то пережил, с тех пор там даже не появлялся, старался даже не смотреть в его сторону. И Карлайл об этом знал, — его губы растянулись в сардонической улыбке, он затряс рукой. — Как никто знал. И не то чтобы не посоветовался — в известность хотя бы не поставил! Я должен был все узнать случайно, чтобы меня ушатом ледяной воды окатило!       Кстати вспомнилось, как Эдвард отвозил меня однажды домой. Он тогда действительно себя странно вел, но только сейчас я поняла, почему. — Думаю, он не хотел тебя ранить этим, — я прочистила горло, морщась от своего хриплого голоса. — Ну тебе-то виднее, — с издевкой отозвался он, зло усмехаясь. — Давай еще и ты причисляй его к лику святых!       Ну, я бы точно не стала... — Я не оправдываю его, — я фыркнула, вспомнив, что он действительно не всегда вел себя милосердно, особенно, с любовницами. Но вот так поступить с человеком, которого он называет сыном? Нет, я не верила. Часто делая поспешные выводы в порыве гнева, сейчас я была полна убеждений: все было не таким, каким казалось на первый взгляд. — Наверное, это было хреновое решение. Просто он не кажется мне законченным гадом...       Эдварда мои слова насмешили и, кажется, остановили от чего-то агрессивно-истеричного. — Будешь? — он протянул мне нетронутую бутылку, и не принять ее показалось предательством. Что может быть паршивее спиваться в одиночку?       Слава богу, на этот раз я пила не на голодный желудок и не с горя, по крайней мере, не со своего, так что исход должен быть не столь жалким, как в прошлый раз на Хэллоуин. — Знаешь, никто в Форксе об этом не говорит, — я пожала плечами, скривившись от горечи во рту, пока жидкость обжигала горло. — Обычно люди считают своим долгом рассказать что-то настолько впечатляюще-трагичное... Прости. — Нет, ничего, я понял, — он кивнул, сведя густые брови на переносице. — Наверное, потому что я тогда был тихим ребенком, и никому особо не было дела до конкретных имен, многие погибли. Ну и еще потому, что Калленов не принято обсуждать, — он хмыкнул, и на лице промелькнула снятая на время маска раздражающего высокомерия.       Ах да, как же я забыла. О Калленах тут не сплетничают — не хотят быть закопанными на следующий день. — Я уже долго ломаю голову, какого хрена у вас тут творилось, да и сейчас творится. Все говорят о каких-то массовых убийствах, причем, в разное время, но без подробностей... Это опять связано с Квилетами?       Ответ не потребовался: его лицо так ожесточилось, что все стало очевидным. Он сжал губы в тонкую полосу и тяжело дышал, не сводя взгляда с одной точки. — Иногда я думаю, — его голос буквально сочился гневом, — лучше бы я сам тогда сдох, вместо мамы.       Автоматически внутри сформировался протест и почти сорвался с языка, однако мои собственные чувства меня и осекли. А я будто так не думала? Проклиная отца за его денежную гонку, навлекшую на нашу семью беды? Проклиная и все еще желая поменять наши с ней участи?       «Ты хотя бы знаешь, как ее не стало и где она лежит», — едва не вырвалось из меня. Слова так и встали комом в горле. Бутылка все-таки была как нельзя кстати. — Почему бы вам просто не истребить их как вид, — апатично предложила я, будто говорила про назойливых муравьев. — Если бы все было так просто, — горько усмехнулся Каллен, опустошая бутылку. — Квилеты — это же не просто кучка воинственных уродов. Там маленький город, меньше Форкса, но все-таки. И мне, блять, не то чтобы их жалко, — его нервная улыбка больше напоминала оскал. — Мне абсолютно плевать на всех, и все они, весь их грязный род достоин мгновенной смерти. Но, боюсь, если стереть с лица земли город, пусть и такой ничтожный, это привлечет внимание!.. — Я прекрасно понимала, почему он так говорил, но слегка жутко было слушать его плотоядные речи. — Разве вам не это нужно? Я имею в виду... ФБР вам в помощь. — Прикинуться неосведомленной никогда не повредит. Даже наоборот — может дать ответы на открытые вопросы. А уж их было хоть отбавляй. — Я удивлена, что они до сих пор не вмешались, потому что вся эта... дурь, которая у вас творится, не побоюсь этого слова, десятилетиями, просто поражает... — Еще бы они вмешались... — Эдвард снова усмехнулся, уже с трудом выговаривая буквы. — Все, кто может сообщить, пожизненно куплены и давно носа не суют в наши дела, ведь нам это нихрена не выгодно... Боюсь представить, что они здесь найдут. Но точно сразу забудут про убийства.       