После пребывания в Туманном Альбионе у детей возникло чувство домашнего уюта. Раньше им казалось, что дом обыденное место, которое временами начинает раздражать. Однако дом – это то место, где ты был счастлив, где ты чувствуешь себя защищенным, где ты чувствуешь уют и заботу. Дети так рано поняли значение дома, но это было только плюсом для них в будущем. Возможно, в будущем у них будет замечательное место, в которое они могут вернуться.
Рейх будет считать своим домом место, где рядом будут его малыши. Он настолько привык к ним, что даже не заметил, как они стали частью его жизни. Папа этого семейства всегда будет считать, что все они его дети, его маленькие птенчики. И даже когда малыши станут взрослыми, Рейх будет видеть в них только несносных сорванцов. На данный момент его не волновало, что эта нездоровая привязанность была образована из ничего. В будущем это только принесет большие проблемы, с которыми Рейх не справится один.
«Всё-таки стоит ли мне находить детям маму/папу?»
Он редко об этом задумывался, ведь его всё устраивало и, наверно, детей тоже. Возможно, ему стоит спросить мнение у старших детей. Но не сейчас, ведь надо заняться Россией. То, что сын рассказал Papa, сильно насторожило оного, ведь в последнее время Tenebris стали уж слишком часто активничать. И это подозрительно.
«Надо уже начинать обучать детей, иначе они просто будут поглощены. Им не дадут шанса на жизнь и смерть. Быть поглощенным Тенебрисом не самая привлекательная концовка, ведь страна будет находиться вечность во тьме, медленно сходя с ума. Я и сейчас не в самом лучшем состоянии, мне стоит и самому начать контролировать свои эмоции. Тенебрис – это дети тьмы. Это наши противоположности, они бывают разными. Если страна добрая, миролюбивая и заботливая, то тьма обернет все хорошее в плохое и наоборот. Я все еще не знаю, кто мой Тенебрис, но я чувствую, что он где-то рядом. И я также не знаю, какой он, ведь я непостоянен».
Пока Рейх был погружен в собственные мысли, девочки тихо накрывали на стол. Беларусь раскладывала столовые приборы и посуду, Молдавия разливала чай в чашки, а Литва клала в тарелочки сладости, как печенье и конфеты. Мальчики любили своих сестер, они всегда заботливы к ним. Германия наставляет младших, что женские особи стран очень милы, пока их не разозлишь. Девочкам нравились истории, связанные с госпожой Пруссией, она была эталоном Железной Леди. Она была умна и талантлива, добра и бессердечна, жестока и заботлива. Детям казалось, что Пруссия имела все качества высшего существа – бога, однако они никогда не видели её, лишь наслаждались рассказом Papa.
– Папа, мы можем приступить к чаепитию? – аккуратно прервал Казахстан мысли Рейха.
– Конечно.
Немцу всегда казалось, что все любили прерывать его мысленную работу или просто он слишком много размышляет. Но если он думает, значит жив. В далеком прошлом Рейх злился, когда его перебивали в разговоре или останавливали мысленный поток, однако с возрастом это прошло.
Семейство тихо проводило время за столом. Никто не мешал наслаждаться тишиной, Рейх всё-таки научил детей ценить тишину и спокойствие. Это не единственное, чему он научит. Мужчина уже подобрал для всех преподавателей, которые охотно согласились помочь просвещать его детей. А если честно этим людям была дорога жизнь, ведь человек готов выполнить всё, когда на кону его жизнь. Рейх переборщил, используя огнестрельное оружие, которое дулом было устремлено в виски.
«Надо бы предупредить детей об обучении. И надо бы дать им расписание их занятий. Хм… О чем-то я забыл, хотя нет. Надо бы созвониться с Японией, чтобы тот вновь начал присылать таблетки. Я должен их обучить, а потом уже умирать или сходить с ума. Дети – это самое важное в моей жизни после твоей смерти, Союз.»
