История нашей боли.

      «Доброе утро, моя радость» Вновь голос прозвучал в голове Рейха, эти слова такие добрые и светлые, но почему-то сегодня они звучали и понимались как-то иначе. Такое чувство, что они были сказаны с разочарованием. Неужто и правда, что СССР где-то здесь и смотрит с той печалью и болью на немца, как когда-то произошло в их общем прошлом. Однако Германский Рейх не обратил на это внимания, он привык слышать эти слова и голос возлюбленного в своей голове каждое утро. По его мнению, это были слуховые галлюцинации и ничего более, и тем более это не шёпот из мира мёртвых. Хах, возможно.       «Снова серый день для меня и ослепительно ярко-белоснежный для детей. Сегодня я обещал им поиграть вместе в снежки, и это было как-то по-детски. Однако мы давно решили, что наши дети должны радоваться дольше детством, а уже потом внедрять их в политику и прочую взрослую хрень. Точнее решил СССР, а я просто согласился. Честно, я понимаю, почему так вышло… Ты хочешь, чтобы дети не пошли по нашим стопам, когда нас практически с пелёнок заставляли изучать кодексы стран (не только отцовских, но и соседних), насильно принуждали нас к этикету и высокородному красноречию, а так же танцам и фехтованию. Нам не хватало времени на самих себя. Мы оба не знаем матерей. Мы оба убили собственных отцов-империалистов. И по сей день я думаю, что это была хорошая идея пристрелить этого ублюдка, который смел указывать мне, что и как делать». Раздраженный своими мыслями отец большого количества детей, покинул собственную спальню, чтобы присмотреть за ребятнёй, которые с самого утра решили играть на свежем воздухе. Они явно не дают Papa вновь совершить тот ужасный поступок. Пока Рейх спускался по лестнице, укутываясь в тёплом пуховике, который он не повесил вчера на крючок в коридоре, а отнес в комнату. Он так одевался только по двум причинам, которые крепко были закреплены СССРом в мозгу Рейха. Во-первых, дети, ведь их тела ещё не научились чувствовать холод (мы не люди, чтобы мёрзнуть в холодную погоду и плевать, что на улице -50). А во-вторых, это забота коммуниста, которая раньше казалась такой забавной, но со временем Рейх понял, что одежда, данная любимым, каким-то образом согревает…. Немец не понял, почему это происходит, а этот чертов русский только смеялся, пока Третий Рейх пытался вызнать этот секрет у него. На первом этаже Papa ждали все дети, которые были, скорее всего, похожи на пингвинят, чем на будущих сильных стран. Даже Германия тепло оделся, сильно укутав лицо огромным шарфом, который сшил Казахстан. В первое время преемник сильно смущался и не носил, но позже он всё-таки начал надевать его. Возможно, Казах посчитал, что Германии не понравился подарок, поэтому мальчик спрятался в собственной комнате и не выходил ни с кем на контакт, пока Герман, смущаясь, не объяснил, почему тот не носил шарф. Хе-хе, дети.       – Ну, что, сорванцы, готовы к смертоносному бою, где наше оружие – это Schneebälle /снежки или снежный ком/?       –Ja, Papa, – дружный хор маленьких пингвинят побежали к выходу, но, к удивлению Рейха, они выходили по одному и никто не толкался. Это нонсенс. Самым последним вышел отец семейства, который перед выходом с подозрением оглядывал первый этаж. Ему казалось, что здесь или везде находится кто-то, и он явно не был дружелюбен.       «Кто-то хочет смерти детям, я должен найти этого ублюдка поскорее, прежде чем, как кто-нибудь пострадает». Заперев дверь, Рейх бегом направился к детям, которые уже вовсю играли в снежную войну и, кажется, что команда, возглавляемая Россией, побеждала команду Германии. (Россия стронг!)       «Как же он чертовски похож на тебя, СССР. Ты не раз доказал, что ты сильный и сможешь защитить то, что любишь, не смотря на преграды. Сейчас Россия также защищает свою команду от быстрых атак соперников. Скоро начну их обучать. Не хочется, чтобы в будущем кто-то из детей пострадал из-за того, что я не успел их научить чему-то полезному». Пока Рейх задумчиво направлялся к эпицентру битвы, он не заметил, как посчитали дети, что в его лицо летит несколько снарядов из снежных комков. Дети бывают иногда наивны, когда рядом находится их близкий, и они забывают прошлое этого человека. Их отец по инерции с легкостью увернулся от снежков, словно это было слишком просто, но также в ответ кинул в лица глупых чад по снежку, от которого те не успели увернуться.       –Kinder, unterschätze nicht den Gegner, besonders mich nicht /Дети, не надо недооценивать соперников, а особенно меня/, – пронзительный и строгий тон пронзил некогда веселую атмосферу, все дети резко остановились и ровным строем построились перед отцом.       -Ja, Papa! Неожиданно для всех их прервал громких смех мужчины, который недалеко стоял от поляны, где находилось семейство.       – My dear friend, are you here to decide to organize the Third World War? /Мой дорогой друг, Вы тут решили Третью Мировую войну устроить?/ – насмешливый тон, дерзкий взгляд и, черт возьми, дорогая пантовая одежда.       «Приперся американский пидр на мою голову»       – КША, mein Schatz /мой любезный/, сколько лет, сколько…. – не успев договорить Рейха, перебивает собеседник.       – OMG, you became Russian? What a disgrace. Especially for you German Reich. /О боже мой, ты становишься русским? Какой позор. Особенно для тебя, Германский Рейх/ Рейх злобно посмотрел в глаза КША, собираясь уничтожить того на глазах детей, пока к нему не подбежал Эстония (он являлся сыном СССР!) и не схватил отца за ладонь.       –Papa, не обращай внимание на надоедливых придурков. (О, да, ООС моё всё) Особенно на него. – Взгляд Эстонии, направленный на КША, был холодным и равнодушным и где-то в глубине его глаз мелькало презрение. Почему-то Рейх вновь чувствовал гордость. Они не боялись этого ублюдка, который каждый раз при встречи злил Рейха. Но где-то в глубине души он понимал, что КША большая угроза для детей, ведь он прибьёт и не заметит их.       – Малыш Эстония, какой ты хмурый сегодня, – плавно и тягуче растягивал слова Америка, наслаждаясь, как после его слов мальчик вздрогнул, испугавшись, – У тебя прелестные цвета на флаге. Жаль, что на нем нет кроваво-красного, но это можно исправить, подправив твою милейшую мордашку.       – Заткнись. Дети, я отойду с дядей поговорить. И да, Беларусь, со мной всё будет хорошо. Эстония, не бойся, я вас защищу, если что. Германия и Украина, вы за старших. Россия, просто помолчи, позже обсудим, почему ты не за главного.       –Хехе, идем же, daddy, – противно пропел этот урод.