Пьяный Каллен предоставлял пищу для размышлений как конвейер. Это что же надо скрывать, чтобы годами вести войны с соседним селом? Нет, я, конечно, догадывалась: не могли же мои расследования совсем не дать плодов. Но что конкретно это из себя представляло и в каких масштабах... Тема для следующих приключений на задницу. Свою и не только. — И что они найдут? — Я в такое не посвящен, — небрежно кинул он, покачав головой. — Так, — он зашарил рукой по древним кнопкам, по-видимому, выполняющим функцию медиа панели, словно пытался что-то выяснить. — Черт. Мне пора ехать, — вынес вердикт он, тыча пальцем в циферблат воображаемых часов на запястье. — Свихнулся? — я одернула его руку от ключей зажигания. — Белла расстроится, если вместо пожеланий доброго утра ей принесут соболезнования, а я не хочу ее расстраивать. Она и так по твоей милости испытала много негатива. — Уж доеду, не надейся, — пробормотал он, нелепо дергая за ремень. — Так уж и быть, пристегнусь для верности... — Тебя в таком состоянии не то что ремень, тебя бог не спасет, даже если очень этого захочет, — я отставила свою бутылку назад, к остальным в ящике, пытаясь забыть о ней и привести голову в ясность. — Так, вылезай из машины. Уедешь утром, протрезвеешь у меня.       Если до этого он казался мне невменяемым, то неожиданно его взгляд протрезвел. — Ты что, ебнутая? Схуя ли я тебе все это рассказывал? — он смотрел на меня как на идиотку, но я действительно не срастила некоторые факты. — Да ты так надрался, что завтра и половины этой ночи не вспомнишь. Можешь закрыть глаза и довериться мне, — я пожала плечами. — У меня есть опыт беззвучно проводить посетителей наверх. Как хочешь, но уедешь ты отсюда только после моего подтверждения твоей трезвости или через мой труп. — Я даже на сраный ужин не поехал из-за того, что не мог... просто не мог, — гнул свою линию Эдвард. — Я даже мысленно боюсь там оказаться, а ты предлагаешь мне туда зайти — так еще и переспать! — Закрой глаза, — повторила я, не отступая. — Или ночуй в машине, пожалуйста. Только ты либо окочуришься от холода, либо сожжешь аккумулятор. Выбирай.       Кажется, я загнала его в тупик. Он с минуту недовольно пялился перед собой, на щеках играли желваки, и, наверное, на меня сыпались проклятия. — Сука, — подытожил он, не обращаясь ко мне конкретно. — Мне, блять, просто придется.       Я заставила его выйти первым, чтобы он не предпринял попыток к бегству. И поскольку он шатался, я еще раз убедилась в правильности принятых решений. Было уже заполночь, а в окнах не горел свет, так что за секретность операции я не особо волновалась. Хотя это отменялось, если его накроет какая-нибудь паническая атака... — Ну? Закрыл? — на пороге я глянула в его сторону. Каллена колотило как в припадке, но другого выхода не было. Он кивнул, и я потащила его за руку, ледяную, к слову, через беззвучно открывшуюся дверь.       Лестница, конечно, скрипела, но не так, чтобы вызвать у домочадцев панику. Подниматься приходилось медленно, ведь парень был не просто пьян — еще и слеп вдобавок. И все его телодвижения были на моей совести и совести его координации, которая отсутствовала по состоянию здоровья. Также не помогало то, что он был долговязым, и управлять им было не так-то просто. Ситуацию облегчало лишь расположение моей комнаты, и тем не менее, когда мы уже дошли до нее, Эдвард чуть не падал. — Стой, — я шепнула ему, захлопнув дверь, — тебя не хватятся дома?       Не хватало еще для пущей радости проснуться ночью от сирены и слепящих фонарей в качестве похитителя. А заложник после своего диетического ужина будет спать как убитый — очень правдоподобно. — А?.. Нет, — еле выдавил он и опасно пошатнулся, поэтому я, удовлетворившись и этим немногословным ответом, довела его скорей до кровати и толкнула тело на нее. — Боже, — прокряхтела я, пытаясь передвинуть его подальше от края. Обратной связи уже не было, поэтому я осталась наедине с проблемой.       Не представляя, как бы он сейчас добирался домой, я буквально сорвала с него куртку и сняла грязные ботинки, переживая за сохранность моей постельки. Кстати, смотрелся он совершенно не к месту: полуторная кровать ему была пусть не мала, но точно впритык. Я сдула с лица прилипшие волосы, в качестве последнего штриха накрывая его пледом. Встала посреди комнаты, оценивая масштабы проделанной работы. — Так, — я уперла руки в бока, — а мне-то где спать?       Вопрос более, чем актуальный. Если бы это была пятница или суббота, я, может, так не волновалась бы, но завтра утром мне нужно было встать, собраться и отправиться на Биологию. Самый адекватный вариант — спуститься вниз и примоститься на диване, однако оставлять эту ходячую нестабильность было страшно. В связи с этим я добыла в гостиной диванных подушек, отняла у Эдварда плед и соорудила на полу что-то напоминающее лежанку для собаки. Прекрасно. Обозлившись за это на Каллена, я остервенело выдернула из-под него еще и одеяло. — И только попробуй захрапеть, — прошипела я в его сторону, заматываясь во все, что было.       С мыслями, что на твердом полу и неудобных подушках мне светит бессонная ночь, я отрубилась через минуту.