Дети не особо обрадовались тому, что скоро их будут обучать. В дом будут приходить разные люди, которые будут обучать их языкам, политике, этикету, психологии, экономике и многому другому. Но дети знали точно, что Papa будет их обучать выживать и сражаться. Нет, не сражаться, а убивать. Это пугает, но надо этому научиться, ведь Рейх не всегда будет защищать их ото всех.
***
Время быстро шло, никто и не заметил, как прошло несколько лет. Молодым странам казалось, что прошло несколько месяцев после разговора с Papa. Совсем недавно дети бегали и радовались беззаботному детству, а теперь они отбросили это время в глубины своих сердец. Учеба была адом на земле, Рейх никого не щадил. Он жестоко наказывал за непослушание, был тотальный контроль.
«А ведь мне казалось, что я не справлюсь. Я слишком сильно люблю своих детей, они росли на моих глазах. Теперь передо мною мои копии: холодный и жестокий взгляд, контроль своих эмоций, безупречная дисциплина, но они все еще мои птенчики. Союз, ты бы гордился нашими детьми, ведь теперь я точно уверен, что они справятся со всеми препятствиями. И я научил их командной работе, дети будут поддерживать друг друга. Эх, это были сложные времена. Я глотал таблетки пачками, чтобы не выпускать свое сумасшествие наружу. Я чувствую, что мой Тенебрис вышел наружу. Мне надо поскорей покинуть мир живых, я не хочу причинять боль своей семье.»
– Отец как всегда в своих мыслях и даже война не сможет оторвать его мыслительного процесса головного мозга, – с насмешкой произносит преемник СССР. Он был одет, как подобает аристократу (Papa все-таки научил его одеваться, как подобает наследнику великой империи и первой сверхдержавы), исчезла его милая и немного глуповатая улыбка, шапка-ушанка была оставлена в шкафу, как воспоминание об отце. Россия считает, что не время носить её, ведь войны нет. А точнее не пришло военное время, он будет надевать шапку только как символ победы и гордости. Он ни за что не проиграет.
– Ты как всегда только и говоришь о мыслях Papa, а ведь за тобой не наблюдается этого важного процесса, – язвительно отвечает брату Украина. Два брата, два соперника. Они оба стремятся быть лучшими во всем, ведь на данный момент их развлечение – это соревнование. Язвительность и черный юмор – верные спутники братьев в общении.
– Прекращайте, Вы только раздражаете Papa своим поведением. Один язвит папе, а второй проходится по мозгам первому, – бремя быть успокоением двух братьев несла Беларусь. Сейчас она уже была похожа на Железную Леди не только своим характером, но и действиями. Ей не в тягость взять оружие и ранить кого-то ради семьи. Теперь нет страха крови и пустых стеклянных глаз трупов. Ныне лишь холодная расчетливость и ясный ум.
«Они все еще дети, но они способны защитить себя не только от Тенебрисов, но и от других агрессивных стран. Мои нежные птенчики скоро вы отправитесь в долгий полет, но без меня. Вы теперь поймете, почему я стремился покинуть этот мир. И я надеюсь, что вы простите своего нерадивого Papa. Просто помните, что отец и папа будут за вами присматривать и любить, несмотря ни на что.»
Время меняет людей, но никак не лечит душевные раны. Рейх все еще упрекает себя в смерти своего возлюбленного и в своей слабости. Не может простить, что хотел оставить детей на растерзание безжалостным монстрам. Не может забыть своего первого друга и его смерть. Он во многом себя винит, но старается жить настоящим ради детей. Это нездоровое стремление Сумасшествия и Смерти забрать немца в свои руки только морально выматывает Рейха. Осталось чуть-чуть.
***
Звук каблуков обуви нарушал тишину, отдаваясь эхом в стены длинного коридора. Двое молодых мужчин направлялись в кабинет, чтобы кое-что обсудить. Сейчас решение одного из них решит судьбу их общего знакомого, который был зависим от работы медицинских аппаратов. Однако об этом этот человек не знал.
